-- О да, Пер, еще какой красивый! Не понимаю только, что
это меняет -- разве только тебя так уж заботит твоя внешность
даже в конском облике... Наберись еще немного терпения, и я все
объясню.
Пер нетерпеливо фыркнул.
-- Тогда скажи мне, почему Факси бродил среди могильников.
Полагаю, из этого выйдет еще одна небылица.
-- Так значит, ты не помнишь ничего... совсем ничего? --
Бран встревоженно поглядел на Пера, и тот ответил сердитым
взглядом. -- Конечно, ничего, а чего же еще ты ожидал? --
отрезал он. -- Ну что, угостишь меня еще одной байкой об альвах
и колдовстве?
-- Не совсем. Мне пришлось бросить Факси в тоннеле, потому
что близилась заря, а теперь из-за этого Миркъяртан и Хьердис
выследят нас и узнают, кто шпионил за ними прошлой ночью.
Пер помотал головой и хмуро поглядел на свои ноги, обутые
в валяные боты.
-- Ведьмы, чародеи, черные эльфы, -- проворчал он. -- Вот
что я тебе скажу -- помалкивай ты обо всем этом. Не хочу я,
чтобы все на свете узнали, как меня превращали в коня. -- Он
подобрал поводья и сумасшедшим галопом погнал коня вниз по
склону холма.
Бран позволил Факси спуститься вниз на свой собственный
лад, осторожной трусцой. Оглянувшись назад, он различил в
надвигающихся сумерках приземистый дом Катлы. Против воли
взгляд его скользнул по могильным курганам, чьи вершины все еще
венчал солнечный свет, отчего глубже казались подступившие к
ним тени. С такого расстояния эти тени казались почти осязаемы.
В сущности, они походили на отряд всадников, который с гаснущим
солнцем продвигался вперед, бесшумно спускаясь с могильников по
направлению к холму, где на фоне пламенеющего неба все еще были
видны силуэты Брана и Факси.
Глава 3.
В Вигфусовом подворье путников ожидали теплый прием и
щедрое угощение. Пер пришел в ярость, обнаружив, что Торстен
покинул Вигфусово подворье еще утром этого дня.
-- Придется нам завтра встать пораньше, -- проворчал он,
изо всех сил пытаясь топать ногами, дабы показать свой гнев, но
поскольку ноги у него все еще болели, оставалось только, сидя в
кресле, громко жаловаться на судьбу. -- Думаю, к полудню мы
сумеем перехватить отца на переправе через Храппову реку. Уж
он-то не упустит случая устроить привал и отведать эля у
Храппа. Хорошо бы, конечно, чтобы Брану одолжили мало-мальски
пристойного коня. -- За этим дело не станет, -- вставил Вигфус,
всегда готовый оказать услугу молодому наследнику богатого и
могущественного вождя. -- У меня есть лошадь, в самый раз для
твоего слуги -- крепкая и пригожая гнедая кобыла, я и сам на
ней езжу. Она доставит вас к переправе в срок. Какая жалость,
что вы не приехали вчера вечером или хотя бы нынче утром.
Торстен дожидался вас почти до полудня. Видно, вас задержала
вчерашняя пурга? -- Он вопросительно глянул на перевязанные
ноги Пера.
-- У нас стряслась мелкая неприятность, -- отвечал Пер и
тотчас же ловко перевел разговор на лучший эль в запасах
Вигфуса.
Бран предоставил Перу и другим гостям Вигфуса беседовать,
а про себя решил, что ни за какие блага в мире не расстанется с
Факси. Старый конь не слишком любил бежать галопом, зато мерной
рысью мог скакать и тогда, когда самые быстрые кони уже
закатывали глаза и падали на колени от усталости.
Бран съел свой ужин без обычного наслаждения вкусной едой,
хотя всегда был неравнодушен к похлебке из ревеня и
маринованным бараньим ножкам. Закончив есть, он незаметно
выскользнул наружу и сторожко вгляделся в еще светлое небо,
высматривая, не летают ли над домом Призрачные Всадники. Так и
не заметив ничего подозрительного, он проскользнул в конюшню,
чтобы угостить Факси и почесать его за ушами -- старый конь это
очень любил, а Брана само нехитрое действие успокаивало.
Почесывая коня за ушами, Бран беседовал с ним. Факси добродушно
поматывал головой и шлепал губами, словно ночь, проведенная в
тоннеле черных альвов, была для него веселой забавой.
Выйдя из конюшни, Бран, все еще с нелегким сердцем, опять
поискал в небе Призрачных всадников и бегом помчался к дому,
нырнув в дверь кухонной пристройки, потому что она оказалась
ближе всего. Гудрун, кухарка, была сестрой его матери, и обычно
он с радостью навещал Вигфусово подворье, чтобы обменяться
семейными новостями и слухами.
-- Войди и устраивайся поудобнее, Бран, -- приветствовала
его Гудрун. -- Можешь сесть у огня и выгнать из костей ночной
холод, если только пообещаешь прилично себя вести и не задирать
моих девушек. Скажу тебе, не время сейчас для прогулок под
луной. -- Она энергично замешивала в квашне хлебное тесто,
сопровождая каждое второе слово звучным шлепком.
-- Спасибо, тетушка, -- Бран пододвинул табурет ближе к
очагу и протянул к огню иззябшие руки. Ранняя весна точно
потеряла память и решила перевоплотиться в зиму. -- Снаружи
вправду и сыро, и изморось. А ты почуяла, как пахнет? Точно
открыли сотню затхлых погребов, или могильный курган... -- Он
тотчас смешался и замолк, чувствуя, как лицо и уши заливаются
розовой краской, а служанки все, как одна, глазели на него и
взволнованно хихикали.
Тетушка кивнула, шлепнув тесто на стол.
-- Да, могильные курганы, битком набитые гниющими костями
и лиходейскими чарами, -- мрачно и значительно проговорила она,
по локоть погружая руки в тесто. -- У меня было предчувствие,
что случится что-то ужасное, а ведь всем известно, что я владею
даром провиденья. Едва только я глянула на маленькую бедную
служанку, которая нынче утром постучалась в мою дверь...
Бран широко раскрыл глаза:
-- Какую служанку?!
-- Ох, да обыкновенная девушка, худенькая такая. Она
сбежала от Катлы, этой злющей колдуньи, и уж такая была
испуганная, голодная... Я накормила ее до отвала, да еще и с
собой дала полный мешок. Беглая, конечно, да разве кто ее
осудит? Катла, она странная, пришла невесть откуда и поселилась
в заброшенном доме, где вымерло все семейство; и откуда только
она берет деньги на пропитание и корм для скота? Я надеюсь, ты
помнишь о том, чему учила тебя старая бабушка -- о магии,
скрелингах и потаенном народе Скарпсея? От души надеюсь, что не
забыл, я готова поклясться каждым камнем Скарпсея... -- Она
подняла измазанную в тесте руку.
-- Нет-нет, я помню каждое слово, -- поспешно заверил ее
Бран, справившись наконец с изумлением. -- Ты сказала, что
здесь была беглая служанка Катлы. А она сказала, куда
направляется? Заметила ли ты, куда она повернула?
Гудрун героически сражалась с тестом. Битва была равной,
но Гудрун одолела все же своего противника и не позволила ему
сползти со стола. Тяжело дыша, она отбросила волосы со лба и
наконец ответила:
-- Малышка ничего мне не сказала, но я видела, как она шла
на восток, к Храпповой переправе. Только бы ей повезло,
бедняжке, да боюсь, она там и сгинет. Когда одинокие путники
отправляются во внутренние земли, мало кто из них возвращается
назад. Там все еще водятся скрелинги или тролли, или как их еще
там, но все они голодны, злы и сильны. -- Гудрун вдруг
прекратила месить тесто и огляделась вокруг, прислушиваясь к
чему-то с таким выражением на лице, что все три служанки
застыли с широко открытыми глазами, превратившись в статуи.
-- Вот, вот они опять! -- сипло и зловеще прошептала она.
-- Послушайте это, а потом можете твердить мне, что в Скарпсее
не осталось сил зла!
Ветер выл и грохотал, точно стук копыт перемежался с
нечеловеческими кликами. Девушки испуганно делали пальцами
охранительные знаки, отгоняющие зло.
-- Нечего было кормить эту Катлину бродяжку! -- прошептала
одна из них. -- Верно, она наслала на нас чары!
-- Больше эта девушка ничего не сказала? -- гнул свое
Бран. Тревожащий шум ветра заставил его вскочить и заходить
вперед-назад по кухне.
-- Нет, бедное дитя ничего не сказала, и я никогда не
пожалею о том, что помогла ей! Уж я знаю, у меня нюх на такие
вещи. -- Гудрун кивнула с умным видом, загадочно ухмыляясь,
поглядев на Брана и девушек. Потом лицо ее изменилось, и она,
нахмурясь, суженными глазами глянула на Брана.
-- Кто меня больше всего тревожит, так это ты, Бран.
Похоже, что-то преследует тебя. Нет, ничего не говори -- я
увижу сама. -- Гудрун подняла глаза к потолку, ища ответа среди
связок копченых бараньих четвертушек, слепо глядящих на нее
овечьих голов и колбас.
-- Пожалуй, мне пора. -- Бран едва держался на трясущихся
ногах, потому что вспомнил вдруг полубезумный бред Катлы о том,
что Миркъяртан выследит крапчатого коня, чтобы по нему узнать,
кто шпионил за ним.
-- Слушайте! -- выйдя из оцепенения, вскрикнула Гудрун,
когда ветер ударил по дому с особенной силой. -- Чтоб мне
оглохнуть и отупеть, если это не Призрачные Всадники! Они
поднялись из могил...
Она еще много прибавила бы, но тут одна из ее околдованных
слушательниц вдруг впала в истерику и, пронзительно вопя,
заметалась по кухне. Гудрун и прочие служанки усмирили ее,
усевшись сверху, и заткнули ей рот тряпкой.
-- Ты бы, Бера, следила за собой, -- выговаривала ей
Гудрун. -- Жене Вигфуса не по нраву крикливые и пугливые
девчонки. Перестань реветь, не то потеряешь место.
Решив, что тетушкино представление окончено, Бран
попрощался и вернулся в большой дом, чтобы отыскать Пера.
Прочие гости, все известные вожди и их слуги, так шумели, что
вряд ли расслышали странный шум, доносившийся снаружи. Лишь
один раз кто-то заметил, что скот нынче беспокоен, и тогда все
прислушались к отдаленному ржанию коней в конюшне и к
испуганному мычанию и блеянию коров и овец.
-- Должно быть, там творится какое-нибудь колдовство, --
шутливо заметил Вигфус, но за спиной сделал охранительный знак.
Гости засмеялись, и тут одна за другой посыпались истории,
от которых у Брана волосы стали дыбом. Он заметил страх в
округлившихся глазах некоторых слуг, таких же простолюдинов,
как и он сам. К тому времени, когда ужас и напряжение достигли
предела и начались рассказы о могильных курганах, драугах и
Призрачных Всадниках, нервы у Брана натянулись, точно струны на
арфе.
Ветер за стеной стонал и рычал, являясь как бы зловещим
сопровождением голосов рассказчиков.
Беспокойный взгляд Брана метался по зале и вдруг
остановился у окна возле самого входа. Снаружи к окну прилипло
худое костистое, похожее на голый череп лицо, затененное
нависшим капюшоном, и Бран мог бы поклясться -- глаза в
глубоких глазницах горели, точно угли в очаге. Он ахнул,
поперхнулся и так закашлялся, что не мог произнести ни слова, а
только в ужасе тыкал пальцем в окно, другой рукой схватившись
за горло, и лицо его побагровело, как от удушья.
Прочие гости повскакали, широко раскрыв глаза, и не один
втихомолку сделал охранительный знак.
-- Что это? -- кричали они вразнобой. -- Кто это там? Это
Призрачные Всадники! Живые мертвецы!
-- Тихо! -- гаркнул Вигфус и, развернувшись к Брану,
отвесил ему в спину солидный тычок, чтобы тот мог прокашляться.
-- Что с тобой стряслось, приятель? Припадок, что ли?
Бран простонал, указывая на дверь:
-- Кто-то сейчас заглядывал в окно, и вид у него был...
неживой!
-- Что это значит, болван? -- фыркнул Вигфус и, тяжело
дыша, уставился на дверь. -- Почему это -- неживой?.. --
Громкий стук прервал его слова. -- А, ну ясно. Всего лишь
запоздавший путник заблудился в метель. Должно быть, спешит на
тинг, как и вы, друзья. -- Вигфус с отвращением поглядел на
Брана, и тот, униженный, скрылся в уголке потемнее.
