попаданий наших фугасов...
Ежели "Старый город" к осени 1812 года представлял из себя страшное
зрелище, "Новый город" был фактически стерт нами же -- с лица земли. (У
французов не было столь мощных фугасов и -- никаких брандскугелей.) Нынешняя
Рига -- по сути отстроена заново...
Плата за такое жилье была совсем символической и матушку мою с той поры
принято почитать во всем мире. И до нее было много богатых евреев, пекшихся
о сородичах, но никто до сих пор не готов был "платить за евреев вообще".
Пример сей был заразителен и с 1799 года диаспора французских евреев
стала строить жилье для беженцев, спасавшихся от Войны "на той стороне
баррикады". С 1803 года аналогичное движение началось в Англии, где тоже
стали строить временные жилища для обездоленных. Но все (в наших кругах)
помнят, что первой на сем поприще была моя матушка и где бы я ни был, - в
первую очередь меня принимают, как ее Первенца, а уж потом -- за все
остальное.
Иудейские мистики считают между собой, что Возвращение в Землю
Обетованную будет дозволено нам лишь после того, как евреи со всего мира
ощутят себя, как единый народ. Увы, сегодня в той же России евреи
"подольские" (иль - "одесские") враждуют с евреями "рижскими", считая нас
своими заклятыми ненавистниками. Мы платим им той же монетой, так что
"воссоединенье евреев" - вопрос отдаленного будущего. Но той страшной зимой
мы сделали колоссальный шаг -- к единению и Восстановлению Храма.
(Любопытно, что Павел, боровшийся с "всемирным еврейским заговором", в
реальности -- подтолкнул нас в обЦятья друг друга.)
К весне 1797 года в Дерпте было сделано два колоссальных открытия --
во-первых, был разработан нитрат-нитритный цикл в консервировании колбас и
копченостей и свинарники Бенкедорфов стали воистину "золотой жилой".
Во-вторых, было доказано благотворное влияние фосфора с калием на посевы и
придумались "калийные суперфосфаты".
В любое другое время сию технологию ждали б долгие годы проверок и
прочего, но -- голод не тетка и суперфосфаты попали на наши поля уже весной
этого года. Осенью мы получили пятикратную прибавку ко всем урожаям! Отныне
и по сей день -- прежде убыточные земли Прибалтики стали фантастической
сельскохозяйственной житницей Российской Империи, а вопросы добычи фосфатов
перешли в ранг национальной политики.
Увы, к несчастью для Швеции -- месторождения апатитов (фосфорсодержащих
известняков) были обнаружены только в Финляндии. Сами шведы не умели их
обрабатывать и потому продавали нам -- за терпимую плату. Но со дня открытия
суперфосфатов все кругом говорили о "необходимости решить финский вопрос".
Мы не можем зависеть нашим желудком ни от безумной России, ни от шведских
цен на "фосфорную муку". Завоеванье Финляндии стало вопросом нашего
выживания.
Калийные ж соли производятся в Пруссии. Прусская королева и моя матушка
сразу захотели моей женитьбы на прусской принцессе. Пруссия тоже весьма
зависит от продуктивности ее почв и брак апатитов Финляндии на прусском
сильвине (хлориде калия) сразу же стал вожделенной мечтой наших
промышленностей.
Браки, конечно же, заключаются на небесах, но в свете последних
открытий -- для притяженья двух юных сердец требуется "чуточку химии".
Глубоко простерла Химия руки в дела человеческие!
Кстати, - русские боятся минеральных добавок, считая продукты, выросшие
на таких удобрениях -- "ненатуральными" и "сплошной Химией". Я устал
убеждать их по этому поводу -- пусть голодают, коль считают иначе.
Мы же с пруссаками в кои-то веки стали производить продукцию сельского
хозяйства на экспорт. Сегодня мои четыре провинции -- Финляндия, Эстляндия,
Лифляндия и Курляндия производят зерна, мяса, масла и молока столько же,
сколько и вся остальная Империя вместе взятая.
Видите ли, - русские приняли особый закон, запрещающий использование
калийных и фосфорных удобрений на землях России. Может быть, - они правы.
Продуктивность земель в центре России -- немыслимая. Там -- сплошной
чернозем и наши добавки погоды не делают. У русских иная болезнь -- погода у
них неустойчива и от ее капризов зависят их урожаи.
В Прибалтике ж -- все года на одно лицо: дожди. Да почва, истерзанная
ледником. Она настолько тоща, что любые удобрения, внесенные хуторянами,
окупаются сторицей! Так что -- опять верно сказано: "Что русскому здорово,
то -- немцу смерть!" И ровно наоборот.
Сельское хозяйство в Прибалтике сегодня немыслимо без калийных и
фосфорных удобрений. В России же -- те же самые удобрения только "сжигают"
ее необычайно тучную почву.
При всем этом в Сенате мы видим два типа дурней: одни говорят, что
"надобно не отстать от Европы и удобрить Русь-матушку", другие же требуют --
"запретить Химию на всем пространстве Империи", - в том числе и в
Прибалтике. А когда пытаешься бороться с обоими сортами придурков -- и те, и
другие обижаются на тебя.
То же самое и в политике. Раз уж разные почвы Империи столь по-разному
относятся к удобрениям, чего уж про людей говорить?! Ну -- не дело же лазить
с русским уставом в наш монастырь! Иль с польским -- в русский. Иль -- с
монголо-татарским!
Так нет же -- лезут. Вот и появляются новые Павлы...
Массовое бегство евреев в Прибалтику привело и к военным реформам.
Нашим командующим стал Михаил Богданович Барклай-де-Толли. Он первым осознал
сущность переворота в тактике и стратегии, вызванного появлением штуцеров.
Официально считалось, что мы Восстали против России и под сим соусом
солдатам меняли Уставы, оружие и даже -- форму одежды. Латышам говорили:
- "Ношение треуголок, да киверов -- знак обрусения. Латвийский солдат
должен носить "куратку" (иначе - "фуражку").
Разноцветные мундиры русских полков -- признак их базарной натуры.
Егеря должны перейти на единую форму одежды -- зеленую с черным. Сие цвета
нашей Лифляндии и Креста Протестантов.
Русские только умеют, что гадить вокруг своих лагерей. Наши солдаты
обязаны убирать за собой и - носить лопатки для нечистот.
Русские -- вылитые бараны. Поэтому они ходят толпою. Каждый из егерей
-- личность, умеющая самостоятельно принять решение. Поэтому егеря отныне
ходят в атаку лишь рассыпной цепью"...
Сии указания можно продолжить. Общая неприязнь к русским у наших солдат
была такова, что одного упоминания "а у русских -- вот так" было достаточно,
чтоб сие немедля искоренилось в среде егерей.
Но вы ж понимаете -- истинную подоплеку приказов: резкое увеличение
дальности выстрела и скорострельности штуцеров вели к устарению тактики каре
и колонн. Отсюда -- рассыпной строй.
Появление оптических призм и впоследствии - оптического прицела
потребовало "неприметности" наших стрелков. Отсюда -- зеленые и черные цвета
нашей "единой" формы для всех солдат.
Увеличение меткости снайперов противника заставило укрывать солдат от
огня. Отсюда использование "ритуальных лопаток" -- для отрывания траншей и
окопов. (Нарезное оружие позволяло теперь перезарядить штуцер "из положения
лежа".)
Но в траншеях немыслимы "лопушистые" треуголки, да торчащие, как перст,
кивера. Отсюда появление фуражки в наших войсках. Обязательно -- с
козырьком, чтоб глаза прикрывало от солнца.
Как видите, - все сии новшества диктовались самым что ни на есть --
здравым смыслом. Но армия -- необычайно консервативна, а армейская логика --
в стороне от здравого смысла. Не будь "врага" в виде России, мы б долго
убеждали своих хуторян в необходимости хоть что-то менять! А на волне, --
"все -- не как у России", реформы прошли просто стремительно. (Выходит и в
этом Павел оказал нам услугу!)
Разумеется, такая активность в провинции пришлась не по вкусу
бесноватому Императору. И тогда он приказал готовить войска к вторжению в
наши края. (А кроме нас -- в Грузию.)
Удивительно, но из этого не делалось никакого секрета! Павел сказал по
сему поводу так:
- "Мы их просто затопчем!"
Русская пропаганда подхватила сей тезис и стала чернить жидов с немцами
на всяком углу. Многих в ту зиму прогнали из армии и она стала попросту
небоеспособна.
Наши ж полки, имея все больше изгнанников, усилились необычайно. В
итоге -- на масленицу 1797 года наши армии сами вторглись в Россию.
С юга Латвию всегда окружали поляки. Но после Пугачевского бунта много
поляков поддержало Костюшку и бабушка решила их выселить. В недельный срок в
Минской, Витебской и Могилевской губернии собрали всю шляхту и погнали ее на
восток. В губернии Московскую с Нижегородской.
Я уже говорил, что по неизвестным причинам поляки менее восприимчивы к
заразным болезням. Сии же губернии в те годы особо жестоко пострадали от
эпидемий чумы, холеры и тифа -- две трети москвичей с нижегородцами умерли
от сих болезней. Посему и заселяли пустые деревни "устойчивыми к заразе"
поляками.
Политические итоги сей акции я подведу много позже, но на будущее хотел
бы вам указать. Многие помнят странную фразу Наполеона: "Если я займу
Санкт-Петербург -- я возьму Россию за голову, коль я займу Киев, я возьму
Россию за ноги, а коль я освобожу Москву, я поражу Россию чрез ее Сердце!"
Русский перевод не может быть адекватен, - в исходном французском есть
тонкая игра слов, но факт остается фактом: многие из вас помнят
патриотические очерки про Нашествие. Популярнейшей темой средь них было о
нападении на французский конвой с продовольствием. Но задумывались ли вы об
одной странной штуке -- практически нет ни единого очерка про то, как
"оккупанты" реквизируют продовольствие у несчастных русских крестьян?!
Дело же в том, что к 1812 году, согласно статистике -- польские
"переселенцы" владели двумя третями земель Московской губернии и выращивали
четыре пятых ее урожая! А поляки -- в большинстве своем ненавидели русских и
кормили французов бесплатно. Французам не за чем было у кого-нибудь
что-нибудь реквизировать. Они шли именно в Первопрестольную, чтоб в ней --
зимовать. В самом сердце теперь уже польских поместий! Знаете, что они
сделали, только войдя в нашу Москву? Они выписали из Парижа труппы "Гранд
Опера" и "Комеди Франсез" - они надеялись зимовать со всеми удобствами!
Другое дело, что гениальный Кутузов повышиб у них кавалерию на Флешах и
лягушатники не смогли защитить польских помещиков от моих егерей, коих
русская пропаганда любит называть "партизанами". (Будь у французов жива их
конница, мои б пешие парни не осмелились так "разруливать" по всей
губернии!) Но обо всем этом -- позже.
Здесь же я хотел бы отметить, что к 1797 году Витебская губерния была
заселена русскими барами, коим дарили поместья поляков. Новые хозяева не
имели поддержки в народе, так что наши егерские армии входили в Витебск с
хлебом-солью и девичьими поцелуями "освободителям". (С того дня матушка моя,
чтоб сильней позлить Павла, звала себя - "помещицей витебской". Тот на
стенку лез от обиды!)
Интересно, что кроме Витебска мы не стали развивать свое наступление. В
природе есть своеобразные штуки -- к примеру крепость Смоленск невозможно
брать с запада. Поэтому его еще зовут "Ключами России". Зато тот же Смоленск
незащитим от ударов с востока -- поэтому русские в движеньи на запад
проходят его "в один пых".
Против Смоленска же стоит -- Витебск. Эту крепость почти невозможно
взять ударом с востока, поэтому шляхта всегда звала его "Ключом к Польше".
(Зато Витебск весьма легко брать ударами с запада!) Так сама Природа развела
