пришлось срезать, где можно и где нельзя, чтобы совсем не разориться. Ты
спросишь, куда смотрело городское управление? Так оно настолько неукомп-
лектовано, что не в состоянии уследить за всем. А когда частный инспек-
тор принялся жаловаться, его просто послали к чертям. Лузетти - тип та-
кой же скользкий, как шведская фрикаделька, которую я только что еле-еле
проглотил. Я не шучу, окна - это мелочь. Мое мнение, хотя еще и ничем не
подкрепленное, вот какое: здание должно быть снесено, а вся эта публика
- отправлена за решетку. Правда, есть и кое-какие хорошие новости. Если
мой отчет придется ему по вкусу, Залиян подарит мне ценный приз на вы-
бор: индейку, "порше" или пять миллионов долларов. Это еще не все! Я тут
влюбился в одну адвокатшу! Она обещала мне в этот уик-энд показать такие
достопримечательности, о которых я и не подозреваю.
- Я тебе говорил, что Нью-Йорк - захватывающий город, - усмехнулся
Фабер, - но ты меня не слушал. Полагаю, ты должен пройтись по своим вы-
водам еще разок, только без преувеличений.
- Преувеличений? Да я даже смягчил. Если дела таковы, а завтра я буду
знать точно, то я собираюсь обратиться в полицию и потребовать, чтобы
они опечатали здание.
В трубке воцарилось молчание, наконец Фабер сказал:
- Ты ведь не сделаешь этого, Митч, ведь нет? Не станешь же ты
действовать через голову клиента?
- Прежде всего безопасность, а уж потом - клиент. Почитай моральный
кодекс.
- В критической ситуации - да, но вряд ли здесь такой случай. Не
слишком ли остро ты реагируешь? Может, чуть-чуть перебарщиваешь, а? Кто
после подобной истории захочет иметь с нами дело, если нам нельзя дове-
рить под честное слово ничего конфиденциального? Если ты думаешь, что
существует какая-то угроза для населения, то тебе следует высказать свои
подозрения Лузетти и Залияну, а если ты решишь официально забить трево-
гу, тогда они...
- Ты все неправильно понимаешь, Берт. Я думаю, что Залиян и Лузетти -
жулики.
Понимаешь, в чем проблема? Они могут замять дело. А во время очеред-
ной бури куски стекла будут парить над кварталом. Я не желаю брать это
на свою совесть. По сути дела, буря уже надвигается...
- Бога ради, Митч, оставь свой мелодраматичный тон. Ты же не
единственный инженер,
обследовавший здание. Неужели тебе нравится вопить: "Волки! Волки!" -
в полном одиночестве? У тебя интуиция? После всего-то трех дней работы?
У Эмиля будет припадок, если ты перескочишь через голову клиента без
убедительного основания.
- Здесь толчется уйма инженеров, ты прав, но как профессионалу мне
ясно, что они не поднимают голов выше собственных задниц. У меня ка-
кое-то ужасное предчувствие насчет здания Залияна и людей, с ним связан-
ных. Ладно, это немного туманно, но я тебя предупреждаю: если я думаю,
что какая-то ненадежная штуковина должна быть взорвана, то она будет
взорвана, независимо от мнения клиента, или твоего, или кого-либо друго-
го. А что касается Эмиля, то небольшой припадок, возможно, ему и не пов-
редит. Ему полезна небольшая встряска. Я сейчас должен читать лекцию,
Берт. Пока! Всем передай от меня привет.
В туфлях на босу ногу, трусах и в майке он гладил брюки от своей уни-
формы охранника.
- Временами я думаю, что тебя вообще не волнует, жив я или уже умер,
- сказал он на своем странном диалекте, который мог понять только его
родственник, и укоризненно посмотрел из-за гладильной доски на дядин за-
тылок.
- Меня это волнует. Но сейчас я смотрю телевизор.
- Ты думаешь, что я сумасшедший. Когда я начинаю говорить об этом
здании, ты всегда включаешь телевизор.
Дядя Кристофа повернулся на диване и с раздражением посмотрел на пле-
мянника.
- Я уже устал слушать о нем. Если ты боишься, то поступи на другую
работу. Только не ной,
пожалуйста.
- Это здание убьет меня.
- Ну как же, конечно, убьет! Ты и в самом деле сумасшедший, если го-
воришь подобные вещи. Лучше бы тебя беспокоили люди, а не здания. - И он
снова отвернулся.
- Это здание живое.
- О? И кто же это здание? Что оно за человек?
- Не знаю. Какой-то злой человек. Какая-то женщина. По ночам я слышу,
как она плачет и стонет на ветру. - Кристоф поставил утюг на металличес-
кую подставку и приподнял брюки, оценивая свою работу. Стрелки были ров-
ными и острыми. - Пойдем со мной на работу сегодня в ночь. Я отведу тебя
в комнату в самом низу. И ты своими собственными глазами увидишь, что
эти трещины похожи на морщины ведьмы. Ты своими собственными ушами услы-
шишь голоса.
Дядя снова повернулся к нему.
- Я ведь тоже работаю, Кристоф, или ты забыл? Я устал и хочу спокойно
посмотреть телевизор, а потом лечь спать. Я не желаю тащиться с тобой на
Манхэттен и заползать в какую-то мрачную нору.
- Но пока ты этого не сделаешь, ты так и будешь думать, что я - су-
масшедший. Если даже я уволюсь оттуда сегодня, ты всегда будешь так ду-
мать.
Дядя Кристофа с раздражением покачал головой и поднялся на ноги.
- Ты ненавидишь это здание, - сказал он, всплескивая руками. - Оно
издает шумы и швыряется окнами в людей. Ты ненавидишь мистера Бойла. Он
плохой человек. Отлично. Я тебе верю. Ну и увольняйся. Лучше было бы,
если бы ты вообще не работал, чем слушать твое нытье. Я устал от него. -
Он вошел в крохотную спаленку и закрыл за собой дверь. - Увольняйся се-
годня же, - крикнул он. - Сделай нам обоим такой подарок!
- Дядя! Я вовсе не имел в виду, что...
- Оставь меня в покое!
Кристоф выключил телевизор и молча закончил одеваться. Он был опеча-
лен, поскольку любил своего дядю и очень не хотел уходить на работу, не
помирившись с ним. Его сердце замерло от предчувствия, что они никогда
больше не увидят друг друга, но не мог же он сказать об этом, не рискуя
быть обвиненным в детских страхах. Кроме того, он уже чувствовал подоб-
ное и раньше, но в конце концов все оказывалось в порядке.
По сигналу Митчелла свет в комнате погас, и киномеханик, сидящий в
будочке, запустил фильм. Митчелл облокотился одной рукой на трибуну и
смотрел, как светлый квадратик на экране постепенно превращается в гряз-
но-коричневый. Механик отрегулировал фокус, и стали видны высокая дымо-
вая труба и скалистые склоны позади нее. Справа располагалось несколько
низеньких строений без окон.
- В двадцати милях от Бутта, в штате Монтана, - начал Митчелл, пос-
матривая на внимательные лица двухсотпятидесяти сидящих перед ним чело-
век, - находится Международный металлургический плавильный завод. Эта
железобетонная дымовая труба, построенная по методу скользящей опалубки,
была восемьсот двадцать пять футов высотой. Год назад в этом же месяце
она рухнула, просто опрокинувшись под сильным ветром. Этот фильм - один
из немногих, запечатлевших развитие строительной катастрофы. Как вы ви-
дите, это выглядит почти так же эффектно, как крушение моста в Такомской
теснине в 1940 году. Снимал любитель, какой-то владелец ранчо, находив-
шийся в полумиле оттуда, ручной кинокамерой с мощными объективами.
Единственным звуком, нарушавшим тишину, было слабое жужжание проекто-
ра. Глаза всех присутствующих были устремлены на мерцающее изображение
дымовой трубы. Кэрол сидела в первом ряду.
- Камера прыгает, - комментировал Митчелл, - и поэтому трудно заме-
тить, что труба уже сдвинулась на два-три градуса от вертикали. - И он
указкой отметил участок на правой стороне основания трубы. - Если вы
внимательно присмотритесь, то сможете разглядеть то, что на первый
взгляд кажется клубами дыма. На самом деле это бетонная пыль. Бетон
здесь распылялся по мере того, как нагрузка на него возрастала.
- А какова скорость ветра? - выкрикнул кто-то. - Небо выглядит чис-
тым.
- Порывы ветра доходили до сорока - пятидесяти миль в час. Процесс
разрушения начался за несколько часов до того, когда скорость ветра уси-
лилась. Сооружение начало раскачиваться, и в конце концов разрушились
его соединения с основанием, массивной железобетонной плитой. При этом
слышались звуки, напоминающие винтовочные выстрелы. Со стороны, обращен-
ной к ветру, открывались и смыкались трещины. Люди из этого района были
эвакуированы всего за полчаса до того, как труба обрушилась, в противном
случае могли бы погибнуть человек двадцать пять.
Спустя двадцать секунд наклон дымовой трубы стал ясно виден, и клубы
пыли у основания уже выглядели как взрывы. Верхушка строения плавно ныр-
нула вниз, а часть основания рухнула в свой же фундамент, вздымая тучи
пыли. Зрелище напоминало запуск ракеты на стадии ее отделения от земли.
- В основе всякого крушения, - продолжал Митчелл, - обычно заложено
несколько причин.
В данном случае мы имеем беспрецедентную ветровую нагрузку, залежи
спресcованного торфа под восточной стороной основания, которые привели к
неравномерной осадке, как только была дана полная нагрузка, и, наконец,
уйму не соответствующей стандарту арматуры. Была также и конкретная
ошибка в конструкции: стержни арматуры в одном месте размещались на
расстоянии тридцати пяти дюймов друг от друга вместо положенных трех с
половиной дюймов. Я уверен, что находящиеся в этой комнате специалисты
по структурным деталям знают, как легко поместить запятую в десятичной
дроби на неверное место.
- Сколько всего по времени продолжалось разрушение? - спросил кто-то.
- Около часа, если считать с момента, когда впервые заметили отклоне-
ние от вертикали. А с того положения, которое сейчас на экране, - при-
мерно пятнадцать секунд. Остановите, пожалуйста, на этом кадре. Спасибо.
- Митчелл снова взялся за указку. - Взгляните на то, как разрушается
нижняя часть. В данный момент на нее нет никакой нагрузки с наветренной
стороны и двойная конструкционная нагрузка с подветренной стороны, а это
больше, чем она в состоянии выдержать. Верхушка по мере движения опуска-
ется вправо, потому что нижняя часть трубы обваливается. В ней было во-
семьсот двадцать пять футов высоты, а верхушка ударилась о землю только
в семистах двадцати пяти футах от основания. Вот как сильно она разруши-
лась, прежде чем перешла в свободное падение. Секция высотой примерно в
сто двадцать пять футов от основания особенно и не двигалась, она просто
осела вниз, а потом медленно опрокинулась. Мы обнаружили несколько пере-
пачканных контрольных приборов внутри трубы в этом ее профиле, причем
они не были повреждены. Запускайте ленту дальше.
Изображение на экране, прыгнув, пришло в движение. Громоздкий бетон-
ный цилиндр падал на землю с неуклонно возрастающей скоростью. Несколько
зрителей тяжело задышали. В момент удара камера снимавшего на мгновение
потеряла свой объект. Когда аппарат снова был наведен правильно, все
пространство заняли клубы пыли, бьющие в небо. Экран погас, и зажегся
свет.
Инженеры, сидевшие в комнате, смотрели друг на друга и качали голова-
ми, поражаясь только что увиденному. Мало-помалу молчание сменилось раз-
говором и редкими вспышками нервного смеха. Кто-то начал хлопать, и это
вызвало волну бурных аплодисментов.
(Продолжение следует.)
Продолжение. Начало см. "Наука и жизнь" №№ 1, 2, 1998 г.
Copyrightc 1984 by Robert Byrne. Перевод c ЗАО издательство "Центрпо-
лиграф", 1994.
Любителям приключенческой литературы
НЕБОСКРЕБ
Роберт БИРН.
Глава 13
На кольце, прикрепленном к ремню Мэтта Бойла, висело полсотни ключей.
Спускаясь по северной лестнице в помещение под цокольным этажом, он выу-
дил из них тот, который был ему нужен. В самом низу он с усилием оттянул
на себя тяжелую пожарную дверь и окинул взглядом коридор. Флойд, брига-
дир охранников ночной смены, был прав: в канализационном туннеле, веро-
