Россию и Польшу по "разные стороны баррикад".
Поэтому Барклай не стал рисковать и "подбирать земли" к востоку от
Витебска. Вместо этого тысячи паровых машин были поставлены на телеги и
переброшены на строительство "Восточного Вала" -- системы траншей и фортов
по всей границе с Россией.
Когда меня спрашивают -- "А было ль Восстание?", - я предлагаю проехать
на Днепр и посмотреть на тамошние траншеи полного профиля, обращенные --
против русских. Когда наивцы бормочут:
"А может быть это -- поляки?!" - я отвечаю:
"Господа, это -- траншеи. Это создано после Разделов Речи Посполитой. А
кто еще, кроме нас, в эти годы мог отрывать такие траншеи против вас --
русских?!"
(Забегая вперед, доложу, что "Восточный Вал" сыграл свою роль в
событьях Войны 1812 года. Хоть этого никто и ждал!)
Другая постройка той же зимы -- "Дрисский Рубеж". Равно как мы
страшились нападения русских с востока, так же мы опасались и угроз
католических с запада. Но если "Восточный Вал" возник на высоком берегу
Днепра, "Дрисский Рубеж" откапывался на низком -- правом берегу Дриссы и его
все время затягивало грунтовыми водами.
В итоге уже к началу 1798 года все силы с Дриссы были переброшены на
строительство "Восточного Вала". Строительство ж "Дрисского Рубежа" признано
"бессмысленным и бесперспективным".
Удивительно, но русские нам не поверили и работы по "восстановлению
Дрисского Рубежа" начались незадолго до вторжения Бонапарта. На сей раз
строил Фуль, но и у него -- траншеи превратились в бесконечные канавы с
водой.
С точки зренья Истории -- наш отказ продолжить работы на Дриссе привел
к ужасной осаде Риги летом 1812 года и фактической сдаче Литвы и Курляндии
-- якобинцам с поляками. Но против Бога с Природою не попрешь. Сколь воду ты
не откачивай, - она дырочку сыщет. Зато, - как стоял "Ливонский Рубеж" так и
стоит -- ни одна якобинская сволочь не прорвалась сквозь него в сердце
Лифляндии. Как выстроился "Восточный Вал", так и не выскочил чрез него
Бонапарт из России... Божья Воля.
Когда русские осознали величие "Восточного Вала", сам Суворов отказался
его штурмовать. За это Павел его отправил в отставку. Но утрата губернии
Витебской привела к отсеченью России от прочей Европы! Теперь русским нужно
было рассчитывать лишь на свои собственные ресурсы. А тут -- новая
катавасия.
Павлу подали петицию московских помещиков, в коей ему доносилось:
"Кредитный Банк Российской Империи отказывает в предоставленьи кредитов
русским помещикам на основаньи того, что они -- русские. Все же кредиты идут
лишь полякам, которые совершенно выжили всех русских с рынка и теперь ценами
унижают русских людей".
Павел вскипел. Он решил во всем разобраться и вызвал к себе своего
казначея и директора Кредитного Банка.
Сей Институт появился в России во времена Анны. В те годы русские
дворяне, разоряемые бироновщиной, стали продавать собственное "дворянство" в
обмен на прощенье долгов. Тогда Анна, чтоб не извести вконец свою ж армию,
предложила закладывать имения в Кредитный Банк. В итоге -- к началу
правления моей бабушки долги частных лиц Кредитному Банку составили
шестьдесят миллионов гульденов золотом (это около трехсот миллионов
рублей!). Это при всем Имперском бюджете -- в сорок миллионов гульденов на
круг...
Бабушка моя поняла, что взыскать сию сумму с неплательщиков невозможно
и простила все эти долги. Так что к началу Правления Павла Кредитный Банк
стал опять приносить некий доход.
Когда Павел потребовал от своих слуг обЦяснений, Директор Кредитного
Банка встал на колени и закричал:
- "Вы ж меня без ножа режете! Лучше увольте, но не заставляйте давать
денег русским! Они же -- не отдают!"
Павел весьма изумился. Но проверка банковских записей показала
удивительную картину: русские и вправду не отдавали долгов. На Руси весьма
своеобразные понятия Чести: проигранное отдают любою ценой. Зато долг
процентщику отдадут лишь по пьянке, иль в каком ином состоянии
умопомешательства. При этом на полном серьезе кредитные деньги
воспринимаются как "дурно нажитое" и сплошь и рядом к ним относятся: "легко
пришло, легко и уходит". Возвращать же долги никто и не думает!
Иное дело -- поляки. Эти воспитались в нормальных рыночных отношениях и
собственную деловую репутацию ставят превыше всего. Поэтому польский помещик
отдавал деньги исправно и в срок. В соответствии с Указами моей бабушки
"исправный должник" получал льготу -- в увеличении кредита. В итоге те же
московские магнаты Кесьлевские к 1812 году к весне брали в Банке кредит на
два миллиона рублей серебром и успели вернуть его до начала Войны со всеми
процентами -- именно потому, что начиналась Война и поляки Кесьлевские
боялись, что русские заподозрят их в желании не отдать под шумок!
А какой русский решился бы на сей подвиг?! Кесьлевские ведь -- отдали
долг не имея еще прибылей с урожая... Но люди сии заботились о своей деловой
репутации!
Это -- Кесьлевские. В то же самое время кредитный предел для русских
помещиков в Московской губернии составлял... вы не поверите. Полторы тысячи
рублей. При невозврате сей суммы -- новый кредит не выдавался. С 1810 года
ни один русский помещик в Московской губернии не мог получить денег в
кредит, ибо был должен Кредитному Банку по счетам прошлых лет.
Почувствуйте разницу. Одни просят и получают два миллиона рублей
серебром под Честное Слово, а другим не дают и полутора тысяч! Это и
называется -- разницей в деловой репутации.
Вы по-прежнему удивляетесь, что за сорок лет горстка изгнанников смогла
подмять под себя две трети земель Московской губернии, да производить четыре
пятых ее урожаев?! А вы не задумывались над тем, что у этих поляков --
помимо всего и урожайность на квадрат почему-то в полтора-два раза выше, чем
у русских, да еще и на худшей земле?! Почему? А вот -- потому.
Павел осознав эту реальность впал в состояние комы. Когда он из нее
вышел, он собрал у себя всех русских, подписавших сию ябеду и сказал так:
- "Почему вы долга не платите?"
На сие ему отвечали:
- "У нас -- недород. У нас -- обстоятельства!"
Тогда Павел расчувствовался и заявил:
- "Коль русским у нас в стране будет плохо, плохо будет и всей Империи.
А может быть и -- всему Миру".
Без комментариев.
На основании этих слов Павел уволил Директора Кредитного Банка и
собственного казначея, приказав выдать денег всем русским помещикам под их
Честное Слово. (Полякам же велели больше не давать и копейки!)
На русский рынок обрушился невиданный "дождь" дешевых рублей. Это при
закрытии "Латвийской границы", бойкоте русских товаров средь "северных
стран" и очередной Войне на Кавказе...
За 1797 год рубль обесценился в восемь раз. Но даже столь дешевые рубли
в Кредитный Банк не вернули и с такою инфляцией! Так русская казна начала
свое неуклонное движение в бездну, а Павел к своей могиле.
В конце 1800 года Россия окончательно обанкротилась, - первым рухнул
Кредитный Банк под грудой невозвращенных долгов... С октября 1800 года в
русской армии не выплачивали никому жалованья, - это просто удивительно, что
Павел дожил до марта 1801 года! И это случилось с той самой страной, которой
моя бабушка оставила недурную казну в тридцать миллионов рублей серебром!
Да не в павловских ценах, иль ассигнациях Александра, но -- бабушкиных
"полновесных рублях"! Нет, недаром ее кличут -- Великой!
Все сии безобразия до глубины души возмутили "польскую партию". (Павел
запретил давать кредиты только полякам и они увидели в том особую обиду в
свой адрес.) И если до сего дня "поляки" на Руси грызлись с "немцами",
теперь мы впервые оказались с ними -- "товарищи по несчастью". Что
любопытно, полякам все равно нужны были деньги и они обратились к кошельку
моей матушки. В чем им не было отказано. Мало того, - на сей случай матушка
нарочно ввела "мягкий кредит" и поляки получали у нее средства под меньший
процент. Если угодно -- в те дни мы впервые увидели друг в друге не просто
врагов, но торговых партнеров и сие стало прологом к нынешнему "Золотому
Веку" Империи.
Давайте начистоту. Россия -- единственная страна во всем мире, в коей
политикой занимаются все, кто угодно, кроме "титульной нации". Дело в
российской Природе.
Во всех иных странах становление национальных партий происходило на
основании интересов экономических, - обычно на производстве тех, иль иных
продуктов питания. На Руси ж -- вся земля "зона рискованного земледелия", а
на сих рисках не выстроить регулярную экономику. И из этого --
последовательную политику.
Поэтому до начала "промышленной революции" на Руси и не могло быть
никаких политических партий -- столь слабая база в сельском хозяйстве не
могла обеспечить общности интересов.
Но, когда на Россию пришел "промышленный бум", здесь уже пронеслась и
"бироновщина", и "избиения немцев" так что вопросы национальные вышли на
первый план.
Легче всего в любой стране поднимается "промышленность легкая" -
пищевая, мануфактура и прочее. Наиболее развиты сии отрасли в
"легкомысленной" Франции и ее восточной союзнице -- Польше. Так что первые
же мануфактуры в России возводились только поляками и -- для поляков. (Они
опасались, что русские учудят в их отношении нечто подобное расправе над
курляндским правлением и надеялись, что разрушение мануфактур без поляков --
остановят русский погром. Расчет их был верен.)
Так возникла "польская партия". Сегодня в ней уже больше русских, чем
чисто поляков, но по сей день -- сии люди выступают за поблажки сфере
обслуживания, легкой промышленности и ресторанам.
Но вслед за "легкой промышленностью" во всех странах подымается
промышленность и "тяжелая". Шахты, выплавка стали, горное дело, военная
индустрия всегда были любимым коньком всех германских племен. Так возникла
"немецкая партия" Российской Империи. Партия пушек, верфей, шахт и железных
дорог.
Обратите внимание на одну тонкость. Начинали-то мы все по --
национальному признаку. Но деньги не имеют национальности. Потихоньку все в
нашем кругу перемешались, да переженились между собой, так что сегодня --
полным-полно немцев в пекарнях, равно как и поляков -- в литейных. "Партии"
же сохраняют свои имена только лишь на основании былых экономических
приоритетов.
Обратите внимание -- экономических. Все же решения Павла были
продиктованы чем угодно, но только не экономическим смыслом. Неудивительно,
что в первые же полгода правления на него ополчились как "немцы", так и -
"поляки".
(Вся же вражда наших партий свелась сегодня к прениям над бюджетом и
вопросам налогообложения, иль напротив -- поблажки тем, иль иным областям
индустрии. Если так будет и дальше, когда-нибудь мы дорастем до нормальной
парламентской демократии. Конечно, хотелось бы -- раньше, но -- всякому
овощу свое время.)
x x x
Осенью 1798 годя указом Императора Павла я был произведен в прапорщики
Лейб-Гвардии Семеновского полка. Государь пошел на сие, скрепя сердце, но
его принудила международная обстановка. Когда "обозначились контуры"
павловского режима, все инородцы поспешили прочь из столицы. Лютеране с
иудеями живо укрылись в матушкиной Риге, хуже пришлось католикам, которые
бежали к Наследнику Константину в его полу-католический Киев.
Если такие горести были у армейских чинов, вообразите, что творилось на
