– Спроси у Рона, можно ли взять...
– Ничего я у Рона спрашивать не буду, - ровным голосом отрезал
Гарри.
– Тогда возьми одну из школьных сов, их всем можно брать, -
предложила Гермиона.
Они поднялись в совяльню. Гермиона дала Гарри пергамент, перо и
бутылочку чернил и принялась расхаживать вдоль длинных насестов,
рассматривая сов, а Гарри сел, прислонился к стене и стал сочинять
письмо.
Дорогой Сириус!
Ты просил меня сообщать тебе обо всём, что
происходит в "Хогварце", так что слушай – я не знаю, может,
ты уже слышал об этом – в этом году в "Хогварце" состоится
Тремудрый Турнир, а в субботу вечером меня выбрали четвёртым
чемпионом. Я не знаю, кто поместил мою заявку в Огненную
чашу, я сам этого не делал. Другой чемпион "Хогварца" Седрик
Диггори, он из "Хуффльпуффа".
Тут он задумался. Ему хотелось как-то объяснить, какой тяжёлый
камень лежит у него на душе со вчерашнего вечера, но он не смог облечь
это в слова, поэтому просто ещё раз обмакнул перо в чернильницу и
дописал:
Надеюсь, у тебя всё в порядке, и у Конькура тоже.
Гарри
– Всё, - сказал он Гермионе, встав на ноги и отряхивая с робы
солому. В этот момент ему на плечо, трепеща крыльями, опустилась
Хедвига и протянула лапку.
– Я не могу тебя послать, мне нужно послать кого-нибудь из них,
- объяснил ей Гарри, оглядываясь на школьных сов.
Хедвига издала очень громкий крик и взлетела так резко, что её
когти больно вонзились в плечо Гарри. Всё то время, пока он привязывал
письмо к лапке большой амбарной совы, Хедвига сидела к нему задом.
Когда амбарная сова улетела, Гарри протянул руку и попытался погладить
Хедвигу, но та свирепо щёлкнула клювом и взмыла к стропилам.
– Сначала Рон, а теперь ещё и ты, - рассердился Гарри. – Я не
виноват.
* * *
Если Гарри думал, что, как только все привыкнут к мысли, что
его выбрали чемпионом, дела наладятся, то следующий день показал,
насколько он ошибался. В понедельник начались занятия, он больше не
мог прятаться от всей школы – и стало ясно, что вся школа, как и
гриффиндорцы, не сомневается, что Гарри сам подал заявку на участие в
Турнире, но, в отличие от гриффиндорцев, вовсе от этого не в восторге.
Хуффльпуффцы, у которых всегда были чудесные отношения с
гриффиндорцами, внезапно сделались с ними со всеми чрезвычайно
холодны. Чтобы это понять, хватило одного урока гербологии.
Хуффльпуффцы явно считали, что Гарри украл славу у их чемпиона; это
чувство усугублялось тем, что "Хуффльпуффу" вообще редко доставалась
какая-либо слава, а Седрик был одним из немногих добившихся её своей
победой над "Гриффиндором" в квидишном матче. Эрни МакМиллан и Джастин
Финч-Флэтчи, до этого отлично ладившие с Гарри, не захотели с ним
разговаривать, хотя им пришлось вместе пересаживать лупящие луковицы в
горшках, стоящих на одном подносе – и гадко заржали, когда одна из
луковиц вывернулась из рук Гарри и вмазалась ему в глаз. Рон тоже не
разговаривал с Гарри. Гермиона сидела между ними, предпринимая
героические попытки поддерживать весьма натянутую беседу, и они оба
отвечали ей нормальным тоном, но избегали встречаться взглядами. Гарри
показалось, что даже профессор Спаржелла держалась с ним очень
формально – но, в конце концов, она ведь была завучем "Хуффльпуффа".
При нормальных обстоятельствах он бы с нетерпением ждал встречи
с Огридом, но уход за магическими существами означал также и встречу
со слизеринцами – впервые с того момента, как его объявили чемпионом.
Вполне предсказуемо, Малфой прибыл к хижине Огрида с прочно
утвердившейся на лице презрительной гримасой.
– Гляньте-ка, да это же чемпион, - обратился он к Краббе и
Гойлу, как только убедился, что Гарри его услышит. – Вы захватили
блокнотики для автографов? Лучше получить подпись сейчас, а то я
сомневаюсь, что он пробудет среди нас долго... Сколько собираешься
продержаться, Поттер? Я ставлю на десять минут с начала первого
состязания.
Краббе с Гойлом льстиво заржали, но тут Малфою пришлось
умолкнуть, потому что из-за хижины появился Огрид. Он тащил перед
собой колышащуюся башню корзин, в каждой из которых сидело по
громадному взрывастому драклу. К ужасу класса, Огрид объяснил, что
причина, по которой драклы убивают друг друга, кроется в избытке
энергии, происходящем от неподвижного образа жизни, и что теперь
каждый должен выбрать животное, взять его на поводок и вывести на
прогулку. Единственно хорошим в этой затее было то, что она полностью
отвлекла на себя внимание Малфоя.
– На прогулку? Этих уродов? – с отвращением переспросил он,
уставившись на один из ящиков. – И куда же, скажите на милость,
цеплять поводок? К жалу, к присоске или к взрывателю?
– За середину, - невозмутимо показал Огрид. – Э-э-э... наденьте
перчатки из драконьей кожи, что ли, для предосторожности. Гарри – иди-
ка сюда, помоги мне с этим здоровым...
На самом же деле, Огрид хотел поговорить с Гарри в стороне от
остальных.
Он подождал, пока все разойдутся со своими драклами, а затем
повернулся к Гарри и очень серьёзно сказал:
– Стало быть... будешь участвовать, Гарри. В Турнире. Чемпион
школы.
– Один из, - поправил Гарри.
Чёрными глазами-жуками Огрид посмотрел на него из-под кустистых
бровей.
– Не в курсе, кто тебя в это втравил, а?
– Значит, ты веришь, что я сам этого не делал? – Гарри с трудом
удалось унять благодарный восторг, охвативший его при этих словах
Огрида.
– Яс’дело, - подтвердил Огрид, - ты ж сказал, не я, я и верю –
и Думбльдор верит, и все.
– Хотел бы я знать, кто это сделал, - горько вздохнул Гарри.
Они оба посмотрели на газон, по которому разбрелись ученики. У
всех были большие проблемы. Драклы выросли до трёх футов в длину и
стали очень сильными. Они больше не были голыми и бесцветными, а
обросли чем-то вроде толстого, серо-стального панциря. Они походили на
помесь гигантских скорпионов и каких-то удлиннённых крабов – но всё
ещё не имели сколько-нибудь различимых голов и глаз. Мощь, которой они
теперь обладали, не позволяла легко с ними справиться.
– Глянь, как они радуются, глянь! – воскликнул счастливый
Огрид. Гарри предположил, что он имеет в виду драклов, потому что его
одноклассники вовсе не радовались – то и дело звучало громкое "бум!",
раздавался взрыв, во все стороны летели искры, и от их ударов не один
человек упал животом на землю, отчаянно барахтаясь, чтобы снова встать
на ноги.
– Ох, не знаю я, Гарри, - вдруг вздохнул Огрид, с тревогой
опуская к нему глаза, - чемпион школы... и чего только с тобой не
приключалось, да?
Гарри не ответил. Да, чего только с ним не приключалось... то
же самое сказала Гермиона во время прогулки вокруг озера и, по её
словам, именно по этой причине Рон с ним больше не разговаривает.
* * *
Следующие несколько дней стали для Гарри самыми ужасными за всё
время его пребывания в "Хогварце". Конечно, во втором классе, когда
вся школа подозревала его в нападениях на других учеников, он
чувствовал себя примерно так же. Но тогда Рон был на его стороне. Он
смирился бы с отношением всех остальных, если бы только с ним
помирился Рон, но, раз сам Рон мириться не хочет, Гарри не собирается
его уговаривать. Но ему было страшно одиноко, тем более, что
враждебность так и сочилась со всех сторон.
Он ещё мог понять хуффльпуффцев (хотя их отношение ему очень не
нравилось), должны же они поддерживать своего чемпиона. От
слизеринцев, разумеется, и ждать нечего, кроме злобных оскорблений –
те всегда его ненавидели, ведь благодаря Гарри "Гриффиндор" уже
столько раз побеждал "Слизерин", что в квидишном чемпионате, что в
соревновании между колледжами. Но он так надеялся на равенкловцев, что
они найдут в своих сердцах место и для него, а не только для Седрика.
Но он ошибался. Судя по всему, большинство равенкловцев считало, что
Гарри так жаждал заработать ещё немного славы, что обманул чашу,
заставив её принять свою заявку.
Вообще-то, нельзя было не признать, что Седрик гораздо больше
отвечает образу чемпиона, чем Гарри. Трудно сказать, кому в последнее
время доставалось больше внимания: Круму или Седрику – удивительно
красивому юноше с прямым носом, тёмными волосами и серыми глазами.
Гарри как-то раз видел, как во время обеденного перерыва те же самые
шестиклассницы, которые в своё время умирали от желания получить
автограф Крума, умоляли Седрика поставить свою подпись на их рюкзаках.
Помимо всего прочего, от Сириуса не было никакого ответа,
Хедвига дулась, профессор Трелани предсказывала его скорую гибель с
большей, чем когда-либо, убеждённостью, и он так плохо справился с
Призывным заклятием на уроке у профессора Флитвика, что получил на дом
дополнительную работу – единственный из всего класса, если не считать
Невилля.
– Это не так уж трудно, Гарри, - попыталась приободрить его
Гермиона, когда они выходили из кабинета Флитвика. Сама-то она весь
урок заставляла различные предметы подлетать к себе с такой скоростью,
как будто являлась своеобразным магнитом для луноскопов, тряпок для
доски и корзинок для бумаг. – Ты просто не мог как следует
сконцентрироваться...
– Вот уж непонятно, почему, - мрачно проворчал Гарри. Мимо
прошёл Седрик Диггори, окружённый толпой отчаянно жеманящихся девочек.
Все эти девочки оглядели Гарри с таким видом, словно он был
исключительно противным взрывастым драклом. – Но... зачем обращать на
это внимание, а? У меня есть чем утешиться: впереди великое счастье –
сдвоенное зельеделие...
Сдвоенные уроки зельеделия и всегда были тяжким испытанием, но
последнее время превратились в настоящую пытку. Находиться в течение
полутора часов практически один на один со Злеем и слизеринцами, будто
задавшимися целью как можно суровее покарать Гарри за то, что он
осмелился стать чемпионом школы – трудно было вообразить что-нибудь
хуже. В прошлую пятницу он уже получил сполна (Гермиона тогда сидела
рядом и монотонно твердила: "не обращай внимания, не обращай
внимания, не обращай внимания"), но не ждал, что сегодня будет лучше.
После обеда они с Гермионой подошли к подземелью Злея и
увидели, что у дверей уже собрались слизеринцы. У всех без исключения
на груди был приколот значок. На какое-то дикое мгновение Гарри
почему-то решил, что это значки "П.У.К.Н.И." - но потом разглядел, что
на них яркими красными буквами, светящимися в полутьме подземного
коридора, написано:
Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ –
НАСТОЯЩЕГО чемпиона "Хогварца"!
– Нравится, Поттер? – громко спросил Малфой у подошедшего
Гарри. – Это ещё не всё... Смотри!
Он нажал на значок у себя на груди, и надпись исчезла,
сменившись другой, зелёной:
ПОТТЕР – ВОНЮЧКА
Слизеринцы взвыли от хохота, после чего дружно нажали каждый на
свой значок. Повсюду вокруг Гарри засветилось сообщение "ПОТТЕР –
ВОНЮЧКА". Жар бросился ему в лицо, разлился по шее.
– Ох, как смешно, - с сарказмом сказала Гермиона Панси
Паркинсон и её подружкам, заливавшимся громче других, - просто на
редкость остроумно.
У стены рядом с Дином и Симусом стоял Рон. Он не смеялся, но и
не защищал Гарри.
– Хочешь себе, Грэнжер? – Малфой протянул Гермионе значок. – У
меня их куча. Только не прикасайся к моей руке. Я её только что вымыл,
не хочу пачкаться обо всякое мугродье.
Злость, копившаяся в груди у Гарри в течение многих дней, вдруг
словно прорвала какую-то плотину. Не успев подумать, что делает, он
выхватил волшебную палочку. Стоявшие вокруг бросились прочь, подальше
от него.
– Гарри! – предупреждающе воскликнула Гермиона.
– Давай, давай, Поттер, - Малфой спокойно вытащил собственную
палочку. – Здесь нет твоего защитничка Хмури – посмотрим, на что ты
