подавать автоматически. А вы мне снитесь...
- Они по-прежнему там, - мрачно сказал Майлз.
Сьюгар вздохнул:
- Знаете, я почти рад это слышать.
Наблюдают, да. Майлзу все известно о наблюдении. Он подавил желание
замахать рукой и крикнуть: "Привет, мамочка!" Этим олухам наверняка ужасно
надоело следить за пленными. Эх, если бы они перемерли от скуки!
- Но какое отношение это имеет к женщинам?
- Ну, поначалу всех это останавливало, - и Сьюгар снова указал вверх.
- Однако со временем мы обнаружили, что цетагандийцы ни во что не
вмешиваются. Совсем ни во что. Было несколько изнасилований... А потом все
пошло еще хуже.
- Гм... Значит, идея начать заваруху и вырваться из-под купола в тот
момент, когда они вводят внутрь войска, не пройдет?
- Один раз это попробовали, очень давно. Не знаю, когда именно. -
Сьюгар закрутил свой клок бороды. - Им не нужно заходить внутрь, чтобы
подавить мятеж. Они могут просто уменьшить диаметр купола... В тот раз они
уменьшили его примерно до ста метров. Ничто не может помешать им уменьшить
его до одного метра, оставив нас внутри - если им вздумается. В общем, это
всех угомонило. Или возьмут да и уменьшат проницаемость купола до нуля,
чтобы мы постепенно надышали тут до обморока. Такое было два раза.
- Понятно, - отозвался Майлз.
По коже у него поползли мурашки.
В сотне метров от них на внутренней стороне купола начал расти пузырь
- словно волдырь на обожженной коже. Майлз тронул, за руку своего
спутника:
- Что там происходит? Доставили еще пленных?
Сьюгар обернулся.
- Ох! Мы оказались здесь в неудачном месте.
Он на мгновение замер, не зная, что предпринять, а по лагерю тем
временем распространялась волна движения, начиная от пузыря и до самых
дальних секторов. Люди начали вставать, и все лица обращались к выпуклости
на куполе. Многие побежали. Майлз посмотрел на женщин и увидел, что
примерно половина из них стала быстро строиться в некое подобие клина.
- Впрочем, мы довольно близко... - рассуждал Сьюгар. - Какого черта,
может, у нас есть шанс. Вперед!
Он бросился к пузырю на своей самой большой скорости - рысцой. Майлз
затрусил следом, стараясь не слишком растрясти свои ребра. Но он очень
быстро запыхался, и усиленное дыхание вызвало новый приступ мучительной
боли.
- Что мы делаем... - начал было он, но в этот миг пузырь силового
поля беззвучно лопнул, и Майлз наконец понял смысл происходящего.
У мерцающей стены лежала теперь темно-коричневая горка, примерно метр
высотой, два метра длиной и три метра шириной. Майлз узнал стандартные
плитки дневного рациона, по пятнадцать сотен калорий в каждой. Двадцать
пять граммов белка, пятьдесят процентов суточной нормы витаминов А, В, С
(и дальше по алфавиту), а на вкус - как булыжник, посыпанный сахаром.
Обеспечивают жизнь, пока вы сможете заставить себя их есть.
"Не объявить ли нам викторину: угадайте, детки, сколько плиток в этой
куче? - подумал Майлз. - Впрочем, викторина ни к чему; их обязательно
должно быть ровно 10215, не больше и не меньше. Как хитроумно".
У психологов цетагандийцев поистине светлые головы. Интересно, что с
ними делать, если они когда-нибудь попадут к нему в руки: перевербовать
или уничтожить? Но сладкие мечты тут же развеялись перед лицом более
насущной задачи - устоять на ногах, когда примерно десять тысяч человек,
за исключением доходяг, уже неспособных двигаться, ринулись вперед, норовя
свалиться на одни и те же три квадратных метра лагеря.
Первые спринтеры достигли кучи, схватили охапки плиток и кинулись
наутек. Некоторые успели добраться до своих друзей, разделили добычу и
двинулись в сторону от растущего водоворота. Других атаковали разбойничьи
шайки, вроде команды суровых братцев-крепышей, и силой лишили добытого. Те
из плитковладельцев, кому не удалось вовремя отскочить, оказались прижаты
к краю купола телами второй волны бегунов.
Майлз и Сьюгар были в числе этих неудачников. Все вокруг мгновенно
заслонили потные, пихающиеся, вонючие локти, груди и спины.
- Ешьте, ешьте, - торопил его Сьюгар, уже успевший набить рот. В
следующую секунду их растащило в разные стороны. Драгоценную плитку,
которую изловчился схватить Майлз, вырвали у него из рук прежде, чем он
успел опомниться и последовать совету Сьюгара. Он даже не особенно
огорчился - голод не шел в сравнение со страхом быть раздавленным или
затоптанным насмерть. Его собственные ноги топтали что-то мягкое, но Майлз
не мог оттолкнуться с достаточной силой, чтобы дать упавшему (мужчине,
женщине - кто знает?) возможность подняться.
Через какое-то время давка уменьшилась, и Майлза вынесло на край
толпы. Он вырвался на свободу, отошел, шатаясь, и тяжело сел на землю -
потрясенный, дрожащий, бледный. Прошло не меньше часа, прежде чем он сумел
овладеть собой.
В эти ужасные минуты едва не выплеснулся наружу его главный,
непобедимый, глубоко укоренившийся страх - боязнь умереть, так и не увидев
лица противника. Но, кажется, на сей раз все обошлось, и даже без новых
переломов. Может, только в левой ступне? Насчет левой ступни Майлз был не
совсем уверен. Тот слон, который на него наступил, наверняка получает
больше плиток, чем ему причиталось бы по справедливости.
"Ладно, - решил наконец, Майлз. - На разведку и рекогносцировку
потрачено достаточно времени. Вставай, солдат. Пора найти полковника
Тремонта".
Гай Тремонт, герой обороны Фэллоу-Кор. Он держался и не сдавал
крепость, даже когда убили Бэнери, даже когда эвакуировался генерал Сян.
Сян хотел вернуться, но попал в мясорубку на станции Васильева.
Командование обещало подмогу, но штаб и космопорт были захвачены
цетагандийцами.
К этому моменту Тремонт и его войска уже остались без связи. И все
равно ждали и надеялись. В конце концов у них остались только надежда и
камни. Камни не лежали без дела - их клали в суп, их швыряли во врага. И,
наконец, Фэллоу-Кор был взят. Не сдался! Был взят.
Майлзу очень хотелось увидеть Гая Тремонта.
Встав на ноги и осмотревшись, Майлз увидел вдали прихрамывающее
чучело, которое какая-то группа отгоняла комьями грязи. Сьюгар остановился
вне досягаемости земляных снарядов; он по-прежнему указывал на закрученную
на запястье тряпку и что-то объяснял. Трое или четверо из слушателей
прекратили бомбардировку и в качестве намека повернулись спиной к
проповеднику.
- Эй, Сьюгар! - окликнул Майлз и замахал рукой.
- А, вот вы где! - обрадовался Сьюгар. - Я вас потерял. - Он стряхнул
с бровей грязь. - Никто не хочет слушать, понимаете?
- Наверное, большинство уже выслушало вас хоть разок?
- Может и двадцать раз. Но мне все кажется - а вдруг я кого-то
пропустил? Может, того самого. Второго.
- Ну, я буду рад вас послушать, но сначала мне надо найти полковника
Тремонта. Вы сказали, что кого-то знаете...
- А, правильно. Вон там.
Сьюгар снова повел его.
- Спасибо. Скажите, что, у вас всегда бывает такая свалка?
- Более или менее.
- А что мешает какому-нибудь клану просто захватить этот сектор
купола?
- Пищу никогда не дают в одном и том же месте. Они передвигают место
раздачи по окружности. Одно время много обсуждали стратегию: лучше ли быть
в центре, чтобы всегда оставалось пробежать не больше одного радиуса, или
на краю, чтобы хоть иногда поспевать первым. Некоторые парни даже делали
математические расчеты: вероятности и все такое прочее...
- А вы как предпочитаете?
- О, у меня нет постоянного места, так что надеюсь на удачу. - И
Сьюгар опять прикоснулся к своей тряпке. - Да и вообще, это не самое
важное. Но все же приятно было сегодня поесть. Когда бы оно ни было, это
сегодня.
- Сегодня второе ноября 97 года по общечеловеческому летоисчислению.
- Всего-то? - Сьюгар расправил свою прядь и скосил глаза, пытаясь ее
разглядеть. - Я думал, что нахожусь здесь гораздо дольше. А выходит, что и
трех лет не прошло!
- М-м, - отозвался Майлз. - Значит, плитки рационов всегда дают такой
кучей, а?
- Угу.
- Чертовски хитро.
- Да уж, - вздохнул Сьюгар.
Но этот вздох скрывал ярость, о которой говорили его сжавшиеся
кулаки.
"А мой безумец не так уж и прост..."
- Ну, вот мы и пришли, - добавил Сьюгар.
Они остановились возле "участка", обозначенного пятью-шестью
положенными кругом циновками. Один из лежащих сердито нахмурился.
- Убирайся, Сьюгар. У меня нет настроения слушать твои проповеди.
- Это полковник? - прошептал Майлз.
- Не-а, его зовут Оливер. Когда-то, еще до лагеря, я был с ним
знаком. И он был в Фэллоу-Кор, - тоже шепотом ответил Сьюгар. - Он может
отвести вас к полковнику.
Сьюгар подтолкнул Майлза вперед:
- Это Майлз. Он новенький. Хочет с вами поговорить.
Сам он отошел подальше, и Майлз понял, что таким образом Сьюгар
пытается ему помочь. Похоже, пророк знает о своей непопулярности.
Майлз рассматривал очередное звено цепочки. Оливеру удалось сохранить
в целости свою серую пижаму, циновку и чашку, что снова напомнило Майлзу о
его собственной наготе. С другой стороны, похоже, у Оливера не было
нечестно добытых излишков имущества. Да, этот парень такой же здоровяк,
как и суровые братцы, но в остальном он им не чета. Это утешало, хотя
самому Майлзу уже можно было и не опасаться грабежа.
Оливер неприветливо взглянул на гостя, но потом вроде бы смягчился.
- Чего надо? - проворчал он.
- Я ищу полковника Гая Тремонта.
- Здесь нет полковников, парень.
- Он двоюродный брат моей матери. Никто из родных... вообще никто
ничего не слышал о нем после падения Фэллоу-Кор. Я... не из тех частей,
личный состав которых попал сюда. Полковник Тремонт единственный, о ком я
хоть что-то знаю.
Майлз сжал руки и постарался выглядеть по-несчастнее. А терзавшее его
вполне реальное беспокойство помогло ему принять особенно жалостный вид.
- Да и жив ли он еще?
Оливер нахмурился.
- Родственник, да? - Толстым пальцем он поскреб себе нос. - Наверное,
у тебя есть право с ним встретиться. Но это тебе ничего не даст, парень,
если ты на что-то надеялся.
- Я... - Майлз тряхнул головой. - Я просто хочу знать.
- Ну, тогда пошли.
Кряхтя, Оливер встал и побрел куда-то, не оглядываясь. Майлз пошел за
ним.
- Вы ведете меня к полковнику?
Оливер ничего не ответил, но в этом не было надобности - путешествие
закончилось всего в нескольких десятках метров от пункта отправления,
среди другой группы циновок. Кто-то чертыхнулся, кто-то сплюнул.
Большинство не обратили на них никакого внимания.
Одна циновка располагалась на отшибе, достаточно далеко, чтобы
считаться отдельной. На ней, свернувшись калачиком, лежал спиной к ним
какой-то человек. Оливер молча постоял, уперев свои огромные кулаки в бока
и не отрывая глаз от лежащего.
- Это полковник? - нетерпеливо спросил Майлз.
- Нет, парень. - Оливер закусил нижнюю губу. - Только его останки.
Встревоженный Майлз опустился на колени и с облегчением убедился, что
сказанное - всего лишь метафора. Человек дышал.
- Полковник Тремонт? Сэр?
У Майлза снова оборвалось сердце. Он понял: дыхание - это
единственное, на что еще способен полковник. Тремонт лежал неподвижно,
глядя куда-то вдаль широко открытыми невидящими глазами. Посетители его не
заинтересовали - он на них даже не взглянул. Полковник исхудал даже
сильнее, чем Сьюгар. Майлз с большим трудом узнал его черты, хотя и видел
их на фотографиях. Это были развалины прежнего лица - словно разрушенные
