Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED
Expedition SCP-432-2
Expedition SCP-432-1

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Статьи - Бахтин М.М. Весь текст 395.28 Kb

Проблемы творчества Достоевского

Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 34
   М. М. БАХТИН
   ПРОБЛЕМЫ ТВОРЧЕСТВА ДОСТОЕВСКОГО (1929)


   ОБЩИЙ ТЕКСТ TEXTSHARE http://textshare.da.ru  textshare@aport. ru
   Киев, Next, 1994, сс. 9-179

   В фигурных скобках {} текст, выделенный курсивом.
   В круглых скобках () номер подстраничных примечаний автора.


   ОГЛАВЛЕНИЕ

   Предисловие
   Часть I Полифонический роман Достоевского (постановка проблемы)
   Глава I. Основная особенность творчества Достоевского и  ее  освещение  в
критической литературе
   Глава II. Герой у Достоевского
   Глава III. Идея у Достоевского
   Глава IV. Функции авантюрного сюжета в произведениях Достоевского
   Часть II Слово у Достоевского (опыт стилистики)
   Глава I. Типы прозаического слова. Слово у Достоевского
   Глава  II.  Монологическое  слово  героя  и  слово  рассказа  в  повестях
Достоевского
   Глава III. Слово героя и слово рассказа в романах Достоевского
   Глава IV. Диалог у Достоевского
   Заключение


   Предисловие

   Предлагаемая  книга   ограничивается   лишь   теоретическими   проблемами
творчества Достоевского. Все исторические проблемы мы должны были исключить.
Это  не  значит,  однако,  что  такой   способ   рассмотрения   мы   считаем
методологически правильным и нормальным. Напротив, мы полагаем,  что  каждая
теоретическая проблема непременно  должна  быть  ориентирована  исторически.
Между синхроническим и диахроническим подходом к литературному  произведению
должна быть непрерывная связь и строгая взаимная обусловленность.  Но  таков
методологический идеал. На практике он не  всегда  осуществим.  Здесь  чисто
технические соображения заставляют иногда абстрактно выделять теоретическую,
синхроническую проблему и разрабатывать ее самостоятельно. Так  поступили  и
мы. Но историческая точка зрения все время учитывалась нами; более того, она
служила тем фоном,  на  котором  мы  воспринимали  каждое  разбираемое  нами
явление. Но фон этот не вошел в книгу.
   Но и теоретические проблемы в пределах настоящей книги  лишь  поставлены.
Правда, мы пытались наметить их решения, но все же  не  чувствуем  за  собою
права назвать нашу книгу иначе как "Проблемы творчества Достоевского".
   В основу настоящего анализа положено убеждение, что  всякое  литературное
произведение внутренне, имманентно социологично. В  нем  скрещиваются  живые
социальные силы,  каждый  элемент  его  формы  пронизан  живыми  социальными
оценками. Поэтому и чисто формальный  анализ  должен  брать  каждый  элемент
художественной структуры как точку преломления  живых  социальных  сил,  как
искусственный кристалл, грани которого построены и  отшлифованы  так,  чтобы
преломлять  определенные  лучи  социальных  оценок  и  преломлять   их   под
определенным углом.
   Творчество   Достоевского   до   настоящего   времени    было    объектом
узкоидеологического  подхода  и   освещения.   Интересовались   больше   той
идеологией, которая нашла свое непосредственное выражение в  провозглашениях
Достоевского (точнее, его героев). Та же идеология, которая  определила  его
художественную форму, его исключительно сложное и совершенно новое  романное
построение,   до   сих   пор   остается   почти   совершенно    нераскрытой.
Узкоформалистический подход дальше периферии этой формы пойти  не  способен.
Узкий же идеологизм, ищущий прежде  всего  чисто  философских  постижений  и
прозрений, не овладевает именно тем, что в творчестве Достоевского  пережило
его философскую и  социально-политическую  идеологию,  -  его  революционное
новаторство в области романа, как художественной формы.
   В первой части нашей книги мы  даем  общую  концепцию  того  нового  типа
романа, который создал Достоевский. Во второй части мы детализуем наш  тезис
на  конкретном  анализе  слова  и  его  художественно-социальных  функций  в
произведениях Достоевского.


   ЧАСТЬ I
   ПОЛИФОНИЧЕСКИЙ РОМАН ДОСТОЕВСКОГО (ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ)


   ГЛАВА I.
   ОСНОВНАЯ ОСОБЕННОСТЬ ТВОРЧЕСТВА ДОСТОЕВСКОГО И ЕЕ ОСВЕЩЕНИЕ В КРИТИЧЕСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ

   При обозрении обширной литературы о  Достоевском  создается  впечатление,
что дело идет не об {одном} авторе-художнике, писавшем романы и повести, а о
целом  ряде  философских  выступлений  {нескольких}   авторов-мыслителей   -
Раскольникова, Мышкина, Ставрогина, Ивана Карамазова, Великого Инквизитора и
др. Для литературно-критической мысли творчество Достоевского  распалось  на
ряд самостоятельных и противоречащих друг  другу  философем,  представленных
его героями. Среди них далеко не на первом месте  фигурируют  и  философские
воззрения самого автора. Голос самого Достоевского  для  одних  сливается  с
голосами тех или иных  из  его  героев,  для  других  является  своеобразным
синтезом всех этих идеологических голосов, для третьих, наконец,  он  просто
заглушается ими. С героями  полемизируют,  у  героев  учатся,  их  воззрения
пытаются доразвить до законченной системы. Герой идеологически авторитетен и
самостоятелен,  он  воспринимается   как   автор   собственной   полновесной
идеологемы,  а  не   как   объект   завершающего   художественного   видения
Достоевского. Для сознания  критиков  прямая  полновесная  интенциональность
слов  героя  размыкает  монологическую  плоскость  романа  и   вызывает   на
непосредственный ответ, как если бы герой был не объектом авторского  слова,
а полноценным и полноправным носителем собственного слова.
   Совершенно справедливо отмечает эту особенность литературы о  Достоевском
Б.  М.  Энгельгардт.  "Разбираясь  в  русской   критической   литературе   о
произведениях  Достоевского,  -  говорит  он,  -  легко  заметить,  что,  за
немногими исключениями, она не подымается над духовным уровнем  его  любимых
героев. Не она господствует над предстоящим материалом, но материал  целиком
владеет  ею.  Она  все  еще  учится  у  Ивана  Карамазова  и  Раскольникова,
Ставрогина и  Великого  Инквизитора,  запутываясь  в  тех  противоречиях,  в
которых запутывались они, останавливаясь в недоумении  перед  неразрешенными
ими проблемами и почтительно склоняясь  перед  их  сложными  и  мучительными
переживаниями". [1]
   Эту особенность критической литературы  о  Достоевском  нельзя  объяснить
одной   только   методологической   беспомощностью   критической   мысли   и
рассматривать как сплошное нарушение авторской художественной воли. Нет, она
отвечает обычной установке воспринимающих произведения Достоевского,  а  эта
установка в  свою  очередь,  хотя  далеко  не  адекватно,  схватывает  самую
существенную структурную особенность этих художественных произведений.
   {Множественность  самостоятельных  и  неслиянных  голосов   и   сознании,
подлинная полифония полноценных, голосов, действительно,  является  основною
особенностью романов Достоевского}. Не множество судеб  и  жизней  в  едином
объективном мире в свете единого авторского сознания  развертывается  в  его
произведениях, но именно {множественность равноправных сознании с их мирами}
сочетаются здесь, сохраняя свою неслиянность, в единство некоторого события.
Главные  герои  Достоевского,  действительно,  в  самом  творческом  замысле
художника {не только объекты авторского слова, но  и  субъекты  собственного
непосредственно значащего слова}. Слово героя поэтому вовсе не исчерпывается
здесь обычными характеристическими и сюжетно-прагматическими функциями, но и
не служит  выражением  собственной  идеологической  позиции  автора  (как  у
Байрона, например). Сознание героя дано как другое, {чужое} сознание,  но  в
то же время оно не опредмечивается, не закрывается,  не  становится  простым
объектом авторского сознания.
   Достоевский - творец  {полифонического  романа}.  Он  создал  существенно
новый романный жанр. Поэтому-то его творчество не укладывается  ни  в  какие
рамки, не подчиняется ни одной из тех историко-литературных схем,  какие  мы
привыкли прилагать к  явлениям  европейского  романа.  В  его  произведениях
появляется герой, голос которого построен так,  как  строится  голос  самого
автора в романе обычного типа, а не голос его  героя.  Слово  героя  о  себе
самом и о мире так же  полновесно,  как  обычное  авторское  слово;  оно  не
подчинено объектному образу героя, как одна из его характеристик,  но  и  не
служит   рупором   авторского   голоса.   Ему   принадлежит   исключительная
самостоятельность в структуре  произведения,  оно  звучит  как  бы  рядом  с
авторским словом и особым образом сочетается  с  ним  и  с  полноценными  же
голосами других героев.
   Отсюда следует, что обычные сюжетно-прагматические связи предметного  или
психологического порядка в мире Достоевского недостаточны:  ведь  эти  связи
предполагают объектность, опредмеченность героев в  авторском  замысле,  они
связывают и сочетают образы людей в единстве  монологически  воспринятого  и
понятого мира, а не  множественность  равноправных  сознании  с  их  мирами.
Обычная сюжетная прагматика в  романах  Достоевского  играет  второстепенную
роль и несет особые, а не обычные функции. Последние же  скрепы,  созидающие
единство его романного мира, иного рода; основное событие, раскрываемое  его
романом, не поддается сюжетно-прагматическому истолкованию.
   Далее, и самая установка рассказа - все равно дается ли он от автора  или
ведется рассказчиком или одним из героев - должна быть совершенно иной,  чем
в романах монологического типа.  Та  позиция,  с  которой  ведется  рассказ,
строится  изображение  или  дается  осведомление,  должна   быть   по-новому
ориентирована по отношению к этому новому миру: миру полноправных субъектов,
а не объектов. Сказовое,  изобразительное  и  осведомительное  слово  должны
выработать какое-то новое отношение к своему предмету.
   Таким образом все элементы  романной  структуры  у  Достоевского  глубоко
своеобразны; все они определяются тем новым художественным заданием, которое
только он сумел поставить и разрешить во всей его широте и глубине: заданием
построить полифонический мир и разрушить сложившиеся  формы  европейского  в
основном {монологического} (или гомофонического) романа. [2]
   С  точки  зрения  последовательно-монологического  видения  и   понимания
изображаемого  мира  и  монологического   канона   построения   романа   мир
Достоевского должен  представляться  хаосом,  а  построение  его  романов  -
чудовищным  конгломератом  чужероднейших   материалов   и   несовместимейших
принципов  оформления.  Только  в  свете  формулированного  нами   основного
художественного  задания  Достоевского   может   стать   понятной   глубокая
органичность, последовательность и цельность его поэтики.
   Таков наш тезис. Прежде  чем  развивать  его  на  материале  произведений
Достоевского, мы проследим,  как  преломлялась  утверждаемая  нами  основная
особенность его творчества в критической литературе  о  нем.  Никакого  хоть
сколько-нибудь полного очерка литературы  о  Достоевском  мы  не  собираемся
здесь давать. Из новых работ о нем, русских и  иностранных,  мы  остановимся
лишь на немногих, именно на тех, которые  ближе  всего  подошли  к  основной
особенности  Достоевского,  как  мы  ее  понимаем.  Выбор,  таким   образом,
производится с точки зрения нашего тезиса и, следовательно, субъективен.  Но
эта субъективность выбора в данном случае и неизбежна и правомерна: ведь  мы
даем  здесь  не  исторический  очерк  и  даже  не  обзор.  Нам  важно   лишь
ориентировать  наш  тезис,  нашу  точку  зрения  среди  уже  существующих  в
литературе  точек  зрения  на  творчество  Достоевского.  В  процессе  такой
ориентации мы уясним отдельные моменты нашего тезиса.
   Критическая литература о Достоевском до самого  последнего  времени  была
слишком непосредственным идеологическим откликом на голоса его героев, чтобы
объективно  воспринять  художественные  особенности   его   новой   романной
структуры.  Более  того,  пытаясь  теоретически  разобраться  в  этом  новом
многоголосом мире, она не нашла иного пути, как монологизировать этот мир по
Следующая страница
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 34
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама