Земли - размером с лунный кратер: двести сорок миль в длину, шестьдесят в
ширину и двести футов в глубину. Пересохшее бывшее озеро служило
отвратительной помойной ямой, куда вся страна сливала отравленные стоки
замечательных заводов, работающих на замечательное завтра. Эта резервация
была бескорыстным даром правительства американским индейцам - дно озера
Эри отдали им в вечное пользование до той поры, пока Конгресс не решит
отнять и эти девять тысяч квадратных миль сущего ада.
И вот передо мной девять тысяч квадратных миль настоящего рая.
Фантастичность этого зрелища кружила мне голову: пестрое одеяло маковых
полей, сияющих всеми красками - красные, оранжевые, желтые, зеленые,
голубые, фиолетовые. Словно радуга рассыпалась осколками по земле. Все
прежде зловонные каналы выложены плитами. На дне бывшего озера высились
викиапы - разновидность традиционных индейских вигвамов. Только эти
строения были не глинобитные, как встарь, а из современных материалом, с
применением мрамора, гранита и известнякового туфа. Вымощенные плитняком
дороги пересекали во всех направлениях пространство резервации, обнесенной
по границам оградой, создающей мощное электромагнитное поле, которое
отшвыривало незваных гостей. Если вы умудрялись прорваться к самой ограде,
вас парализовывал удар тока.
Главные ворота охраняли апачи - они не тратили время на глупые
любезности и говорили только на своем родном языке. С ними я не сумел
потрепаться. Только настойчиво повторял "Секвойя". Ребята покалякали пару
минут по телефону с кем-то, потом начальник стражи дал мне проводника и
усадил в машину на воздушной подушке. Проводник подвез меня к развилке
дорог, а затем по узкой дорожке к роскошному викиапу, украшенному зверским
количеством мрамора. Он указал мне на широкоплечего парня в набедренной
повязке, который грелся на солнышке, прислонившись спиной к мраморной
стене. Это был Секвойя.
Я молча подошел к викиапу и уселся рядом с Вождем. Инстинкт подсказал
мне, что надо подстраиваться под здешний неспешный темп жизни. Проф сидел
как истукан - молча и не двигаясь. Ну и я стал разыгрывать каменного
болвана. Правда, мне это надоело до чертиков уже через минуты. Секвойя
никуда не торопился, ну и я исправно изображал из себя овощ. Насколько он
погружен в мысли о великом прошлом своего народа, я понял но тому, как он
лениво повернулся на бок и, не вставая, помочился. После этого опять
привалился спиной к стене. Я не последовал его примеру - есть же предел!
Медитация медитацией, но у меня с XIX века сохранились кое-какие остатки
английского воспитания.
Прошло несколько часов (я одурел таращить глаза, а спать было
стыдно), прежде чем Вождь медленно поднялся на ноги. Я даже не
пошевелился, пока он не протянул руку, чтобы помочь мне встать. Я
проследовал за ним в викиап.
Внутри просторное жилище было декорировано не менее богато, чем
городской вигвам профа. Множество комнат, выстланный плитами пол, кругом
кожи и шкуры, ковры, роскошные вещи из серебра, много фарфора. Секвойя не
врал: местные краснокожие жили действительно богато.
Он позвал в комнату своих присных - они появились со всех сторон.
Папа - величавый, сердечный, в еще большей степени похожий на Линкольна (я
всегда подозревал, что в жилах Честного Авраама течет и индейская кровь).
Мама - крупная и сдобная, так и хотелось зарыться в нее, если у тебя
какие-то неприятности. Сестра - лет шестнадцати-восемнадцати, до того
застенчивая, что я так и не сумел ее разглядеть, потому что она не
поднимала головы. Двое малолетних братьев, которые сперва обалдели, когда
увидели меня, а потом бросились со смехом щупать и теребить - было ясно,
что они впервые общаются с белокожим.
Я старался проявить максимум вежливости. Отвесил почтительнейший
поклон папочке, поцеловал руку мамочке, поцеловал руку сестричке (после
чего она вспыхнула и опрометью выбежала из комнаты), потрепал мальчишек по
головам, дал им по монетке и какие-то безделки, выуженные из карманов.
Сами понимаете, все это я проделал молчком, не зная ни слова по-черокски.
Но, похоже, мои усилия Секвойя оценил положительно, и в его голосе
прозвучали дружественные нотки, когда он пояснял своей семье, кто я такой.
Затем я был приглашен к трапезе. Вообще-то индейцы чероки прежде жили
в штате Каролина и сохранили кое-что из обычаев прибрежного народа - это
сказывалось на обеденном столе: суп из мидий, крупные креветки, кушанья из
плодов окры, мамалыга и прочая экзотика. Зато никакой пластиковой посуды,
только тончайший фарфор и серебро - не хухры-мухры! Когда я предложил
помочь вымыть посуду, мамочка рассмеялась и добродушно выгнала меня прочь
из кухни, а сестра при этом покраснела аж до начала грудок. Секвойя
прогнал мальчишек, которые с воинственными кличами лазили по мне, как по
дереву, и вывел меня из викиапа.
У меня сердце упало: а ну как опять лежать на солнышке! Но Вождь не
остановился и зашагал по тропинке с таким уверенно-хозяйским видом, будто
ему принадлежала вся резервация. Мы неспешно прогуливались. Легкий ветерок
доносил до нас разнообразные ароматы цветущего мака.
Наконец он нарушил молчание:
- Посредством логики. Гинь?
- Нет.
- Тогда как?
- Ну, было много вариантов - и члены Команды в данный момент
исследуют все версии, но я спросил у своего сердца - и получил ответ.
- Слушай, Гинь, а как давно у тебя у самого был родной дом, семья?
- Пару столетий назад.
- Бедный сиротинушка.
- Именно поэтому члены Команды так дружны. Мы пытаемся держаться друг
за друга. Ведь мы как одна семья. Наша _е_д_и_н_с_т_в_е_н_н_а_я_ семья.
- И теперь то же случилось и со мной...
Я угукнул.
- Что вы со мной сотворили - сквозь черную дыру протащили?
- Вроде как. Ты теперь один из нас.
- Это словно медленная смерть. Гинь.
- Нет, это длинная-предлинная жизнь.
- Не уверен, что вы оказали мне большую услугу.
- Как бы то ни было, я к этому не имею никакого отношения. Счастливая
случайность.
- Счастливая? Еще как посмотреть.
Тут мы оба хмыкнули.
Спустя несколько минут он спросил:
- Что ты имел в виду, говоря "_п_ы_т_а_е_м_с_я_ держаться друг за
друга"?
- В определенном отношении у нас все как в самой обычной семье Есть
симпатии и антипатии, ревность, неприязнь, даже открытая вражда. Скажем,
Лукреция Борджиа и Леонардо да Винчи на ножах еще с той поры, как я
превратился в бессмертного. В присутствии одного мы стараемся совсем не
упоминать другого.
- Но они сбежались к тебе на помощь по первому зову.
- Только мои близкие друзья. Если бы кто-то попросил помочь мне
Раджу, тот послал бы просящего куда подальше. Раджа меня люто ненавидит.
Если бы мне на помощь явился Квини, был бы настоящий скандал - они с
Эдисоном терпеть не могут друг друга. И так далее. Так что мы отнюдь не
живем как любящие голубки. По мере знакомства с Командой, ты сам поймешь,
что не все у нас сахар.
Какое-то время мы продолжали прогулку в молчании. Всякий раз, когда
мы проходили мимо очередного роскошного викиапа, я замечал, что тамошние
обитатели занимаются каким-либо ремеслом: через открытые двери виднелись
ткацкие станки, гончарные круги, кузнечные горны, оборудование для ковки
серебра, выделки кож, инструменты для резки по дереву, кисти и краски. Был
даже один парень, занятый изготовлением наконечников для стрел.
- Сувениры для бледнолицых туристов, - пояснил Секвойя. - Для них мы
делаем вид, что до сих пор бегаем с копьями, с луками и стрелами.
- Чего ради? Ведь у вас денег и так куры не клюют.
- Деньги тут ни при чем. Мы это делаем просто из любезности. Нравится
им такой наш образ - ну и пожалуйста. А за сувениры мы не берем ни гроша.
И за вход туристов на территорию денег не берем.
Видит Бог, резервация Эри казалась благословенным и изобильным
местом. Прямо-таки тишь, гладь и Божья благодать! Все улыбаются -
искренне, а не механически. О, восхитительная тишина после городского
бедлама! Я догадался, что ограда оберегает не только от нежелательных
гостей, но и от вездесущего радио,
- Когда индейцев выперли из всех резерваций, - сказал Секвойя, - нам
великодушнейше подарили территорию пересохшего озера Эри. Всю воду
разобрали бесчисленные индустриальные монстры. А сама чаша бывшего озера
стала огромной помойкой - местом для промышленных стоков. Сюда-то они нас
и поселили.
- Почему же не на гостеприимный теплый Южный полюс?
- Там подо льдами огромные запасы угля, до которого они надеются
когда-нибудь добраться. Моя первая работа - для "Айс Антрацит Компани" -
была связана с проблемой, как растопить ледяную шапку над Южным полюсом.
- Дальновидные ребята!
- Мы начали рыть систему каналов для очистки территории. Разбили
палатки. Пытались привыкнуть жить среди этой грязи и вони. Умирали
тысячами. Голодали, задыхались, кончали самоубийством от невыносимых
условий. Многие племена вымерли до последнего человека...
- И в итоге превратили это место в земной рай?
- Благодаря замечательному открытию одного индейца. На этой
отравленной почве ничто не могло расти, кроме Гнусного Мака.
- И кто сделал это открытие?
- Исаак Индус Угадай.
- А-а! Кое-что проясняется. Твой отец?
- Нет, дедушка.
- Ясно. Гениальность - это у вас семейное. В генах. Но почему вы
зовете эти растения Гнусным Маком? Они такие красивые, цветут всеми
цветами спектра.
- Да, они красивые, но из них делают ядовитый опиум, а из него -
гнуснейшие наркотики. И это новый тип наркотиков, совершенно необычный. От
него совсем особенные глюки. До сих пор ученые создают и исследуют
производные галлюциногены. Поскольку ваше общество помешано на наркотиках,
то наша резервация в мгновение ока стала богатой, как только начала
производить новый вид наркотика убойной силы.
- Похоже на сказку.
Секвойя удивленно воззрился на меня.
- Что же ты находишь в этом сказочного. Гинь?
- Да то, что наше добренькое правительство не поспешило прикарманить
дно озера Зри - себе на потребу.
Он рассмеялся.
- Насчет добренького правительства ты совершенно прав. Тут есть одна
тонкость: то, благодаря чему наш мак дает так называемый ядовитый опиум,
держится в секрете. И тем, кто хотел бы прибрать наш рай к рукам, этот
секрет недоступен. Так что монополия у нас, и ни один из наших не
проговорится. Вот таким образом мы в итоге все-таки одержали победу над
бледнолицыми, поставили их перед выбором: оставляете нам Эри - будете
иметь яд из мака. Отбираете - получите шиш. Уж чего они нам не обещали,
золотые горы, но мы народ ученый - слали их куда подальше. Мы на
собственной шкуре познали науку никому не доверять.
- Не думаю, что это полный рассказ. Вождь. Ведь были, небось, и
взятки, и шантаж, и предательство, и шпионы?
- Не без того. Они все перепробовали. И все еще пробуют. Но мы
научились бороться с их происками.
- И как именно вы с ними боретесь?
- Вишь чего захотел знать!..
Секвойя произнес это с такой беспощадной насмешкой, что у меня
мурашки побежали по спине.
- Могу догадаться, что вы создали что-то вроде Краснокожей мафии! -
сказал я.
- Ну, ты не далек от истины. Международная мафия зазывала нас в свои
ряды, но мы отвергли союз с ними. Мы никому не доверяем. Они пытались
поднажать на нас, однако наши команчи - племя крутых парней. Я бы даже
