Обнажившиеся балки скручивались и лопались. Через несколько секунд до них
донесся гул падения.
- Да, вот это зрелище, - со страхом пробормотал Майо.
- Закат и крушение Империи Города. Ты к этому привыкнешь. Окунись, Джимми. Я
принесу тебе полотенце.
Она убежала в дом. Он сбросил носки и брюки, но еще стоял, согнувшись,
осторожно пробуя ногой воду, когда она вернулась с огромным купальным
полотенцем.
- Вода ужасно холодная, Линда, - пожаловался он.
- Разве ты не принимал холодный душ, когда был грузчиком?
- Нет, только горячий.
- Джим, если ты будешь стоять на берегу, то никогда не зайдешь в воду.
Посмотри на себя, ты уже весь дрожишь. Что это за татуировка у тебя на руке?
- Что? А, да. Это питон, пятицветный. Обвивается вокруг всего запястья.
Видишь? - Он с гордостью повертел рукой. - Мне сделали эту наколку в армии в
Сайгоне в 1964-ом. Это питон восточного типа. Прекрасно смотрится, угу?
- Больно было?
- По правде говоря, нет. Некоторые парни были разрисованы, как китайская
черепаха, чтобы пускать пыль в глаза.
- Ты был солдатом в 1964-ом?
- Верно.
- Сколько тебе тогда было?
- Двадцать.
- Значит, сейчас тебе тридцать семь?
- Пока еще тридцать шесть.
- Ты рано поседел.
- Да.
Она задумчиво разглядывала его.
- Я хочу тебе сказать, что если ты все же зайдешь в воду, то не мочи
волосы.
Она убежала в дом. Майо, устыдившись своей нерешителности, все же заставил
себя войти в пруд. Он стоял по грудь в воде, плеская на лицо и плечи, когда
вернулась Линда. Она принесла табуретку, ножницы и расческу.
- Разве тебя сейчас не чудесно? - крикнула она.
- Нет.
Она рассмеялась.
- Ну, вылезай. Я хочу тебя подстричь.
Он выбрался из пруда, вытерся и послушно сидел на табуретке, пока она
подстригала ему волосы.
- Бороду тоже, - настаивала Линда. - Я хочу, чтобы ты стал красивым. - Она
обстригла бороду, чтобы можно было побриться, осмотрела его и удовлетворенно
кивнула. - Вот теперь красиво.
- Фу-у, хватит, - покраснел он.
- На печке стоит ведро горячей воды, иди побрейся. И не вздумай одеваться.
После завтрака мы найдем тебе новую одежду, а затем... пианино.
- Но не могу же я ходить по улицам голышом! - шокированно воскликнул он.
- Не глупи. Кто тебя увидит? Давай пошевеливайся.
Они ехали в магазин "Эберкроумби и Фитч" на углу Мэдисон и Сорок Пятой
стрит. Майо скромно обернулся полотенцем. Линда сказала, что была постоянной
клиенткой этого магазина и показала ему пачку торговых бланков, которые копила.
Майо со скучающим видом рассматривал их, пока она снимала с него мерку. Затем
она отправилась искать одежду. Он уже начал тревожиться, когда она вернулась с
целой охапкой.
- Джим, я нашла чудесные лосиные мокасины, костюм "сафари", шерстяные носки,
рубашки и...
- Послушай, - оборвал он ее, - ты знаешь, сколько все это стоит? Почти
тысячу четыреста долларов!
- В самом деле? Примерь сначала рубашки. Они...
- О чем ты только думаешь, Линда? Зачем тебе все это тряпье?
- Носки достаточно велики?.. Это тряпье? Мне все нужно.
- Да? Например... - Он пробежал взглядом по биркам. - Например, водолазная
маска с плексиглазовым стеклом за девять долларов девяносто пять центов?
Зачем?
- Ну, я буду в ней изучать дно пруда.
- А нержавеющий сервиз на четыре персоны за тридцать девять долларов
пятьдесят центов?
- Пригодится, когда мне будет лень греть воду. - Она с восхищением
поглядела на него. - Ой, Джим, посмотрись в зеркало. Ты романтичен, как охотник
из романа Хемингуэя.
Он покачал головой.
- Не понимаю, как ты вылезешь из долгов. Подсчитай свои расходы, Линда.
Может, лучше забудем о пианино, а?
- Никогда, - твердо сказала Линда. - Меня не волнует, сколько оно стоит.
Пианино - это капиталовложение жизни, и оно ценно этим.
Она была в неистовстве от возбуждения, когда они приехали в Верхний город к
кинозалу Штейнвея, и помогала, и вертелась у него под ногами. Ближе к вечеру,
напрягая мускулы и нарушая тишину Пятой Авеню, они водрузили пианино на
приготовленное место в гостиной Линды. Майо в последний раз толкнул его, чтобы
убедиться, что оно прочно стоит на ножках, и, обессиленный, опустился на пол.
- Линда! - простонал он. - Мне было бы легче идти на юг пешком.
- Джим! - Линда подбежала к нему и стала пылко обнимать. - Джим, ты ангел. С
тобой все в порядке?
- Да, - проворчал он. - Отпусти меня, Линда, я не могу дышать.
- Мне даже нечем как следует тебя отблагодарить. Я мечтала об этом целую
вечность. Не знаю, что смогу сделать, чтобы отплатить тебе. Все, что ты хочешь,
только назови!
- Ладно, - сказал он, - ты уже подстригла меня.
- Я серьезно.
- Разве ты не научишь меня управлять машиной?
- Конечно. Как можно быстрее. Это, по крайней мере, я могу сделать.
Она села на стул, не отрывая глаз от пианино.
- Не делай много шума из ничего, - сказал он, с трудом поднимаясь на ноги. Он
сел перед клавишами, смущенно улыбнулся Линде через плечо и, спотыкаясь, стал
наигрывать менуэт.
Линда затаила дыхание и сидела, выпрямившись.
- Так ты играешь? - прошептала она.
- Чуть-чуть. В детстве я брал уроки музыки.
- Ты умеешь читать ноты?
- Когда-то умел.
- Можешь научить меня?
- Я думаю, да, только это трудно. Постой, есть еще одна пьеска, которую я
умею играть.
И он принялся мучить "Шелест весны". Из-за растроенного инструмента и его
ошибок это было ужасно.
- Прекрасно, - вздохнула Линда. - Просто чудесно.
Она уставилась ему в спину, на ее лице появилось выражение решительности.
Она поднялась, медленно подошла к Майо и положила руки ему на плечи.
- Что? - Он поднял глаза.
- Ничего, - ответила Линда. - Практикуйся пока на пианино, а я пойду
готовить ужин.
Но весь вечер она была так рассеяна, что заставила Майо нервничать. Он рано
украдкой ускользнул в кровать.
Еще не было трех часов дня, когда они, наконец, разыскали автомобиль в
рабочем состоянии. Правда, это был не "каддилак", а "шеви" с закрытым кузовом,
потому что Майо не понравилась идея подвергаться превратностям погоды. Они
выехали из гаража на Десятой Авеню и вернулись в Восточный район, где Линда
больше чувствовала себя дома. Она привыкла, что границы ее мира простираются от
Пятой Авеню до Третьей и от Сорок Второй стрит до Восемьдесят Шестой. Вне этих
пределов ей было неуютно.
Она передала Майо руль и позволила ему ползать по Пятой и Мэдисон,
учась трогаться с места и останавливаться. Пять раз он стукался бортами,
одиннадцать заглыхал и даже въехал раз задом в витрину, которая, к счастью,
была без стекла. Он разнервничался до дрожи в руках.
- Это действительно трудно, - пожаловался он.
- Вопрос практики, - успокоила она его. - Не спеши. Я обещаю, что ты
приобретешь опыт, если позанимаешься месяц.
- Целый месяц?!
- Ты говорил, что с трудом обучаешься, не так ли? Вини не меня.
Остановись-ка здесь на минутку.
Он заставил "шеви" остановиться.
- Подожди меня.
- Ты куда?
- Сюрприз.
Она вбежала в магазин и провела там полчаса. Когда она появилась снова, то
была нагружена черными футлярчиками величиной с карандаш, жемчужным ожерельем и
театральными туфельками на высоких каблуках. Волосы ее были уложены в новую
прическу. Майо с изумлением смотрел, как она садится в машину.
- Что все это значит? - спросил он.
- Часть сюрприза. Рули на восток на Пятьдесят Вторую стрит.
Он с трудом тронулся с места и поехал на восток.
- Зачем ты переоделась в вечернее платье?
- Это платье для коктейля.
- Для чего?
- Для того, куда мы едем... Осторожно, Джим!
Она схватила руль и едва успела отвернуть от разбитой вдребезги
мусоровозки.
- Приглашаю тебя в знаменитый ресторан.
- Есть?
- Нет, глупый, пить. Ты мой гость и я должна тебя развлекать. Теперь налево.
Найди, где тут можно поставить машину.
Затормозил он отвратительно. Когда они вышли из машины, Майо остановился и
начал старательно принюхиваться.
- Что это за запах? - спросил он.
- Какой запах?
- Сладковатый какой-то.
- Это мои духи.
- Нет, это что-то в воздухе, сладковатое и удушливое. Я когда-то встречался
с таким запахом, но не могу вспомнить, где.
- Не бери в голову. Пойдем.
Она ввела его в ресторан.
- Сюда пускают только в галстуках, - прошептала она, - но, может быть, нам
удастся обойтись без него.
На Майо не произвел впечатления ресторанный дизайн, он он был зачарован
висящими в баре портретами знаменитостей. Он провел несколько минут, обжигая
спичками пальцы, чтобы полюбоваться на Мел Аллен, Реда Бербери, Кази Стиггинса,
Френка Гиффорда и Рокки Марциано. Когда Линда, наконец, вернулась из кухни с
горящей свечой, он нетерпеливо повернулся к ней.
- Ты раньше встречала здесь этих телезвезд? - спросил он.
- Да. Так как насчет выпивки?
- Конечно, конечно. Но мне бы хотелось немного поговорить о них.
Он подвел ее к табурету перед стойкой бара, сдул пыль и галантно помог ей
усесться. Затем он перепрыгнул через стойку, вытащил носовой платок и
профессионально навел на красное дерево глянец.
- Это моя профессия, - ухмыльнулся он и принял дружелюбно-безликое выражение
бармена. - Добрый вечер, мадам. Приятная ночь. Что желаете?
- Боже, у меня в магазине был сегодня бурный день. Сухой "мартини". Лучше
двойной.
- Конечно, мадам. Хлебец или маслину?
- Лук.
- Двойной сухой "Гибсон". Секундочку. - Майо пошарил на полке и, наконец,
достал виски, джин, несколько бутылок содовой, содержимое которых, несмотря на
запечатанные пробки, частично испарилось. - Боюсь, наш "мартини" несвежий,
мадам. Может, желаете что другое?
- О, ну тогда, пожалуй, скотч.
- Содовая выдохлась, - предупредил он, - и нет льда.
- Ерунда.
Он ополоснул содовой стакан и налил виски.
- Благодарю. Налейте и себе, бармен. Как вас зовут?
- Меня зовут Джим, мадам. Нет, спасибо. Никогда не пью на работе.
- Тогда бросай работу и присаживайся ко мне.
- Никогда не пью на работе, мадам.
- Можешь звать меня Линда.
- Благодарю вас, мисс Линда.
- Ты серьезно не пьешь, Джим?
- Да.
- Ну, за Счастливые Дни...
- И Долгие Ночи.
- Мне нравится. Это ты сочинил?
- Ну, вряд ли. Это обычная призказка барменов, специально для парней.
Знаешь, а ты соблазнительна. Только не обижайся.
- Не обижусь.
- Пчелы! - воскликнул вдруг Майо.
Линда вздрогнула.
- Где?
- Запах. Как в улье.
- Да? Я не знала, - равнодушно сказала она. - Я, пожалуй, выпью еще.
- Подожди. Послушай, эти знаменитости... Ты действительно видела их здесь?
Лично?
- Ну, конечно. За Счастливые Дни, Джим.
- Наверное, все они бывали здесь по субботам.
Линда задумалась.
- Почему по субботам?
- Выходной.
- А-а...
- А каких телезвезд ты видела?
- Каких только назовешь, - рассмеялась она. - Ты напоминаешь мне соседского
мальчишку. Я всегда рассказывала ему о знаменитостях, которых видела. Однажды я
рассказала ему, что видела здесь Джига Артура, а он спросил: "Вместе с его
лошадью?"
Майо не понял сути, но, тем не менее, был уязвлен. Только Линда собралась
его успокоить, как бар вдруг мелко затрясся и одновременно раздался далекий
подземный гул. Он, казалось, медленно приближался, а затем стих. Сотрясение
прекратилось. Майо уставился на Линду.
- Иисусе! Как ты думаешь, может быть, это рухнуло здание?
Она покачала головой.
- Нет, когда рушится здание, это всегда сопровождается ударом. Знаешь, на
что это похоже? На подземку Лесингтон Авеню.
- На подземку?
- Ага. Местный поезд.
- Это безумие. Разве может работать подземка?
- Я и не говорю, что это она. Я сказала, что похоже. Налей мне еще,
пожалуйста.
- Нужно поискать содовой. - Майо исчез и вновь появился с бутылками и
огромным меню. Он был бледен. - Лучше возьми что послабее, Линда, - сказал
он. - Ты знаешь, сколько стоит выпивка? Доллар семьдесят пять центов. Вот
