ся сердце спешило за ударами его сердца, точно эхо. Поцелуй был болез-
ненно сладким, губы ее дрожали, и от пробуждающегося желания она вся
затрепетала, совсем забыв о том, что была недотрогой.
- Ты сладкая, как мед, - пробормотал он возбужденно в ответ на горев-
ший в ней огонь.
Ей стало невыразимо хорошо оттого, что он не может больше скрыть от
нее своей страсти.
- Боже, помоги мне, что я делаю? - Он так резко сел, что она слетела
на пол возле софы. - Ты, маленькая Иезабель. - Голос у него был ласко-
вым, и он опять притянул ее к себе на грудь, увидев, как она испугалась.
Нежно дотронувшись до нее, сказал: - Не бойся.
- Димитриос! - пробормотала она ему в грудь приглушенно.
Он осторожно отодвинул ее от себя и сказал с обычным непроницаемым
видом:
- Пора ехать. Пойди посмотри, собрала ли нам Роза продуктов на доро-
гу.
- Что я сделала не так? - едва слышно пролепетала она.
Он наклонился вперед, рассеянно запустив дрожащие пальцы в черные
курчавые волосы.
- Все так, - медленно сказал он, горько насмехаясь над самим собой. -
Все чертовски так. - Резко повернувшись, он посмотрел ей прямо в глаза.
- Давай-ка попридержим лошадей. Сначала тебе надо повидаться с Никосом.
Вот оттуда и будем плясать.
- Плясать?
Сидя у его ног, она смотрела на его нахмуренное лицо, не зная о том,
что огонь ее сердца отражается у нее в глазах и все ее чувства как на
ладони.
Он испытующе на нее посмотрел. Слабая надежда боролась в нем с упор-
ным недоверием. Наконец он издал глухой стон.
- Когда ты смотришь на меня так, я готов поверить в то, что черное -
это белое. - Он покачал головой. - Почему ты не осталась с Никосом и не
облегчила всем нам жизнь? Мне это вовсе не нужно.
Он резко встал, опять холодный и отчужденный.
- Иди, поторопи Розу, будь умницей.
- Но... - начала было Рия.
Он поднял ее с пола. При этом лицо его ничего не выражало.
- Иди!
И Рия пошла.
Когда через несколько минут он присоединился к ней в безукоризненно
чистой и полной солнечного света кухне, то вел себя так, будто между ни-
ми ничего не произошло. Он серьезно поблагодарил Розу за продукты, и та
вдруг засуетилась, едва не выронила блюдо и покраснела, как клюква. Под-
няв на плечо корзину, он вывел Рию через боковую дверь на большую заас-
фальтированную стоянку. Напротив дома стояло несколько машин: белый
"феррари", на котором они ехали из аэропорта, большой голубой "мерседес"
и две небольшие спортивные машины - ярко-красного и ярко-желтого цвета.
- Все эти машины - твои? - пораженная, спросила она Димитриоса, подо-
шедшего к большому зеленому "левдроверу".
- Не все, - ответил он коротко, глянув в ее расширившиеся глаза. -
"Мерседес" принадлежит Кристине, а желтый "MG" - гордость и радость Ни-
коса. Неужели он не превозносил достоинств своей "Бетой"?
- Что-то не припомню, - осторожно ответила она, с большим трудом при-
давая своему лицу бесстрастное выражение.
- Странно. - Он задумчиво прищурил глаза. - Может, у вас просто не
было времени поговорить о машинах?
Тон его снова был оскорбительным, и Рия осторожно на него посмотрела.
Опять он возводит вокруг себя стену!
Он помог ей забраться на высокое сиденье, покрытое толстым белым ков-
риком.
- Днем здесь внутри настоящее пекло, - спокойно объяснил он. - К по-
лудню нам придется зашторивать окна.
Вскоре она поняла, почему Димитриос предпочел "лендровер", больше
всего подходящий для путешествия по каменистой, петляющей вдоль побе-
режья дороге. Как всегда непредсказуемый, Димитриос вдруг превратился в
прекрасного, доброжелательного гида, решившего показать ей свою страну.
Они бродили среди руин античных храмов, и Рия все пыталась представить
себе жизнь давно ушедшей цивилизации. И наконец Димитриос вернул ее в
настоящее.
Он показал ей замысловатые церквушки, сохранившиеся в отличном состо-
янии, ветряные мельницы с маленькими парусиновыми крыльями, головокружи-
тельно крутые аллеи и узкие дорожки, где седовласые женщины, одетые во
все черное, сидя на ступеньках, продавали самодельные корзины и прекрас-
но вышитые шали и блузки.
В полдень они остановили "лендровер" в каком-то старинном городке и
пошли бродить по лабиринту узеньких улочек, зашли в местную таверну и
перекусили восхитительным сыром и свежим чесночным хлебом, запив все это
сухим красным вином. "Kokkino", - проинформировал ее Димитриос и заста-
вил повторять это слово бесчисленное количество раз, до тех пор, пока
она не научилась правильно его произносить, и они вместе смеялись над
тем, с каким трудом ей давался его язык. Ей так хотелось взять его за
руку, чтобы весь окружающий мир понял, что они вместе, но застенчивость,
смешанная с неуверенностью, удержала ее.
Уже ближе к вечеру, когда стало невыносимо жарко и они устали, Димит-
риос выехал на пустынный пляж и направил машину к маленькому укрытому
заливчику, не видному с дороги.
- Я хотел показать тебе это место, - лаконично сказал он. - Мне здесь
очень нравится.
Она повернулась к нему с горящими глазами и увидела, что он внима-
тельно наблюдает за ее реакцией.
- Чудесное место, - с чувством сказала она. - В мире, наверное, мало
подобных ему.
- За всю свою жизнь я привез сюда только одного человека, - тщательно
подбирая слова, сказал он, вышел из машины и достал корзину. - Мало кто
знает о существовании этой бухты, так что можно не волноваться.
Сердце ее упало, как только она представила себе молодого Димитриоса
наедине со своей первой любовью среди идиллической природы.
- Боже, сделай так, чтобы это была не она, - прошептала Рия легкому
ветерку, теребившему ее серебристые волосы. - Кто угодно, только не она.
К воде можно было подойти лишь через узкую щель в скале, и когда они
пробрались туда, то оказались отрезанными от всего мира, в окружении
теплого, точно шелкового от ветра и воды, камня. Мягкий желтый песок и
синее море были как нарисованные, и Рия почти уверовала в то, что они на
необитаемом острове.
- Купаться?
Глубокий бас вывел ее из мечтательного состояния.
- Ой! - спохватилась она. - А я купальник не взяла.
- Выбирай любой, если уж тебе так нужен купальник, - сухо заметил он
и бросил ей целую охапку бикини. - Я всегда вожу с собой несколько штук
в машине вместе с полотенцами и ковриками. У Никоса есть дурная привычка
сваливаться, как снег на голову, с толпой народу, так что всегда надо
быть начеку.
- А у тебя плавки есть? - наивно спросила Рия, но заметив насмешливый
блеск его глаз, быстро присела на горячий песок, роясь в малюсеньких ку-
сочках материи, словно вся ее жизнь зависела теперь только от этого.
Когда она подняла голову, то увидела, что Димитриос как ни в чем не бы-
вало раздевается у кромки воды. Рубашка уже лежала на белом песке, и
Рия, точно загипнотизированная, смотрела, как он расстегнул ремень и
сбросил джинсы. Когда за этим последовали и плавки, обнажив все его мус-
кулистое тело перед ее восхищенным взглядом, он обернулся и помахал ей
рукой. Она резко опустила голову, и он фыркнул насмешливо. Он специально
все это делает, рассердилась она. Просто хочет вывести меня из равнове-
сия. И ему это здорово удается! - прошептал надоедливый голосок, с кото-
рым ей не всегда удавалось совладать.
Повернувшись к нему спиной, она выбрала такое бикини, в котором было
больше всего материи, и, завернувшись в огромное пляжное полотенце,
быстро переоделась. Узкая полоска черной ткани едва прикрыла ее высокую
грудь, а плавки придали бедрам особую соблазнительность.
- Что ж, - пробормотала она в отчаянии, чувствуя себя совершенно об-
наженной, - по крайней мере, это лучшее из всей охапки. Винить меня за
недостаток одежды он не может.
Димитриос уже плыл, с силой разрезая грудью лазурную воду. Она шла по
кромке моря, чувствуя себя очень неловко под его одобрительным взглядом.
- Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь выглядел столь же привлека-
тельно в этом купальнике, - засмеялся он, хотя глаза его горели.
Она поторопилась броситься в холодную воду, думая только о том, как
бы спрятаться от его взгляда в синих глубинах. Когда вода обволокла ее
разгоряченное тело, у нее даже перехватило дыхание. Она поплыла в море
и, поднырнув под волну, вынырнула прямо возле улыбающегося Димитриоса.
- О'кей?
Она кивнула, пораженная белизной его зубов на смуглом лице и перели-
вами капель на бронзовой коже.
Рия опять нырнула, углубляясь в другой мир, где жили маленькие цвет-
ные рыбки и раскачивались экзотические растения. Солнечные лучи освещали
поверхность воды, и она переливалась, словно состояла из маленьких алма-
зиков. Когда она всплыла, чтобы вдохнуть, Димитриос опять оказался около
нее, без малейшего усилия рассекая небольшие волны сильными руками.
- Ну чем не сирена?
Как ни смешно, но ей вдруг стало очень хорошо от этой похвалы, и она
улыбнулась ему такой ослепительной улыбкой, что он даже прищурил глаза.
- Поосторожнее, - протянул он насмешливо, - только один человек может
это выдержать, однако у него сегодня был тяжелый день.
Не совсем понимая, что он хочет сказать, да и не особенно об этом ду-
мая, она опять нырнула, плавая и качаясь на волнах до тех пор, пока не
почувствовала приятную усталость.
Боюсь, что более счастливых минут у меня уже никогда не будет, с тос-
кой подумала она, гладя в яркое голубое небо и качаясь на спине. Но,
осознав до конца смысл этой тоски, она сразу отрезвела, и ей даже стало
холодно перед лицом враждебного, неизвестного будущего.
Резкая, как от лезвия бритвы, боль в правом бедре застала ее врасп-
лох. Вскрикнув, она в испуге подняла сразу обе руки над водой и тут же
пошла ко дну, наглотавшись отвратительной горькой воды. Она отчаянно по-
пыталась выплыть, и ей удалось крикнуть, прежде чем острая боль свернула
все ее тело в один комок, который стал медленно погружаться в холодную
голубую глубину. Ее охватила слепая паника.
Ей не хватало воздуха, и она открыла рот, но только глотнула еще
морской воды. В ушах звенел колокол смерти. Она тонет!
За несколько мгновений до того, как ее тело обмякло, она вспомнила
мать, взывая к помощи сверху. Она не хочет умирать! Только не сейчас,
только не так! Вокруг нее сгустилась тьма, в ушах зазвенело с новой си-
лой. Что-то, с чем она не могла бороться, потянуло ее вниз, вниз, и без-
жалостная, всепоглощающая боль пронзила ее тело.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Как только Рия почувствовала на себе твердые и цепкие руки Димитрио-
са, она стала инстинктивно бороться за жизнь: судорожно втягивала воздух
в разрывающиеся легкие, кашляла, отплевывала воду, изгибаясь от острой,
как нож, боли в ногах. Ничего не соображая, она панически хваталась за
него.
Он осторожно освободился от ее рук, подержал ее несколько секунд ли-
цом вверх, а затем дал сильную пощечину.
- Успокойся, я с тобой. - Голос у него был негромкий и ровный. - Не
дергайся, и тогда я смогу взять твой вес на себя, а то ты еще утопишь
нас обоих.
Она всхлипывала от пережитого ужаса, крепко цепляясь за его шею, но
поскольку он постепенно продвигался вперед, разговаривая с ней терпеливо
и совершенно спокойно, она расслабилась, хотя временами все еще вздраги-
вала от боли и ужаса и беспомощно кашляла. Страх постепенно отступал.
- Ну, вот и молодец, - сказал он успокаивающе и поплыл к далекому бе-
регу. - Ты в полной безопасности и ведешь себя прекрасно.
Разрезая воду мощными руками, без труда неся ее к твердой земле, он
продолжал свой успокаивающий монолог.
Когда они добрались до берега, Димитриос поднял ее на руки, с трево-
гой глядя на белое, как мел, лицо и бескровные губы. Она опять сморщи-
лась от раздирающей боли в ногах.
- Судороги? - коротко спросил он, и она слабо кивнула.
