войне или выступать против войны, считал я, то в этом проявляется их
свобода выбора. Для меня имеет значение лишь один мир - субъективный
мир человека, который каждый создает для себя сам. Я бы скорее начал
по-другому истолковывать историческое прошлое, но не стал бы
политиком, не стал бы убеждать людей писать письма, голосовать,
выступать или делать то, к чему они сами не чувствуют
расположенности.
Она так сильно отличалась от меня. Откуда же это благоговейное
уважение по отношению к ней?
Ты думаешь о чем-то важном, - сказала она мне серьезным тоном.
- Да. Ты права. Ты полностью права. - Я так хорошо понял ее в этот
момент она мне так сильно понравилась, что я сказал ей все, что думал.
- Я подумал, что именно это различие между нами делает тебя моим
лучшим другом.
- Да?
- У нас очень мало общего - шахматы, хот-фадж, фильм, который мы
хотим посмотреть - и в то же время мы так сильно отличаемся во всех
других отношениях, что ты не кажешься мне такой опасной, как другие
женщины. У них часто есть надежда выйти замуж. Но для меня одного
брака уже достаточно. Никогда больше.
Очередь медленно ползла вперед. Мы будем в зале не раньше, чем
через двадцать минут.
- Все это относится и ко мне, - скачала она и засмеялась. - Я не
хочу показаться тебе опасной, но это еще одна наша общая черта. Я уже
давно разведена. Едва ли я вообще встречалась с кем-то до свадьбы,
поэтому, когда я получила развод, я начала встречаться, встречаться,
встречаться! Но ведь так невозможно узнать человека, как ты думаешь.?
Мы можем отчасти узнать его, думал я, но лучше было послушать, что
она думает об этом.
- Встречалась с некоторыми из самых выдающихся, самых пресловутых,
знаменитых людей этого мира. - сказала она, - но никто из них не
сделал меня счастливой. Большинство из них подкатывают к твоей двери в
машине, которая больше, чем твой дом. Они одеваются изысканно, они
едут с тобой в фешемебельный ресторан, где все собравшиеся -
знаменитости. Затем ты получаешь фотографию и видишь, что все выглядит
так пышно, весело и изысканно! Я продолжала думать, что лучше мне
ходить в хороший, а не в фешенебельный ресторан, носить ту одежду,
которая мне нравится, а не ту, которую модельеры считают в этот год
последним криком моды. А чаще всего я бы предпочла спокойно
побеседовать или прогуляться в лесу. Мне кажется, что это другая
система ценностей.
Мы должны иметь дело с той валютой, которая представляет для нас
ценность, - продолжила она, - в противном случае любой успех в этом
мире не покажется нам удовлетворительным, не принесет счастья. Если
кто-то пообещает, что тебе заплатят миллион скрунчей за то, что ты
перейдешь через улицу, а скрунчи не представляют для тебя никакой
ценности, - ты будешь, переходить через улицу? А если тебе пообещают
сто миллионов скрунчей, что тогда?
Я чувствовала такое отношение к большей части того, что высоко
ценилось, в Голливуде, будто я имею дело со скрунчами. У меня было
все, чего требовало мое положение, но я чувствовала себя как-бы в
пустоте. Казалось, что я не могу уделять много внимания всему, что
меня окружало. Зачем это все, если это лишь скрунчи? - спрашивала я
себя. А между тем я боялась, что если буду продолжать встречи, то рано
или поздно я сорву банк стоимостью в миллион скрунчей.
- Как это могло случиться?
- Если бы я вышла замуж за мистера Выдающегося, я бы до конца жизни
носила изысканную одежду, была бы хозяйкой дома для выдающихся людей
на аристократических застольях в его кругу. Он бы стал моей гордостью,
а я - его завоеванием. Вскоре бы мы стали жаловаться, что наш брак
утратил всякий смысл, что мы не так близки друг другу, как, нам
следовало бы быть - когда о смысле и близости говорить было бы уже
слишком поздно.
Я очень ценю две вещи - душевную близость и способность доставлять
радость. Кажется, их нет в списке ни одного другого человека. Я
чувствовала себя как чужой человек в чужой стране, и решила, что лучше
мне не выходить замуж за туземцев.
Я отказалась еще от одной вещи. От встреч. А сейчас... - скачала
она, - хочешь узнать секрет?
- Скажи.
- Сейчас: я бы предпочла быть со своим другом Ричардом, чем
встречаться с кем угодно другим!
- Аууу... - сказал я. Я обнял ее за это, неловко обнял одной рукой.
Лесли была уникумом в моей жизни: красивая сестра, кому я доверял
и кем восхищался, с которой я проводил ночь за ночью за шахматной
доской, но ни одной минуты в постели.
Я рассказал ей о своей совершенной женщине, как хорошо эта идея
работает. Я чувствовал, что она не согласна, но слушает с интересом.
Прежде чем она успела ответить, мы уже были в кинотеатре.
В фойе, где уже не было холодно, я перестал обнимать ее и не
прикасался к ней больше.
Фильм, который мы увидели в этот вечер, нам суждено было посмотреть
еще одиннадцать раз до конца этого года. В этом фильме было большое,
пушистое, голубоглазое существо с другой планеты, которое попало к нам
в результате крушения космического корабля. Это существо называлось
вуки. Мы полюбили его так, будто мы сами были двумя вуки, а на экране
видели своего представителя.
В следующий раз, когда я прилетел в Лос-Анжелес, Лесли встретила
меня в аэропорту. Когда я вылез из кабины, она вручила мне коробку,
перевязанную ленточкой с бантиком.
- Я знаю, что ты не любишь подарков, - сказался она, - поэтому я
принесла тебе это.
- Я никогда не делаю тебе подарков, - прохрипел я польщенно. - Это
мой тебе подарок: никогда не делать тебе подарков. Почему?...
- Открой коробку, - попросила она.
- Хорошо, еще один раз. Я открою ее, но...
- Открывай же, - сказала она нетерпеливо. Подарком оказалась,
эластичная и пушистая маска вуки, которая надевалась на голову и
доходила до шеи. В ней были сделаны дырки для глаз, а зубы были
отчасти обнажены - полное подобие героя нашего любимого фильма.
- Лесли! - воскликнул я. Маска мне очень понравилась.
- Теперь ты сможешь позабавить всех своих подруг своим мягким
пушистым лицом. Надень ее.
- Ты хочешь, чтобы я прямо здесь на аэродроме у всех на виду?...
- Да, надень! Для меня. Надень ее.
Под влиянием ее обаяния весь мой лед растаял. Я надел маску, чтобы
позабавиться, немножко порычал, как вуки, а она смеялась до слез. Я
тоже смеялся под маской и думал о том, как много она для меня значит.
- Пошли, вуки, - сказала она, вытирая слезы и внезапно взяв меня за
руку. - Мы можем опоздать.
Верная своему обещанию, она поехала со мной из аэропорта в
киностудию MGM, где заканчивались съемки фильма с ее участием. По сути
я заметил, что люди с ужасом смотрят на меня в машине, и я снял
маску.
Для того, кто никогда не был в звуковом киносьемочном павильоне,
это было похоже на приглашение в царство Запутанности, где везде
проведена Запретная Черта. Кабели, стойки, операторские пульты,
камеры, тележки для камер, направляющие, лестницы, подвесные леса,
прожекторы... Потолок был прямо увешан огромными тяжелыми
прожекторами, и я мог поклясться, что арматура над головой вот-вот не
выдержит. Люди были везде, перетаскивая аппаратуру с места на место,
настраивая ее или сидя в окружении разных установок, ожидая следующего
звонка или светового сигнала.
Она появилась из своей гримерной в золотистого цвета мантии из
парчовой ткани или в чем-то похожем на мантию. Затем она проскользнула
ко мне через все кабели и препятствия на полу, будто это были узоры на
коврике.
- Тебе хорошо видно отсюда?
- Конечно. - Я корчился от взглядов всех служащих, которые следили
за ней, но она, казалось, не замечала их. Я был раздражен, скован и
чувствовал себя, как мустанг из прерии, который оказался в тропических
джунглях, но она вела себя как дома. Мне казалось, что стоит
неимоверная жара, а она выглядела отдохнувшей, свежей и сияющей.
- Как тебе это удается? Как ты можешь играть роль, когда все это
происходит вокруг, когда все мы смотрим? Я думал, что исполнение роли
- это что-то уединенное, каким-то образом...
- ОСТОРОЖНО! ДАЙТЕ ДОРОГУ! - Два человека волокли на сцену дерево,
и если бы она не прикоснулась к моему плечу, чтобы я отошел в сторону,
я бы не избежал столкновения с ветками и декорацией, на которой
изображалась улица.
Она посмотрела на меня и на то, что было, как мне казалось,
окружающим нас хаосом.
- Нам еще придется ужасно долго ждать, пока они настроят все эти
специальные эффекты, - сказала она. - Надеюсь, что тебе не будет
скучно.
- Скучно? Это все захватывает! Как ты можешь смотреть на это
спокойно? Разве ты нисколечко не волнуешься, хорошо ли сыграешь роль?
Электрик на подвесных лесах над нами посмотрел вниз на Лесли и
закричал сверху:
- Джордж! Не правда ли, сегодня те горы хорошо видны? Какая
красота! О! Здравствуйте, мисс Парриш, как дела у вас там внизу?
Она посмотрела вверх и прижала рукой золотистую мантию к своей
груди.
- Работайте, ребята! - засмеялась она. - Или вам делать нечего?
Электрик покосился на меня и покачал головой:
- Это компенсация за нашу высотную работу!
Она продолжила разговор со мной, как будто ничего и не произошло:
- Режиссер беспокоится. Мы отстаем на полтора дня от расписания.
Наверное сегодня придется работать поздно вечером, чтобы догнать
график. Если ты устанешь, а я буду как раз задействована в съемке в
это время, возвращайся в гостиницу сам. Я тебе позвоню, когда мы
закончим, если не будет очень поздно.
- Сомневаюсь, чтобы я устал. Не разговаривай со мной, если я здесь
тебе мешаю, если хочешь, повторить свои слова перед выходом... Она
улыбнулась.
- Это не проблема, - сказала она и посмотрела быстро в сторону
съемочной площадки. - Мне уже пора идти туда. Желаю тебе хорошо
провести время.
Парень, стоящий рядом с камерой, закричал:
- Первая группа! Займите, пожалуйста, свои места!
Почему она совсем не переживала о том, чтобы не забыть свои слова?
Я чувствовал, что мне повезло, когда мне удавалось, не перечитывая
много раз, заномнить те слова, которые я написал сам. Но почему она не
волнуется, когда нужно помнить так много чужих слов?
Начались сьемки. Сначала одна сцена, затем другая, а потом еще
одна. Она ни разу не посмотрела к текст. Я чувствовал себя
привидением, которое наблюдает за своими собратьями, когда видел ее
игру в снимаемой драме. Она ни разу не сбилась. Когда я наблюдал за
ней, мне казалось, что я вижу друга, который в то же время -
незнакомец для меня. У меня былo странное теплое настроение - моя
сестра сейчас находится в окружении прожекторов и камер!
Изменилось ли мое отношение к ней, подумал я, когда я увидел ее
здесь?
Да. Здесь происходит нечто магическое. У нее есть способности и
навыки, которым я никогда не мог научиться до сих пор и никогда не
смогу в будущем. Если бы она не была актрисой, она бы нравилась мне не
меньше. Но она оказалась актрисой, и поэтому стала еще более
привлекательна для меня.
Мне всегда нравилось встречаться с людьми, которые могли делать то,
что было недоступно мне. Это всегда было очень увлекательно. То, что
Лесли оказалась одной из таких моих знакомых, доставляло мне большое
удовольствие.
На следующий день в ее офисе я попросил об одном одолжении.
- Можно мне воспользоваться твоим телефоном? Я хочу позвонить в
общество писателей...
- Пять-пять-ноль и тысяча, - скачала она с отсутствующим видом,
перемещая телефон поближе ко мне и не отрывая глаз от финансовых
