поколений мойщиков окон и домашних кошек. На каждом окне висела кованая
цветочница, а по всему фасаду в беспорядке были разбросаны некие штуко-
вины, напоминающие крючки для пальто. Селина не знала, что это остатки
строительных лесов викторианской эпохи, да и не хотела этого знать; она
видела только, что по этой стене можно взобраться, как по веревочной
лестнице. При всех этих спасительных железяках в кондоминиуме Кистоун не
было ни одного окошка, куда Селина не смогла бы добраться.
При всем при том, там должно было быть квартир шестьдесят - и это при
условии, что владельцы дома не предпочли выгоду стилю и не разделили
апартаменты. Прежде, чем Женщина-кошка приступит к работе, Селине предс-
тояло забраться в здание, изучить его внутреннее устройство и разоб-
раться с почтовыми ящиками и переговорным устройством.
Подошел кассир с кислым лицом, убрал со стола и положил перед ней не-
разборчиво написанный счет.
- Можете расплатиться. - Селина не обратила на него внимания. - Да-
вайте, леди. Не ждать же мне весь день.
Селина сделала вид, будто высматривает других посетителей в пустом
зале. "Да заплачу, - ответила она, опасно повышая голос. - Принеси мне
кусок шоколадного торта".
- Вы что, не слышали? Мы меньше, чем за четыре доллара не обслужива-
ем. Я вам уже чек выписал. Пирог стоит три.
- Тогда давай два куска, - она улыбнулась. Блеснули ее ровные, белые,
как слоновая кость, зубы.
Ист Энд проступал в Селине, как сияние над головой святого, и кассир,
сам истэндец, безошибочно вычислил ее. Жизнь в Готам-сити была игрой.
Каждый старался обдурить другого.
- И два кофе со сливками. Можешь сделать два разных счета.
На это ушли остатки ее наличности, отнятой у наркодельцов, и Селина
решила, что можно будет поискать что-нибудь в квартире Эдди, хотя пона-
чалу и не собиралась этого делать. Сейчас ей было важнее всего взять
верх над кассиром. Его глаза заблестели, и она знала, что он ударил бы
ее, если посмел, но он не посмел. Вместо этого он побрел к витрине-холо-
дильнику, где виднелись мумифицированные кусочки шоколадного торта в
сморщенной пленке.
В готамских играх победитель не наживает себе смертельного врага
только в том случае, если никогда больше не встретится с проигравшим.
Селина полностью переключила свое внимание на Кистоун и проигнорировала
торт, когда он был подан.
Маленький цербер не мог торчать на своем стуле двадцать четыре часа в
сутки. И Селина уже подумывала о том, чтобы прийти вечером. Но потом от-
вергла эту идею. Похоже, управляющий в доме был не так прост и умел от-
личить хорошего привратника от дверного крючка. И если он поставил в
дневную смену достаточно крепкого паренька, то ей совсем не хотелось
связываться с гориллой из ночной смены.
Масляная пленочка затягивала поверхность остывшего кофе. Шоколадный
торт растекался по фаянсовой тарелке. Привратник Кистоуна не упускал
случая поприветствовать или задержать любого, кто приближался к его тер-
ритории. Похоже, он знал всех и с каждым перекидывался парой словечек.
Беседа, однако, не притупляла его бдительности. Никто не мог прос-
кользнуть позади него, даже когда он умильно склонялся над дорогой детс-
кой коляской.
Селина уже начала было отчаиваться, когда вдруг молодой парень в кос-
тюме рассыльного выкатился на роликах из-за угла дома, а за ним вынырну-
ло облако ярких воздушных шариков, наполненных гелием. Он затянул все
шары под навес у входа в Кистоун и остановился перед привратником. Их
оживленная беседа была наполовину скрыта колышущимися шарами. Наконец,
рассыльный неохотно снял ролики и вместе со всей связкой был пропущен в
вестибюль.
Она задержала дыхание: цербер вернулся на свой стул, даже не задер-
жавшись у переговорного устройства. И он не всегда следовал правилам. И
он был человеком.
Селина знала в Ист Энде место, где из-под прилавка приторговывали по-
держанной униформой - деньги на бочку, и никаких вопросов. Отложив плохо
вымытую ложку и не оставив ничего на чай, она отправилась прямиком в
нижний город. Теперь она твердо намеревалась взять кое-что из квартиры
Эдди, поэтому зашла к себе, чтобы оставить пламенеющий шарф и забрать
комбинезон Женщины-кошки. Несколько часов спустя она приблизилась к па-
радному подъезду Кистоуна. На ней был бесформенный габардиновый костюм
рассыльного, в руках огромный букет цветов. Она прикрыла букетом лицо,
ожидая, пока привратник подойдет к ней.
- Цветы для миз д'Онофрео.
- А? Нет тут таких.
Сердце у Селины екнуло, но она не ударилась в панику. "Ну вот опять!
Они такие штуки со мной проделывают каждый чертов день". Она порылась в
букете и прочитала адрес на карточке. Привратник покачал головой и не
двинулся с места. Селина разыграла последнюю карту: "Лобб. Эдди Лобб.
Есть у вас Эдвард Лобб? Его имя указано на счете, может с ним тут кто
живет".
Глаза цербера блеснули, он явно вспомнил имя, но ничего не сказал.
- Ну пусти, ладно? Слушай, я же на улице окажусь, если потеряю эту
работу. Только наверх их отнесу, - Селина достоверно изобразила отчая-
ние. - Ну давай, пусти. Не буду я там ничего ломать или красть, ради бо-
га.
Ее воля боролась с его волей посреди сгущающихся сумерек и оживленно-
го вечернего движения. Крепкий молодой человек с модельной стрижкой, в
проволочных очках и сером фланелевом костюме - униформе брокеров - вылез
из машины и спросил, не привезли ли его теннисную ракетку. Подъехало
такси, начали разгружать багаж. Ярко накрашенная матрона с пуделем шла
через вестибюль, не сбавляя шага. Она знала, что привратник откроет пе-
ред ней дверь.
Селина не случайно выбрала час-пик. Воля привратника покорилась ее
воле.
- Даю десять минут. Потом зову копов.
Селина улыбнулась чистой и честной улыбкой. "Десять минут. Отлично.
Квартира семьдесят семь. Десять минут. Поняла", - она грациозно открыла
дверь перед матроной с пуделем.
- Семьдесят шесть! - поправил привратник. - Семьдесят шесть! Мистер
Лобб в семьдесят шестой, - но все же он позволил ей подержать дверь, по-
ка искал теннисную ракетку.
Селина предпочла бы воспользоваться лестницей. На лестнице легче ра-
зобраться во внутреннем устройстве дома, чем в лифте. Но привратник сле-
дил за ней глазами. Он заметил бы, что дверь на лестницу открыта.
* * *
Оказалось, что Эдди Лобб живет на последнем этаже, в самом конце хо-
рошо освещенного, затянутого коврами коридора. Селина остановилась. Она
сделала вид, что не знает, в какую сторону повернуть, - на тот случай,
если кто-то из жильцов подсматривает в замочную скважину - сама же в это
время сопоставляла внутреннее расположение дома с тем, что ей удалось
разглядеть снаружи. Мысленно увязав окна с помещениями, она направилась
к нужной двери и позвонила.
Она всегда звонила в дверь. Это самый лучший способ выяснить, есть ли
кто дома. Она не возражала бы и на самого Эдди Лобба взглянуть поближе,
особенно после того, как сказала, что цветы предназначены Розе. Она еще
раз позвонила и принялась изучать устройство двери.
Замки почитались в Готам-сити очень важным делом, и в качестве Женщи-
ны-кошки Селине пришлось познакомиться со всеми их разновидностями, на-
чиная от древних запоров с ключом-косточкой до новейших лазерных штучек.
Кистоун она определила для себя как дом, где на каждой двери по два
встроенных замка с двойными цилиндрами. То есть большинство жильцов до-
веряли холодной крепкой стали больше, чем сверкающей электронике. Быст-
рый осмотр коридора подтвердил это мнение. Эдди Лобб с двумя своими ко-
довыми замками и волоконно-оптическим датчиком, явно выбивался из общей
массы соседей.
Возможно, ему было что защищать. Возможно, ему было что прятать.
Как бы то ни было, Селина не собиралась вскрывать эти замки за семь
минут. Ей требовался час на то, чтобы тщательно изучить их, и, может
быть, целый день на то, чтобы собрать сведения о том, как с ними спра-
виться - если с ними можно справиться. Если это будет необходимо. Две-
ри - это простейший путь в квартиру, именно поэтому люди ставят на них
замки. Но это далеко не единственный путь.
- Кто ты? - спросила Селина у закрытой двери. - Замысловатые замки,
напуганная женщина. Чем ты живешь, Эдди Лобб?
Она укрепила букет в дверной ручке - пусть поломает голову над тем,
кто шлет цветы его пропавшей подружке. Закрыв глаза, она еще раз прове-
рила свою зрительную память. Затем, услышав звук приближающегося лифта и
прикинув, что цербер отсчитывает последние секунды из ее десяти минут,
она поспешила прочь от этой двери.
ДЕВЯТЬ
Вечерний час пик был в полном разгаре, когда Селина, все еще одетая в
свою униформу, прошагала через вестибюль другого дома, из окон которого,
как она полагала, открывается хороший вид на окна Эдди Лобба. Это было
современное здание, чей фасад напоминал зеркало, а не свадебный торт.
Пожарных лестниц не было и в помине. Она заявила привратнику - вполне
типичному представителю своей породы, - что направляется мыть окна. Тот
не поинтересовался, почему она одна, или каким образом она собирается
мыть окна в сгущающихся сумерках, или зачем это делать, когда только за-
кончился ливень. Он просто пожал плечами и вызвал лифт, так что ей не
пришлось взбираться на крышу по лестнице.
Как правило, люди в Готам-сити были очень доверчивы, очень простодуш-
ны и очень, очень глупы.
Селина установила свое моечное оборудование и присела за невысоким,
доходившим ей до пояса, бортиком у края крыши. Она без труда отыскала
квартиру Эдди. Кованые цветочницы под окнами были покрыты голубиным по-
метом - верный признак того, что он не пропустил по ним ток. Если бы
светило солнце, было бы трудно разглядеть проволочки сигнализации, прик-
репленные к оконным стеклам, но в сумерках проволока была видна ясно,
как границы штатов на автомобильной карте.
Она расстегнула молнию на костюме и извлекла тонкую цепочку, висевшую
у нее на шее. К ней был прикреплен маленький мешочек. Достав оттуда лин-
зу величиной с грецкий орех, Селина сложила вокруг нее ладони трубкой и
навела эту импровизированную подзорную трубу на противоположный дом. В
городе, где каждый был увешан сложнейшей электроникой, Женщина-кошка об-
ходилась парой отмычек и несколькими полированными кристаллами, которые
могли превращаться либо в микроскоп, либо в телескоп, в зависимости от
нужды.
- Ограничители, - тихо пробормотала она, - черт!
От любого вертикального движения окна сработает сигнал тревоги. Одна-
ко, могло быть и хуже. Селина сфокусировала глаза на крошечном диске,
расположенном в верхнем углу стекла, пытаясь рассмотреть, что он из себя
представляет. И вздохнула с облегчением. Провода были просто прикреплены
к стеклу, а не впаяны в него. Стоя на карнизе свадебного торта, Женщи-
на-кошка могла вырезать центральную часть стекла, не потревожив сигнали-
зацию. Однако ей были совсем не по вкусу подобные развлечения.
Эдди Лобб занимал угловую квартиру, и часть окон не была видна с ее
точки обзора. Хотя и не было оснований предполагать, что они защищены
меньше, чем те, что она рассмотрела, Селина чувствовала себя обязанной -
ради своего второго я - проверить и их тоже. По стенам зеркального зда-
ния было невозможно передвигаться в вертикальном направлении, но она
могла с большой осторожностью перемещаться по горизонтальным карнизам.
Селина перелезла через бортик и продвинулась футов на двадцать, которые
были необходимы ей для лучшего обзора. Она зацепила нейлоновый трос за
вентиляционную башенку, завернула за угол и едва не свалилась вниз.
Третье окно от угла, которое показалось ей наиболее заманчивым для
проникновения в квартиру Эдди, было широко открыто. Не то, чтобы очень
широко, но достаточно широко для того, чтобы сигнализация не сработала.
