сам способен...
Не более доли секунды оба молча смотрели друг другу в глаза, а
потом, одновременно, оба сделали выпад.
– Фурнункулюс! – проорал Гарри.
– Денсоджео! – завопил Малфой.
Из обеих палочек выстрелили снопы яркого света, встретились в
воздухе и ударили рикошетом: Гаррин луч попал в лицо Гойлу, а луч
Малфоя – в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, где от ожога стали
вырастать отвратительные пузыри, а Гермиона, поскуливая от страха,
прижала ладони ко рту.
– Гермиона! – бросился к ней Рон.
Гарри повернулся и увидел, как Рон с силой отводит руку
Гермионы от лица. Зрелище открылось жуткое. Передние зубы Гермионы – и
без того немаленькие – росли с ужасающей скоростью. По мере того, как
они удлинялись, дойдя сначала до нижней губы, потом до подбородка,
Гермиона всё больше и больше становилась похожа на бобра – она в
панике схватилась за зубы и издала потрясённый вопль.
– И что это здесь за шум? – произнёс вкрадчивый, зловещий
голос. Прибыл Злей.
Слизеринцы заговорили хором. Злей ткнул длинным жёлтым пальцем
в Малфоя и сказал: "Объясните".
– Поттер напал на меня, сэр...
– Мы атаковали друг друга одновременно! – вскричал Гарри.
– ... он попал в Гойла – взгляните...
Злей изучил физиономию Гойла, сейчас более всего уместную в
качестве иллюстрации к книге про ядовитые грибы.
– В больницу, - спокойно приказал Злей.
– А Малфой попал в Гермиону! – вмешался Рон. – Смотрите!
Он заставил Гермиону показать Злею зубы – она, как могла,
прятала их руками, хотя от этого было мало толку, зубы уже доросли до
воротника. Панси Паркинсон с подружками согнулись пополам в немом
хохоте, за спиной у Злея показывая на Гермиону пальцами.
Злей холодно оглядел Гермиону, затем процедил:
– Не вижу разницы.
Гермиона со всхлипом взвизгнула. Глаза её наполнились слезами,
она развернулась на каблуках и бросилась прочь, быстро пробежала по
коридору и скрылась из виду.
Очень удачно, что Гарри и Рон начали кричать на Злея
одновременно; удачно, что эхо их голосов гулко разносилось по
каменному коридору, поскольку весь этот звон помешал Злею расслышать,
какими именно словами его называют. Суть он, однако, уловил.
– А теперь давайте разберёмся, - произнёс он наишелковейшим из
голосов. – Минус пятьдесят баллов с "Гриффиндора". Поттеру и Уэсли –
взыскание. И быстро в класс, а то получите взысканий на целую неделю.
У Гарри звенело в ушах. Несправедливость произошедшего
возмущала его, ему хотелось разорвать Злея на тысячу мерзких кусочков.
Они с Роном, миновав Злея, прошли в конец подземелья. Гарри с силой
швырнул рюкзак на парту. Рона тоже трясло от гнева – на мгновение
показалось, что между ними всё стало как прежде, но тут Рон отвернулся
и сел с Дином и Симусом, оставив Гарри одного. На другом конце
подземелья Малфой, повернувшись спиной к Злею и, осклабясь, нажал на
значок. "ПОТТЕР – ВОНЮЧКА" – моргнула надпись.
Начался урок. Гарри сидел и неотрывно смотрел на Злея,
представляя себе всё ужасное, что могло бы произойти с ним... вот если
бы он умел накладывать пыточное проклятие... Злей бы, как тот паук,
валялся на спине, извиваясь и дёргаясь...
– Противоядия! – провозгласил Злей, обводя класс горящими
неприятным блеском чёрными глазами. – У всех уже должны быть готовы
рецепты. Я попрошу тщательно настоять ваши зелья, а потом мы выберем
человека, на котором и проверим правильность изготовления...
Злей встретился глазами с Гарри, и тот сразу понял, что его
ждёт. Злей собирается отравить его. Гарри представил, как он хватает
свой котёл, бежит с ним через весь класс и обрушивает со всей силы на
грязную Злееву голову...
В эти радужные мечты вдруг ворвался громкий стук в дверь.
Это был Колин Криви. Он протиснулся в класс, с сияющим видом
посмотрел на Гарри и прошёл к столу Злея.
– Да? – коротко спросил Злей.
– Пожалуйста, сэр, мне велели привести Гарри Поттера наверх.
Злей поверх крючковатого носа воззрился на Колина, и с
лучащегося энтузиазмом лица бедняги слиняла улыбка.
– Поттер ещё целый час будет заниматься зельеделием, - ледяным
тоном сообщил Злей, - он поднимется наверх, когда урок закончится.
Колин залился розовой краской.
– Сэр... сэр, мистер Шульман зовёт его, - испуганно пролепетал
он, - все чемпионы должны прийти, сэр, по-моему, их будут
фотографировать...
Гарри отдал бы всё самое дорогое, лишь бы Колин не произносил
эти последние слова. Он рискнул бросить взгляд на Рона, но тот сидел
неподвижно, решительно уставившись в потолок.
– Хорошо, хорошо, - огрызнулся Злей. – Поттер, оставьте ваши
вещи здесь, мне нужно, чтобы вы вернулись, и я мог бы проверить ваше
противоядие.
– Извините, сэр... он должен взять вещи с собой, - пискнул
Колин. – Все чемпионы...
– Очень хорошо! – рявкнул Злей. – Поттер! Забирайте свои вещи и
выметайтесь!
Гарри перекинул рюкзак через плечо, встал и направился к двери.
Когда он проходил мимо слизеринцев, отовсюду заморгало: "ПОТТЕР –
ВОНЮЧКА".
– Это потрясающе, правда, Гарри? – затараторил Колин, едва
Гарри закрыл за собой дверь в подземелье. – Потрясающе, да? Что ты
чемпион?
– Да-да, потрясающе, - упавшим голосом подтвердил Гарри,
начиная подниматься в вестибюль. – Колин, а для чего нас будут
фотографировать?
– Для "Прорицательской газеты", кажется!
– Отлично, - скучно произнёс Гарри, - этого-то мне и нужно.
Побольше известности.
– Удачи! – пожелал Колин, когда они подошли к какой-то двери
справа. Гарри постучал и вошёл.
Он оказался в довольно маленькой комнате, в центре которой
освободили некоторое пространство, сдвинув почти все парты в конец
класса. Три парты поставили в ряд перед доской и накрыли бархатом. За
этим импровизированным столом стояло пять стульев. Один из них был
занят Людо Шульманом, беседовавшим с одетой в ядовито-розовое ведьмой,
которую Гарри никогда раньше не встречал.
В углу стоял как всегда хмурый Виктор Крум. Он ни с кем не
разговаривал. Седрик и Флёр, напротив, оживлённо болтали. Флёр
выглядела счастливой, по крайней мере, более довольной, чем когда-
либо; она беспрерывно откидывала назад голову, и в лучах света её
серебристые волосы отсвечивали золотом. Пузатый мужчина с дымящейся
камерой в руках искоса посматривал на Флёр.
Шульман вдруг заметил Гарри, вскочил и бросился к нему.
– А вот и он! Чемпион номер четыре! Входи, Гарри, входи... не
бойся, это всего лишь церемония взвешивания палочек, остальные судьи
вот-вот подойдут...
– Взвешивания палочек? – испуганно переспросил Гарри.
– Нам надо проверить ваши палочки, убедиться, что они находятся
в безупречном рабочем состоянии, ты же понимаешь, это самое главное
ваше оружие в предстоящих испытаниях, - объяснил Шульман. – Эксперт
сейчас находится наверху с Думбльдором. А потом мы будем
фотографироваться. Это Рита Вритер, - кстати представил он, указывая
на ядовито-розовую ведьму, - она пишет небольшую статью про Турнир для
"Прорицательской"...
– Может быть, не такую уж небольшую, - не отрывая глаз от
Гарри, поправила Рита Вритер.
Её волосы были уложены в сложную причёску из туго завитых
локонов, странно контрастировавшую с квадратной челюстью. Оправу очков
украшали драгоценные камни. Толстые пальцы, впивавшиеся в сумочку
крокодиловой кожи, заканчивались двухдюймовой длины ногтями, покрытыми
ярко-малиновым лаком.
– Скажите, я могу немного поговорить с Гарри, прежде чем мы
начнём? – спросила она у Шульмана, по-прежнему не сводя взора с Гарри.
– Самый молодой чемпион, понимаете?... Это добавит красок...
– Разумеется! – с готовностью согласился Шульман. – Если,
конечно... Гарри не возражает.
– Э-э-э... – сказал Гарри.
– Чудненько, - заявила Рита Вритер, и в ту же секунду её
малиновые когти впились в правую руку Гарри неожиданно сильной
хваткой, и она вытащила его из класса и отворила ближайшую дверь.
– Мы же не хотим, чтобы нам мешал весь этот шум, - проговорила
она. – Давай-ка посмотрим... ах, замечательно... здесь так мило и
уютно.
Они вошли в чулан для мётел. Гарри уставился на
корреспондентку.
– Проходи, дорогой – вот так – чудненько, - снова сказала Рита
Вритер, осторожно присев на перевёрнутое ведро и с силой усаживая
Гарри на картонную коробку. Она закрыла дверь, и чулан погрузился во
тьму. – Давай-ка теперь разберёмся...
Она расстегнула крокодиловую сумочку, достала полную горсть
свечек, зажгла их мановением ладони и повесила в воздухе, чтобы
осветить окружающее пространство.
– Ты не возражаешь, Гарри, если я воспользуюсь принципиарным
пером? Тогда мы сможем свободно разговаривать...
– Воспользуетесь чем? – не понял Гарри.
Улыбка Риты Вритер стала шире. Гарри насчитал три золотых зуба.
Она снова полезла в сумочку и добыла оттуда длинное ядовито-зелёное
перо и пергаментный свиток, который развернула на корзине с
универсальным пакостеснимателем миссис Шваберс. Рита положила в рот
кончик зелёного пера, с видимым удовольствием пососала, а затем
вертикально поставила его на пергамент. Перо, легонько дрожа,
балансировало на кончике.
– Проверка... я Рита Вритер, репортёр "Прорицательской газеты".
Гарри быстро перевёл взгляд на перо. Оно, стоило Рите
заговорить, принялось строчить, скача по пергаменту:
Рита Вритер, привлекательная блондинка,
43, чьё злодейское перо проткнуло множество
непомерно раздутых репутаций...
– Чудненько, - в который уже раз произнесла Рита, оторвала
верхний кусок пергамента, скомкала и запихнула в сумочку. Потом
склонилась к Гарри и начала беседу: - Итак, Гарри... что заставило
тебя решиться подать заявку на участие в Турнире?
– Э-э-э... – опять замычал Гарри, но его отвлекло перо. Хотя он
ничего ещё не сказал, оно забегало по пергаменту, оставляя за собой
свежие строки:
Ужасный шрам, печальный сувернир
трагического прошлого, уродует милые черты лица
Гарри Поттера, чьи глаза...
– Не обращай внимания на перо, Гарри, - велела Рита Вритер.
Гарри неохотно перевёл взгляд на неё. – Так что же – почему ты решил
участвовать в Турнире?
– Я ничего не решал, - ответил Гарри. – Я не знаю, каким
образом моя заявка попала в чашу. Я её туда не помещал.
Рита подняла густо начернённую бровь.
– Ладно тебе, Гарри, тебе же за это ничего не будет. И так
понятно, что тебе вообще не следовало подавать заявку. Но об этом не
беспокойся. Наши читатели любят тех, кто бросает вызов обществу.
– Но я не подавал заявки, - повторил Гарри, - и я не знаю,
кто...
– Какие чувства ты испытываешь по поводу предстоящих
состязаний? – перебила Рита Вритер. – Готов к бою? Или нервничаешь?
– Я про это ещё не думал.... наверное, нервничаю, - признался
Гарри. При этих словах все его внутренности неприятно сжались.
– В прошлом бывали случаи, когда чемпионы умирали, знаешь? –
лёгким тоном спросила Рита Вритер. – Ты об этом думал?
– Ну... говорят, что сейчас всё будет гораздо безопаснее, -
ответил Гарри.
Перо со свистом носилось по пергаменту, взад и вперёд, как
будто каталось на коньках.
– Впрочем, тебе ведь и раньше доводилось заглядывать смерти в
лицо, не так ли? – продожила Рита, заглянув ему в глаза. – Как, по
твоему мнению, это отразилось на твоём характере?
– Э-м-м, - в очередной раз замялся Гарри.
– Тебе не кажется, что психологическая травма прошлого вызывает
у тебя стремление доказать, на что ты способен? Быть достойным
собственного имени? Тебе не кажется, что искушение принять участие в
Тремудром Турнире возникло у тебя оттого, что...
– Не было у меня никакого искушения, - Гарри начал
раздражаться.
– Ты помнишь своих родителей? – перекричала его Рита Вритер.
