Выпускник колледжа повернулся к товарищу, и тот широко распахнул зад-
нюю дверь. Таким образом, Селина с комфортом проехала остаток пути - и
была очень этому рада. То, что на карте занимало пол-дюйма, на деле
обернулось десятью милями по пересеченной местности.
Селина думала, что ее отконвоируют прямо к матери настоятельнице, но
двое простаков с улыбками распрощались с ней у ворот. Она тоже ответила
им улыбкой и, как только они скрылись из виду, спряталась в кустах, что-
бы переодеться.
Фотография матери Жозефы не давала полного представления о размерах
монастыря. В ночной темноте нагромождение островерхих крыш, викторианс-
ких башенок и шпилей выглядело как настоящая крепость - а ведь это был
лишь главный комплекс зданий. Женщина-кошка выбралась из кустов, созна-
вая, что проникнуть в эти стены - наименьший из предстоящих ей подвигов.
Поиски Розы по ночам могут занять не меньше недели, если не удастся пра-
вильно сориентироваться в этом лабиринте. Она не пожалела времени и
обошла весь монастырь. Завершив экскурсию, свернула к отдельно стоящему
зданию, похожему на гостиницу. Оно выглядело многообещающе. Окна на вто-
ром этаже забраны решетками, но, похоже, закреплены они были слабо.
Интуиция ее не подвела. Комнатки на втором этаже были крошечные, в
каждой двери - окошко, охрана следила только за тем, чтобы никто не вы-
ходил. Ночная сестра смотрела телевизор. Вдруг ей что-то почудилось, и
она пошла проверить дверь на лестницу. Но все было в порядке, так же как
и во всех других местах, куда она заглянула. Успокоенная, на вернулась
за свой стол.
Женщина-кошка нашла Розу во второй комнате. Молодая женщина лежала на
спине и была похожа на покойницу. Женщина-кошка осторожно приблизилась к
кровати.
- Роза? - она говорила тихим ласковым голосом, но руки ее были напря-
жены.
И не напрасно. Розу словно подбросило. Она увидела надвигающийся тем-
ный силуэт и пришла в ужас. Женщина-кошка запоздало подумала, что ее
костюм, должно быть, не слишком располагает к откровениям. Но переоде-
ваться было поздно. Девушка на кровати попыталась сопротивляться. Женщи-
на-кошка оказалась сильнее.
- Я пришла помочь тебе, - сказала она, одной рукой зажав Розе рот, а
другой придавив ее к матрасу. Ужас в глазах Розы нарастал. - Я не сделаю
тебе больно, - никакого намека на доверие в вытаращенных от страха гла-
зах. - Кошки не хотели обидеть или испугать тебя. Они прислали меня из-
виниться за то, что все так получилось. Но ты должна ответить на мои
вопросы. Назови его имя. Назови имя человека, который заставил тебя бо-
яться кошек больше, чем его.
Последняя судорога страха скрутила тело Розы, потом оно обмякло. Жен-
щина-кошка опасливо отвела руки. Страх может сделать странные вещи; он
может даже убить. Но нет, веки девушки затрепетали. Она глубоко вздохну-
ла и села на кровати.
- Эдди. Эдди разговаривает с кошками. Они повсюду. Они все мертвые,
но отвечают ему. Они делают его сильным и умным. Тогда он заставляет их
следить за мной.
Женщина-кошка покачала головой. Она опоздала, у Розы явно съехала
крыша. "Какой Эдди?" - спросила она, не зная, можно ли доверять ответу.
- Мой Эдди. Эдди Лобб, - Роза колебалась. Она смотрела сквозь Женщи-
ну-кошку на кого-то, кого видела или помнила только она. - Ты знаешь Эд-
ди. Он молодец. У него свой бизнес. У него красивые вещи. Он давал мне
много вещей. Красивых вещей, когда я на него работала. А потом сказал,
что я должна жить с ним. Сказал, что я его женщина. У него дом возле
парка. Хороший дом - если бы не кошки. Большие кошки. Львы, тигры, пан-
теры - но больше всего тигров. Глаза повсюду, следят за мной. Его дом.
Хороший дом. Он и кошки. Всюду кошки. И все следят за мной. Потом он их
принес в мою комнату, - тут она начала скручивать одеяло жгутом, а затем
вцепилась в него зубами.
Женщина-кошка пятилась назад, пока не уперлась в стену.
- Следят за мной все время. Все время. Он сказал, если я буду хоро-
шей, они сделают меня сильной, так же, как другие тигры сделали сильным
его. Я хотела стать сильной. Я хотела стать хорошей, - она так сильно
скрутила одеяло, что из-под ногтей выступила кровь. - Я так старалась,
Эдди. Я правда старалась. Это ведь не значит, что я плохая. Я могу снова
стать хорошей. Я обещаю. Не надо меня бить, Эдди. Я люблю тебя, ты зна-
ешь, что люблю.
Женщина-кошка пулей вылетела из комнаты, не заботясь о том, что уви-
дит или подумает ночная сестра.
Туман окутал стены монастыря, когда Женщина-кошка спрыгнула на землю.
Начал накрапывать дождик, и она принялась искать место для ночлега.
(Ночных поездов через Ривервик не было. Пригороды служили Готаму
спальней, и поезда ходили в соответствие с этим режимом.) Комбинезон
спасал Женщину-кошку от дождя и в жару в нем было прохладно, но защитить
ее от холода, сырости и тоски он не мог. Она отыскала брошенную сумку и
побродила среди хозяйственных построек в поисках укрытия. Наконец, нашла
незапертый сарай и устроилась на рулоне грязного брезента.
СЕМЬ
Чуть позже того, как Селина сомкнула глаза, в нескольких милях от ее
жилища Брюс Уэйн равномерно бессознательно покачивался, ссутулившись на
своем безупречном с точки зрения эргономики стуле компьютерного пользо-
вателя, напоминавшем незаконнорожденное дитя церковной скамеечки и си-
денья у стойки бара. Вот уже тридцать шесть часов сидел он перед монито-
ром, вгрызаясь в базы данных, и бодрствовалл только благодаря черному
кофе и бутербродам, которые Альфреду удавалось подсунуть ему прямо под
нос. Его тело полностью исчерпало запас удобных поз. Простой человек
давно оставил бы это занятие, принял душ, поспал и начал с новыми сила-
ми, когда солнце золотит лучами комнату, а разум свеж и бодр.
Но Бэтмэн не был простым человеком.
Зеленые фосфоресцирующие столбики и строчки бежали по экрану и исче-
зали за его рамкой. Руки Брюса Уэйна лежали на клавиатуре, готовые в лю-
бой момент остановить эту лавину. Глаза не мигали. Зрачки расширились и
поглощали информацию, не читая. Уэйн был одет в трикотажный костюм из
хлопка, удобный и просторный. Комбинезон Бэтмэна висел в шкафу в дальнем
углу большого подземного помещения, которое он называл Пещерой.
Темный костюм Уэйна почти не выделялся на фоне мебели и серых камен-
ных стен. Стоя на самом верху металлической лестницы, Альфред видел лишь
руки Брюса, дрожащие от избытка кофеина, и мерцающий зеленый свет, па-
давший на неподвижное лицо. Батальная картина технологического века.
- Я принес перекусить, сэр.
Никакой реакции. Альфред спустился по крутой лестнице. Он был уже не
молод, но походка его была легкой. Ни один из предметов, стоящих на се-
ребряном подносе, не звякнул, выдавая его присутствие. Он поставил под-
нос на бюро рядом с другим таким же, на котором неаппетитной горкой ле-
жали останки нетронутого обеда.
- Сэр, - голос Альфреда обладал тем особым тоном между командным и
просительным, что отличает дворецких от прочих смертных. - Сэр, - повто-
рил он, - вы работаете слишком много.
- Я близок к цели, Альфред. Я чувствую это.
- Вы были "близки" сегодня утром, когда я принес завтрак. Теперь это
"близко" далеко позади.
Брюс Уэйн со стоном сдался. Руки упали на клавиатуру, марширующие
строчки замерли. "Прибиваю студень к дереву", - признался он, используя
жаргон взломщиков.
Несомненно, сейчас он был компьютерным взломщиком - хакером. Огоньки
технологической магии просвечивают сквозь каждую базу данных в мире. В
течение нескольких долгих дней он добыл столько необработанной информа-
ции, что ее хвалило бы на несколько баз, с которыми не разобраться в те-
чение целой жизни. Тридцать шесть часов назад он забросил все это в не-
кий кибернетический аналог центрифуги и тех пор прокручивал данные через
запутанные серии кастомизированных алгоритмов. Он прекрасно понимал, что
глаза у него давно слезятся, а голова не варит. Но именно в такие момен-
ты - когда функции мозга сводились к самым примитивным процессам - его
ум был способен улавливать тончайшие вариации чистых схем и ритмов и те-
перь ждал мгновения, когда нейроны в коре головного мозга вздрогнут и
заставят все его существо реагировать на малейшие отклонения в потоке
данных.
- Я испробовал все варианты, все корреляции. Ничего не получается. Он
там - я знаю это. Это все его дела. Я узнаю их по почерку. Я подошел
совсем близко, но он снова скрылся в паутине денежных потоков. Для отмы-
вания грязных денег он не раз пользовался даже Уэйновским фондом и не
попался ни разу, никогда не повторяя одну и ту же комбинацию и разбивая
все свои действия на мелкие детали, которые по отдельности абсолютно бе-
зобидны...
Пальцы Уэйна вновь пробежали по клавиатуре, воскрешая застывшие
строчки последних данных. Заполнив весь экран, он открыл другой файл -
корпоративные документы, касающиеся некого пищевого оборудования.
- Вот маленькая фабрика соков во Флориде. Когда в середине восьмиде-
сятых заморозки погубили апельсиновые деревья, она почти разорилась. И
вдруг получила контракт на переработку второсортных абрикосов из Кали-
форнии. Пятьдесят честных людей начинают работу, изготавливая из подг-
нивших фруктов сироп и перерабатывая отходы. Что, по-твоему, происходит
дальше?
Альфред поджал губы. Когда на тебе тридцатикомнатный дом, всегда най-
дутся дела поважнее, чем играть в угадайку. Однако термины "второсорт-
ный" и "отходы" повернули его мысли в определенном направлении. "Кто-то
пустил отходы на корм скоту, и от этого заболели люди?"
- Связной слишком искушен для этого. Его аферы - особенно американс-
кие - всегда приносят кому-то ощутимую выгоду, - Брюс вскрыл новый банк
данных. Теперь на экране проплывали вереницы счетов. - Наш производитель
сиропа озабочен проблемами окружающей среды. В безобидном процессе появ-
ляется еще одна ступень: он извлекает ядовитые вещества, разливает в
бочки по пятьдесят галлонов и отправляет по адресу только что созданной
компании в Северной Каролине, где еще более острый дефицит рабочих мест,
и люди приветствуют даже производство по переработке токсичных отходов.
Еще один файл - список химических веществ, их бытовые названия, науч-
ные названия и формулы. Одна из формул мигает. Альфред видит в середине
формулы буквы CN.
- Это цианид, не правда ли? - спрашивает он многозначительно.
- Пять бочек ежемесячно, извлекается из абрикосовых косточек во Фло-
риде. Переработать его нельзя, но можно продать, что они и делают. Вот
постоянный заказ на наши так называемые абрикосовые отходы. Они предназ-
начаются химическому концерну в объединенной Германии. Я отыскал место,
где бочки грузят на корабли, но по документам они никогда не покидали
Америки. Три-четыре грузовых судна регулярно появляются в Шривпорте, Лу-
изиана, и забирают некий груз. Можно с уверенностью сказать, что из
Шривпорта они уходят с грузом, но вот где разгружаются - об этом нет ни-
каких записей за последние два года.
- Где-то должна быть ошибка, провал в документации...
- Больше похоже на быструю работу корабельных маляров прямо в откры-
том море. Судно А исчезает, а судно Б приходит в порт точно по расписа-
нию.
- Очень большой провал в документации, - согласился Альфред.
- Корабли прибывают в какой-нибудь порт, вроде Саны в Южном Йемене,
где нет американского консульства, и никто не задает вопросов о нес-
кольких отсутствующих бочках.
- И куда они попадают после этого?
Брюс Уэйн в последний раз очистил экран. Изображение уменьшилось до
зеленой точки и исчезло. "Иран, Ирак, Сирия - в любое место, где хотят
тайно производить химическое оружие, чтобы сбросить его на соседей. Ни в
одной стране Связной не нарушает закон. Пара сотен семей в Соединенных
