с моим отцом, что его обязательно надо сделать министром. Пока, сказал
отец, не получилось и надо подождать немного. "Ты, Георгий, - говорил
отец, - не переживай. Кроме тебя, в этой должности никого не вижу".
Те разговоры, которые велись в моем присутствии, были всегда на ред-
кость доверительными. Например, Георгий Константинович действительно хо-
тел убрать из армии политработников. По его мнению, они лишь разлагали
Вооруженные Силы. Жуков в узком кругу называл их шпиками и не раз гово-
рил у нас дома: "Сколько же можно их терпеть? Или мы не доверяем офице-
рам?" Отец успокаивал: "Подожди, сразу ломать нельзя. Мы с тобой, по-
верь, не устоим. Надо ждать".
Не в защиту Сталина, а исключительно ради объективности должен ска-
зать, что хотя он и дал согласие на смещение Георгия Константиновича,
инициатива исходила не от него. "Постарались" военные. Виной всему все
та же зависть. Наверняка и чье-то самолюбие когда-то задел. Человек он
был требовательный, возможно, в какой-то степени и груб бывал. Правда, я
его за это осуждать не берусь. Может, порой и время требовало.
На войне не до сантиментов, тут размягчаться нельзя, тем более чело-
век занимал такую ответственную должность.
Причин не знаю, но партийная верхушка его не любила. Хрущев, скажем,
Георгия Константиновича люто ненавидел. При Никите Сергеевиче недоброже-
латели Жукова в выборе средств и вовсе не стеснялись. В октябре 1957 го-
да Георгия Константиновича освободили от обязанностей министра обороны и
вывели из состава ЦК. Пленум ЦК КПСС обвинил маршала в том, что он "на-
рушал ленинские, партийные принципы руководства Вооруженными Силами,
проводил линию на свертывание работы партийных организаций, политорганов
и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над армией и
флотом со стороны партии, ее ЦК и правительства". "Правда" опубликовала
тогда статью маршала Конева "Сила Советской Армии и Флота - в руководс-
тве партии, в неразрывной связи с народом". В чем только не обвинял Жу-
кова Конев! И в том, что заслуги полководца преувеличены, и в саморекла-
ме, и в недоработках, и в ошибках. Так еще раз пришлось Георгию Констан-
тиновичу пережить явную несправедливость. В сорок шестом его ведь точно
так же с должности главнокомандующего Сухопутными войсками и заместителя
министра обороны сняли. Перевели сначала в Одесский военный округ, затем
в Уральский. Боялись его. Боялись и ненавидели. По наущению Булганина,
обыкновенного аппаратчика, ничего не смыслящего в военных делах и став-
шего министром обороны, и в войну, и позднее сколько пасквилей на него
написали! Искали любой повод, чтобы ударить побольнее. Отец возмущался.
Человек, говорил, такую войну выиграл, а вокруг него интриги плетут.
Знаю, до сих пор бытует мнение, что готовился после войны арест Геор-
гия Константиновича и якобы причастен к этому отец. Иногда называют еще
Абакумова. Только, мол, вмешательство Сталина спасло прославленного мар-
шала от гибели. Когда-то Георгий Константинович сказал мне: "Не верь ни-
чему. Ты знаешь, какими друзьями мы были с твоим отцом. Все, что мне
приписывают, не имеет ко мне ни малейшего отношения". Отцу приписывают
интриги против Жукова, Жукову - арест моего отца... Все это продолжается
уже сорок лет. Дописались уже до того, что отец в совершенстве владел
приемами джиу-джитсу, и это обстоятельство вызвало серьезные опасения у
людей, якобы участвовавших в аресте отца. Лишь Жуков, пишут, уверенно
произнес: "Ничего, справлюсь..." Уж очень хотелось Хрущеву и всей пар-
тийной верхушке украсить ложь именем знаменитого полководца...
Сейчас опубликовано немало документов, как Абакумов и его люди искали
компромат на Жукова, делали негласные обыски, выбивали показания. Но
главное, как говорят, остается "за кадром". Органы безопасности не сами
ведь решили скомпрометировать маршала - дирижеры сидели в ЦК. Да и воен-
ные, как я говорил, руку приложили.
В моей памяти Георгий Константинович остался близким другом отца и
просто замечательным человеком. Жаль, что имя Жукова пытаются использо-
вать сегодня в политических целях.
Говоря о войне, о ее славных полководцах, нельзя обойти тему начала
войны в связи с нашумевшей книгой Владимира Резуна, бывшего офицера ГРУ.
Из официальных источников:
Владимир Резун родился в 1947 году в Черкассах. Окончил Киевское выс-
шее общевойсковое командное училище. Был офицером разведуправления штаба
военного округа, четыре года работал в женевской резидентуре ГРУ. В 1978
году бежал в Великобританию. Тогда же приговорен за измену Родине к
смертной казни.
Автор нескольких книг о Советской Армии и военной разведке. Выступает
под псевдонимом Виктор Суворов.
Хотя "Ледокол" - это книга-версия, прочел я ее с интересом. Возможно,
бывший разведчик-перебежчик талантливый писатель, судить не берусь, но,
насколько известно, ее автор не он, а группа высококвалифицированных
консультантов. Рядовой сотрудник резидентуры доступа к такой информации
иметь не мог, а тем более иметь возможность делать такие обобщения. Ни в
коей мере не хочу его опорочить как литератора. Дело не в нем. Доступ к
информации определяется должностью. А откуда такой материал у автора?
Любопытен, впрочем, сам подход к теме. С таким же успехом можно се-
годня доказывать, что Рузвельт работал на японцев. И факты при желании
подобрать. Известно, например, что Рузвельт имел данные о готовящемся
нападении японцев на Перл-Харбор, но американцы тем не менее были зас-
тигнуты там врасплох. Почему бы, следуя логике Суворова, не обвинить
Рузвельта в измене? А можно рассматривать это и совершенно иначе - что
тоже не доказано - надо было разбудить американское общественное мнение.
Америка не очень хотела ввязываться в войну против Германии и Японии...
Но дело, разумеется, ни в авторе, ни в этой книге. И на Западе, и в
последнее время у нас путают две вещи: нашу военную доктрину и превен-
тивный удар. Еще нацисты утверждали, будто Гитлер и верховное командова-
ние вермахта вынуждены были начать превентивную войну против СССР.
Я знаю от Тимошенко, Тюленева, Мерецкова, Жукова, что уже в конце
1939 года было абсолютно ясно, что немцы нападут на СССР. Не хочу повто-
ряться, но противник был известен задолго до войны.
"Особо важно Совершенно секретно
Только лично
Народный комиссар обороны Союза ССР 18 сентября 1940 г. N 103202/06
ЦК ВКП(б) тов. Сталину тов. Молотову
Докладываю на ваше рассмотрение соображения об основах стратегическо-
го развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке
на 1940-1941 годы. 1. Наши вероятные противники
Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность воо-
руженного столкновения на наших западных границах.
Это вооруженное столкновение может ограничиться только западными гра-
ницами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших
дальневосточных границ.
На наших западных границах наиболее вероятным противником будет Гер-
мания, что же касается Италии, то возможно ее участие в войне, а вернее,
ее выступление на Балканах, создавая нам косвенную угрозу... Таким обра-
зом. Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на
западе - против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и
Финляндией, и на востоке - Японии, как открытого противника или против-
ника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего пе-
рейти в открытое столкновение".
Подписали этот документ нарком обороны маршал Тимошенко и начальник
Генерального штаба генерал армии Мерецков. Исполнитель - заместитель на-
чальника оперативного управления генерал-майор Василевский.
Напомню: директива N 21 (план "Барбаросса") была подписана лишь 18
декабря 1940 года, т. е. ровно на три месяца позднее. При желании и это
обстоятельство можно трактовать в пользу версии превентивного удара. Но
так ли это?
Страна готовилась к предстоящей войне, но первой нападать не собира-
лась. И дело не в политической честности советской стороны, Сталина, на-
конец. Сталин очень считался с мировым общественным мнением, и такой ди-
рективы - знаю это совершенно точно - не давал. Он считал, что надо лю-
быми способами войну отдалять, но при этом все приготовления к войне
продолжать и готовить контрудары в ответ на выступление немцев. Исходил
он, знаю, из следующего. Оперативные планы вермахта известны, места сос-
редоточения группировок войск - тоже. Следовательно, задача ясна: сдер-
жать первый удар и нанести ответный в соответствии с оперативным планом,
разработанным нашим Генеральным штабом. Знаю, что предполагалось отре-
зать всю балтийскую группировку войск, сосредоточенную в районе Кенигс-
берга, а на юге выйти к нефтяным промыслам Румынии. Для этого и нужны
были танковые и десантные корпуса. Вот и ответ на вопрос Суворова (Резу-
на), зачем понадобилось Сталину десять воздушно-десантных корпусов, если
в оборонной войне столько не нужно. И ударные армии готовили с этой
целью. И быстроходные танки, предназначенные для автострад, были необхо-
димы. И штурмовики, которые смущают автора.
В предложенной им версии абсолютно все было подчинено целям агрессии.
Серьезной критики все эти утверждения явно не выдерживают. Если Советс-
кий Союз готовился к агрессии, зачем строил новые укрепления на границе?
Вина армейского командования, что сняли вооружение со старых рубежей.
Этого, как показала война, делать не следовало. А строить новые рубежи,
не собираясь обороняться... Зачем же швырять на ветер колоссальные
средства?
Неубедительны и ссылки на реорганизацию в структуре Наркомата внут-
ренних дел. Действительно, было создано несколько Главных управлений
НКВД - пограничных войск, охранных, железнодорожных. Здесь, мне кажется,
при всем желании трудно усмотреть намек на подготовку к агрессии, но и
это, кажется, не смущает некоторых историков. А ведь война подтвердила,
что реорганизация войск НКВД была проведена не зря. Пограничники вступи-
ли в бой первыми, и ни одна пограничная часть не отошла. На западной
границе эти части сдерживали противника от 8 до 16 часов, на юге - до
двух недель. Здесь не только мужество и героизм, но и уровень военной
подготовки. И сам собой отпадает вопрос: зачем пограничникам на заставах
артиллерия. Гаубиц, как пишут, там не было, а противотанковые орудия
заставы имели. На этом перед войной настоял отец, прекрасно понимая, что
с винтовкой наперевес на танк не пойдешь. А гаубичные полки были приданы
погранотрядам. И это тоже сыграло положительную роль в первых боях. Ар-
мейская артиллерия, к сожалению, не сработала
О заградотрядах - и это знаю совершенно точно - речь в тот период не
шла. Никто ведь и подумать не мог, что армия побежит, но - побежала.
Причины известны. Тогда, в июне сорок первого, несмотря на все наши при-
готовления к будущей схватке с фашизмом, мы оказались не готовы к войне,
которую потом выиграли. И в этом, наверное, главный урок Великой Оте-
чественной.
ГЛАВА 6
ТЕГЕРАН, 43. ТРУДНЫЕ МЕСЯЦЫ
Я уже год учился в академии, когда пришел приказ откомандировать меня
в Москву. С чем это связано, я не догадывался. Уезжая из Ленинграда,
знал только, что направляюсь в распоряжение Генерального штаба - приказ
пришел оттуда.
Не внес особой ясности и разговор, состоявшийся в Москве: "Ты направ-
ляешься на спецзадание. Аппаратуру, которую получишь, следует установить
в одном месте".
Аппаратура была подслушивающей. Ни о какой конференции речь не шла.
Не знал я и о том, что летим в Тегеран. Даже что сели в Баку, узнал
только на летном поле.
В Тегеран прилетел все с той же группой офицеров. На аэродроме расс-
тались, и я до сих пор не знаю, кто и с какой целью летел в Иран. Больше
мы не виделись.
Встречали нас несколько военных и людей в гражданском. Одного я узнал
