шипучего вина и два хрустальных бокала.
- Два бокала? - удивилась она, оглядываясь по сторонам. Он улыбнулся,
обнажив крепкие белоснежные зубы.
- Я не сомневался, что рано или поздно вы спуститесь. Я уже говорил
вам.
Он налил ей кипящего вина и, подавая бокал, случайно коснулся ее
пальцами. Она отдернула руку, лицо его напряглось.
- Не беспокойтесь, я не собираюсь насиловать вас здесь, в моем саду,
- раздраженно сказал он, разваливаясь на стуле и закрывая глаза.
- Знаю, - сказала Рия, хотя никак не могла забыть то унижение, что
пережила этим утром. Нервно откашлявшись, она тут же добавила: - Извини-
те.
Те девять месяцев, что она проработала манекенщицей в Лондоне, были
для нее очень трудными. Но тогда, позируя в купальниках и в декольтиро-
ванных вечерних платьях, она делала это по необходимости. Да и появля-
лась она перед совершенно не знакомыми ей людьми. Она всю жизнь будет
благодарна Джулиану за то, что он вытащил ее из этого ада. Неприкрытая
похоть, горевшая в глазах мужчин, заставляла ее уходить все глубже и
глубже в себя. Именно поэтому она как за соломинку ухватилась за Джулиа-
на - дружба с ним ни к чему ее не обязывала.
Она искоса глянула на Димитриоса, раздосадованная впечатлением, кото-
рое произвело на нее его тело, - а она-то думала, что у нее иммунитет
против мужчин.
- У вас прекрасный дом, - начала было она, радуясь тому, что голос ее
звучит почти спокойно.
- Да, к счастью, это действительно так, - согласился он, открывая
глаза и всматриваясь в робкий блеск ее глаз. - Если бы я не был уверен в
этом, то подумал бы, что вы просто не привыкли находиться в компании по-
луобнаженных мужчин.
Она едва не подпрыгнула от очередной колкости и опять покраснела. Ди-
митриос протянул большую загорелую руку и погладил ее разгоряченную ще-
ку.
- Мне это нравится, - сказал он одобрительно, на мгновение сбросив с
себя обычную ироническую маску. - Я и не знал, что женщины еще умеют
краснеть.
Рия смотрела на него молча, в полном замешательстве, злясь больше на
себя и на свою неуклюжесть, нежели на его колкости. Она резко дернула
головой, и волосы ее взвились.
- Это что, часть вашего имиджа? - Лицо у него опять стало холодным, а
глаза сузились, хотя он и продолжал теребить ее волосы.
- Не понимаю, о чем вы.
- Ну да, вам и невдомек, что с такой прической вы выглядите пятнадца-
тилетней девчонкой, - сказал он уничтожающе. - Невинность и непороч-
ность?
- Я завязала их, потому что так прохладнее, - объяснила она, сердясь
на то, что он придирается даже к прическе. - А кто вы такой, чтобы ста-
вить под сомнение мою порядочность?! - И тут же поняла, что дала ему еще
один повод для оскорблений.
Он ответил не сразу. Отпив вина, наклонился вперед и посмотрел ей
прямо в глаза.
- Поппи, Никое был очень расстроен, когда в последний раз приезжал
домой. Он мне рассказывал... вещи, которые в нормальном состоянии никог-
да бы не рассказал.
- Да? - уныло спросила она, понимая, что ей не понравится то, что она
сейчас услышит.
Он раздраженно вздохнул.
- Ну зачем вы все так усложняете? Неужели вы хотите, чтобы я облачил
все это в слова? Может, освободите меня от подобной неприятной задачи?
Тон был оскорбителен, и ее хрупкие плечи напряглись, но посмотреть
ему в глаза она не отважилась. Не дай Бог, он что-нибудь заподозрит.
- Так что же он рассказывал?
Димитриос едва слышно чертыхнулся.
- С чего это мы перешли на такие темы?
- Что он вам рассказал? - настаивала она.
- Послушайте, он был в стрессовом состоянии, - заявил Димитриос, явно
не желая продолжать этот разговор. - Он говорил, что вы спали вместе, и,
хотя для него это было впервые, вам достало смелости сознаться, что у
вас до этого были мужчины.
Слова падали на сердце Рии, как маленькие льдинки.
- Зачем вам понадобилось говорить ему, что других вы не любили, что
он - ваша единственная любовь? - резко спросил Димитриос. - Он был без
ума от вас и все принимал за чистую монету. Зачем вы согласились выйти
за него, если с самого начала знали, что все это фарс? - В голосе его
было столько чувства, что Рия непроизвольно подняла на него глаза и съе-
жилась от ненависти, которая готова была испепелить ее. - Вы сломали
его, Поппи, и только Богу известно, где он сейчас.
- Так его здесь нет?
- Конечно, его здесь нет. Неужели вы думаете, что, если бы он был
здесь, мы сидели бы сейчас вот так?
- Я не знала, - тихо прошептала она.
- А вы и не спрашивали, - продолжал обвинять он. - Я с самого утра
жду, когда же вы о нем спросите. А вы даже ни разу не произнесли его
имени.
- Он не сказал, куда отправился? - глухо спросила она, чувствуя, что
больше не вынесет. Придется рассказывать правду. Все как-то стало сразу
разваливаться.
- Прямо перед моим отъездом в Англию ему кто-то позвонил, и он тут же
уехал, оставив у Розы записку для матери, что, мол, у него какое-то
очень деликатное дело.
- Вы ему не верите? - нервно спросила Рия, чувствуя, что Димитриос
колеблется.
- Я и верю, и не верю ему, - холодно ответил он. - Вообще-то мой пле-
мянник не имеет привычки лгать. Так что я не сомневаюсь, что у него есть
веские основания для такого поведения. Но когда он вернется, его будет
здесь ждать сюрприз - вы.
- А вы не думаете, что он способен совершить какую-нибудь глупость? -
спросила Рия дрогнувшим голосом.
- Уже совершил одну, связавшись с вами, - отрезал Димитриос. - Хуже
этого он ничего не сделает. Никое - грек.
Он считал, что этим все сказано.
- А Никое знал, что вы поехали за мной? - медленно спросила Рия, на-
чиная что-то подозревать.
- Я бы не сказал. - Димитриос прищурил глаза. - Я глава дома, и все
его обитатели на моей совести. Племянник мой еще молод и слишком впечат-
лителен. Мне пришлось быть с ним потверже, чтобы не расстроить Кристину.
- Никое не просил, чтобы вы меня привезли?
- Я привез вас. - В голосе его зазвучали металлические нотки, и Рия
сочла за благо быть поосторожней с вопросами. - Этого уже достаточно.
Застав вас здесь, в своем доме, Никое поймет всю бессмысленность продол-
жения... дружбы с вами, а через несколько недель я увезу Кристину в дли-
тельный круиз, чтобы она восстановила силы. Когда мы вернемся, вас уже
здесь не будет, а Никое известит мать, что вы мирно расстались.
Рия вдруг рассмеялась. Его холодная наглость начинала действовать ей
на нервы.
- Минутку, - вставила она, напрягаясь всем телом. - А кто вам дал
право строить все эти планы и судить, что лучше для всех нас?
- Не для всех, - спокойно ответил он. - Только для моих родственни-
ков. Вы для меня не имеете никакого значения.
Он сказал это так спокойно, что ей стало невыносимо больно. Димитриос
смотрел на нее с полным безразличием, совершенно спокойно. Но ей вдруг
показалось, что это спокойствие внешнее, на самом же деле он напряжен,
как леопард, готовящийся к прыжку.
Ею вдруг овладело непреодолимое желание бросить вызов его холодной
самонадеянности, и она медленно поднялась с каменным лицом.
- Великий и просвещенный Димитриос, - хмуро произнесла она, - правед-
ный, совершенный, стоящий выше всех нас, простых смертных. Знаете что?
Мне вас жаль, это правда. Вы просто высушенная раковина.
- Прекратите.
Рия не услышала ультиматума в его приглушенном голосе.
- Вы не сомневаетесь, что всегда правы! Мне от вас тошно. Никое -
тот, по крайней мере, еще способен любить, а это больше того, на что
способны вы. Вам незнакомы человеческие чувства. И вы наверняка никого
не любили в своей жизни...
Он вскочил и прервал ее на полуслове. Притянул к себе и закрыл ей
рот, запрокинув ее голову так, что шейные позвонки затрещали.
- Замолчи! - прорычал он сквозь стиснутые зубы. Лицо его было сплош-
ной маской ярости. - Не тебе меня критиковать! Чтобы гулящая женщина го-
ворила мне о любви?! Тебе просто повезло, что Кристина отдыхает, а то бы
я избил тебя до полусмерти.
Она извивалась всем телом, и он освободил ей рот, глядя на нее сверху
вниз полными злости глазами.
- Зря я тебя сюда привез. Только лишние проблемы.
- Я и не хотела ехать, - бросила она пылко, дрожа в его руках.
- Но раз уж ты здесь, - тихо сказал он, и что-то в его лице измени-
лось, - мы используем ситуацию на сто процентов.
На нем опять была его холодная броня, а на лице - циничная маска.
- Вы достаточно опытны, чтобы понимать, как вы на меня действуете...
- Он говорил с хрипотцой, и она почувствовала волнение его плоти. - Но
пусть это не вводит вас в заблуждение. Это просто похоть, извечная и са-
мая обыкновенная похоть, дорогая. Я хочу твоего тела, только тела, не
больше и не меньше. - Он ухмыльнулся. - Для мужчины не составляет проб-
лемы воспользоваться женщиной, не переставая презирать ее.
Ноги у Рии подкашивались. Ей было страшно от его близости. Об этой
стороне жизни она почти ничего не знала, а его мужественность была поко-
ряющей.
- Женщины вашего типа мне противны, но я вынужден признать, что вы
несколько выбиваетесь из общей схемы. - Он все плотнее прижимал ее к се-
бе, и голос его становился вкрадчивым, а когда она попыталась вывер-
нуться, он опять ухмыльнулся. - Будьте осмотрительны. - И вдруг отпустил
ее.
Он ушел, не произнеся больше ни слова. Рия еще долго сидела под де-
ревьями в компании с кошками и собаками, чье ненавязчивое присутствие
помогало зализывать нанесенные им раны. Маленькие нефритово-зеленые яще-
рицы выползали временами из трещины в замшелой каменной стене взглянуть
на незваную гостью, посмевшую нарушить их покой, и тут же прятались на-
зад. Высоко в знойном небе монотонно гудел самолет, собаки спали, утк-
нувшись носами в землю. Веки ее отяжелели, и она задремала. А когда
проснулась, в саду уже сгущались сумерки и маленькие пташки шумно устра-
ивались на ночлег высоко в деревьях. Сон успокоил и освежил ее, мысли
прояснились.
- Надо сказать ему всю правду, - прошептала она в темноту, чувствуя
острую боль в сердце. - Надо уезжать отсюда.
Но не попыталась понять, почему.
Позже, когда она уже закаливала макияж, готовясь к обеду, в дверь ти-
хо постучали. Сердце у нее бешено забилось.
- Войдите.
К счастью, в дверях показалось доброе лицо Кристины, и, сутулясь, она
подошла к мраморному столику, за которым сидела Рия.
- Простите, я не очень хорошая хозяйка, дорогая. - В мягком голосе
звучало извинение. - Боюсь, что это тот случай, когда душа желает, а те-
ло не может.
- Все в порядке, - тепло ответила Рия, подхватила легкое кресло, сто-
явшее около кровати, и предложила Кристине сесть. - Не беспокойтесь обо
мне.
- Надеюсь, Димитриос заботится о вас? - Тон у нее был легкий, но вни-
мательные голубые глаза не оставляли лица Рии и не упустили преда-
тельскую краску, залившую ей щеки.
Девушка не ответила, и Кристина наклонилась вперед. Лицо у нее было
серьезным.
- Дорогая, я чувствую, что обязана рассказать вам кое-что о нашей
семье, чтобы избежать недопонимания. Обычно я этого не делаю и прошу у
вас терпения, если мои объяснения будут несколько путаны.
- Ну что вы, в этом нет никакой необходимости... - начала было Рия,
но Кристина сделала ей знак замолчать и горестно опустила голову.
- Сейчас вы все поймете. - Она откинулась в кресле, дыхание ее было
затруднено. - Я не могла не заметить, что у вас напряженные отношения с
моим братом, Поппи. Боюсь, он относится к вам несколько враждебно.
Рия посмотрела на нее с опаской - что еще увидели эти проницательные
глаза?
- Чтобы понять Димитриоса и - как это говорят в Англии? - понять, что
заставляет его суетиться, - она коротко улыбнулась, - надо вернуться на
несколько лет назад. Наша мать - англичанка. Вы, вероятно, уже заметили,
