то политическая акция, построенная на авантюризме польского эмигрантско-
го правительства.
Как и в Словакии, здесь попытались противопоставить восставших насту-
пающим советским и польским частям, готовящимся к освобождению Варшавы.
Немцы прекрасно знали, что советские войска в ходе предыдущих боев
были серьезно измотаны, к тому же оккупанты имели несомненное превос-
ходство, о чем известно было и организаторам восстания. Тем не менее,
без согласования с советским командованием, предвосхищая события, руко-
водители Армии Крайовой, действуя по плану захвата власти, подняли народ
против немцев. Скоординируй они свои действия с командованием советских
фронтов, вполне можно было получить какой-то военный результат. В Варша-
ве же получилось иначе. Город был почти полностью разрушен, погибли 200
тысяч варшавян. Эти жертвы, как ни горько признать, практически были
запланированы.
Англичане не без оснований считали, что выигрывают в любом случае.
Если, допустим, ценой невероятных усилий части Красной Армии совершат
бросок и выйдут к Варшаве, слава освободителей города им уже не доста-
нется. Не помогут - еще лучше. Это пятно ляжет опять же на Красную Ар-
мию.
Знаю и другое. Хотя подобные операции тогда не планировались, советс-
кое командование готово было войти в контакт с руководителями восстания.
Однако те отказывались даже отправлять своих представителей в соединения
К. Рокоссовского.
Весьма примечателен и другой факт. Известно ведь, что и советские
летчики, и авиация Войска Польского совершили тысячи самолетовылетов,
сбрасывая восставшим оружие, боеприпасы, медикаменты, продовольствие.
Сотни тонн перебросили! А польское командование всячески препятствовало
этому, лишь бы груз не попал в руки просоветских формирований. Оружие и
боеприпасы нередко тут же складировались, но в руки восставших так и не
попали.
А теперь о том, препятствовало ли советское руководство помощи со
стороны американской авиации. Союзники сбрасывали груз с высоты шес-
ти-девяти километров. Вполне понятно, что все оружие попадало к немцам.
Советская сторона предложила взять выполнения этой задачи на себя и
сбрасывать американский груз с помощью нашей малой авиации. Американские
машины, а это были четырехмоторные самолеты, просто не могли снижаться -
немцы имели сильную противовоздушную оборону. Их зенитные автоматы дос-
тавали цель на высоте до семи-восьми километров.
Наши самолеты сбрасывали оружие, боеприпасы с очень малых высот, но и
в этом случае многое попадало немцам. Что уж говорить об американской
авиации.
Таковы факты. Но есть и другие. Кое-кому сегодня не хочется вспоми-
нать, что польский генералитет, погубив десятки и десятки тысяч польских
патриотов, вел переговоры с немцами и сдался в плен. Видимо, подлинная
история второй мировой войны сегодня многим просто-напросто не нужна.
И все же попытаюсь ответить на некоторые вопросы историков. Речь о
тех самых "белых пятнах", которые волнуют наших современников.
Собирался ли Сталин присоединиться к тройственному пакту Германии,
Японии и Италии осенью 1940 года?
Конечно, нет. Напротив, документы, хранящиеся не только в наших, но и
в немецких, английских, американских архивах, свидетельствуют о принци-
пиальной позиции советской стороны на переговорах. Когда немцы пытались
втянуть советскую делегацию или лично Молотова в обсуждение подобных
вопросов, они категорически отвергались. Точка зрения советского руко-
водства была такой: ни о каком переделе мира или переделе сфер влияния
вне наших непосредственных интересов и стран, примыкающим к нам, речь не
должна идти. Немцы же - это действительно так - всячески пытались втя-
нуть советскую сторону в обсуждение таких вопросов. И цель их вполне бы-
ла понятна и тогда - они вели двойную игру.
Возможен ли был союз западных держав с Советским Союзом и можно ли
было предотвратить вторую мировую войну?
И здесь ответ однозначный. Система коллективной безопасности вполне
могла сработать даже в той непростой международной обстановке, если бы
западные державы заняли иную позицию. Данные разведки, которые получал
мой отец, свидетельствовали о стремлении Запада столкнуть нас с немцами.
Сейчас все чаще слышишь, что виновником развязывания войны был Советский
Союз. Разумеется, это беспардонная ложь. Были, что скрывать, и ошибки, и
прямые просчеты советского руководства, но то, что случилось, в значи-
тельной мере на совести западных держав. Они не только подталкивали Гит-
лера к войне, но и постоянно мешали созданию системы коллективной безо-
пасности.
Кто, как не они, сделали все, чтобы Польша не пропустила наши войска
через свою территорию? Кто требовал от СССР вступления в войну, не давая
при этом никаких гарантий? Кто срывал переговоры с нами и продолжал вес-
ти переговоры с нацистской Германией?
Беспрецедентный случай: в очередной раз перенесены сроки опубликова-
ния документов, связанных с перелетом Гесса в Великобританию, перегово-
рами, которые английское правительство вело с немцами. К чему бы это?
Историки теряются в догадках, хотя еще во время войны я слышал, что в
Советский Союз поступили тексты всех переговоров, которые велись нашими
будущими союзниками с немцами. Поступили они, насколько знаю, из двух
источников - из Германии и Англии. Это был тот редкий случай, когда ма-
териалы, добытые разведкой в разных странах, были идентичны.
Я понимаю, почему не предают такие документы гласности англичане. Но
что мешает, скажем, внести ясность российским историкам?
Могло ли состояться нападение Гитлера на Польшу, не заключи Советский
Союз пакт о ненападении?
Увы, Польша была обречена в любом случае. Зачем был подписан пакт,
секрета нет. Помню свой разговор с отцом на эту тему.
- Неужели не понимаешь? - сказал тогда отец. - Война будет, конечно,
но нам надо выиграть время.
Подписали бы мы тогда этот пакт или не подписали, для Польши это зна-
чения уже не имело. Гитлер совершенно точно знал, что Запад, подталкивая
Германию к войне с Советским Союзом, сам воевать не хочет.
Пакт позволил нам не только оттянуть столкновение с Германией, но и
спасти от поглощения оккупантами часть Польши. Никто ведь сегодня не
ставит под сомнение необходимость присоединения западноукраинских и за-
паднобелоруеских земель. В противном случае они тогда же оказались бы в
руках Гитлера. Здесь даже у англичан сомнений нет.
Допускаю, что события могли развернуться несколько иначе. Если бы за-
падные страны заняли твердую позицию, возможны были бы какие-то перего-
воры и вторая мировая война началась бы позднее. Но в любом случае избе-
жать ее не удалось бы - нацисты стремились к мировому господству. Сама
природа фашизма требовала большой войны. А если учесть, что такая поли-
тика Германии практически без сопротивления была воспринята Западом, то
война была неизбежна.
Позволю себе высказать и такое предположение. Я абсолютно уверен, по
крайней мере думать именно так у меня есть вполне достаточные основания,
что немцы не пошли бы в сорок первом на Советский Союз, если бы их не
спровоцировали англичане. Это мое сугубо личное мнение, но, полагаю, все
дело в обещании каких-то колоссальных уступок в мировой геополитике...
Все ведь было подготовлено к вторжению в Англию. Никакой маскировки! А
затем планы Гитлера были резко изменены... Когда Черчиллю доложили о
том, что немцы перешли границы СССР, он произнес примечательную фразу:
"Англия спасена!" И это была абсолютная правда. Думаю, подлинные сенса-
ции и у наших и у зарубежных историков еще впереди...
А сколько небылиц гуляет по свету о вступлении наших войск в Польшу.
Красная Армия перешла границу 17 сентября 1939 года, заняв территории,
которые должны были отойти Советскому Союзу в соответствии с секретным
протоколом от 23 августа. Это один из тех документов, которые никак не
мог разыскать последний Генеральный секретарь ЦК КПСС...
Много говорят и пишут сегодня о взаимодействии советских и германских
войск, о тесных связях НКВД и гестапо. Дописались даже до того, что яко-
бы Ворошилов получил в подарок самолет от Германа Геринга. Все это вы-
думки чистой воды. При всей антипатии, которую питаю еще с войны к Воро-
шилову, никаких связей с военным руководством Германии - ни военных, ни
политических - он не имел. Ни один член Политбюро в тот период инициати-
ву, как известно, во внешнеполитических вопросах проявить не мог. Все
было настолько регламентировано, что заранее обсуждалось едва ли не каж-
дое слово, если хотите, до артикуляции... Контакты с немцами могли быть
на уровне командира корпуса, если возникала необходимость, да и то с
разрешения наркома обороны. Создавались местные, не правительственные, а
чисто военные комиссии по размежеванию частей, и лишь тогда, допускаю,
могли быть какие-то контакты, но опять-таки строго регламентированные.
Ни о каком взаимодействии немецких частей и частей РККА речь, понятно,
вести нельзя.
Знаю от маршала Тимошенко, что у нас были подготовлены ударные корпу-
са, которые командование Красной Армии - было такое указание - могло ис-
пользовать в случае, если немцы выйдут за пределы предварительных демар-
кационных линий. Командование должно было ударами (!) вытеснять их за
пределы территории, отходящей согласно секретному протоколу к СССР.
Больше того, я не знаю деталей, но был разработан план перерастания та-
ких ударов в наступление с выходом к границам Германии.
Дело оставалось за странами Запада. Переговоры с ними продолжались и
после подписания советско-германского пакта, и получи Советский Союз со-
ответствующие гарантии, события развивались бы по-другому...
Директив таких я не видел, но те разговоры, которые мне доводилось
слышать, подтверждали, что это было вполне реально. Косвенным подтверж-
дением существования такого плана может служить концентрация наших час-
тей на западной границе. По всем меркам она была гораздо выше, чем это
было продиктовано обстановкой. К тому же польская армия сопротивления
РККА не оказывала. Говорю это вопреки бытующей версии о советско-поль-
ских сражениях. Каким-то частям удалось прорваться в Румынию, остальные
просто не имели выбора и, спасаясь от немцев, бежали к нам.
Многие танковые части, части боевой авиации, сосредоточенные у грани-
цы, так и не были введены в действие, но самая высокая концентрация
войск, повторяю, красноречиво свидетельствует, что эти соединения имели
совершенно иное назначение.
Если бы посткоммунистические историки проанализировали обстановку,
сложившуюся тогда, без особого труда убедились бы, что, кроме формализо-
ванного договора, Советский Союз ничего общего с Германией не имел.
Довольно характерен такой факт. Советская сторона уклонилась от пред-
ложения Германии обменяться разведчиками, арестованными спецслужбами
двух стран. И это в то время, когда был заключен советско-германский
пакт.
Абсолютно несостоятельны утверждения о том, что Советский Союз пере-
давал Германии ее политических противников. Только в моем классе было
восемь немецких детей, всего же в нашей школе детей антифашистов было до
сотни. Фашизм они ненавидели всей душой, на себе испытав ужасы нацизма.
Думаю, им было бы известно о подобных случаях. Напротив, семьи антифа-
шистов брались на полное государственное обеспечение. Когда началась
война, большинство из них вступило в борьбу с врагом в немецком тылу.
Многие стали разведчиками, десантниками.
Головокружительную карьеру, к слову, уже в ГДР никто из моих школьных
товарищей не сделал, но некоторые заняли довольно заметные должности.
Петр Флориан, например, стал заместителем министра иностранных дел. Не-
которые продолжили службу в армии и разведке молодого немецкого госу-
