Моцарт - все они, словно старые друзья. Но не Шопен, не Лист... это
новая для меня музыка.
- А Иоганн Себастьян? Он жил давно, в начале XVIII века.
- Нет. Его тоже нужно разучивать.
- Но если кто-то играл на фортепиано в начале XIX века, - удивился
я, - он же должен знать Баха, правда?
Она покачала головой.
- Нет, его произведения были утеряны, и он был забыт до середины
XIX века, когда его рукописи снова нашлись и были опубликованы. В
1810-1820 годах никто ничего о Бахе не знал.
У меня на затылке волосы встали дыбом.
- Хочешь проверить, жила ли ты в то время? Я вычитал в одной книге,
как можно вспомнить предние жизни. Хочешь попробовать?
- Как-нибудь в другой раз...
Почему она этому сопротивляется? Как такой умный человек может
сомневаться в том, что наше существование - это нечто большее, чем
просто фотовспышка на фоне вечности?
Вскоре после этого, где-то чуть позже одиннадцати вечера я
посмотрел на часы: было четыре часа утра.
- Лесли! Ты знаешь, который час?
Она, закусив губу, посмотрела задумчиво в потолок:
- Девять?
__________________________________________________________________________
* Либо же "Отчего должники влезают в долги?" (прим, перев.)
Шестнадцать
Не слишком большое удовольствие вставать, в семь часов, чтобы
лететь, во Флориду, - думал я, - после того, как она доставила меня в
мой отель и уехала обратно в темноту. Оставаться на ногах после десяти
вечера для меня не частое событие, - привычка со времен жизни
бродячего гастролера, который укладывался под крылом через час после
захода солнца. Лечь спать в пять, встать в семь, и лететь, три тысячи
миль было для меня вызовом.
Но так хотелось слушать ее, так много хотелось сказать!
Все это может просто убить меня, если я еще немного не посплю, -
думал я. Могих ли людей в этом мире мог бы я слушать, с кем мог бы я
говорить до четырех утра, - еще долгое время после того, как исчезло
последнее печенье, - и не чувствовать себя уставшим? С Лесли, и с кем
еще? - вопрошал я себя.
Я провалился в сон, не получив ответа.
Семнадцать
- Легли, прости, что звоню так, рано. Ты уже не спишь? - Это было
в тот же самый день, сразу после восьми утра по моим часам.
- Сейчас уже не сплю, - ответила она. - Как поживаешь этим утром,
вуки?
- У тебя сегодня будет свободное время? Наш вчерашний разговор
прололжался не очень долго, и я подумал, что мы могли бы позавтракать
вместе, если тебе позволяет распорядок дня. А может быть и пообедать
тоже?
Последовало молчание. Я сразу понял, что навязываюсь. Это заставило
меня содрогнуться. Мне не следовало звонить.
- Ты сказал, что сегодня улетаешь обратно во Флориду.
- Я передумал. Я полечу завтра.
- О, Ричард, извини меня. Я собираюсь позавтракать с Идой, а затем
у меня будет встреча. На обед у меня тоже назначена встреча. Мне очень
жаль, потому что я бы хотела быть с тобой, но я ведь думала, что ты
уезжаешь.
Это будет мне хорошим уроком, думал я, чтобы я не был слишком
самонадеянным. Как я мог подумать, что ей нечего делать кроме того,
чтобы сидеть и разговаривать со мной? Я сразу же почувствовал себя
одиноким.
- Нет проблем, - сказал я. - Как бы то ни было, мне лучше улетать.
Но могу ли я сказать тебе, как мне понравился наш вчерашний вечер? Я
могу слушать тебя и разговаривать с тобой до тех нор, пока не
раскрошится последнее печенье в мире. Ты знаешь это? Если ты этого не
знаешь, позволь мне сказать тебе!
- Я могу сказать то же самое. Но после всех пирожных, которыми меня
кормил Поросенок, мне придется поститься целую неделю, чтобы я снова
смогла узнать себя, так я поправилась. И почему бы тебе не полюбить
семечки и сельдерей?
- В следующий раз я принесу тебе семечки сельдерея.
- Не забудь.
- Иди досыпай. Извини, что разбудил тебя. Большое спасибо за
вчерашний вечер.
- Тебе тоже спасибо, - ответила она. - Пока. Я повесил трубку и
начал складывать одежду в свою сумку.
Успею ли я до темноты так далеко на восток, если вылечу из
Лос-Анжелеса сейчас?
Я не люблю ночных полетов на "Т-ЗЗ". Если двигатель заглохнет, что
любая вынужденная посадка на таком тяжелом скоростном аэроплане будет
довольно сложной даже в дневное время, а непроглядная темнота сделает
ее совершенно непривлекательной.
Если я полдня буду в воздухе, думал я, тогда в Остин, штат Техас,
я прилечу к пяти часам по их времени. Взлетев в шесть, я буду во
Флориде где-то в девять-тридцать или десять часов по тамошнему
времени. Будет ли еще светло в десять часов вечера? Нет.
Да, и что же теперь делать? До сих пор "Т" был надежным
аэропланом... единственная неполадка, которую я не устранил, - это
небольшое загадочное протекание в гидравлической системе. Но даже если
я потеряю всю гидравлическую жидкость, катастрофы не будет. Скоростные
тормоза могут не сработать,поворот элеронов может стать затрудненным,
тормоза колес слабоваты. Но со всем этим можно будет справиться.
Когда я заканчивал упаковку вещей и обдумывал предстоящий полет, у
меня появилось едва заметное дурное предчувствие. Я не мог увидеть,
как приземляюсь во Флориде. Что может подвести? Погода? Я пообещал
себе никогда не летать больше во время грозы, поэтому если она будет
приближаться, я скорее всего сяду. Неисправность в электрической
системе?
Это может стать проблемой. Прекращение подачи электрического
напряжения в аэроплане "Т" означает, что я не смогу подкачивать
насосами топливо из хвостового и крыльевых блоков, в результате чего
можно продолжать полет, пользуясь горючим только на концах крыльев и
внутри фюзеляжа. Большая часть приборов выходит из строя. Все
радиоприемники и навигационное оборудование не срабатывает.
Отсутствуют скоростные тормоза и управление полетом с помощью
закрылков. Неисправность в электрической системе означает приземление
на большой скорости, которое требует длинной посадочной полосы. Все
сигнальные огни, конечно, отсутствуют.
Генератор и электрическая система никогда раньше не выходили из
строя и не намекали на то, что собираются сделать это. Этот мой
аэроплан не похож на "Мустанга". Что же вызывает у меня беспокойство?
Я сел на краю кровати, закрыл глаза, расслабился и представил себе
свой самолет проплывающим передо мной. Я плавно переходил взглядом от
одной детали к другой в поисках неисправности до тех пор, пока не
осмотрел его от носа до хвоста. Лишь, несколько второстепенных
особенностей привлекли мое внимание... протектор на одной из покрышек
был почти гладким, эластичный уплотнитель на клапане одного из
цилиндров был изношенным, имелась небольшая утечка в гидравлической
системе, скрытая где-то в середине моторного отсека, которую мы так и
не обнаружили. Определенно не было никаких телепатических
предупреждений о том, что сдаст электрическая или какая-то другая
система. И все же, когда я пытался визуализировать свое прибытие во
Флориду сегодня вечером, я не мог этого сделать.
Несомненно, во Флориду я сегодня не прилечу. Я приземлюсь где-то в
другом месте до наступления темноты.
И даже в этом случае я не мог представить себя направляющимся
куда-то от своего "Т-ЗЗ" сегодня во второй половине дня. Это, должна
быть такая простая вещь - увидеть, себя и своем воображении. Вот я,
заглушающий мотор; ты можешь, вообразить себе это, Ричард? Ты
заглушающий мотор в каком-то аэропорту, где ты приземлился...
Я не мог вообразить этого.
Как насчет последней попытки? Ты наверняка сможешь увидеть
последний поворот, посадочную полосу, которая, покачиваясь,
величественно приближается к тебе, выпущенное шасси и три маленьких
значка с колесиками внизу, которые появляются на панели управления,
когда шасси зафиксировано.
Ничего подобного.
Проклятье, думал я. Сегодня вышла из строя не электрическая
система, а моя физическая.
Я потянулся к телефону и позвонил на метеорологическую станцию. В
течение всего дня на моем пути до штата Нью-Мехико будет хорошая
погода, сказала девушка, затем я войду в холодный фронт с грозовыми
облаками высотой до 39 000 футов. Я бы облетел вершины грозовых чуч на
высоте 41 000 футов по безоблачному небу, если бы мой "Т" мог
взбираться так высоко. Почему я не могу вообразить себя благополучно
приземляющимся?
Еще один звонок. На этот раз в ангар.
- Тед? Привет, это Ричард. Я приеду где-то через час - и ты,
пожалуйста, выкати мой "Т" и позаботься, чтобы он был полностью
заправлен. Проверь кислород, проверь масло. Возможно, придется
добавить, полпинты гидравлической жидкости.
Я разложил на кровати карты, отметил для себя навигационные
частоты, позывные и высоту, на которой я собирался лететь. Я рассчитал
сколько смогу пролететь, пока не кончится горючее. Если будет
необходимость, можно будет подняться и до 41 000 футов, но это с
трудом.
Я собрал карты, полнял свою сумку и, расплатившись за проживание в
гостинице, взял такси до аэродрома. Приятно будет снова увидеть своих
флоридских девушек. Думаю, что это будет чудесно.
Уложив вещи в аэроплан, закрыв багажник на два замка и проверив их
надежность, я забрался по лесенке в кабину, вытянул из чехла свой шлем
и повесил его на выступ фонаря. В это трудно поверить. Через двадцать
минут этот аэроплан со мной будет лететь на высоте четырех миль,
пересекая границу штата Аризона.
- РИЧАРД! - Позвал Тед из двери офиса. - ТЕЛЕФОН! БУДЕШЬ
РАЗГОВАРИВАТЬ?
- НЕТ! СКАЖИ, ЧТО Я УЛЕТЕЛ! - А затем из любопытства. - А КТО
СПРАШИВАЕТ?
Он подошел к телефону, а затем крикнул мне:
- ЛЕСЛИ ПАРРИШ!
- СКАЖИ ЕЙ, ЧТО Я СЕЙЧАС ПОДОЙДУ! - Я оставил шлем и кислородную
маску висеть там, где они были, и побежал к телефону.
К тому времени, когда она заехала за мной в аэропорт, все детали
для наземного обслуживания самолета уже были на своих местах;
воздухозаборное отверстие и выхлопная труба закрыты; фонарь опущен,
зафиксирован и покрыт чехлом, а вся большая машина отправлена в ангар
на еще одну ночь.
Вот почему я не мог увидеть своей посадки, - думал я, - я не мог
представить себе того будущего, потому что его не должно было быть! Со
своим чемоданом я уселся на сидение рядом с ней.
- Привет, маленький, крохотный вуки, который такой же, как и все
другие вуки, только еще в тысячу раз меньше, - сказал я, - я очень рад
видеть тебя! Как случилось так, что твои дела позволили тебе выкроить
время?
Лесли ездила в пушисто-бархатной роскошной машине песочного цвета.
После того, как мы посмотрели фильм, в котором был вуки, эта
машина получила новое имя Банта, которое было дано ей в честь
пушистого, похожего на мамонта животного песочного цвета из этого же
фильма.
Машина плавно отделилась, от тротуара и вынесла нас в реку
разноцветных Бант, которые сновали туда-сюда по улице.
- Поскольку у нас с тобой так мало времени, чтобы побыть вместе, я
решила, что смогу немного перестроить свои планы. Сейчас мне
обязательно нужно забрать некоторые вещи в Академии, а затем я
свободна. Где бы ты хотел со мной позавтракать?
- Да где угодно. В "Волшебной сковородке", например, если там нет
толпы. Там есть зал для некурящих. Помнишь, ты когда-то мне об этом
сказала?
- В что время там придется ждать около часа.
- А сколько у нас времени?
- А сколько ты хочешь? - Обед? Кино? Шахматы? Разговор?
- О, дорогая! Ты освободилась от работы ради меня на целый день? Ты
даже не представляешь, как много это значит.
