шипением. Кончилось тем, что она умчалась в свою комнату, где рухнула на
постель, свернулась калачиком - в позу зародыша - закусив большой палец.
- Ага, это добрый знак, - сказала Борджиа.
- Что тут доброго?
- В самых тяжелых случаях они кончают мастурбацией. Так что нам
удастся вытащить ее из этого состояния. Гинь, посади девчонку на кресло.
- Боюсь, она при этом откусит мне голову.
- Нет, у нее полное раздвоение личности. Сейчас она отключилась
полностью, а до этого действовала "на автопилоте" - на одном подсознании.
Я перенес Фе на кресло.
- А теперь давайте устроим чаепитие, - приказала Борджиа. - Или что
вы там пьете в это время дня. Садитесь и ведите оживленную непринужденную
беседу. Гинь, принеси побольше десерта. Итак, интенсивно беседуйте. О чем
угодно. Я хочу, чтобы она очнулась и увидела вас уютно и дружелюбно
беседующими за столом.
Я наполнил самое большое блюдо сладостями, пирожными и бутербродами с
икрой. Когда я под всеми парусами вплыл в комнату Фе, я застал там что-то
вроде дипломатического приема времен Талейрана (настоящего,
исторического). М'банту был погружен в беседу с Натомой, которая состояла
в попытке обнаружить среди чертовой уймы известных ему языков и диалектов
что-то близкое к языку чероки. Она интеллигентно смеялась и отвечала ему
на уже усвоенных зачатках двадцатки. Принцесса и Вождь со всей светской
любезностью спорили относительно того, как извлечь Сабу из подвала
(лебедкой или же строить покатый настил). Капитан Немо и Борджиа живо
обсуждали последний бзик нашего подводника - трансплантацию органов. В
одиночестве и не у дел пребывал только Эдисон. Поэтому именно ему первому
я и предложил блюдо с закусками и сладостями.
Эдисон отправил в рот пару бутербродов (не исключено, что после этого
он целый год, будучи человеком рассеянным, не притронется к пище - что
никак не сказывается на здоровье Молекулярного человека). Насытившись
прежде, чем я обошел с подносом всех гостей, Эдисон весь засиял, словно
клоун, готовый от души смешить публику.
- А теперь я расскажу вам забавную историю, - провозгласил он.
Мои друзья оказались на высоте. Ни один из них не выдал своего
испуга. Продолжая есть, мы повернулись в сторону Эдисона и изобразили на
своих лицах живейший интерес. В этот момент нас выручила Фе-Пяточка. Она
очнулась, сладко потянулась, зевнула и сказала хрипловатым голоском:
- Ах, извините, я заснула ненароком. Прошу прощения.
Я протянул ей блюдо со всякой всячиной.
- У нас маленький праздник, - сказал я.
- Что празднуем? - спросила она, вставая, чтобы выбрать на подносе
кусочек полакомее. Тут ее взгляд упал через дверь на мою спальню, где все
было разгромлено. Она отпустила поднос и кинулась туда. Я хотел было
последовать за ней, но Борджиа властным поворотом головы остановила меня.
Дескать, продолжайте беседовать, как ни в чем не бывало. Пришлось нам
все-таки скушать нудный анекдот Эдисона. Но краем уха я все же слышал, как
Фе бродит по дому и удивленно ахает, замечая следы пронесшегося по нему
урагана. Она вернулась к нам в комнату с таким видом, словно ее огрели по
лбу бОенским молотом (в девятнадцатом веке скот убивали на бойнях - особым
молотом: поясняю вместо компьютера, которому не скоро оправиться от
знакомства с крутым нравом обезумевшей Фе).
- Послушайте! - обратилась к нам Фе. - Что здесь произошло?
Борджиа, как обычно, взяла инициативу в свои руки, опережая всех нас.
- А, тут один ребенок забежал и все переколошматил.
- Что за ребенок? Какой ребенок?
- Девочка лет трех.
- И зачем же вы ее пустили?
- Пришлось.
- Не понимаю. Почему?
- Потому что она вроде как родственница тебе.
- Родственница?
- Твоя сестра.
- Но у меня нет трехлетней сестры.
- Нет, есть. Внутри тебя.
Фе медленно опустилась на стул.
- Что-то до меня не доходит. Вы хотите сказать, что все это
сотворила... я?
- Послушай, милая. Я видела, как ты за одну ночь стала совсем
взрослой. Ты теперь уже не девочка, но какая-то часть твоего сознания
сильно отстала от тебя нынешней. Вот это-то и есть твоя трехлетняя
сестричка. Она всегда была с тобой, только прежде ты не давала ей воли. И
в будущем тебе придется держать ее под контролем. Сегодня она вырвалась на
волю, но не спеши считать себя каким-то уродом из-за этого. Все мы
сталкиваемся с подобной проблемой. Одни осознают ее и научаются успешно
справляться с ней, а другие - нет. Я уверена, что ты - справишься, потому
что я... потому что все мы любим тебя и восхищаемся тобой...
- Но что произошло? Из-за чего все это?
- Капризная кроха внутри тебя вообразила, что отец бросил ее навсегда
и обезумела от страха и злости.
- Ее отец? Вы имеете в виду моего папашу?
- Нет, Гиня.
- Разве _о_н_а_ считает _е_г_о_ своим отцом?
- Да, на протяжении последних трех лет она воспринимала его как отца.
И вот он внезапно женится. Это-то и спровоцировало ураган эмоций. А
теперь... Не хочешь ли ты познакомиться с его молодой женой? Не с твоей
новой мамой - нет, с его молодой женой. Вот она - Натома Курзон.
Фе-О-Пять-Нормальная подошла к Натоме, окинула ее стремительным
цепким взглядом - тем молниеносным взглядом, каким только женщина умеет
смотреть, когда за полсекунды делает полную инвентаризацию другой женщины.
- Ба, да вы красавица! - выпалила она. Затем подбежала к Вождю,
зарылась лицом у него на груди и расплакалась. - Она мне нравится, но я ее
ненавижу, потому что не могу быть, как она.
- А может, это она мечтает быть как ты, - сказал Вождь.
- Никто не мечтает быть, как я.
- Ладно, Фе, мне надоели твои глупости. Ты моя гордость и радость, и
у нас назначено свидание внутри стерилизатора.
- В центрифуге, - уточнила Фе между всхлипами.
- Ты замечательная девушка. Уникальная. И сейчас мне нужна твоя
помощь в еще большей степени, чем раньше. Ты мне дорога точно так же, как
Гиню - его жена. Ну, а теперь скажи мне, чего ты хочешь больше всего в
жизни?
- Быть... быть дорогой тебе.
- Получается, что твое желание уже осуществилось. Зачем же тогда
кукситься и психовать?
- Но мне хочется и многого другого...
- Душа моя, всем нам хочется многого другого! Вот только "другое" не
зарабатывается иначе как потом и кровью.
Тут внезапно прямо у стола возникла голая манекенщица. Она стояла на
четвереньках, а пока сзади на нее забиралась овчарка, эта сука вида хомо
сапиенс говорила:
- Самая качественная органическая пища для вашего любимого пса -
конечно же, "Киста", новая энергетически насыщенная пища с запахом мяса,
которая ломает сексуальный барьер между видами...
- А я полагала, что твой дом изолирован от рекламной похабщины, - с
досадой проговорила Борджиа.
С первого этажа донесся голос Греческого Синдиката:
- Это моя вина. Я не сумел закрыть дверь. Она у вас сломана.
Эдисон пристыженно потупился и пулей вылетел вон - как раз тогда,
когда в комнату вплыл Синдикат - чистенький, отутюженный и уверенный в
себе. Он одарил всех нас чарующей улыбкой - по очереди, но осекся, когда
увидел Натому. Тут он нацепил свое элегантное пенсне, мгновение-другое
рассматривал мою женушку, после чего произнес:
- Ого!
Я начал было объяснять, но он прервал меня.
- Бога ради. Гинь. У меня соображалка еще на месте. На каком языке
изволит разговаривать мадам - на испангле, на европском, на африканском
или на двадцатке? Какой ее родной язык?
- Она говорит исключительно на языке индейцев чероки.
- Нимного пытать говорить вадцатка, - сказала Натома с милой улыбкой.
- Восхитительно! - воскликнул Синдикат, подходя к Натоме и целуя ей
руку в тысячу раз галантнее меня. Затем произнес на европейском: - Вы
сестра профессора Угадая - тут нельзя обмануться: вы так похожи. И вы
только что вышли замуж - судя по счастливому румянцу на ваших
прелестно-юных щеках и повадкам молоденькой кошки, которая совсем недавно
- и впервые в жизни - съела канарейку. А в этой комнате есть только один
мужчина, достойный вашей любви, а именно - Эдуард Курзон. Стало быть, вы -
молодая жена Курзона, миссис Курзон, с чем вас и поздравляю.
(Поди потягайся с мужчиной такого класса!)
- Та, - сказала Натома, возвращая Греку улыбку. Она подошла ко мне и
с гордостью продела свою ручку мне под локоть.
Грек задумался. Потом сказал на двадцатке:
- У меня есть небольшая плантация в Бразилии. Тысяча гектаров на
берегу реки Сан-Франсиску. Пусть это будет моим свадебным подарком.
Я запротестовал, но он снова перебил меня не терпящим возражений
голосом:
- Я попрошу Дизраэли составить дарственную. - После этого обратился к
Гайавате: - Счастлив сообщить вам, что я, возможно, нашел ответ на загадку
происшедшего с вашими крионавтами. Надеюсь сообщить вам кое-что новенькое.
Вождь и Фе так и затряслись и стали осыпать Поулоса вопросами.
- Компания "Юнайтед Консервайтед" - лидер в производстве
металлической тары - проводила испытания нового типа контейнеров на дне
выработанной двадцатикилометровой шахты в Аппалачах. Цель: выяснить срок
годности контейнеров из новейшего сплава в условиях нейтральной окружающей
среды. В эксперимент были включены животные, помещенные в стерильные
низкотемпературные камеры - то есть замороженные. Когда шесть месяцев
спустя контейнеры были подняты на поверхность, исследователи обнаружили,
что животные исчезли. Бесследно. Только на стенках каждой камеры осталось
пятнышко слизи.
- Господи!
- У меня есть подробный отчет об эксперименте. Вот, - сказал Грек,
вынимая из кармана кассету и протягивая ее Секвойе. - А теперь вопрос на
сообразительность: много ли космической радиации проникает в шахту на
двадцатикилометровую глубину?
- На этой глубине должен быть тот уровень радиации, при котором
развивалось все живое - на протяжении миллиардов лет.
- Нет, я толкую о космическом излучении, профессор Угадай.
- Ну, тут сотня вероятностей.
- Я не обещал точных данных.
- Ученые "Юнайтед Консервайтед" догадались, что к чему?
- Нет.
- Они исследовали состав слизи?
- Нет. Они подали предварительную заявку в патентное бюро - так
называемое ходатайство о невыдаче патента другому лицу. В этой заявке они
описали феномен и шаги, которые они намерены предпринять для его изучения.
- Придурки! - пробормотал Вождь.
- Совершенно согласен. Но что вы хотите от оболтусов из фирмы средней
руки? Я приглашаю вас, профессор Угадай, работать на меня и на нашу
замечательную "Фарбен Индустри" - вот где размах, вот где перспективы и
мощная финансовая поддержка!
- Погоди, - перебил я, - что за хреновина такая - ходатайство о
невыдаче?
Синдикат снисходительно улыбнулся.
- Ах, Гинь, не бывать тебе обеспеченным человеком - ты навсегда
останешься жалким миллионером! Пора бы тебе знать, что ходатайство о
невыдаче патента другому лицу это способ застолбить право на открытие за
собой еще на самом раннем этапе исследования. Предварительным ходатайством
вы сообщаете миру, что сделаете заявку на патент, как только будет получен
конкретный результат.
- О, мы не позволим этим типам обойти себя! - воскликнула Фе. - Не
позволим!
- Они нас не обойдут, красавица.
- Но как вы их остановите?
- Уже остановил. Я ее купил.
- Черт возьми, - сказал я, - каким образом можно выкупить
предварительную заявку, то есть голое намерение исследовать?!
- Намерения купить нельзя, - сказал Синдикат. - Поэтому я купил
