белы в памяти Рии.
- Мистер Кутсупис поднял на ноги всю больницу, когда вас сюда привез-
ли, - весело рассказывала она на очень хорошем английском. - Он на всех
кричал, все ему не нравились, и он не захотел от вас отходить, даже ког-
да вас просвечивали. Ваша кузина ничего не могла с ним поделать, правда,
она и сама была в истерике.
Рия улыбнулась своим мыслям. Очень похоже на Димитриоса.
- Он почему-то решил, что здесь нет ни одного достаточно квалифициро-
ванного врача, и обидел всех, вызвав из Англии доктора Николса, чтобы он
лечил вас. Доктор Николс - непревзойденный авторитет в черепно-мозговых
травмах.
Рия осторожно дотронулась до головы.
- Теперь уже все в порядке, - успокоила ее сестра, - сотрясение прош-
ло, но в течение какого-то времени положение было критическим. Врачи
просто не знали, что с вами происходит. - Она тепло улыбнулась Рии. - А
теперь все, что осталось, - это сломанное ребро и ноги. Вам страшно по-
везло. Могло быть значительно хуже.
- Могло? - недоверчиво спросила Рия. У нее было такое ощущение, что
все ее тело - сплошная рана.
- Пойду посмотрю, что там с обедом, - предложила сестра, причесав Рии
волосы. - На ленч вы опоздали, но я раздобуду вам супу и булочек.
- Большое спасибо, мне бы не хотелось вас беспокоить, - быстро сказа-
ла Рия. - Я не очень голодна.
- Ну что вы, мы хотим, чтобы вам было хорошо, - сказала сестра, смяг-
чив какой-то горький подтекст теплой улыбкой. - Мистер Кутсупис напугал
нас всех до смерти.
Рия усмехнулась, но обе улыбки тут же замерли, так как в дверях пос-
лышался суровый бас:
- Спасибо, сестра. Вы свободны!
Сестра успела подмигнуть Рии, прежде чем на цыпочках вышла из палаты,
плотно прикрыв за собой дверь.
Димитриос стоял около двери, как всегда одетый безукоризненно. Однако
морщины усталости и напряжения отчетливо виднелись на его смуглом лице,
и в глазах стояло беспокойство.
- Привет, - сказала Рия, опуская глаза и чувствуя сильное смущение.
- Ты меня простила? - У него был густой, незнакомый ей голос. Он сто-
ял недвижим - высокая фигура в белой, наполненной солнцем палате. - Я не
имею на это права, но я встану перед тобой на колени, если это поможет
тебе понять меня.
Она смотрела на его лицо с чувством, очень близким к ужасу.
- Я не хочу, чтобы ты становился на колени, - мягко сказала она, и в
ответ он только простонал.
- Но я заставил тебя встать на колени, разве не так? Я не могу пове-
рить, что был так слеп и так глуп! - Он сделал шаг, но вдруг с трудом
сдержал себя, засунул руки в карманы. - Мне нужно поговорить с тобой,
объяснить тебе, почему я вел себя именно так, а не иначе, но если я до
тебя дотронусь, то все пропало.
- Я понимаю, - мягко сказала Рия. - Кристина рассказала мне все о Ка-
ролине и...
- Ты не понимаешь! - насупив брови, процедил он сквозь стиснутые зу-
бы. - Когда я впервые увидел тебя, тогда, у тебя в квартире, ты действи-
тельно напомнила мне Каролину, а из всего того, что рассказал Никое, я
сделал вывод, что судьба подбросила нам еще одну неразборчивую серебря-
новолосую сирену, чтобы она опять причиняла мне боль, ну, и того хуже...
- Он глубоко вздохнул. Лицо его было белым. - Но ты не вписывалась в эту
схему, и я никак не мог взять в толк, как эта выдержанная, нежная девуш-
ка, которую я до смерти напугал, может быть такой испорченной, какой мне
описал ее Никое. Я знал, что Никое спал со своей подружкой, а когда я
держал тебя в руках, ты отвечала мне так невинно, для тебя все это явно
было в новинку, и ты так старалась совладать со своими чувствами, совер-
шенно новыми для тебя, что я уже не знал, во что верить.
Он отвернулся и подошел к окну, став к ней спиной, и его черные воло-
сы отдавали синевой.
- Там, на берегу, я наконец решил, что мне на это наплевать. Ты была
нужна мне, какой бы ты ни была. Я решил рискнуть и поверить сердцу, но
сначала мне надо было посмотреть на тебя вместе с Никосом - убедиться,
что между вами все кончено. Когда же я понял, что все это время ты води-
ла меня за нос, что все мои страдания были напрасны... - Он растерянно
покачал головой. - Мне кажется, на какое-то время я сошел с ума.
- Извини... - неуверенно начала Рия, и слезы побежали у нее по щекам,
но он, не поворачиваясь, заставил ее замолчать.
- Нет, дай мне закончить. Я должен это высказать. - Голос его дрожал
от полноты чувств. - Я сам во всем виноват, понимаешь? Еще до того, как
все выяснилось, я знал, что ты не Поппи, что ты нежная и добрая, что я
могу любить тебя до конца своих дней. После того первого шока я и забыл
о Каролине. Если не считать вашего внешнего сходства, вы совершенно раз-
ные. В ней никогда не было ничего от твоей мягкости и чистоты. Но
что-то, засевшее во мне очень глубоко, сдерживало меня. Я должен был еще
и еще раз все проверить и перепроверить, хотя и знал, что делаю тебе
больно, что разрушаю всякую надежду, которую еще мог питать.
Он повернулся к ней лицом, и глаза у него были полны горя.
- Я попросил тебя остаться и помочь со свадьбой, потому что просто не
мог тебя отпустить. Я хотел, чтобы ты была рядом со мной, и все же никак
не мог поверить, что ты меня любишь, что ты мне доверяешь после того,
как я с тобой обошелся. Ты так щедро отдавала мне свою нежность раз за
разом, а я швырял тебе ее в лицо...
Она протянула к нему руки, не в состоянии больше видеть его боль.
- Хватит, - прошептала она, и в глазах ее стояли слезы. - Пожалуйста,
Димитриос, хватит.
- Как ты можешь любить меня? - Он не двигался. - Кристина рассказала
мне, что тебе наплела Кристи. Меня не было на заводе, но когда я вернул-
ся, она позвонила мне и все объяснила, и я тут же бросился в город. Я
опоздал. - Лицо его исказилось гримасой. - Когда ты упала...
- Мне показалось, что и я тебя видела, - медленно сказала Рия, все
еще протягивая к нему руки.
- Это все ложь, Рия, все, что тебе наговорила Кристи. Мы с ней
друзья... были друзьями, не больше, - угрюмо пробормотал он. - Она приз-
налась Кристине, что купила это кольцо. Деньги для нее ничего не значат,
когда у нее есть цель. После развода она немало получила.
Димитриос неожиданно бросился к ней и с приглушенным восклицанием
нежно обнял ее, жадно целуя, так что она едва переводила дыхание.
- Прости меня, я слишком груб, - шептал он. - Но ты даже не представ-
ляешь себе, как я об этом мечтал все последние дни. Ты простишь меня?
Научишься любить меня?
- Мне не надо учиться. - Рия всхлипывала у него на груди. - Я полюби-
ла тебя с первого взгляда, но я и не надеялась, что ты когда-нибудь тоже
меня полюбишь...
Она вспомнила о его непредсказуемом поведении, и в глазах ее появи-
лись сомнения.
Он осторожно обхватил ладонями ее лицо. В глазах его было столько
любви и надежды, что горло у нее сжало спазмом.
- Я никогда не смогу никого так любить, как тебя, - медленно произнес
он, задыхаясь. - Ты мое солнце, ты моя луна, ты мои звезды. Я хочу, что-
бы ты была моей женой, чтобы ты родила мне детей, чтобы мы вместе соста-
рились. Если ты меня отвергнешь, у меня больше никого не будет и у меня
ничего не останется в этой жизни.
Его настойчивость глубоко взволновала и даже напугала ее, и она при-
тянула его к себе. Никогда, даже в самых своих сокровенных мечтах, не
ждала она таких слов от холодного, самонадеянного мужчины, которого ей
выпало полюбить.
С протяжным стоном он поймал ее губы, скользя руками по ее телу, но
вдруг отстранился. Руки его дрожали.
- Ты не ответила мне, - сказал он. - Ты будешь моей женой?
- Навсегда, - прошептала она с любовью, - до тех пор, пока нас не
разлучит смерть.
Он взял в ладони ее шелковые серебристые волосы.
- Такие красивые, и все мои, - сказал он торжествующе. - Надеюсь, ты
скоро поправишься, любовь моя. Я нетерпелив.
Рия посмотрела на него, не в силах скрыть своих чувств.
- Ты простил меня за мой обман? - мягко спросила она, и лицо ее осве-
тилось любовью.
- А что тут прощать? - Голос его был нежен. - Все, что ты сделала, ты
сделала ради своей сестры. Я догадывался, я знал это с самого начала и
потому еще больше тебя любил. Я сам заварил эту кашу, мне и расхлебы-
вать, - улыбнулся Димитриос. - И за это я до конца своих дней буду бла-
годарить Всевышнего.
Так он и сделал.
