защита от солнца; уход за лошадями, инвестирование, книгопечатание.
Щедрость и благодарность, винд-серфинг и дружба с детьми; старение,
уход за землей, борьба против войны, духовное и психическое исцеление;
культурный обмен и кинорежиссура; солнечные батареи, микроскопы и
переменный ток; как играть, спорить, пользоваться косметикой,
удивлять, восхищать, одеваться и плакать; как играть на пианино,
флейте и гитаре; как видеть скрытый смысл, вспоминать другие жизни,
прошлое и будущее; как получать ответы на любые вопросы, исследовать и
изучать: как собирать данные, анализировать и делать выводы; как
служить и помогать, читать лекции и быть слушателем; как смотреть и
касаться, путешествовать во времени и встречать себя в других
измерениях; как создавать миры из мечты и жить в них, изменяясь.
Лесли улыбнулась во сне.
А что потом? Думал я. А потом еще больше, все время больше и больше
постигать тому, кто любит жизнь. Учиться, заниматься, отдавать
приобретенное другим любителям жизни и напоминать им, что мы не
одиноки.
А что потом, когда мы прожили наши мечты до конца, когда мы устали
от времени?
А потом... Жизнь есть!
Помнишь? Помни, что Я ЕСТЬ! И ТЫ ЕСТЬ! И ЛЮБОВЬ!
ЭТО ВСЕ, - И ЭТО САМОЕ ГЛАВНОЕ!
Это и есть то-что-потом!
Вот почему истории любви не кончаются! Они не кончаются потому, что
не кончается любовь!
В то утро, совершенно внезапно на протяжении ста секунд я знал как
просто соединяется Все-Что-Есть. Я схватил блокнот, который лежал
подле кровати, и выплеснул эти секунды на бумагу большими
возбужденными черными буквами, которые казалось, можно было прочесть
наощупь:
Единственная реальность - Жизнь!
Жизнь дает сознанию возможность выбирать не-форму или одну из
бесконечного разнообразия триллионов форм - любую, которую оно
может себе вообразить.
Моя рука дрожала и металась, слова быстро высыпались на голубые
линейки бумаги.
Сознание может забыть себя, если оно захочет этого. Оно может
изобрести пределы, творить вымысел; оно может представить себе,
что существуют галлактики, вселенные и вселенные вселенных,
черные дыры и белые дыры, большие взрывы и стабильные
состояния, солнца и планеты, астральные и физические
пространства. Все, что оно воображает, оно видит: войну и мир,
болезни и здоровье, жестокость и доброту.
Сознание может в пространстве трех измерений принять форму
официантки, которая станет пророком и увидит Бога; оно может
быть маргариткой, заклинателем духов, бипланом на лужайке; оно
может быть авиатором, который только что проснулся и любуется
улыбкой своей спящей жены; оно может быть котенком Долли,
который вот-вот запрыгнет на кровать, чтобы попросить - мяу! -
свой сегодняшний завтрак.
И в любой момент, когда оно этого пожелает, оно может
вспомнить, кто оно, оно может вспомнить реальность, оно может
вспомнить Любовь. В этот миг все меняется...
Долли припала к земле, как пуховой шарик, наполовину прикрыла
голубые свои глаза серо-коричневой шерстью, прыгнула и перебила
ниточку букв, которая тянулась за моей ручкой как мышиный хвостик,
ударом оттолкнув руку от страницы.
- Долли, нет! - прошептал я сердито.
Ты не дал мне позавтракать! Я съем твою ручку...
- Долли, ну уйди! Брысь!
Ручки не даешь? сверкнула она глазами. Тогда я съем твою РУКУ!
- Долли!
- Что у вас здесь происходит? - сказала Лесли, проснувшаяся от
нашей возни, и пошевелила пальцами под одеялом. Не прошла и сотая доля
секунды, как маленькое создание кубарем кинулось в атаку - иголочки
зубов, двадцать маленьких когтей тут же были брошены на поединок с
новым врагом котят.
- Котянище Долли намекает нам, что пора начинать новый день, -
вздохнул я, наблюдая сражение в самом разгаре.
Почти все из того, что я понял без слов, успело обезопасить себя с
помощью чернил.
- Ты уже проснулся, вук? - сказал я. - Мне в голову только-что
пришла великолепнейшая идея, и если ты не спишь, я хочу рассказать
тебе...
- Расскажи. - Она затолкала подушку себе под голову, избежав
полного разгрома со стороны Долли чисто случайно, потому что Ангел
Другой Котенок, ничего не подозревая, вошел в комнату. В тот же миг у
Долли появилась новая цель для выслеживания и налета.
Я начал читать из блокнота то, что только что записал туда, -
предложения, перескакивающие одно через другое, как газели через
высокие заборы. Через минуту я закончил и взглянул не нее, отрывая
глаза от бумаги.
- Много лет назад я пытался написать письмо себе в прошлом под
названием "Вещи, которые теперь мне скажет любой, но которых я не
знал, когда был тобой". Если бы только мы могли передать ЭТО тем
детям, которыми мы были!
- Разве не забавно было бы сидеть на тучке, - сказала она, - и
наблюдать, как они находят нашу записную книжку со всем, чему мы
научились?
- Это, наверное, было бы грустно, - ответил я.
- Почему грустно?
- Ведь должно было случиться еще так много событий, прежде чем они
могли бы встретиться. И эта встреча была бы не той, что теперь или
пять лет назад...
- Давай скажем им! - воскликнула она. - Запиши в своей книжечке: А
теперь, Дик, ты должен позвонить Лесли Марии Парриш, которая только
что выехала из ЛосАнжелеса по контракту с кинокомпанией "Мисс XX
век". Вот ее телефонный номер: си-рествью 6-29-93...
- Ну и что? - скавал я. - Я скажу, чтобы он обратился к ней со
словами: Это звонит твоя родная душа, слышишь? Лесли тогда была уже
звездой! Мужчины видели ее в фильмах и влюблялись в нее! Как ты
думаешь, она пригласила бы на ленч этого мальчишку, который собирался
убегать из колледжа, не закончив и первого курса?
- Да, если бы ей хватило сообразительности, она бы убралась
поскорее из Голливуда!
Я вздохнул.
- Это не сработает ни в коем случае. Ему нужно сначала поступить в
армию и летать на боевых самолетах, жениться и развестись, а потом
только уже постепенно разбираться, кем он становится и что он знает.
Ей тоже нужно вступить в брак и покончить с ним, самостоятельно
учиться бизнесу, политике и способности постоять за себя.
- Давай тогда напишем ей письмо, - предложила она. - "Дорогая
Лесли, тебе позвонит Дик Бах, он - твоя родная душа, поэтому хорошо
веди себя с ним, люби его всегда..."
- Всегда, вук? Всегда - это значит, что...
Я взглянул на нее, едва ли начав говорить, и замер от проблеска
понимания.
Картины забытых снов, фрагменты жизней, затерявшихся в прошлом и
будущем, засияли как цветные слайды перед моими глазами, щелк, щелк,
щелк...
Женщина, которая находится сейчас на кровати рядом со мной, та, к
которой я могу прямо сейчас протянуть руку, чьего лица я могу
коснуться, - это она погибла вместе со мной в резне в колониальной
Пенсильвании. Это та же самая женщина. Она - то дорогое мне смертное
существо, к которой я устремлялся десятки раз, следуя невидимому
повелению, и которая была повелителем для меня. Она - это ива, чьи
ветви переплелись с моими; показывая клыки, бесчисленное число раз
вступает в кровавую грызню с волками, спасая от них своих детенышей;
она - это чайка, которая повела меня за собой в небо; она -
светящийся призрак на дороге в Александрию; она - серебряное
воплощение Беллатрикской Пятерки; инженер космического корабля,
которого я буду любить в своем отдаленном будущем; богиня цветов из
мост удаленного прошлого.
...щелк, щелк, еще раз щелк; картины, картины, снова картины.
Почему я так очарован и испытываю такую радость лишь от ее поворота
мысли, лишь от очертания ее лица или груди, лишь от веселого света в
ее глазах, когда она смеется?
Потому что эти уникальные очертания и сияние, Ричард, мы несем с
собой из жизни в жизнь. Это наши отличительные знаки, скрытые в
глубине нашего сознания под всем тем, во что мы верим, и, ничего не
зная о них, мы вспоминаем иx, когда встречаемся снова! Она посмотрела
с тревогой на мое лицо.
- Что с тобой, Ричард? Что с тобой?
- Все в порядке, - сказал я, словно пораженный ударом молнии. - Со
мной все в порядке, я чувствую себя хорошо...
Я схватился за бумагу и начал быстро писать слова. Ну и утро! Снова
и снова и снова мы тянемся друг к другу, потому что нам есть чему
научиться вместе - это могут быть тяжелые уроки, а могут быть и
счастливые.
Как я могу это знать, почему я так непоколебимо убежден, что смерть
не разлучает нас с теми, кого мы любим?
Потому что ты, кого я люблю сегодня, потому что она и я
умирали уже миллионы раз до этого, и вот мы снова в эту
секунду, в эту минуту, в этой жизни снова вместе! Смерть не
более разлучает нас, чем жизнь! Глубоко внутри души каждый из
нас знает вечные законы, и один из них состоит в том, что мы
всегда будем возвращаться в объятия того, кого мы любим,
независимо от того, расстаемся ли мы в конце дня или и конце
жизни.
- Подожди минутку, вук. Я должен это записать...
Единственное, что не заканчивается, - это любовь!
Слова вырывались так быстро, что чернила едва послевали за ними.
Перед возникновением вселенной... До Большого взрыва были
мы!
До всех Больших Взрывов во все времена и кроме того, как эхо
последнего из них затихнет, есть Мы. Мы танцуем во всех феноменах,
отражениях, везде, мы - причина пространства, творцы времени.
Мы - МОСТ ЧЕРЕЗ ВЕЧНОСТЬ, возвышающийся над морем времени,
где мы радуемся приключениям, забавляемся живыми тайнами,
выбираем себе катастрофы, триумфы, свершения, невообразимые
происшествия, проверяя себя снова и снова, обучаясь любви,
любви и ЛЮБВИ!
Я оторвал ручку от бумаги, сел не дыша на кровати и посмотрел на
свою жену.
- Ты - живешь! - воскликнул я.
Ее глаза сверкали.
- Мы - живем вместе.
Heкотоpoe время царило молчание, пока она не заговорила вновь:
- Я прекратила искать тебя, - сказала она. - Я была счастлива, живя
в одиночестве в Лос-Анжелесе со своим садом и музыкой, делами и
друзьями. Мне нравилось жить одной. Я думала, что так будет до конца
моей жизни.
- А я бы благополучно удавился в своей свободе, - сказал я. - Это
было бы не так уж плохо, это было бы лучшим из всего, что каждый из
нас когда-либо знал. Как мы могли ощущать отсутствие того, чего
никогда не имели?
- Но ведь мы ощущали его, Ричи! Когда ты был одинок, разве не было
иногда таких мгновений, когда независимо от того, есть ли рядом
другие, ты чувствовал такую печаль, что мог бы заплакать, будто ты -
единственный человек во всем мире?
Она протянула руку и коснулась моего лица.
- Ты когда-нибудь чувствовал, - спросила она, - что тебе не хватает
того, кого ты никогда не встречал?
Сорок шесть
Мы долго не ложились спать. Лесли была погружена в чтение Книги о
пассивном использовании солнечной энергии: расширенное издание для
профессионалов на трехсотой с чем-то странице.
Я закрыл Историю револьверов Кольта и положил ее на стопку, которая
называлась "Прочитано" и взял верхнюю книгу из кучи
"Что-читать-дальше".
Как наши книги хорошо характеризуют нас, думал я. Возле кровати со
стороны Лесли лежало: Полное собрание стихоп И.И.Каммингса, Глобальнй
отчет для президента о перспективах развития до 2000 года, От
беспорядка к бережливости, Биография Авраама Линкольна, написанная
Карлом Сэндбергом, Единороги, которых я знаю. Это мгновение вечности,
Неурожайные годы. Барышников работает, 2081 американский
