мило с его стороны. С опозданием на семнадцать лет...
- Я никогда не могла понять, в чем тут проблема.
- Ну как же. Меня зовут Майлз Нейсмит, по отцу моей матери, а не
Петер Майлз, как следует - по отцу отца и отцу матери. Все это из-за
скандала при моем рождении. Когда родители поправились после отравления
газом, стало ясно, что зародыш пострадал и дед настаивал на аборте.
Разумеется, мне этого знать не положено. Была жуткая ссора с родителями -
точнее, с мамой, а отец попал под перекрестный огонь. Когда он поддержал
мать и заставил деда отступить, тот обиделся и объявил, что я не должен
носит его имя. Потом он, правда, успокоился, когда узнал, что я не такой
уж уродец, как ожидалось. - Майлз побарабанил пальцами по подлокотнику. -
Значит, он собирается взять свое проклятие обратно? Пожалуй, хорошо, что я
срезался, а то бы он мог им подавиться. - Тут Майлз замолчал: не стоит
говорить так про деда. Ни к чему выглядеть перед Элен более безобразным,
чем он есть на самом деле.
- Я-то знаю, как ты готовился. Ужасно жаль, что так случилось.
Он снова попробовал отделаться шуткой.
- А уж мне-то как жаль... Вот бы тебе выступить вместо меня на
испытаниях по физподготовке! Из нас двоих получился бы великолепный
офицер.
- Да, но по законам Барраяра мне стать офицером еще труднее, чем
тебе, - простодушно ответила Элен. - Я ведь женщина. Мне бы даже не
разрешили подать прошение о сдаче экзаменов.
- Я знаю. Нелепость дикая. Отец тебя всему обучил. Тебе только пройти
курс по тяжелому вооружению, и ты бы задавила девять десятых из тех ребят,
что я там видел. Так что хорошенько подумай об этом, сержант Элен Ботари.
- А теперь ты меня дразнишь, - огорченно заметила девушка.
- Да нет, я говорю с тобой, как один штафирка с другим штафиркой, -
спохватился Майлз.
Она грустно покачала головой, потом оживилась, что-то вспомнив:
- Да, ведь твоя матушка послала меня привести тебя к столу.
- А-а. - Со свистом втянув воздух (какая боль!), он встал. - Вот
этого офицера все слушаются. Капитан адмирала.
Элен улыбнулась.
- Да. Она же была офицером у бетанцев, и никто не считает ее
странной, когда она нарушает обычаи.
- Что верно, то верно. Никому и в голову не приходит применять к
матери наши правила. Она просто делает, что ей нравится.
- Хотелось бы и мне быть бетанкой, - мечтательно протянула Элен.
- Ты не очень-то обольщайся - мать и на взгляд бетанцев весьма
странная особа. Хотя Колония Бета тебе бы понравилась, я думаю. Местами,
конечно.
- Никогда я не выберусь с этой планеты, - невесело сказала Элен.
Майлз вопросительно посмотрел на нее.
- Почему? На тебя что-то давит? Что?
Девушка пожала плечами.
- Ну, ты же знаешь отца. Он страшно консервативен. Ему бы родиться
лет двести назад. Ты единственный, кто не считает его чокнутым. Он такой
подозрительный.
- Знаю. Но для телохранителя это необходимое качество. Его
патологическая подозрительность дважды спасла мне жизнь.
- Тебе бы тоже не мешало родиться лет двести назад.
- Ну, спасибо. Меня бы пристукнули прямо при рождении.
- Видимо, да, - рассеянно согласилась Элен. - В общем, сегодня утром
он ни с того ни с сего затеял разговор о моем замужестве.
Замерев на месте, Майлз поглядел на нее снизу вверх.
- Ах вот как. И что же он сказал?
- Не так уж и много. - Она пожала плечами. - Просто произнес это
слово. Жаль, что у меня нет матери...
- Но ты же можешь поговорить с моей! Или... Или со мной, если уж на
то пошло. Ты же можешь быть со мной откровенна, разве нет?
Элен благодарно улыбнулась.
- Спасибо. - Они подошли к лестнице и остановились.
- Он теперь никогда не упоминает о моей матери... - пожаловалась
Элен. - С тех пор, как мне исполнилось двенадцать. А раньше рассказывал
про нее длинные истории. Ну, для него длинные. Не знаю - может, он
начинает забывать ее?
- Вряд ли. Я с ним больше времени провожу, чем ты. Он в жизни не
посмотрел на другую женщину, - уверенно возразил Майлз.
Они начали спускаться по ступенькам. Ноги болели и не слушались; ему
приходилось переваливаться на манер пингвина. Он искоса глянул на Элен и
крепче ухватился за перила.
- Разве тебе не велено пользоваться лифтом? - строго спросила она,
заметив его мучения.
- Ну вот, теперь и ты обращаешься со мной, как с калекой... - Майлз
глянул на уходящую вниз длинную вереницу ступенек. - Мне велели как можно
меньше быть на ногах. Только не объяснили, как это делать... - Майлз вдруг
вскочил на перила и подмигнул Элен черед плечо.
На лице девушки отразилась смесь веселья и ужаса.
- Майлз, псих несчастный? Если ты свалишься оттуда, ты переломаешь
все свои чертовы кости...
Но он уже скользил вперед, быстро набирая скорость. Элен, смеясь,
побежала за ним. Крутой поворот - и победная улыбка Майлза исчезла. "О-о,
ч-черт..." Затормозить не удастся - скорость слишком велика.
- Какого...
- Берегись!
Он слетел с перил и отчаянно уцепился за плотного седоволосого
человека в адмиральском мундире. Оба повалились на мозаичный паркет и
поднялись на ноги, как раз к тому моменту, когда Элен сбежала с лестницы.
Майлз чувствовал, как краснеет - мучительно, до корней волос. Плотный
мужчина, тоже был ошарашен. Второй офицер, с капитанскими нашивками на
воротнике, наблюдавший эту сцену, опираясь на трость, не мог удержаться от
смеха.
Майлз быстро опомнился и, насколько мог, встал по стойке "смирно".
- Добрый день, отец, - звонко произнес юноша. Он слегка задрал
подбородок, - пусть кто-нибудь попробует критиковать его способ
передвижения.
Адмирал лорд Эйрел Форкосиган, премьер-министр Барраяра, в прошлом -
лорд-регент императора Грегора Форбарры, поправил свой парадный мундир.
- Добрый день, сынок. - Глаза его смеялись. - Я... э-э... рад, что
твои травмы оказались не столь серьезными.
Майлз пожал плечами, втайне радуясь, что его не донимают жалостными
замечаниями при посторонних.
- Как обычно.
- Ты извини, я сейчас занят. А-а, это ты. Добрый день, Элен... Итак,
Куделка, что ты думаешь об этих цифрах - о стоимости кораблей адмирала
Хессмана?
- По-моему, тут что-то не то. Все это было преподнесено как-то
скомкано.
- Значит, ты тоже заметил...
- Вы полагаете, он что-то туда запрятал?
- Возможно. Но что? Бюджет своей партии? Или подрядчик - его зять?
Или это просто легкомысленное отношение к бюджету? Казнокрадство или всего
лишь расхлябанность? Я попрошу Иллиана заняться первой из гипотез, а вам
придется проработать вторую. Прижмите-ка их насчет этих цифр.
- Ох, и заверещат они. Уже сегодня поднялся крик.
- Не обращай внимания. Я сам составлял подобные сметы, когда был в
генштабе, и прекрасно знаю, сколько балласта туда можно засунуть. Пока у
них голос не поднимется октавы на две, дави смело - им еще не больно.
Капитан Куделка широко улыбнулся, отдал честь и вышел, коротко кивнув
Майлзу и Элен.
Сын с отцом стояли, глядя друг на друга, никому не хотелось начинать
неизбежный разговор. Наконец лорд Форкосиган произнес:
- Я, наверное, опаздываю к обеду...
- Только что звали, сэр, насколько мне известно, - церемонно произнес
Майлз.
- Тогда пойдем... - Лорд сделал движение, словно желая помочь сыну,
но потом тактично сложил руки за спиной. Они медленно, бок о бок,
направились в столовую.
Через несколько часов Майлз, одетый, лежал на высоко взбитых
подушках, вытянув ноги по всем медицинским правилам. Он с отвращением
поглядывал на свои непокорные конечности. Мятежные провинции - вот они
кто. Бунтовщики. Предатели-диверсанты. Надо бы встать, умыться,
переодеться на ночь, но это требовало героических усилий. А он не герой.
Он вспомнил про одного неудачливого вояку, о котором ему рассказывал дед:
тот случайно застрелил под собой коня во время кавалерийской атаки,
пересел на другого - и тут же застрелил и его.
Значит, он сам натолкнул сержанта Ботари на мысль, которой больше
всего боялся. Перед внутренним взором Майлза возник образ Элен - тонкий
орлиный профиль, огромные темные глаза, сильные длинные ноги, влекущие
бедра... Просто принцесса из старинной сказки. Или трагедии. Эх, если бы
ему удалось дать ей эту роль в действительности... Но какой из него принц!
Конечно, в пьесе он мог бы сыграть аристократа. На Барраяре
злодеи-интриганы во всех драмах были уродами и калеками. Если ему не
суждено стать солдатом, возможно, у него есть будущее в качестве злодея.
- Я умыкну девчонку, - пророкотал Майлз зловещим басом, пытаясь
испробовать непривычное амплуа, - и запру ее в своей темнице.
Потом с сожалением вздохнул, и проговорил обычным голосом:
- Вот только темницы у меня нет. Пришлось бы запереть ее в чулане.
Дед прав, мы - убогое поколение. В любом случае мои соперники просто
наняли бы какого-нибудь героя спасти ее. Какого-нибудь мускулистого
верзилу, вроде Костолица. Известно, чем кончаются подобные затеи...
Майлз встал и принял боевую позицию: итак, меч Костолица против
его... скажем, кинжала. Кинжал - самое подходящее оружие для злодея. С
ним-то уж точно можно расчистить вокруг себя пространство. Но вот его
пронзают мечом, и он умирает на руках Элен, а она падает в обморок... Все
вздор, она попадает в объятья Костолица и теряет сознание от радости.
Взгляд Майлза упал на старинное зеркало в резной раме.
- Карлик-попрыгунчик, - проворчал он, с отвращением разглядывая свое
изображение. Ему вдруг захотелось разнести стекло вдребезги, чтобы во все
стороны брызнули окровавленные осколки. Но на шум сейчас же примчится
караульный из холла, потом толпа родственников, и надо будет что-то
объяснять. Майлз рывком повернул зеркало к стене и снова плюхнулся в
кровать.
Откинувшись на подушки, он попытался представить себе, как является к
отцу и просит, чтобы тот пошел к сержанту Ботари и по всем правилам
посватался. Ужас. Он вздохнул и поерзал, безуспешно стараясь отыскать
более удобную позу. Ему всего семнадцать, это слишком рано для брака даже
по обычаям Барраяра. К тому же - никаких перспектив в смысле карьеры и
положения в обществе... Пройдут, скорее всего, годы, прежде чем он сможет
просить руки Элен при поддержке родителей. Конечно же, кто-нибудь подцепит
ее задолго до этого.
А сама Элен... Зачем он ей? Тоже мне, удовольствие, - муж-карлик,
уродливый, весь покореженный. Ведь в их мире давно ликвидированы даже
самые легкие физические недостатки, - благодаря традициям спартанского
воспитания и инопланетной медицине. Да еще такой забавный контраст.
Конечно, все будут пялиться на них, и еще как. Разве может титул и
связанные с ним привилегии компенсировать его мерзкую внешность? Да и
титул с каждым годом становится все большим анахронизмом, а уж вне
Барраяра он и вовсе пустой звук. Его родная мать прожила здесь
восемнадцать лет и до сих пор считает институт форов чем-то вроде
коллективного помешательства.
В дверь дважды постучали - властно и вежливо. Майлз криво улыбнулся,
вздохнул и сел в постели.
- Заходи, отец.
Лорд Форкосиган приоткрыл дверь и просунул туда голову.
- Ты еще не разделся? Уже поздно. Тебе бы надо отдохнуть.
Вопреки сказанному, он вошел в комнату, взял стул от письменного
стола, повернул его и уселся верхом, удобно сложив руки на спинке. Майлз
заметил, что отец до сих пор не переоделся - он был в мундире, в который
