знаю. Да и не могло быть иначе. Ни одна разведслужба мира не упустит
возможности получить интересующую ее информацию. Так было в Тегеране,
так было в Ялте и Потсдаме и, думаю, будет еще долго в любой стране ми-
ра. Совершенствуется техника, а законы разведки, нравятся они нам или
нет, вечны...
Еще Аллен Даллес, один из основателей и первый руководитель Централь-
ного разведывательного управления США, признанный специалист в области
теории и практики разведывательной деятельности, писал, что для "слухо-
вого контроля" необходимы "первоклассное миниатюрное электронное обору-
дование, хитроумная маскировка аппаратуры и агент, который смог бы про-
никнуть в помещение и скрытно установить это оборудование".
По словам патриарха американской секретной службы, в 1960 году посол
Генри Кэбот Лодж продемонстрировал в ООН большую государственную печать
Соединенных Штатов, висевшую в кабинете американского посла в Москве.
Как установили специалисты, в ней был спрятан миниатюрный аппарат, пере-
дававший на советский пост контроля все, что говорилось в святая святых
американского посольства - кабинете посла. Случай, по утверждению Аллена
Даллеса, достаточно типичный.
Но заметим при этом: Аллен Даллес отнюдь не упрекает коллег. Речь,
повторяю, идет о мировой общепринятой практике. Использование техничес-
ких средств в оперативной работе спецслужб - и не только за рубежом -
давно стало нормой. Скажем, швейцарские службы используют в интересах
прослушивания только телефонных линий связи до 40 тысяч регистрирующих
устройств. Активно используют, как известно, технические средства и
спецслужбы США, Великобритании, других стран, причем зачастую некоторые
их методы остаются за рамками закона, что, впрочем, не очень смущает об-
щественность. Принято считать, что это не подлежит раскрытию и обсужде-
нию. Пример: установка подслушивающих устройств в служебных помещениях и
квартирах, личном автотранспорте и т. д.
Могут задать вопрос: но ведь Сталин, на чей стол вы клали распечатки
конфиденциальных разговоров лидеров США и Великобритании, отнюдь не с
меньшим интересом хотел знать, о чем говорят его ближайшие соратники?
Ведь, как пишет в своих воспоминаниях Бажанов, еще задолго до войны
"слуховой контроль" получил постоянную прописку в Кремле...
Из официальных источников:
Борис Бажанов. Помощник Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Сталина,
секретарь Политбюро ЦК.
Родился в 1900 году в городе Могилеве-Подольском на Украине. В тече-
ние нескольких месяцев учился на физико-математическом факультете Киевс-
кого университета, столь же недолго заведовал губернским отделом народ-
ного образования в Виннице, позднее был членом и секретарем Ямпольского
ревкома и секретарем Могилева-Подольского уездного комитета партии.
С ноября 1920 года - в Московском высшем техническом училище, с 1922
года - в Орготделе ЦК, с августа 1923 года - секретарь Политбюро, помощ-
ник Сталина. 1 января 1928 года нелегально перешел советско-персидскую
границу. Автор ряда опубликованных на Западе книг о механизме коммунис-
тической власти.
Из воспоминаний Бориса Бажанова:
"Я вхожу к Сталину с каким-то срочным делом, как всегда, без доклада.
Я застаю Сталина говорящим по телефону. То есть не говорящим, а слушаю-
щим - он держит телефонную трубку и слушает. Сталин слушает и ничего не
говорит. Наконец я с удивлением замечаю, что на всех четырех телефонных
аппаратах, которые стоят на столе Сталина, трубка лежит и он держит у
уха трубку от какого-то непонятного и мне неизвестного телефона, шнур от
которого идет почему-то в ящик сталинского стола. Я еще раз смотрю: все
четыре сталинских телефона: этот - внутренний цековский для разговоров
внутри ЦК; вот "Верхний Кремль" - это телефон для разговоров через ком-
мутатор "Верхнего Кремля"; вот "Нижний Кремль" - тоже для разговоров че-
рез коммутатор "Нижнего Кремля"; по обоим этим телефонам вы можете раз-
говаривать с очень ответственными работниками или с их семьями; Верхний
- соединяет больше служебные кабинеты. Нижний - больше квартиры; соеди-
нение происходит через коммутаторы, обслуживаемые телефонистками, кото-
рые все подобраны ГПУ и служат в ГПУ.
Наконец, четвертый телефон - "вертушка". Это телефон автоматический,
с очень ограниченным числом абонентов (60, потом 80, потом больше). Его
завели по требованию Ленина, который находил опасным, что секретные и
очень важные разговоры ведутся по телефону, который всегда может подслу-
шать соединяющая телефонная барышня. Для разговоров исключительно между
членами правительства была установлена специальная автоматическая стан-
ция без всякого обслуживания телефонистками. Таким образом секретность
важных разговоров была обеспечена.
...Итак, ни по одному из этих телефонов Сталин не говорит. Мне нужно
всего несколько секунд, чтобы это заметить и сообразить, что у Сталина в
его письменном столе есть какая-то центральная станция, при помощи кото-
рой он может включиться и подслушать любой разговор, конечно, "верту-
шек". Члены правительства, говорящие по "вертушкам", все твердо уверены,
что их подслушать нельзя - телефон автоматический. Говорят они поэтому
совершенно откровенно, и так можно узнать все их секреты.
Сталин подымает голову и смотрит мне прямо в глаза тяжелым присталь-
ным взглядом. Понимаю ли я, что я открыл? Конечно, понимаю, и Сталин это
видит. С другой стороны, так как я вхожу к нему без доклада много раз в
день, рано или поздно эту механику я должен открыть... В деле борьбы
Сталина за власть этот секрет - один из самых важных: он дает Сталину
возможность, подслушивая разговоры всех Троцких, Зиновьевых и Каменевых
между собой, всегда быть в курсе всего, что они затевают, что они дума-
ют, а это оружие колоссальной важности. Сталин среди них один зрячий, а
они все слепые.
...Я - член партии. Я знаю, что один член Политбюро имеет возможность
шпионить за другими. Должен ли я предупредить этих остальных членов По-
литбюро? И, наконец, если Сталин подслушивает Зиновьева, то, может быть,
Зиновьев каким-то образом в свою очередь подслушивает Сталина? Кто его
знает".
Я довольно скептически отношусь к воспоминаниям Бажанова. Разумеется,
я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть увиденное им в Кремле в те го-
ды, о которых он пишет, но, уверен, Сталину все это было, уж поверьте,
ни к чему. Для прослушивания существовала специальная служба. Вначале
она находилась в ведении ЦК партии, а не НКВД, как принято считать. А
слежка за членами правительства велась еще с времен Ленина. И это не
секрет. Здесь Сталин и все последующие руководители государства ничего
нового не открыли. Если помните, рассказывая о существовании подслушива-
ющей аппаратуры в Кремле, Бажанов говорит о своем разговоре с Мехлисом,
который "был в курсе". Вот еще одно подтверждение того, что занимались
этим не чекисты, а партийные органы. И я уверен, что Сталину докладывали
все, что его интересовало. Так что заниматься такими вещами самому Гене-
ральному секретарю явно не было необходимости...
Если говорить о законности таких действий, то известно ведь, что в те
времена разрешения прокуратуры на установку подслушивающей аппаратуры не
требовалось. Все делалось по указанию аппарата ЦК. Иногда эти задачи
возлагались на специальные органы, но опять же по указанию ЦК.
Соответствующие подразделения в состав НКВД одно время входили, но не
в тот период, когда мой отец был наркомом внутренних дел. Тогда как раз
они находились в ведении ЦК. Партийный аппарат ими и руководил. Сама же
подслушивающая аппаратура - я ее, конечно, видел - разрабатывалась в
специальных лабораториях НКВД, Наркомата связи и других ведомств. Но,
вполне понятно, использовали ее и контрразведчики, и разведка. Техника,
как я уже говорил, была совершенная.
Не была исключением и наша семья. О том, что нас "слушают", мы отлич-
но знали. Было это уже после войны. Знали мы из первых уст, как говорит-
ся (один из инженеров, устанавливавший в нашем доме подслушивающую сис-
тему - человек честный и порядочный, - счел нужным рассказать об этом
моему отцу), и кто дал соответствующую команду... Как всегда, дирижеры
сидели не на площади Дзержинского, а в ЦК. Контроль за высшим эшелоном
партийный аппарат не ослаблял никогда.
ГЛАВА 8
ЯДЕРНЫЙ ЩИТ
Из сообщения ТАСС от 25 сентября 1949 года: "23 сентября президент
США Трумэн объявил, что, по данным правительства США, в одну из послед-
них недель в СССР произошел атомный взрыв. Одновременно аналогичное за-
явление было сделано английским и канадским правительствами.
Вслед за опубликованием этих заявлений в американской, английской и
канадской печати, а также в печати других стран появились многочисленные
высказывания, сеющие тревогу в широких общественных кругах.
В связи с этим ТАСС уполномочен сообщить следующее:
"В Советском Союзе, как известно, ведутся строительные работы больших
масштабов - строительство гидростанций, шахт, каналов, дорог, которое
вызывает необходимость больших взрывных работ с применением новейших
технических средств. Поскольку эти взрывные работы происходили и проис-
ходят довольно часто в разных районах страны, то возможно, что эти рабо-
ты могли привлечь к себе внимание за пределами Советского Союза.
Что касается производства атомной энергии, то ТАСС считает необходи-
мым напомнить о том, что еще 6 ноября 1947 года министр иностранных дел
СССР В. М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы,
сказав, что "этого секрета давно уже не существует". Это заявление озна-
чало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия и он имеет в
своем распоряжении это оружие. Научные круги Соединенных Штатов Америки
приняли это заявление В. М. Молотова как блеф, считая, что русские могут
овладеть атомным оружием не ранее 1952 г. Однако они ошиблись, так как
Советский Союз овладел секретом атомного оружия еще в 1947 году.
Что касается тревоги, распространяемой по этому поводу некоторыми
иностранными кругами, то для тревоги нет никаких оснований..."
Украинский Чернобыль и американский Три Майл Айленд, испытания ядер-
ного оружия с участием войск под Тоцком, на Новой Земле, на Ладожском
озере, южноуральский радиоактивный след, авария на плутониевых заводах в
Хэнфорде... Все это будет позднее, включая добрых две с половиной сотни
всевозможных аварий и инцидентов, связанных то со "взбунтовавшимся" ато-
мом, то с чьим-то волевым решением, в результате которого обрекались на
мучительную смерть тысячи солдат, сержантов и офицеров. "Надо!.."
Ядерный щит, как до недавнего времени мы с гордостью называли ракет-
но-ядерное оружие, был создан раньше. Создан потом и кровью, но именно
он с конца сороковых прикрывал Советский Союз. Но там, на Семипалатинс-
ком полигоне, и тогда, 29 августа сорок девятого, мы не были первыми.
Еще раньше, в половине шестого утра 16 июля 1945 года ослепительная
вспышка накрыла заокеанский полигон Аламогордо. Так начиналась многолет-
няя изнурительная гонка, в которой нам так и не суждено было оказаться
победителями...
Прошло уже немало лет, но покров тайны с истории создания ядерного
оружия полностью не снят. Увы, даже появившиеся в последние годы публи-
кации на эту тему вопреки ожиданиям не столько внесли долгожданную яс-
ность, как распалили дремавшие под бдительным оком цензуры страсти. Так
где же она, правда о бомбе, обладать которой стремились и мы, и наши со-
юзники, и наши противники?
Эта глава посвящена почти неизвестной странице жизни моего отца. Но
вместе с тем это и попытка откровенного рассказа о выдающихся советских
и зарубежных ученых, о судьбах, подчас трагических, тех людей, которые
волей судьбы оказались в орбите советского ядерного проекта и аналогич-
