перевязывала ноги Пера и, покончив с этим делом, добавила:
-- Если ты когда-нибудь сюда и вернешься, нас уже не
застанешь. Эта история повторяется в каждое полнолуние, так
что, сам понимаешь, на одном месте мы долго не засиживаемся. Ты
ведь не подумываешь о мести, а, сынок? -- Она снова подалась
вперед, чтобы заглянуть в глаза Брана.
Бран помотал головой, затем кивнул и снова выразительно
качнул головой, не в силах произнести ни слова.
-- Вот и хорошо, -- проворчала Катла. -- Как только твой
приятель проснется и будет в состоянии сесть в седло, можете
оба убираться отсюда.
Пер проспал весь день и проснулся уже на закате, усталый и
раздраженный; красный отсвет заката он принял за рассвет.
-- Почему ты не разбудил меня раньше? Мы уже давно могли
бы отправиться в путь! -- Он с отвращением отшвырнул охапки
шерсти. -- Бран, да не стой ты, как дурень, подай мне сапоги.
Едем тотчас же, не то разминемся с отцом, не успеем на чтение
законов, и все из-за тебя. Торстен терпеть не может ждать, а я,
кстати, голоден, как волк, но времени на еду тратить нельзя...
-- Пер собрал свои вещи и попытался встать, но тут же взревел
от боли и изумления. Вскинув забинтованные ноги, он плюхнулся в
шерсть и с недоверием уставился на повязки.
-- Ноги! Мои ноги! Что, во им козлов Одина... Бран! Что
случилось с моими ногами? И погляди только на сапоги! То ли они
стерлись за ночь до самых голенищ, то ли какой-то оборванец
подменил их, пока мы спали! Что ж ты не усторожил, Бран?
Уа-а-у! Бедные мои ноги! Я не могу ходить! Слушай, Бран, у тебя
на лице написано, что ты мне сейчас соврешь.
Лицо Брана всегда выдавало его истинные чувства. Оно
заливалось ярко-розовой краской, когда он в чем-то провинился
или когда был испуган до полусмерти, а сейчас было и то, и
другое.
-- Я потом все объясню, Пер, -- запинаясь, начал он. --
Потом, когда ты будешь в лучшем расположении духа. Да ведь
ничего страшного и не стряслось, вот только сейчас закат, а не
рассвет, и мы уж точно разминулись с Торстеном, а ноги твои еще
не скоро заживут, но если мы останемся здесь еще на одну
ночь... -- Он оглянулся на массивную черную фигуру Катлы,
грохотавшей посудой в кухне.
-- Еще на одну ночь! -- взревел Пер. -- Да ни одной лишней
минуты мы здесь не останемся! Найди мне какие-нибудь мягкие
туфли. Сапоги я, видно, еще долго не смогу одеть. Едем в Бран,
почему ты меня раньше не разбудил.
Бран открыл рот -- и тут же его захлопнул. Проку не было
пускаться в объяснения, особенно когда Катла ловит каждое
слово, а ведь, в довершение худшего, Факси так и сгинул в
тоннеле под могильным курганом... Метнув отчаянный взгляд на
Катлу, он начал собирать их пожитки, но прежде отдал свои
валяные боты Перу, который все время ворчал и раздраженно
стонал. В порядке "помощи" он навесил свои кошели и сумки на
шею Брану и, опираясь на него, с трудом поднялся.
-- Так вы что же, уезжаете? -- Катла приветствовала их
угрюмой гримасой. -- Впрочем, королевского гостеприимства вам
здесь и не обещали.
-- У меня ноги стерты до костей! -- возопил Пер. -- И
никто мне не хочет объяснить, в чем тут дело! Я желаю знать...
-- Где эта маленькая дрянь, Грима? -- осведомилась Катла
сама у себя и не получила ответа. -- Ей давно пора готовить
ужин, а за весь день я не видела, чтобы она и пальцем
пошевельнула. Можно подумать... -- Она склонила голову набок, и
гримаса подозрения сморщила ее уродливое лицо. Отшвырнув ложку,
Катла с удивительной прытью выскочила из дома и принялась
пронзительно призывать Гриму.
Перу было не до этого.
-- Должно быть, я чересчур близко придвинул ноги к огню,
но как же я мог не проснуться, если так обжегся? Слушай, Бран,
скажи мне наконец, что же случилось.
-- Боюсь, ты мне не поверишь, -- уныло отозвался Бран, с
задумчивым видом роясь в седельной сумке Пера. -- То есть, я
точно знаю, что не поверишь.
-- Неважно, поверю или нет, -- отрезал Пер. -- Просто
расскажи, что случилось -- и все. -- Он сильнее оперся на
Брана, и они вдвоем заковыляли к двери.
В этот миг в дом ворвалась Катла, переводя яростный взгляд
с Пера на Брана.
-- Ее нет! Исчезла! Сбежала! Мальчишки, негодяи, это ваших
рук дело? Я нашла в могильниках вашу пеструю клячу, так что не
отпирайся -- ты был там прошлой ночью! -- Катла ткнула пальцем
в Брана. -- Ты еще узнаешь, что бывает с храбрецами, которые
суют нос в чужие дела! Ты пожалеешь, оба вы пожалеете, что
глаза ваши хоть что-то разглядели. Не удивлюсь, если сам
Миркъяртан решит с вами рассчитаться. Он, между прочим,
чародей, и предпочитает спокойных мертвецов беспокойным живым
наглецам. Чтоб вам провалиться вместе с этой проклятой девкой!
Бран съежился под ее бешеным взглядом.
-- Я ведь не поехал за ней, чтобы шпионить, я всего только
хотел найти Пера. А уж когда я туда попал, то не мог так просто
оттуда выбраться, верно ведь?
Катла дико взвизгнула и обеими руками вцепилась себе в
волосы.
-- Так это правда! Ты поехал за ней! Хьердис взбесится от
ярости! Она настигнет вас... и меня, за то, что позволила
Ингвольд сбежать. -- От этой мысли она замерла и перестала
терзать свои лохмы.
-- Мы не имеем никакого отношения к бегству твоей
служанки, -- резко ответил Пер, -- и обвинять нас в этом --
значит нарушать законы гостеприимства. Надеюсь, что никогда в
жизни не выпадет мне злосчастье заблудиться в пургу около
твоего дома. Уж лучше провести ночь в овечьей кошаре. Если ты
будешь так добра и заседлаешь наших коней, мы тотчас уедем
отсюда и, уверяю тебя, с большим удовольствием.
Катла коротко кивнула и, развернувшись, визгливо крикнула
в открытую дверь пастушку, чтобы тотчас седлал коней их
незваных гостей.
Бран был счастлив снова повстречаться со своим старым
Факси, который при виде его укоризненно заржал. Бран почесал
ему шею, и Катла метнула на него сердитый взгляд.
-- Да уж, вернулся, крапчатый надоеда, -- проворчала она.
-- Второй раз уж ты его не заполучишь оттуда, где он побывал.
-- Как он мог забрести в могильники? -- сердито
осведомился озадаченный Пер.
-- Он бежал от... от... -- Бран запнулся и поглядел на
Катлу.
-- Бежал, как же! -- фыркнула она. -- Должно быть,
Миркъяртан выпустил его, чтобы проследить, вернется ли он к
своему любопытному хозяину, и узнать, кто же шпионил за ним
этой ночью.
Бран побелел, но Пер отвесил ему сильный тычок.
-- Ну-ка, помоги мне; сам я не смогу сесть в седло. А
теперь попрощайся с нашей доброй хозяйкой и поблагодари ее за
любезное гостеприимство. И кстати, спроси у нее дорогу к
Вигфусову подворью, не то как бы нам опять не забрести сюда,
когда стемнеет.
-- Не нужна мне ваша дурацкая благодарность, -- отрезала
Катла, беспокойно шаря взглядом по сторонам. -- Вигфусово
подворье прямо на север. С холма вы увидите его огни... э, да
что там говорить с болванами, которые пускаются в путь перед
самой темнотой, когда так близко Призрачные Всадники.
У Брана кровь застыла в жилах. Он поспешно подсадил Пера в
седло, едва не перевалив его при этом через коня. Руки у него
так дрожали, что он с трудом взобрался на спину Факси. Бабушка
рассказывала ему о Призрачных Всадниках -- болотных трупах,
которые ночами скачут в небе на бестелесных конях, ловят
несчастных путников и превращают их в себе подобных -- мертвых,
но обреченных на вечные скитания.
-- Призрачные Всадники! -- высокомерно фыркнул Пер. -- Это
всего лишь старые суеверия. У нас, в Торстеновом подворье, в
такие глупости не верят, да и тебе советую о них забыть. -- Он
развернул коня и поскакал вперед, не оглядываясь.
Бран в последний раз поглядел на угрюмую Катлу, которая
что-то тихо бормотала себе под нос. Она хитро ухмыльнулась, и
Бран заерзал в седле от страха.
-- Он найдет тебя, -- прошипела она, грозя ему пальцем,
затем с недвусмысленным видом чиркнула им по горлу.
Брана пробрал озноб ужаса, точно нечто неведомое и древнее
на миг коснулось его. Он погнал Факси вперед со всей скоростью,
на какую был способен старый конь -- то есть, подвижным и
недовольным галопом. Скоро он перешел на ровную рысь и нагнал
Пера. На гребне холма они остановились, и Пер указал на
Вигфусово подворье, все еще залитое живым уютным светом
заходящего солнца.
-- Вот и оно, я же говорил, -- объявил Пер. Я так и знал,
что мы недалеко, хоть и сбились с дороги.
-- Непременно надо было здесь остановиться? -- пробормотал
Бран. -- Может, поедем побыстрее, пока совсем не похолодало...
и не стемнело?
-- Коням нужно передохнуть, -- отвечал Пер. -- И я совсем
не боюсь темноты. А ты, что ли, боишься?
-- Еще как! -- кивнул Бран. -- После того, что я видел...
-- Он запнулся, не зная, осмелится ли рассказать Перу об
Ингвольд.
-- И кроме того, -- продолжал Пер, -- я хотел бы узнать,
почему так изранены мои ноги. Либо мы просидим здесь всю ночь,
либо ты мне быстро все расскажешь, и мы доедем до Вигфусова
подворья прежде, чем стемнеет.
-- Ну ладно, -- со вздохом начал Бран, -- ты помнишь
девчонку-служанку, которая впустила нас в дом, а потом
предупреждала, чтобы мы убирались подальше, пока не случилось
беды? -- Пер одарил его нетерпеливым взглядом, и он
заторопился: -- Конечно, ты ее помнишь, это ведь случилось
всего лишь прошлой ночью. Так вот, я хотел сказать, что она...
она страдает особой и довольно опасной болезнью, но тебе
повезло, повезло куда больше, чем другим, потому что иной мир
близко отсюда, и путь твой был от него недалек.
-- Ничего не понял, -- сказал Пер, -- а уже, между прочим,
темнеет.
-- Она ведьма, -- слабым голосом произнес Бран, -- из тех
ведьм, которые превращают человека в коня и ездят на нем всю
ночь, после чего тот обычно умирает. Она совсем не хочет...
вернее, она вынуждена так поступать, потому что на нее наложила
проклятье королева черных альвов, уродливая тварь по имени
Хьердис. Эта Хьердис хочет кое-что получить от Ингвольд --
медальон, который та носит на шее, но некто, зовущийся Рибху,
хранит Ингвольд, и она скорее умрет, чем отдаст талисман
Хьердис. В этом медальоне есть нечто, дающее большую власть, и
поэтому королева мучит Ингвольд, чтобы та поддалась и
присоединилась к ее делу -- не знаю, какому. Все это как-то
связано со старым альвом по имени Дирстигг, но я так
перепугался, да и не ожидал ничего подобного, и почти ничего
толком не уловил...
-- Зато непременно поймаешь кое-что другое, если только
вздумаешь еще кому-нибудь рассказать эту байку, надеясь, что он
тебе поверит, -- перебил Пер. -- Такой завиральной истории я от
тебя еще не слыхал, Бран, а ты врешь и не краснеешь. Все эти
годы я безуспешно пытался научить тебя врать, и вот, пожалуйста
-- ты плетешь несусветную чушь и даже не задумываешься.
-- Я не лгу, -- негодующе ответил Бран, оглядываясь через
плечо в том направлении, откуда они приехали. -- Ингвольд
превратила тебя в коня и поехала в могильники, а потом
спустилась в длинный тоннель под землей. Я последовал за ней,
поскольку решил, будто это ты и что ты бросил меня одного в том
ужасном доме, чтобы потом надо мной посмеяться. Как же еще
может человек так изранить свои ноги и не заметить этого, если
только не из-за чар?
Пер ничего не ответил. Он шевелил пальцами ног и морщился.
-- Надеюсь, конь вышел красивый, а не такая кляча, как
Факси, -- шутливо проговорил он.
