остается открытым - предпочтете вы умереть от удушья или от отравления, -
в голосе профессора прозвучал смешок. - Там не помогут никакие респираторы
- эти азотистые соединения не пощадят ни кожу, ни даже ткань
комбинезона... Поздравляю! Вот мы и приехали.
Ничего не случилось, и почва под ногами не разверзлась. Несильный
толчок, и подошвы ботинок Джека коснулись дна шахты. Но времени оглядеться
у него не было. Лэнджер, как всегда, не был склонен к колебаниям. Он
быстро махнул Джеку рукой и решительно двинулся навстречу манящему
бело-зеленому свету.
Их глазам открылась поразительная картина. Покинув шахту, они
очутились в двух шагах от края бездны, у подножия скалы, чьи стены уходили
вдаль, образуя гигантскую полость без конца и края. Свет довлел здесь надо
всем. То тут, то там в пространстве были разбросаны его сгустки, чем-то
напоминающие облака тумана. В центре каждого сгустка покачивалось тело
правильной геометрической формы. Джек узнал куб, гексагональную призму,
потом... название еще одного многогранника он никак не мог вспомнить, а
другого - просто не знал. Каковы их размеры? Оценку затрудняли причудливые
переплетения светотеней, их игра скрадывала расстояния. Тонкая паутина
вызывающе ярких лучей цвета рубина, топаза, сапфира соединяла картину
воедино. Джек недоумевал и никак не мог разобраться в своих ощущениях.
Светящиеся линии казались явно ярче фосфоресцирующих облаков, но, странным
образом не вносили вклада в общую освещенность. Одни линии выглядели
неизменными, другие пульсировали - почти на пороге восприятия
человеческого глаза.
- Не позволяйте им себя дурачить, Джек, - донесся из наушников голос
Лэнджера. - Перед вами отличная абстрактная живопись, хотя нетрудно
докопаться и до сути явления. Наши технологи смогут воспроизвести подобную
картину лет через сто, или даже раньше. Правда, для нас такие мысли не
слишком утешительны.
- Со мной полный порядок, - ответил Джек без излишней уверенности. -
Но я озадачен, не скрою. Что это все значит?
- Попробуем разобраться, - начал профессор. - Видимая часть спектра
наименее важна, хотя и довольно неприятна для глаз. Причина - в сильной
ионизации, которой подвергается азот, становящийся проводником
электрического тока.
Было непривычно слушать спокойную, неторопливую речь профессора
Лэнджера, особенно если принять во внимание мерцавшую перед глазами тайну,
волнующую и манящую.
- Как видите, внутри Фобоса нет ни кабелей, ни проводов, - продолжал
профессор. - Вся энергия передается лазерными лучами, пересекающими облака
ионизированного газа. В микромасштабах также не существует традиционных
проводников. Каждая компонента - монокристалл, изменение проводимости
которого определяется распределением примесей, а также винтовыми
дислокациями и прочими дефектами на атомно-молекулярном уровне.
Вспоминаете университетские годы?
- Да, я изучал курс физики твердого тела, - откликнулся Джек, - хотя,
признаться, она мне никогда как следует не давалась. И все-таки...
Профессор, вы вели речь о столетнем преимуществе Федерации перед нами.
Неужели оно столь невелико, или дело заключается в моем невежестве?
- Я давал им фору в столетие, Джек, исходя из их реальных достижений.
Взгляните повнимательней, перед нами плавают огромные правильные
многогранники-монокристаллы. Их форма соответствует элементарным ячейкам
металлов и полупроводников. Они практически беспримесны и бездефектны, -
рука профессора воспроизвела привычный лекторский жест. - Одни лишь
винтовые дислокации, без которых не обойтись при выращивании, искажают
кристаллическую решетку. Наши кристаллы для транзисторов не выдерживают
сравнения с этими великанами. Земляне - робкие ученики в этой области
знаний.
Волшебная картина наполнилась для молодого астронавта большим
смыслом, но он предпочел не задумываться, а продолжал восторгаться
красотой. Через пару минут Джек сообразил, что они по-прежнему стоят у
подножия скалы.
- Что-то я замечтался. Наши последующие действия, профессор Лэнджер?
- Нам нужно добраться до центра Фобоса. Там расположен пульт
управления. К счастью сделать это не трудно, хотя понимание этого факта
стоило нескольких человеческих жизней. Следуйте за мной, Джек, не
отклоняясь ни на шаг.
Профессор медленно двинулся к обрыву. Пара секунд, и нимб
зеленовато-белого тумана, сгущавшегося с каждым шагом, окружил его. На
самом краю Лэнджер был уже укутан в плотный пушистый кокон. Время раздумий
прошло и, не колеблясь, он ступил в разноцветную дымку подземного Фобоса.
Поток света буквально унес капитана "Ариадны". Лэнджер совершал
сложные движения, нырял и выныривал, так что Джек почти потерял его из
вида... Все произошло очень быстро. Меньше чем через минуту профессор в
коконе скрылся окончательно.
Сердце Джека отчаянно колотилось. Пытаясь унять волнение, он
механически скопировал действия Лэнджера. Лучи, сгустки света,
геометрические фигуры поплыли, закружились вокруг него в замысловатом
танце; впечатления казались сравнимыми с пребыванием в зале стереокино.
Постепенно Джек стал подозревать, что движение все же началось. Паря в
пространстве, он умудрился не соприкоснуться ни с одним волоском лазерных
лучей, ни со световыми сгустками, окружавшими многогранники. Затем
траектория стала заметно искривляться, и астронавт приблизился к центру
Фобоса.
Последний представлял собой пламенеющий золотой шар, безликий в своем
совершенстве, подобно другим геометрическим фигурам. Он медленно
раскачивался вперед и назад; у Джека сложилось впечатление, что на
поверхности шара выгравированы мириады тонких, переплетающихся линий,
напоминающих Диаграмму Могущества.
Яркая вспышка, зеленовато-белый кокон распался, и Джек обнаружил себя
стоящим рядом с профессором Лэнджером. Помещение, в котором он очутился,
беспрестанно двигалось, так что через пару мгновений голова пошла кругом.
Казалось, кто-то властно притягивает его к себе.
- Закройте глаза, - раздался голос профессора, - и не шевелитесь. Все
установится через минуту.
Джек послушался. Но изображение зафиксировалось на сетчатке, и
некоторое время разноцветная комната по-прежнему плыла перед глазами.
- Довольно, - произнес Лэнджер, и Джек вновь повиновался. Навязчивое
кружение прекратилось. Центр управления действительно состоял из
разноцветных квадратиков световой мозаики.
- Индукционные переключатели, цветовой код, - объяснил профессор. -
Дотроньтесь до одного из них, и ничего не произойдет. Управление
осуществляется с помощью определенных комбинаций.
- Вам они знакомы?
- Я владею десятью. Эксперты знают около двух сотен из нескольких
сотен тысяч возможных, - торжественно отчеканил Полномочный Посланник. -
Пять из десяти полностью перекрывают доступ на Фобос. По крайней мере, мы
так считаем, но экспериментировать что-то не хочется. Одна комбинация
позволяет немедленно покинуть Фобос, но по неведомой нам траектории. Из
оставшихся четырех одна вызывает звездную карту или модель Галактики. Я бы
назвал ее планетарием, не будь этот термин несколько наивным по отношению
к таким масштабам. Эту карту я и хочу вам продемонстрировать, - профессор
поднес перчатку к цветным переключателям. Пальцы забегали, вычерчивая
замысловатый узор. И моментально все погрузилось в темноту.
3. ОБЯЗАТЕЛЬСТВО
На несколько секунд Джек растерялся, но тут же взял себя в руки и
обратил внимание на призрачное белое свечение прямо перед собой. Полумрак,
окружавший их со всех сторон, скрадывал расстояние, но астронавту
показалось, что диаметр неярко светящегося шара не превосходит его роста.
Тишину прорезал спокойный голос профессора Лэнджера:
- Что и говорить, картина непривычна для восприятия и не похожа на
стандартные изображения Галактики. Вам хорошо знакомы фотографии звездного
неба; длительная экспозиция и относительная яркость объектов позволяют
успешно их получать. Сейчас же перед вами галактическая трехмерная модель.
- Лэнджер выдержал паузу. - Модель - это особые правила игры, которые
оговариваются заранее. Эта сфера соотносится с реальной Галактикой не
более, чем земной глобус с самой планетой.
Джек не смог скрыть недоумения:
- Так этот шар - наша Галактика? Меня учили, что большинство галактик
представляют из себя спирали, и наша - не исключение.
- В том-то все и дело, - отозвался профессор. - При изучении снимков
звездного неба нельзя сделать вывод о сферичности Галактики. Понимаете ли,
находясь внутри системы трудно оценить ее структуру в целом, - он немного
помолчал и добавил: - Эта модель развивается во времени, следуя своим
собственным законам, что исключает мое, наблюдателя, вмешательство вход
эволюции. Поэтому позвольте, я буду комментировать происходящее, а вопросы
оставим на потом.
- Согласен.
- В середине двадцатого века оформились представления о сложности
строения Галактики, состоящей из различных элементов. В глобальном
масштабе выделяют плоскую и сферическую составляющие; образ последней -
светящийся шар - перед вами. Каждая его точка - звездное скопление,
средний диаметр которого триста световых лет, - голос профессора звучал
ровно. - Все эти образования разбросаны по объему галактической сферы,
включающему в себя примерно сто тысяч звезд. Другая часть звезд и их
ассоциаций сосредоточены в галактической плоскости, в центральном
экваториальном диске. Вам, молодой человек, вероятно доводилось видеть
снимки большого скопления в созвездии Геркулеса; это ближайший к нам
объект такого рода, расположенный не в галактической плоскости, а в
пределах сферы. - Лэнджер перевел дыхание и добавил: - Ее диаметр примерно
сто тысяч световых лет. По этому параметру нашу Галактику можно отнести к
главной. Существует множество галактик меньшего размера, но большего пока
не обнаружено.
В момент окончания тирады тонкая черная линия разделила шар на две
половины, и Джек не смог удержаться от восклицания:
- А вот и галактическая плоскость!
- Пока это только галактический экватор, - возразил профессор, - сама
плоскость еще не высветилась, придется немного подождать. Приглядитесь,
как модель непрерывно изменяет свое состояние, - здесь в голосе Лэнджера
зазвучали незнакомые нотки. - Вот появилось свечение в центре нашего шара,
сопровождающееся образованием новой сферы, размеры которой примерно в пять
раз меньше основной. Наша эволюционирующая модель добавила изолированные
звезды сферической составляющей Галактики к прежним скоплениям. Теперь их
отделяет друг от друга незначительное расстояние - не более одного
светового года; образовался суперкластер с поперечником в двадцать тысяч
световых лет.
И вновь наступила тишина. Хотя происходящее не было неожиданностью
для ученого, он сделал над собой усилие, чтобы продолжить, и, наконец,
мрачно заключил:
- Это и есть Сердце Звездного Мира.
Контуры новой сферы становились все более четкими; казалось, она
продолжает расти. Внезапно форма ее претерпела изменения, в результате
которых сфера вытянулась в веретено; светящиеся точки поползли вверх по
обе стороны экватора. Профессор Лэнджер, спохватившись, прокомментировал:
- Теперь модель добавляет звезды плоской составляющей Галактики - те,
что родились позднее, после образования центрального диска.
При этих словах веретено трансформировалось в линзу невероятных
