стоящее?
Человек помоложе плакал пьяными слезами; человек постарше его распе-
кал. Оба выглядели вполне искренними. Бэтмэн смотрел на все это со сто-
роны в поисках подтверждения того, что они оба, по сути, актерствовали.
Убедительных доказательств не было. В конце концов, Гарри Маттесон мог
быть Связным и одновременно глубоко расстраиваться по поводу дурного по-
ведения сына своего покойного друга; эти роли не были взаимоисключающи-
ми. Бэтмэн начал подыскивать слова для речи, которая заставит две ипос-
таси Гарри вступить в конфликт.
- Вы не мой отец! - заорал Брюс. - Перестаньте разговаривать со мной,
как с сыном, которого у вас никогда не было. Вы хотите забрать свой биз-
нес с собой в могилу - как все папаши. Как мой папаша, - это игра, то-
ропливо произнес внутренний голос, успокаивая ту часть его личности, ко-
торая постоянно чувствовала боль утраты. - Если бы я был вашим сыном, вы
научили бы меня всему, что знаете? Раскрыли бы вы мне все ваши секреты,
все тайные дела, которые возвели вас на вершину?
Актер ждал; Бэтмэн наблюдал.
Гарри открыл рот и снова закрыл. Он поставил стакан на полированный
стол и затушил сигару в хрустальной пепельнице. "Научить тебя? Тебя? Ни-
когда", - он сжал губы в бледную полоску, проглотив слова, которые Бэт-
мэну так хотелось услышать. Затем вышел из комнаты, хлопнув дверью.
На мгновение, оставшись совсем один, Брюс Уэйн сбросил все свои маски
и глубоко вздохнул, снимая напряжение. Он получил всю информацию, какую
был способен выудить. Каждая реакция Гарри, каждое слово запечатлелось в
его мозгу яснее, чем на фотографии или видеопленке. Позже, после тща-
тельного анализа, он найдет ответ.
Оставаться не было смысла. Внезапный уход Гарри освободил его от не-
обходимости объяснять свой собственный уход. Брюс Уэйн покинул клуб
меньше чем через четверть часа после того, как пришел туда.
- Поехали домой, Альфред, - сказал он, усаживаясь на заднее сиденье
лимузина.
- Вы узнали, что хотели? Гарри Маттесон и правда тот человек? Связ-
ной?
Брюс развязал черный галстук и ослабил тиски крахмального воротничка.
Альфред тронулся с места, и он откинулся на мягкую спинку сиденья. "Не
знаю. Не могу сказать - а ведь это уже о чем-то говорит, верно? Человек,
которого я знал всю жизнь - и не могу сказать точно, кто он такой".
- Да, сэр. Это говорит о многом.
ВОСЕМЬ
Незадолго до рассвета, испугав и дезориентировав, Женщину-кошку раз-
будили крики петухов. Она уставилась на незнакомые очертания предметов,
потом, стряхнув с себя сон, недоверчиво помотала головой. Прошлой ночью,
заметив курятник, она отвергла его, как неподходящее для ночлега место,
и тут же позабыла о нем. Для нее петушиные крики были неотделимы от го-
родского шума. Возможно, это и странно, но все дело в том, что в Ист Эн-
де процветало такое запрещенное законом развлечение, как петушиные бои,
и многие жители держали цветастых тварей в клетках на пожарных лестни-
цах, затрудняя тем самым столь удобный для нее вертикальный способ пе-
редвижения. Она и думать забыла, что существует более естественное мес-
топребывание петухов - курятник.
Возможно, она просто засиделась в городе. Еще раз тряхнув головой,
Селина стянула с себя костюм. Ее одежда, оставленная на ночь в сумке,
была холодной и сырой. Когда девушка, переодевшись, выбралась из сарая,
ее колотила крупная дрожь. В монастыре уже светилось множество окон; мо-
нашки - ранние пташки, но сейчас они были заняты молитвой, и вряд ли кто
из них мог увидеть одинокую женщину, шагавшую под мелким дождиком и пе-
релезавшую через ворота.
К тому времени, как Селина добралась до станции, она была насквозь
мокрая и смирная, как те петухи. Первый утренний поезд на Готам вез ста-
до сонных пассажиров, которые не заметили ее, как речной поток не заме-
чает гальку на дне. В поезде было восхитительно тепло. Селина сбросила
туфли, натянула на колени свой неоновый свитер и принялась изучать жиз-
ненный цикл капель, конденсирующихся на запотевшем стекле.
Роза цела. Не сказать, чтобы она была здорова или в своем уме, но це-
ла. Эдди Лобб больше ничего ей не сделает. Селине казалось, что Роза
д'Онофрео исчезнет из ее мыслей так же легко, как капли на стекле исче-
зают внизу. Но Роза засела в мозгу, как заноза. Селине недостаточно было
знать, что Эдди Лобб не сможет до нее добраться.
- Он делал это при помощи кошек, - бормотала она под ритм колес. - Он
делал это с ней при помощи кошек. Так нельзя. Нельзя. Я должна его дос-
тать. Эдди Лобб. Я найду тебя.
Металлический скрежет тормозов в тоннеле вокзала прервал ее мечты о
мести. Выкатившись на улицу вместе с толпой пассажиров, она обнаружила,
что моросящий дождик превратился в ливень, и половина Готам-сити ловит
такси. Перекинув сумку через плечо, она через добрых тридцать кварталов
припустила домой.
Пол-дюжины кошек подняли головы, разглядывая мокрое злое существо,
ввалившееся в квартиру, и сдали кровать без боя.
Селина предполагала провести несколько дней, не выходя из дому, отос-
паться и потренироваться. Женщина-кошка отправлялась на промысел не чаще
одного-двух раз в неделю - не стоило лишний раз провоцировать могущест-
венные силы по обе стороны закона. Такая жизнь была монотонной, но де-
вушке она нравилась, особенно по сравнению с той, которую она вела преж-
де.
Большинство из тех сутенеров и проституток, которых Селина узнала
вскоре после приезда в Готам-сити, исчезли; те же, что остались, не из-
менились к лучшему. Жизнь на улицах была гадкая, грубая и короткая. Кро-
ме того, работать с людьми - это совсем не то, что дружить с ними.
Ее друзьями были кошки. Когда Селине было одиноко или скучно, она
следовала их примеру и сворачивалась калачиком. Она сделала так и на
этот раз, и очень удивилась тому, что никак не могла согреться. Мысли
возвращались к Эдди Лоббу. Она не знала его в лицо, поэтому мысленно
представила одно и расцарапала когтями Женщины-кошки. Потом она создала
в воображении другое лицо и его расцарапала. Через некоторое время сна
как не бывало.
Книг у нее было немного, но среди них имелся телефонный справочник.
Лоббы занимали пол-дюйма. Один из них звался Эдвард. Селина отыскала ад-
рес на плане города. Ее пальцы нащупали место к северу от Ист Энда, воз-
ле парка. Она знала это место. Женщина-кошка промышляла там время от
времени, когда полиция начинала вплотную заниматься наркоторговлей. Но
восстановить по памяти вид дома не смогла.
Почувствовав прилив энергии - чего обычно не бывало после охотничьих
вылазок Женщины-кошки, особенно таких кошмарных, как последняя, - Селина
немедля отправилась на разведку. Зонтика у нее не было, только дождевик
военного покроя и шарф сумасшедшей, оранжево-красной расцветки. Сущест-
вует сотня способов сохранить инкогнито в Готам-сити, и Селина Кайл зна-
ла их все. Люди могут запомнить шарф, но ее не запомнят никогда.
У дома, где Роза жила с Эдди Лоббом, по углам возвышались башенки.
Памятник ушедших дней - когда-то этот район был престижным, потом пере-
жил десятилетия упадка и вновь возродился как "Кондоминиум Кистоун" -
вклад Маттесона в будущее Готам-сити. Двери из толстого стекла. За ними
элегантный холл с зеркалами и светлыми диванами.
Детям, собакам и немытым крестьянам вход воспрещен, подумала Селина,
оказавшись под козырьком подъезда у двери.
Привратник в форме неожиданно преградил ей дорогу. Она почему-то не
заметила его раньше. Это было странно.
- Эй, дэвушк! К кому ты идти?
Он был на пол-головы ниже Селины и ему едва ли исполнилось двадцать.
Дилетант не принял бы его всерьез, как одного из этих иностранцев с
птичьим говором, берущихся за работу, на которую не пойдет американец.
Но он выбрал такое незаметное место в холле и так быстро заблокировал
дверь, что это настораживало, а Селина не была дилетантом. Тщательно из-
бегая смотреть ему в глаза, она покачалась на пятках и внезапно подалась
к двери. Привратник, так же не глядя в глаза, с той же скоростью загоро-
дил ей дорогу. Он вполне мог остановить ее, во всяком случае, попы-
таться.
В Готам-сити едва ли найдется несколько привратников, на которых сто-
ило тратить силы, но Эдди Лобб жил в доме, где явно держали одного из
таких. Розе не был страшен никто, кроме собственного любовника, до тех
пор, пока дом сторожил этот маленький цербер. У Селины было преимущество
в росте и возрасте, не говоря уже о постоянных тренировках. Она прикину-
ла, что при всех его достоинствах, ей удастся с ним справиться за мину-
ту. Но даже минутная потасовка соберет вокруг подъезда толпу. К тому же,
парень не промах. Он успеет разглядеть ее лицо, запомнить его, а затем -
при ее обычном везении - не откажется пойти в участок и опознать ее по
фотографиям.
Готамские сыщики не знали, кто такая Женщина-кошка, но у них было
полно фотографий Селины Кайл. Попробуйте прогуляться ночью в туфлях на
высоченных шпильках и коротеньком кожаном платье - и у копов будет масса
ваших снимков - правый профиль, левый профиль, анфас.
- Читаешь, дэвушк? - он ткнул пальцем в бронзовую табличку, гласив-
шую: "Все визиты должны быть заранее согласованы". - У тебя здесь нет
дела.
- Нет, - согласилась Селина. Она отступила на безопасное расстояние,
и напряженное противостояние закончилось. Повернувшись на каблуках, она
дала ему возможность полюбоваться на свой пламенеющий шарф и надолго за-
помнить его - на тот случай, если он снова будет дежурить, когда она
придет в следующий раз.
Надо было уходить. Но все ее существо сжалось при мысли о дожде,
бьющем в лицо, и особенно желудок, напомнив о том, что она уже давно ни-
чего не ела. Сунув руку в карман брюк, она нащупала там смятые бумажки и
какую-то мелочь. Более, чем достаточно, чтобы перекусить в грязной забе-
галовке напротив, из окон которой открывался прекрасный вид на кондоми-
ниум Кистоун от подъезда до крыши.
Кассир нахмурился, когда Селина вошла в кафе. Та нахмурилась в ответ
и твердо решила, что надо будет в ближайшее время обзавестись новой
одеждой, даже если для этого придется пойти туда, где нужно смотреться в
зеркало прежде, чем что-то купить. Кассир швырнул на стойку пластиковое
меню.
- У нас самое дешевое блюдо - пять долларов. Будете заказывать?
- Стейк - самый большой, какой у вас есть - и пусть будет помягче, с
кровью, - Селина вытрясла все деньги из карманов, оказалось восемнадцать
долларов с мелочью. - И хватит пялиться на меня. Да пошевеливайся, если
хочешь получить на чай.
- Да, леди. Конечно, леди.
Селина отвернулась и уставилась в окно. Она слышала, как кассир бор-
мотал, подходя к квадратному окну, отделявшему так называемый зал от так
называемой кухни: "Чтоб тебя, шлюха..."
Иногда бывает утомительно иметь слишком развитые органы чувств. Будь
она сейчас в своем костюме, его горло уже было бы перерезано в четырех
местах. А скорее всего он и рта не успел бы раскрыть. Она размышляла об
обманчивости внешнего вида до тех пор, пока не начали приносить еду и
процесс поглощения пищи не занял все ее существо. К тому времени, как
последний глоток соуса был поглощен последним кусочком хлеба, Селина уже
была готова все забыть, простить и погрузиться в серьезный осмотр Кисто-
уна.
Фасад здания напоминал кошмар свадебного торта. Познания Селины в об-
ласти архитектуры приближались к нулю, но она поняла, что дому было не
меньше ста лет. В наше время никто не может себе позволить такое коли-
чество вычурной марципановой лепнины, даже если удастся найти мастера,
который знает, как все это сделать. Всевозможные выступы и карнизы гро-
моздились один над другим, а особенно широкие и удобные располагались
под каждым рядом окон. Возможно их спроектировали для удобства будущих
