присутствующих. Злей в полумраке издал тихий звук, выражающий
нетерпеливое недоверие.
– Просил ли ты кого-либо из старших классов поместить твою
заявку в Огненную чашу вместо тебя? – игнорируя Злея, продолжал допрос
Думбльдор.
– Нет, - неистово мотнул головой Гарри.
– Ах, но ‘азумеется, он вгёт! – вскричала мадам Максим. Злей,
скривив губы в усмешке, качал головой.
– Он не мог пересечь Возрастной Рубеж, - резко вмешалась
профессор МакГонаголл, - с этим, кажется, все согласились...
– Должно быть, Думбли-догг допустил с Губежом ошибку, - пожала
плечами мадам Максим.
– Это, безусловно, возможно, - вежливо согласился Думбльдор.
– Думбльдор, вы прекрасно знаете, что никакой ошибки не было! –
сердито сказала профессор МакГонаголл. – В самом деле, что за чушь!
Гарри не мог пересечь Возрастной Рубеж сам, и профессор Думбльдор
верит, что он не просил никого из страшеклассников сделать это за
него, чего же вам ещё?
Она бросила очень недовольный взгляд на профессора Злея.
– Мистер Сгорбс... мистер Шульман, – голос Каркарова снова
зазвучал елейно, - вы здесь единственные, кто... м-м-м... способен
судить объективно. Уверен, вы согласитесь, что всё это в высшей
степени несообразно?
Шульман промакнул круглое, мальчишеское лицо носовым платком и
посмотрел на мистера Сгорбса, который стоял за пределами круга света,
отбрасываемого камином. В полутьме его лица почти не было видно, и оно
походило на череп. Сгорбс казался много старше, чем на самом деле, и
вообще выглядел существом из потустороннего мира. Заговорил он,
однако, совершенно обычным отрывистым голосом:
– Мы должны следовать правилам, а правила чётко и ясно гласят:
те, чьё имя выдано Огненной чашей, обязаны принять участие в Турнире.
– Ну вот! Барти знает свод законов вдоль и поперёк, - Шульман,
сияя, повернулся к Каркарову и мадам Максим с таким видом, словно
вопрос теперь можно было спокойно считать закрытым.
– Я настаиваю на повторном предоставлении заявок остальными
кандидатами от моей школы, - заявил Каркаров. Он оставил елейный тон и
прекратил улыбаться. На его лице появилось по-настоящему страшное
выражение. – Вы должны снова установить Огненную чашу, и мы будем
продолжать процедуру до тех пор, пока не получим по два чемпиона от
каждой школы. Согласитесь, Думбльдор, это будет справедливо.
– Но, Каркаров, так не выйдет, - возразил Шульман. – Огненная
чаша только что остыла – и она не зажжётся вновь вплоть до следующего
Турнира...
– ... в котором "Дурмштранг" ни под каким видом не будет
участвовать! – взорвался Каркаров. – После всех наших встреч,
переговоров и компромиссов я никак не ожидал ничего подобного! Я не
знаю, может быть, мне вообще следует уехать!
– Пустые угрозы, Каркаров, - прорычал от двери чей-то голос. –
Вы не можете уехать и бросить своего чемпиона. Ему придётся
участвовать. Им всем придётся. Думбльдор уже говорил, это своего рода
магический контракт. Как удобно, а?
В комнату вошёл Хмури. Он проковылял к огню, и при каждом ударе
правой ноги об пол раздавалось громкое клацанье.
– Удобно? – переспросил Каркаров. – Боюсь, я не понимаю вас,
Хмури.
Гарри было совершенно очевидно, что Каркаров изо всех сил
старается придать голосу насмешливое выражение, чтобы показать, что
слова Хмури не заслуживают никакого внимания, но руки выдавали его –
они сжались в кулаки.
– Не понимаете? – спокойно повторил Хмури. – Всё очень просто,
Каркаров. Кто-то поместил заявку от Поттера в чашу, зная, что в
случае, если чаша выберет его, ему придётся участвовать.
– Очевидно, это сделал кто-то, кто хотел, чтоби "‘Огвагц"
откусил от яблочка целих два кусочка! – бросила мадам Максим.
– Совершенно с вами согласен, мадам Максим, - Каркаров
поклонился ей, - я непременно подам жалобу в министерство магии, а
также в международную конфедерацию чародеев...
– Если кому и нужно жаловаться, так это Поттеру, - пророкотал
Хмури, - но... удивительное дело... я не слышу от него ни слова...
– Почьему ему жаловаться? – взвилась Флёр Делакёр, топнув
ногой. – Он получиль шанс согевноваться, так? Мы все ньеделями
надеялись, что нас избегут! Это чьесть для наших школь! Пгиз в тисьячу
галлеонов – за это многие согласились би умерьеть!
– Возможно, кто-то как раз и надеется, что Поттер умрёт за это,
- с еле заметным намёком на рык в голосе, заметил Хмури.
За этими словами последовало очень и очень напряжённое
молчание.
Людо Шульман, сильно встревоженный, покачался на пятках и
сказал:
– Хмури, старина... что ты такое говоришь!
– Все мы знаем, что профессор Хмури считает утро пропавшим зря,
если к обеду не раскроет шести заговоров, - громко заявил Каркаров. –
Видимо, сейчас он обучает своих воспитанников опасаться наёмных убийц.
Странное качество для преподавателя защиты от сил зла, но... у вас,
очевидно, свои резоны, Думбльдор.
– Значит, мне померещилось? – зарычал Хмури. - Я всё придумал,
да? Только высококлассный колдун или ведьма могли поместить имя
мальчика в Огненную чашу...
– Ах, да какие же у вас доказательства? – воздела громадные
руки мадам Максим.
– Такие, что они обвели вокруг пальца очень мощный волшебный
предмет! – вскричал Хмури. – Нужна была исключительно сильная
Дурильная Порча, чтобы заморочить чашу настолько, чтобы она забыла,
что в Турнире участвуют всего лишь три школы... Думаю, они поместили
имя Поттера в качестве претендента от четвёртой школы, ибо в этом
случае он являлся единственным кандидатом...
– Вы что-то слишком много думаете, Хмури, - ледяным тоном
оборвал Каркаров, - и, безусловно, пришли к абсолютно гениальным
выводам... Хотя, насколько мне известно, недавно вы вообразили также,
что один из подарков на ваш день рождения суть не что иное, как хитро
замаскированное яйцо василиска, и раздолбили его на кусочки, не успев
сообразить, что это обычные часы для кареты. Поэтому вы поймёте нас,
если мы не станем принимать ваши слова так уж всерьёз...
– Есть люди, которые не побрезгуют извратить самое невинное
высказывание, - угрожающе парировал Хмури. – Моя работа – мыслить так,
как это делают чёрные маги... а вы, Каркаров, должны бы помнить...
– Аластор! – предупреждающе воскликнул Думбльдор. Гарри сначала
даже не понял, к кому он обращается, но тут же осознал, что "Шизоглаз"
- вряд ли настоящее имя. Хмури замолчал, но продолжал мерить Каркарова
удовлетворённым взглядом – лицо у того горело.
– Каким образом могла возникнуть подобная ситуация, мы не
знаем, - сказал Думбльдор, обращаясь ко всем собравшимся. – Однако,
мне кажется, что нам не остаётся ничего иного, кроме как принять её. И
Седрик, и Гарри избраны для участия в Турнире. Следовательно, именно
это они и будут делать...
– Ах, но Думбли-догг...
– Моя дорогая мадам Максим, если вы можете предложить
альтернативное решение, я был бы счастлив узнать о нём.
Думбльдор подождал, но мадам Максим ничего не сказала, а только
стояла, источая гнев. И не она одна, кстати. Злей выглядел
возмущённым; Каркаров пребывал в ярости. Но на лице у Шульмана
прочитывалось нетерпеливое предвкушение.
– Ну-с, может, приступим? – предложил он, потирая руки и
одаривая всех улыбкой. – Наши чемпионы ждут своих первых инструкций,
не так ли? Барти, ты как – хочешь побыть председателем?
Мистер Сгорбс вышел из глубокой задумчивости.
– Да, - кивнул он, - инструкции. Да... первое задание...
Он прошёл поближе к камину. Гарри увидел его вблизи и подумал,
что у мистера Сгорбса совсем больной вид. Под глазами пролегли
глубокие тени, морщинистая кожа на лице со времени финала кубка
истоньшилась и приобрела какой-то бумажный оттенок.
– Первое состязание имеет своей целью испытать вашу отвагу, -
объявил он Гарри, Седрику, Флёр и Круму, - и поэтому мы не скажем, в
чём конкретно оно будет заключаться. Храбрость перед лицом
неизвестности суть очень важное колдовское качество... очень важное...
– Первое состязание будет проведено двадцать четвёртого ноября
в присутствии всех школьников и судейского жюри. При выполнении
заданий Турнира чемпионам не разрешается просить помощи в каком бы то
ни было виде или принимать таковую от своих преподавателей. Первое
испытание чемпионы встретят, вооружённые единственно своими волшебными
палочками. Информация о втором состязании будет получена вами по
прохождении первого. Также, вследствие того, что участие в Турнире
отнимает много времени и сил, чемпионы освобождаются от сдачи
экзаменов.
Мистер Сгорбс повернул голову к Думбльдору:
– Мне кажется, я ничего не забыл, Альбус?
– Вроде бы нет, - отозвался Думбльдор, смотревший на мистера
Сгорбса с некоторым беспокойством. – Ты уверен, что не хочешь остаться
на ночь в "Хогварце", Барти?
– Нет, Думбльдор, мне необходимо вернуться в министерство, -
отказался мистер Сгорбс, - у нас сейчас очень трудное, очень
напряжённое время... Пришлось оставить за главного юного Уэзерби... он
проявляет большое рвение... по правде говоря, слишком уж большое...
– Может быть, по крайней мере, выпьешь чего-нибудь перед
дорожкой? – предложил Думбльдор.
– Да ладно тебе, Барти! Я вот остаюсь! – с энтузиазмом
воскликнул Шульман. – Ты пойми, всё самое важное происходит здесь и
сейчас, а ты – министерство, министерство...
– Я так не думаю, Людо, - сказал Сгорбс, и в его голосе
засквозили нотки былой нетерпеливости.
– Профессор Каркаров, мадам Максим – не желаете по рюмочке
перед сном? – любезно осведомился Думбльдор.
Но мадам Максим уже положила руку на плечо Флёр и повела её
прочь из комнаты. Гарри слышал, как они, выходя за дверь в Большой
зал, быстро-быстро говорят по-французски. Каркаров поманил Крума, и
они тоже вышли, но молча.
– Гарри, Седрик, я считаю, вам обоим лучше отправиться наверх,
- Думбльдор с улыбкой посмотрел на чемпионов "Хогварца". – Нисколько
не сомневаюсь, что в настоящую минуту и гриффиндорцы, и хуффльпуффцы с
нетерпением ждут вас, чтобы отпраздновать вашу победу, и было бы
жестоко лишить их прекрасного повода устроить бурное веселье.
Гарри бросил взгляд на Седрика, тот кивнул, и они вместе вышли.
В Большом зале было пусто; свечи почти догорели, и от их
мерцания зубастые улыбки тыкв приобрели загадочный, почти зловещий
вид.
– Итак, - произнёс Седрик, еле заметно улыбаясь, - мы снова
играем друг против друга.
– Получается, так, - чуть приподнял плечи Гарри. Он не смог
придумать, что ещё можно сказать. В голове у него царил полный
кавардак, как будто там только что провели обыск.
– Скажи, - начал Седрик, когда они дошли до вестибюля; Огненной
чаши больше не было, и свет исходил только от факелов. – Как тебе
удалось подать заявку?
– Я этого не делал, - Гарри поднял на него глаза, - я не
подавал. Это правда.
– А-а.. ОК, - пожал плечами Седрик. Было ясно, что он не
поверил Гарри. – Ну, тогда... увидимся.
У центральной лестницы Седрик свернул направо в боковую дверь.
Гарри постоял, прислушиваясь к удаляющимся вниз по каменным ступеням
шагам, а затем, очень медленно, начал подниматься по мраморным.
Интересно, поверит ли ему кто-нибудь, кроме Рона и Гермионы,
или все будут думать, что он каким-то образом смухлевал? Хотя, как
такое может прийти в голову, если вспомнить, что ему придётся
состязаться с соперниками, у которых на три года больше колдовского
опыта – и что теперь ему предстоит принять участие в испытаниях не
только опасных, но и таких, которые будут проходить перед лицом сотен
людей? Да, он мечтал об этом... но это же были просто мечты,
фантазии... он ни разу всерьёз не думал о том, чтобы подать заявку на
участие...
Кто-то другой, между тем, подумал за него... Кто-то захотел,
