Грегор вздохнул.
- Помнишь, Майлз, как мы с тобой играли в "страто"? Ты всегда
выигрывал, хоть я и неплохо знал твою тактику - но постоянно сомневался в
том, что знаю.
Майлз опустился на колено и склонил голову.
- Какова будет воля вашего величества?
- Дай Бог, чтобы меня всегда окружало побольше таких заговорщиков,
как вы. - Грегор повернулся к аудиторам. - Что скажете, милорды? Согласны
ли вы, что обвинение Фордрозы в корне своем ложно? И готовы ли
засвидетельствовать это перед пэрами Барраяра?
- Я буду счастлив это сделать! - воскликнул Генри Форволк. После
захватывающего рассказа о дендарийских наемниках кадет-второкурсник
буквально влюбился в Майлза.
Но граф Форхалас был так же холоден и невозмутим.
- Обвинение в заговоре с целью узурпации трона беспочвенно, -
согласился старик. - И я, безусловно, буду об этом свидетельствовать. Но
существует и другая статья: сам лорд Форкосиган признал себя виновным в
нарушении закона Форлопулоса. А это как раз и приравнивается к
государственной измене.
- Совет графов не выдвигал этого обвинения, - сдержанно заметил
старший Форкосиган.
- И кто посмеет, после того что случилось... - усмехнулся Генри
Форволк.
- Человек, беззаветно преданный империи и превыше всего почитающий
историю нашего правосудия, - все так же бесстрастно произнес Форкосиган, -
человек, которому нечего терять, может и посметь. Не так ли? - он
обращался к своему седовласому врагу.
- Молись, Форкосиган, - прошептал Форхалас. - И моли о пощаде, как я
тогда... - его наигранное хладнокровие исчезло, как дым на ветру: он
дрожал всем телом.
Граф посмотрел на него долгим задумчивым взглядом, потом проговорил:
- Если вам угодно...
И опустился на колено перед врагом.
- Проявите снисхождение. А я позабочусь, чтобы мой сын больше не
совершал ничего подобного.
- Это сказано слишком заносчиво...
- Будьте так добры...
- Я хочу услышать: "Умоляю вас!".
- Я умоляю вас, - послушно повторил граф Форкосиган.
Майлз безуспешно искал в позе отца признаки закипающей, сдерживаемой
ярости. Но перед ним был старый, сгорбленный человек, смирившийся со своей
судьбой, - а что творилось у него в душе. Бог знает. Грегор отвернулся,
словно ему вот-вот станет дурно. Генри растерянно наблюдал за
происходящим, глаза Айвена расширились от ужаса.
Форхалас меж тем казалось, впал в исступление.
- А теперь кланяйся, кланяйся, Форкосиган! - прошептал он в самое ухо
своему врагу. Тот молча склонил голову.
"Я для него лишь приложение к отцу, орудие мести, - сообразил Майлз.
- Пора обратить на себя внимание".
- Граф Форхалас, - громко произнес он, и все вздрогнули. - Граф,
остановитесь. Неужели вы еще не удовлетворены? Представьте, что вы
встретились с моей матерью, - будете ли вы тогда гордиться воспоминанием о
сегодняшнем дне?
Форхалас, нахмурившись, посмотрел на Майлза.
- А неужели твоя мать, глядя на тебя, не поймет желания совершить
возмездие?
- Моя мать называет горе великим даром. Посылаемые нам испытания,
говорит она, есть благо, а тяжелые испытания - великое благо. Конечно,
большинство считает, что она - человек со странностями, - задумчиво
добавил Майлз и спросил, глядя ему прямо в глаза: - Итак, что вы
предполагаете делать с вашим великим даром, граф Форхалас?
- Проклятье, - пробормотал старик. - У него взгляд его матери.
- Я это давно заметил, - шепнул в ответ Форкосиган. Форхалас
раздраженно покосился на него и объявил:
- Я не святой, черт меня побори!
- От вас и не требуется святости, - успокоил его Грегор. - Но вы -
мой вассал, принявший присягу. Вы полагаете, я буду доволен, если мои
верные слуги будут рвать друг друга на части вместо того, чтобы приберечь
силы на моих врагов?
Форхалас фыркнул и пожал плечами.
- Вы правы, ваше величество, - неохотно признал он. - Встаньте,
наконец, - сказал он Форкосигану и спросил его, свирепо глядя на Майлза: -
Скажите-ка, Эйрел, каким образом вы собираетесь держать в узде этого
талантливого молодого маньяка вместе с его разношерстной армией?
Граф Форкосиган ответил неторопливо, роняя каждое слово, подобно
каплям лекарства:
- Наемники Дендарии для меня - неразгаданная загадка. Какова будет
ваша воля, ваше величество?
Император, по-видимому, не ждал, что его так скоро лишат удобной роли
зрителя. Он почти с мольбой посмотрел на Майлза:
- Всякая организационная структура рождается, взрослеет и в конце
концов умирает. Возможно, ваше наемное войско развалится само собой?
Майлз решился на откровенность:
- Я тоже хотел бы на это надеяться, ваше величество, но... когда я
улетал, эта организационная структура выглядела на удивление здоровой.
Грегор поморщился, как от зубной боли.
- Так что мне теперь делать? Не посылать же на них свою армию, как
поступал когда-то в подобных случаях Дорка - слишком далекий переход!
- К тому же на их совести нет никаких преступлений, - поспешно
вставил Майлз. - И большинство этих людей - не барраярцы. Они не имеют
понятия, кто я такой на самом деле.
Грегор кинул беспомощный взгляд на графа Форкосигана, но тот с
подчеркнутым вниманием изучал носки своих ботинок, словно говоря:
"Помнишь, мой мальчик, как ты рвался самостоятельно принимать решения?"
- Вы император, так же, как Дорка, - сказал он спокойно. - Решение за
вами.
Грегор снова обернулся к Майлзу:
- Насколько я понимаю, вы не могли прорвать блокаду путем
вооруженного наступления и поэтому решили изменить тактику?
- Совершенно верно, государь.
- А я вот не в состоянии изменить закон Дорки, - вздохнул он.
Забеспокоившийся было граф Форкосиган удовлетворенно кивнул. - Ведь этот
закон в свое время спас Барраяр.
Император надолго замолчал, покачиваясь на волнах растерянности.
Майлз лучше всех присутствующих понимал, каково ему в эту минуту, но
помалкивал, покуда на монаршьем лике не утвердилось жалобное выражение
школяра, проваливающего устный экзамен. Тогда он отважился.
- Отдельное подразделение дендарийских наемников императора, - изрек
он.
- Что?
- А почему бы и нет? - Майлз пожал плечами и с поклоном протянул
Грегору воображаемый предмет. - Я с радостью передаю мои войска в
распоряжение вашего величества. Назовите их Императорским эскадроном.
Такой прецедент уже встречался в нашей истории.
- С кавалерийским соединением, - уточнил граф Форкосиган, но его
взгляд заметно прояснился.
- Их можно называть как угодно, все равно они вне пределов
барраярской юрисдикции, - нетерпеливо ответил Майлз. - И применять их тоже
можно как угодно.
- Угодно кому? - сухо поинтересовался Форхалас.
- Вы же понимаете, что это личное мнение, выраженное в частной
беседе, - поспешно произнес граф Форкосиган.
- Да, конечно, - с готовностью согласился Майлз. - Боюсь только, что
наемники будут - как бы это сказать? - слегка озадачены, узнав о своем
призыве в регулярную армию Барраяра. Но почему бы их, к примеру, не отдать
в ведение департамента капитана Иллиана? Тогда статус дендарийского флота
по-прежнему останется завуалированным. Пусть капитан сам и придумывает,
как их лучше использовать. Секретный наемный флот Императорской службы
безопасности Барраяра...
Это предложение не то что бы убедило, но, казалось, заинтересовало
Грегора.
- А что? В этом может быть некоторая практическая польза... - Он
оглянулся на своих советников, ища поддержки.
Граф Форкосиган с трудом сдержал улыбку.
- Да, Саймон будет счастлив, - пробормотал он.
- Вы думаете? - с сомнением спросил Грегор.
- Я вам это лично гарантирую, - и граф отвесил императору особенно
глубокий поклон.
Форхалас усмехнулся и, прищурившись, посмотрел на Майлза:
- Твое счастье - ты чертовски умный парень!
- Так точно, сэр, - подтвердил юноша.
Им овладело чувство небывалой легкости: три тысячи солдат и Бог знает
сколько тонн оборудования в одночасье свалились с его плеч. Он все-таки
сделал это! Последний камушек мозаики встал на свое законное место.
- ...дурачка передо мной разыгрывает, - пробормотал Форхалас. - Он
повысил голос и обратился к старшему Форкосигану: - Вы не ответили на
первую часть моего вопроса, Эйрел.
В глазах графа Форкосигана мелькнул хитрый огонек:
- Да, нельзя позволять ему разгуливать где заблагорассудится. Мне
самому страшно подумать, что он может натворить. Нужно ограничить порывы
моего сына рамками заведения, где он будет занят с утра до ночи, и притом
под надзором внимательных глаз, - он выдержал эффектную паузу. - Я
предлагаю в качестве такого заведения Императорскую Военную Академию.
Майлз замер с открытым ртом. Все его мысли в последние дни были
сосредоточены лишь на том, чтобы выскользнуть из-под опускающейся на него
гранитной плиты закона Форлопулоса. Он не был уверен, что останется в
живых, и уж тем более не мечтал о награде. Да еще о такой награде...
Отец повернулся к нему и сказал чуть тише:
- Разумеется, если вы не посчитаете это ниже своего достоинства,
адмирал Нейсмит. Кстати, я до сих пор не поздравил вас с повышением по
службе.
Майлз густо покраснел:
- Это же было сплошное надувательство, сэр, вы сами прекрасно знаете.
- Сплошное?
- В основном.
- О, ты научился хитрить - даже со мной... Тебе уже знакомо пьянящее
чувство власти над людьми, сумеешь ли ты заставить себя подчиняться? Быть
разжалованным - горькая пилюля, проглотить ее не так просто, - он
многозначительно усмехнулся.
- Вы ведь тоже были разжалованы после Комарры, сэр.
- До капитана.
- У меня теперь луженый желудок, так что я переварю любую пилюлю.
Ничего, сумею...
Граф Форхалас скептически повел бровями.
- Вы думаете, из него выйдет хороший прапорщик, а, адмирал
Форкосиган?
- Думаю, прапорщик из него выйдет ужасный, - честно признал граф. -
Но если измученные командиры не придушат его за чрезмерную... э-э...
инициативу, то в один прекрасный день он станет отличным офицером
Генштаба.
Форхалас с неохотой кивнул. Майлз и отец обменялись торжествующими
взглядами.
По окончании двухдневного заседания Совет единогласно вынес
оправдательный приговор. Сам Грегор во время голосования перешел в правую
половину зала вместо обычного для императора центра, где по традиции
оставались воздержавшиеся. Даже старые политические противники Форкосигана
последовали за императором, хотя сделали это с таким видом, словно идут
против совести.
Граф Форхалас оказался единственным воздержавшимся. Теперь можно было
не сомневаться, что он не связан с Фордрозой - иначе попытался бы замести
следы.
- Вот упрямый старый хрен, - с уважением пробормотал премьер-министр,
еле успевая раскланиваться в ответ на сыпавшиеся со всех сторон
поздравления. - С его убеждениями я вряд ли соглашусь, но его убежденности
можно позавидовать.
Майлз молча наслаждался своим триумфом. По крайней мере Элен теперь
ничто не угрожает.
Но был ли он счастлив?
Заросли дикого винограда, взбирающиеся по берегам озера неподалеку от
Форкосиган-Сюрло, уже подернулись светлой зеленью. Теплый ветерок поднимал
легкую рябь, и она рассыпалась по воде сверкающими блестками... Майлз
где-то читал, что у некоторых народов существует обычай класть серебряные
монеты на глаза усопших. Он представил, как солнечные блики монетками
