Я оторвался от экрана и увидел двух женщин. Одной из них была
Дженнифер, - настоящая, во плоти, не какая-то голограмма. Вторую я сразу
не узнал.
- Здравствуй, Серж, - сказала Мод. - Вот я и вернулась. Ты рад?
- Пока не знаю, - сказал я.
Мод кивнула.
Она стала выше, сухощавее, еще более сдержаннее, чем в былые времена.
Я понял, что все предстоит начинать с нуля.
- Ты многое пережил, Серж.
- Ты тоже.
- Идемте, - сказала Дженнифер, - нас ждут.
Нас ждал патрульный фрегат Объединенного Космофлота Солнца.
Разумеется, это был "Зенгер". Дженнифер объяснила, что круг общения после
долгого отрыва от людей разумнее расширять постепенно. Потом улыбнулась.
- Да и нам не хотелось слишком быстро с вами расставаться.
- Корабль и экипаж к старту готовы, - доложил Роджер.
Был он в полной парадной форме ОКС, только серьгу не снял.
- Добро, - сказал я. - Где наши каюты?
- Вас проводят.
- Еще минуту.
Я подошел к стенному экрану.
У причальной стенки Япета-14 громоздился "Туарег". Несмотря на всю
его величину, звездолет выглядел сиротливо. В носовой части выделялась
грубая заплата.
- Роджер, вы выполнили мою просьбу?
- Да, сэр. До окончания торгов звездолет опечатан.
Я взял микрофон.
- Джекил, ты меня слышишь?
- Слышу, - тихо ответил софус.
- Я все помню.
- Спасибо, Серж.
Круклис достал платок и тщательно высморкался. Не принимать в
какой-то форме участия в событиях для него невозможно. Тут он неисправим.
* * *
Главный космодром Япета располагался в одном из крупных кратеров.
Роджер очень красиво посадил фрегат вручную. Из борта "Зенгера" вывалилась
аппарель. Пыль еще не успела осесть, но от здания астровокзала уже
разматывались рулоны ковровой дорожки. Попрощавшись с милым, совсем не
воинственным экипажем, мы вышли. От вокзала прикатила платформа с флагами
Республики Сатурн и ООН, двумя офицерами в парадных скафандрах и самим
губернатором впридачу. Объятия, поздравления. Роботы-операторы
телехроники. Нас водружают на пьедестал в центре платформы, и мы катим
прямо по дорожке. Я оглядываюсь. К "Зенгеру" уже тянут заправочные рукава.
Экипаж стоит на открытом пандусе и машет руками. Именно в этот момент до
меня дошло, что мы вернулись.
Круглый зал космопорта, заполненный народом в ошеломляющем количестве
- тысяч пять, не меньше. Почетный караул, самый настоящий духовой оркестр,
дети с цветами. Короткая, смешная и очень теплая речь губернатора.
Длиннейшие тосты, еще более длинные столы, шампанское в запаянных фужерах
с соломинками. Официальная часть быстро сменяется совершенно
неофициальной.
- Миссис Рыкофф, а какой косметикой вы пользовались при бегстве на
Кронос?
- Академик Круклис, умоляю, автограф! Декан позеленеет от зависти.
Что вам стоит?
- Каков диапазон переменной в вашем уравнении 3.2.17/21?
- Послушайте, месье, там действительно так жутко? Мой внук
собрался...
- Так выпьем же за то...
- Признайтесь, мой Роджер вас здорово напугал? Вы не скажете ему при
случае, что серьга - это уже перебор?
- ... и никаких отказов, генацвале. Шашлык, цинандали...
И вдруг в этом обаятельном гаме неожиданная как выстрел фраза.
- Милорд, уступите мне "Туарег". Цену назначьте сам.
Вот здесь я включился и осмысленно взглянул на собеседника.
Поджарый седой джентльмен, "соль с перцем". Прекрасная осанка,
бриллиантовые запонки, бокал с чем-то игристым на самом донышке.
Спокойствие уверенной в себе силы. Обаяние хозяина своего слова. Холодные,
серые, умные глаза.
- Тим Греггсен, предприниматель.
- Рад познакомиться, мистер Греггсен. У вас талант располагать людей
с первого взгляда.
Скупая улыбка.
- Я знаю. Итак?
С такими людьми нужно говорить жестко и напрямик.
- Вы достаточно богаты?
- Достаточно для чего?
- Для того, чтобы купить "Туарег" на аукционе?
- Да. И поверьте, на аукционе я его куплю.
Он сказал это так, что я ни на секунду не усомнился.
- Тогда почему?
Греггсен отпил глоток из своего бокала и спокойно взглянул мне в
глаза.
- Мне не хочется терять время. Ваше решение?
- Нет, - сказал я.
- Почему?
- Хочу сохранить на память.
В его глазах мелькнуло изумление.
- У вас мало шансов. Подумайте.
Он протянул визитку с платиновым тиснением и коротко поклонился.
- Что, - спросил Круклис, - началось?
- На Управление Безопасности не похоже.
- Разберемся. Как у тебя с финансами?
- Прилично.
- Значит, недостаточно. Это крупная рыба. Я тебе помогу. Деньги мне,
как понимаешь, ни к чему.
* * *
Удостоверения почетных граждан Япета вручались под гром
аплодисментов. Пришлось отклонить множество предложений отобедать,
отужинать и отзавтракать в семейном кругу. Особенно огорчился знаменитый
диспетчер Георгадзе. Но времени не было. Планет-экспресс "Ситутунга", на
котором нам забронировали места, уходил с Титана, а туда еще предстояло
добраться. И там нас уже ждала Сатурн-Президент Лоа.
- Позвольте предложить мой катер, - любезно сказал губернатор.
Лифт поднял нас на вершину шестимильной горы, в недрах которой
находился астровокзал. Мы оказались на ровной площадке, окруженной по
периметру лесом антенн. Отсюда открывался вид на весь цирк. Большинство
стартовых позиций космодрома были заполнены планетолетами - от вытянутых
иглообразных нырятелей, предназначенных для полетов в атмосфере Сатурна,
до решетчатых танкеров с грубовато подвешенными двигателями, цистернами и
непропорциаонально маленькими кабинами экипажа - низкая сила притяжения
позволяла сажать на Япет суда весьма хрупких конструкций. Но даже
незначительное притяжение планеты являлось препятствием для посадки
огромных межзвездных кораблей. Звездолеты заправлялись на лету, - с низких
орбит. Один из них, учебный звездолет "Леопардо", которым командовал наш
славный буддист, как раз висел над космодромом и принимал топливо.
- Более впечатляющей панорамы вы не найдете во всей системе, - с
гордостью сказал губернатор.
Посмотреть и в самом деле было на что.
Над неровным, зазубренным горизонтом нависал гигант Сатурн, занимая
почти половину неба. С непривычки казалось, что он вот-вот рухнет и
подомнет под себя все, что находилось перед глазами. Благодаря тому, что
Япет вращается под значительным углом к экваториальной плоскости
планеты-господина, с него прекрасно видны знаменитые кольца - от
призрачного ободка F до креповой полосы С. Розоватый свет, отраженный
облачным покровом Сатурна, заливал всю площадь космодрома Улугбек. И было
этого света так много, что в нем блекли навигационные огни стартующих и
заходящих на посадку кораблей.
- Жаль, что вы не можете задержаться, - сказал губернатор. - Япет
облетает Сатурн всего за восемьдесят земных суток. Кольца можно посмотреть
под самыми разными углами и с обеих сторон. Я вот седьмой год любуюсь, а
привыкнуть не могу.
Губернатор помолчал, потом рассмеялся.
- А на жену действует угнетающе.
- Завидую, - вырвалось у меня.
* * *
Губернаторский катер взмыл, заложил крутой вираж, промчался бреющим
полетом над полем космодрома. Молодые пилоты, видимо, не хотели ударить
лицом в реголит перед космическими волками. Набрав высоту, они ринулись
прямо по направлению к кольцам. Через несколько часов полета мы прошли
щель между кольцами F и А, открытую межпланетной станцией "Пионер-11" на
исходе двадцатого столетия. Кольца открылись с обратной стороны, именно
так, как через объективы "Пионера" их впервые видели наши пращуры девять
веков назад, - просеивающими сквозь себя свет Солнца. При этом из
прозрачного колпака, покрывающего пилотскую кабину, ледяные глыбы были
заметны невооруженным глазом, катер отчаянно близко подошел к растрепанной
кромке кольца А. Мод даже ушла в свою каюту. Мы с Круклисом ничего не
сказали.Но нашему примеру последовали, как выяснилось, не все.
- Выговор, - внятно произнес диспетчер Георгадзе. - Как поняли?
- Вас понял, - невозмутимо ответил первый пилот. - Выговор.
Второй пилот вздохнул.
- Спасибо, братцы, развлекли, - сказал Круклис. - Но больше так не
летайте, хорошо? А то Серж не сможет рекомендовать вас в Академию
Звездоплавания.
Оба пилота дружно заулыбались и закивали. Эти славные ребята
удивительно походили друг на друга.
- Вы, братцы, случаем, не близнецы? - спросил Круклис.
Пилоты синхронно кивнули.
- Только мы не братцы, - сказал второй пилот.
И они заулыбались совсем уж очаровательно.
Круклис вздохнул.
- Стареем, сестрица Серж. Чтобы скафандр от меня женщину скрыл -
такого еще не было.
Тут пилоты расхохотались.
- С вами все в порядке, герр фон Циммерман. Мы и не женщины.
Круклис побурел.
- Силы небесные! Неужели эти... среднего рода?
- О, нет, нет.
- Ну, тогда сдаюсь. Ничего не понимаю.
- Да роботы мы, - простодушно сказал второй пилот.
На Круклиса было жалко смотреть.
- З-зачем же такое?
- Какое?
- Ну... похожее.
Пилоты весело переглянулись.
- Разве господин губернатор вас не предупредил?
- Сдается мне, господин губернатор большой шутник.
- О, до нас ему далеко.
- Тэ-эк, - резюмировал Круклис. - И юмором, значит овладели. А
скажите-ка тогда, кто по-вашему есть человек?
- Существо довольно мыслящее, - серьезно ответил первый пилот.
- Но?
- С юмором у него бедновато, - сказал второй, заливаясь
жизнерадостным смехом.
Вот так, веселясь да пошучивая, эти машины и доставили нас к Титану.
Они меня так очаровали, что я решил уже со следующей недели бороться за
права роботов.
На орбите Титана нас ждала яхта госпожи Илеа Лоа, Сто девятнадцатого
Президента Республики Сатурн. Перед тем, как мы покинули катер, второй
пилот неожиданно чмокнул Круклиса в щечку.
- Это еще что?! - вскипел фон Циммерман. - Выговор.
- Яволь, экселенц, - металлическим голосом сказал робот. - Выговор.
Потом удалился на безопасное расстояние, выплыл из переходного тамбура,
медленно обернулся и добавил:
- А все-таки вы славный.
Госпожа Илеа Лоа, наблюдавшая эту сцену, спросила:
- Как вам понравились дочери Япет-губернатора, граф?
- Да что-то не припомню, - сказал я.
Госпожа Илеа Лоа удивилась.
- Но... вы только что с ними простились. Их зовут Анита и Анюта.
- Разве они - не роботы? - меланхолически спросил я.
- Какие роботы? Уж кто-кто... Ах, проказницы!
Удалявшийся катер Япет-губернатора выпустил гроздь желтых сигнальных
ракет и включил, по-видимому, всю иллюминацию, которая только имелась на
борту. Летел он как-то игриво, плавно покачиваясь в стиле танца живота.
- Серж, что означают эти желтые ракеты? - спросил Круклис.
- Оптический сигнал "вами доволен" подается одной желтой ракетой, -
озадаченно сказал я. - Если же их много... Оргазм какой-то.
Тут на Круклиса навалился тяжелый пароксизм хохота. Должен сказать,
что когда он хохочет, его рот очень раскрывается. Не пойму, что в этом
славного. На взгляд моего сиятельства, фон Циммерман выглядел грубовато.
Особенно - в присутствии Ее Превосходительства госпожи Илеа Лоа,
представляющей полтора миллиарда жителей Республики Сатурн. Ох, уж эта
Пруссия! Прямо Могилев какой-то.
* * *
