удар превратит твое подворье в горстку праха!
Хафтор осторожно приоткрыл окно и прокричал:
-- Да, Миркъяртан, я решил, и вот тебе мой ответ! -- Он со
всей силой метнул копье, успев наложить на него заклятье для
верности. Копье сверкнуло, точно лента алого пламени и
взорвалось, когда Миркъяртан, вскинув кулак, отразил его.
Ослепительно белая вспышка высветила из тьмы толпу призрачных
всадников и перепуганных коней, тут же отпрянувших от жара и
пламени. На миг сверкнула в ночи фигура Миркъяртана, а затем
снова тьма окутала ее.
Ледяная молния обрушилась на дом с такой силой и яростью,
что у всех перехватило дыхание, и каждая щель в зале покрылась
инеем. Стало холоднее, чем в сердце зимней бури. Второй удар,
еще более мощный, расколол в щепки ставень на одном окне, и
часть крыши начала медленно заваливаться набок.
-- Долго мы так не протянем! -- прошептал Бран Перу,
пытаясь спрятаться под плащом, но с таким же успехом он мог бы
кутаться в паутину. От нового удара крыша угрожающе затрещала,
и в залу посыпались пыль и торфяная крошка. Бран огляделся в
поисках Ингвольд. Ее не было ни рядом с ним, ни в заваленной
обломками зале. Хуже того, он обнаружил в своем кармане
медальон с драконьим сердцем. Бран поспешно спрятал его
подальше.
-- Ингвольд! -- позвал он. -- Пер, она, кажется, сбежала!
-- Что?! Да ведь ты должен был за ней приглядывать! --
отозвался Пер, не спеша покидать укрытие -- между стеной и
сундуком.
-- Сбежала! Клянусь всеми вшами из плаща Локи! -- Хафтор
впился яростным взглядом во тьму за окном. -- Так это ее
фюльгья пробежала по моей спине и выскочила в окошко -- белая
лисичка с черным кончиком хвоста! Ах, негодное, своенравное
дитя! Ей не уцелеть в одиночку. -- Он бросился к окну, но
Тостиг схватил его за руку.
-- Слишком поздно. Слышишь -- они ее заметили!
Призрачные Всадники испустили дикий вопль, точно свора
гончих псов, завидевших добычу. Бран зажал уши, не заботясь о
том, что выглядит трусом и ничтожеством.
Хафтор успокоительно похлопал его по спине.
-- Не тревожься о ней, сынок. Если у нее фюльгья -- лиса,
она сумеет уйти от погони. Им вовек не догнать маленькую юркую
зверушку, и Ингвольд хорошо это знает. А мы сможем без хлопот
доставить вас к Хродней.
-- Может, Ингвольд будет там нас дожидаться, --
пробормотал Бран.
-- Что-то я не понял насчет лисы и фюльгьи! -- громко
объявил Пер. -- Ты хочешь сказать, что Ингвольд превратилась в
настоящую лису -- четыре лапы, хвост, уши, усы и так далее?
Тостиг и несколько других альвов воззрились на Пера.
-- А ты разве так не можешь? -- недоверчиво спросил один
из них.
Тостиг локтем отпихнул его.
-- Конечно же, не может, ты, осел, и болтать об этом с
твоей стороны просто невежливо. У скиплингов не бывает фюльгий,
и они от этого, кажется, ничуть не страдают.
-- Но как же это... -- начал Пер, недоумевая и, в то же
время, пристально смотря в глаза альвов, пытаясь понять,
потешаются над ним или нет.
-- Да хватит, Пер, -- взволнованно перебил его Бран. -- Я
тебе потом расскажу все, что знаю о фюльгьях. До чего же ты
иногда бываешь непонятливым!..
Этой ночью Призрачные Всадники больше не появились. Бран
решил, что не сможет заснуть, и всю ночь просидел у очага, клюя
носом и то и дело вскидываясь, когда ветер фыркал в трубе или
поскрипывала балка. Утром полуразвалившийся дом выглядел уже не
так мрачно, а обильный завтрак превратил его безумный страх в
нетерпеливое ожидание. Когда наконец они тронутся в путь, даже
старина Факси, заразившись его энергией, скакал прямо по пятам
за конем Хафтора, то и дело коварно его покусывая, чтобы
подогнать.
Вскоре путники отыскали Путевую Линию, которая вела прямо
на восток. Линия была четко отмечена, и судя по всему,
пользовались этой дорогой чаще, чем можно было ожидать. Хафтор
и трое его спутников весело трусили себе вперед, точно это была
увеселительная поездка, и, как лучшие друзья, подначивали друг
друга язвительными песенками.
К полудню тропа закончилась неподалеку от маленькой
хижины, прилепившейся к огромному каменистому склону горы.
Хижина так густо поросла мхом, что случайный путник ее бы и не
заметил -- а впрочем, здесь вряд ли бывали случайные путники.
Подъехав к дому, они увидели, что их поджидает осанистая
старуха в черном. На голове у ней был синий платок, а в руке
она держала корзинку, в которую собирала мох и травы.
-- День добрый, Хафтор, -- проговорила она без особого
дружелюбия, окинув Брана и Пера зорким взглядом, который не
упустил ни малейшей детали. -- Я гляжу, ты путешествуешь с
чужаками. Не спешитесь ли вы все, чтобы подкрепиться, прежде
чем продолжите путь?
Хафтор резво соскочил на землю.
-- У этих юных скиплингов дело к тебе, -- сказал он. --
История удивительная и для меня в чем-то даже загадочная, но
полагаю, что эти юнцы попросят тебя провести их через врата в
мир альвов. На твоем месте я бы кое-что выяснил, прежде чем...
-- Хафтор. -- Спокойные серые глаза Хродней даже не
дрогнули. -- Ты не на моем месте, так что прибереги свой совет
для себя самого. Войдете вы в дом, или будете пить чай на
свежем воздухе, с лошадьми?
Хафтор и его люди ненадолго задержались в хижине и все это
время были неспокойны и усиленно вежливы. Когда прошло
достаточно времени для соблюдения приличий, Хродней отправила
их восвояси бесцеремонным замечанием, что в Хафторовом подворье
их-де заждались. Хафтор смущенно распрощался с Браном и Пером и
поехал домой, мучаясь, должно быть, от неутоленного
любопытства.
-- Ну что ж... -- Хродней, сощурясь и сложив руки на своем
впалом животе, опять изучающе оглядела своих гостей. -- С какой
стати должна я рисковать своим положением и репутацией, посылая
скиплингов в мир, которому они не принадлежат? Мир, где они,
быть может, обретут скорую и без сомнения лютую смерть.
Бран сжался в кресле под ее испытующим взглядом. Пер
больно пнул его ногой, и он прочистил горло.
-- Потому что... гм... ты, наверно, помнишь девушку,
которая проходила здесь прошлой ночью. Худенькая, со светлыми
волосами, в истрепанном сером плаще и стоптанных башмаках. Мне
надо вернуть ей одну вещь...
-- Может, помню, может, нет, -- бесцеремонно прервала его
Хродней. -- С чего это она тебе так занадобилась? Она чем-то
навредила тебе? Или ты сам хочешь причинить ей вред? И какую
еще вещь собираешься ты ей вернуть?
-- Да нет, не навредила... то есть, немного навредила, но
мы не желаем ей зла, мы только хотим ей помочь! -- воскликнул
Бран. -- Мы нужны ей, а не то она попадет в руки Хьердис и
Миркъяртана иди, что хуже, погибнет по собственной воле, чтобы
избежать плена. Она -- единственная, кто уцелел из
Гледмалборга, если это о чем-то тебе говорит. -- Он дотронулся
до шкатулки с драконьим сердцем, не зная, надо ли о нем
упоминать.
Блестящий хищный взгляд Хродней проникал, казалось, в
самое его сердце.
-- Что-то, без сомнения, говорит -- в зависимости от того,
какую именно вещь ты имеешь в виду. Разумно, что дочь вождя
доверила бесценную вещь на хранение рабу -- верному и храброму
рабу, который ничуть не боится Миркъяртана и Хьердис и скорее
умрет, чем отдаст им эту вещь.
Пер, нахмурясь, с подозрением поглядел на Хродней, затем
на Брана.
-- Погоди-ка! Бран не ее раб, а мой. О какой это вещи вы
толкуете?
Хродней не обратила на него ни малейшего внимания.
-- Конечно же, ты обязан последовать за ней и вернуть ей
эту вещь. Предупреждаю тебя -- не верь никому, кто бы ни
встретился на пути, и пока драконье сердце в твоих руках, упаси
тебя боги попасть к Миркъяртану или Хьердис.
-- Какое еще драконье сердце? -- воскликнул Пер. -- Бран,
да как ты только мог такое задумать? Мы всего-то хотели найти
защиту от Хьердис и Миркъяртана, а не вмешиваться в дела,
которые нас не касаются. Я вовсе не намерен шататься по чужому
миру, рискуя своей жизнью. Мне, если помните, предстоит
унаследовать удел своего отца...
Хродней жестким взглядом пригвоздила его к креслу.
-- Надеюсь, молодой человек, с течением времени твое
высокое мнение о себе приуменьшится до разумных пределов. Тебе,
может, это и в диковинку, но на Скарпсее существуют и иные
ценности, кроме клочка земли на побережье. Жаль, что ты и
вполовину не так благоразумен, как человек, которого ты зовешь
своим рабом.
-- Да я ведь не говорил, что никуда не поеду, если это уж
так надо, я только...
-- Решено. -- Она дотянулась до кожаной сумки и принялась
набивать ее колбасами, свисавшими со стропил. -- Хлеб, сыр,
колбаса, крупа для похлебки... -- приговаривала она, и скоро
перед ней выросла гора припасов и снаряжения, которые могли
понадобиться в пути.
-- Ты уверена, что мы без всего этого не обойдемся? --
обеспокоенно спросил Пер. -- Я ведь и не помышлял о долгом
путешествии. Отец ждет меня на тинге, и если я буду пропадать в
пути так долго, что понадобится вся эта куча припасов...
-- Тебе понадобится все это и втрое больше, пока ты снова
не пройдешь врата, -- отозвалась Хродней. -- Моя забота --
передать твоему отцу весточку, что ты в безопасности. Это будет
явная ложь -- в нашем мире ты ни на миг не будешь в
безопасности. Ну, вот мы и готовы; кажется, ничего не забыли,
Бран?
Бран покачал головой и вздохнул.
-- Остается только заплатить тебе за все это. Твои дары
уже давно перешли границы простого гостеприимства. У Пера с
собой кошель серебра и золота, верно, Пер? Уплати ей, и мы
отправимся в путь. -- Он уже почти что трясся от страха,
изумляясь тому, что не отказывается от такой безумной и опасной
авантюры.
Пер растерянно потянулся к кошелю.
-- Ну, это уж слишком! Кто здесь слуга, а кто господин?..
Не то чтобы я возражал... -- добавил он, под хмурым взглядом
Хродней.
-- Тебе не повредит немного побыть в подчинении, --
язвительно заметила она. -- Убери свои деньги и выслушай меня.
Мне они не нужны. Я -- то, что вы, простаки, зовете ведьмой. Я
умею при помощи чар отыскивать золото в земле или извлекать его
из могильных курганов, так что ваше добро мне ни к чему. Ну-ка,
живо грузите все эти припасы на коней, и я приведу вас к месту,
где ваш мир смыкается с моим. Не случалось мне прежде проводить
через врата тех, кто меньше для этого подходит, и сейчас я
делаю это только ради дочери Тьодмара. Если ее не схватят, она
будет искать вас. Ингвольд не отдала бы тебе драконье сердце,
если бы не знала, что ты последуешь за ней.
Пер с неприязнью поглядел на Брана.
-- Да уж, порой он бывает таким дурнем, -- просто держись!
Помню, и раньше он мог проехать не одну милю, чтобы только
уплатить мелкий должок какому-нибудь человечишке. Надеюсь
только, что мы отыщем Ингвольд и вернемся домой прежде, чем мой
отец разъярится не на жизнь, а на смерть... только слабая это
надежда.
-- Ну так отошли Брана одного, -- отозвалась Хродней безо
всякого сочувствия. -- Он вернется таким вождем, каким тебе
никогда не бывать. -- Старуха двинулась к двери, прихватив с
собой старый дорожный посох. -- Ну что, храбрецы, идете?
Бран виновато глянул на Пера и взвалил на плечо седельную
сумку.
-- Пойдем, Пер, забудь хотя бы на время, что ты будущий
вождь. Сейчас ведь это неважно, правда?
-- Еще бы! -- огрызнулся Пер, хватаясь за другой мешок и
волоча его к двери. -- Я -- слуга, а ты -- господин, и когда мы
