чрезвычайно сложное Хоморфное заклятие – он жалобно застонал – ну,
давай же, Гарри – жалобней, жалобней – отлично – и тогда шерсть
исчезла – зубы уменьшились – и он превратился обратно в человека.
Просто, но эффективно – и вот жители еще одной деревни вечно будут
благословлять героя, который избавил их от ежемесячных нападений
оборотня.
Зазвонил колокол, и Чаруальд поднялся с пола.
– Домашнее задание – сочините поэму о том, как я победил
оборотня Вагга-Вагга! Автору лучшего произведения – экземпляр книги
"Волшебный я" с автографом!
Ребята постепенно покидали класс. Гарри вернулся в дальний
конец комнаты, где его дожидались Рон и Гермиона.
– Готовы? – вполголоса спросил Гарри.
– Давай подождем, пока все уйдут, - нервно сказала Гермиона. –
Ну, всё – я пошла!
Она приблизилась к столу Чаруальда, крепко зажав в руке листок
бумаги. Сзади нерешительно топтались Гарри с Роном.
– Эээ... профессор Чаруальд? – заикаясь, произнесла Гермиона. –
Я хотела... взять из библиотеки одну книгу. Для... дополнительного
чтения. – Она дрожащей рукой протянула листок. – Но эта книга... она в
Запретном отделе, поэтому мне нужно, чтобы кто-нибудь из учителей
подписал вот здесь... Я уверена, что эта книга поможет мне лучше
понять то, о чем вы пишете в "Ужине с упырями" про медленно
действующие яды...
– А-а-а! "Ужин с упырями"! – мечтательно воскликнул Чаруальд,
взяв у Гермионы листок и очаровательно ей улыбаясь. – Одна из моих
самых любимых... Тебе понравилось?
– Конечно! – восторженно сказала Гермиона. – Это так здорово,
особенно, как вы заманили в ловушку того, последнего, чайным
ситечком...
– Я полагаю, никто не станет возражать, если я окажу небольшую
поддержку лучшей ученице этой параллели, - тепло сказал Чаруальд и
вытащил огромное павлинье перо. – Красивое, правда? – подмигнул он,
неверно истолковав выражение возмущенного отвращения на лице у Рона. –
Обычно я им пользуюсь, когда надписываю книги.
Он размашисто вывел витиеватую подпись и вернул листок
Гермионе.
– Ну что, Гарри, - сказал Чаруальд, в то время как Гермиона
трясущимися пальцами сворачивала разрешение и убирала его в рюкзак. –
Насколько мне известно, завтра первый квидишный матч сезона?
"Гриффиндор" против "Слизерина"? Говорят, ты неплохо играешь. Я тоже в
свое время был Ищейкой. Меня даже звали в сборную страны, но я счел
правильным посвятить свою жизнь искоренению сил зла. И всё же, если
тебе захочется потренироваться отдельно от команды, не стесняйся
обращаться ко мне. Всегда рад поделиться своими знаниями с менее
опытными игроками...
Гарри издал горлом весьма невнятный звук и выбежал из класса
вслед за Роном и Гермионой.
– Не могу поверить, - изумился он, когда они втроем принялись
изучать подпись, - он даже не поинтересовался, что именно мы
собираемся взять в библиотеке.
– Это потому, что он безмозглый болван, - сказал Рон, - но
какая разница, раз уж нам удалось добиться, чего мы хотели...
– Он вовсе не безмозглый болван, - звенящим голосом возмутилась
Гермиона. Они уже бежали к библиотеке.
– Конечно, раз он назвал тебя лучшей ученицей параллели...
Попав в приглушенную тишину библиотеки, они были вынуждены
понизить голоса. Мадам Щипц, библиотекарша, худая, раздражительная
женщина, видом своим напоминала некормленого стервятника.
– "Всесильнейшие зелья"? – подозрительно повторила она, пытаясь
отобрать записку у Гермионы; но та вцепилась мертвой хваткой.
– Я хотела бы оставить ее у себя, - пролепетала она чуть
слышно.
– Ой, да перестань, - бросил Рон, выцарапывая бумажку из
сжатого кулачка Гермионы и протягивая ее мадам Щипц, - мы тебе
достанем другой автограф. Чаруальд подписывает всё, что не шевелится –
хотя бы секунд пять.
Мадам Щипц изучила записку на просвет, как будто подозревая,
что та поддельная, но разрешение прошло проверку. Библиотекарша
скрылась за высокими книжными полками и появилась через несколько
минут с большой, заплесневелого вида, книгой в руках. Гермиона
аккуратно убрала книгу в рюкзак, и ребята ушли, тщательно стараясь не
идти чересчур быстро и не выглядеть чересчур виноватыми.
Через пять минут они уже забаррикадировались в неработающем
туалете у Меланхольной Миртл. Гермиона сумела переубедить отчаянно
возражавшего Рона, сказав ему, что этот туалет – последнее место, куда
может направиться человек в здравом уме, и поэтому им гарантировано
уединение. Меланхольная Миртл громко рыдала в своей кабинке, но ребята
полностью игнорировали ее, как, впрочем, и она их.
Гермиона почтительно раскрыла "Всесильнейшие зелья", и все трое
склонились над старинными, в пятнах сырости, страницами. С первого
взгляда становилось понятно, почему эта книга хранится в Запретном
отделе библиотеки. Действие некоторых зелий было таково, что о нем не
хотелось даже думать. В книге было много исключительно неприятных
иллюстраций: человек, вывернутый наизнанку, ведьма, на голове у
которой проросло несколько пар рук...
– Вот оно, - обрадовалась Гермиона, когда нашла страницу,
озаглавленную "Всеэссенция". Страница была украшена изображениями
людей, находящихся на промежуточной стадии превращения в других людей.
Оставалось искренне надеяться, что выражение мучительного страдания
появилось на их лицах лишь благодаря богатому воображению художника.
– Это самое сложное зелье, которое я видела, - произнесла
Гермиона, пробежав глазами рецепт. – Шелкокрылые мухи, пиявки,
водоросли, собранные во время прилива, спорыш... – бормотала она, водя
пальцем по списку, - ну, это просто, это всегда есть в ученическом
шкафу, можно взять сколько нужно... Оооой, смотрите-ка, нужен толченый
рог двурога – не представляю, где его взять – кусочек шкурки бумсленга
– тоже еще проблема – ну, и разумеется, частицы тех, в кого мы
собираемся превратиться.
– Что-что? – резко переспросил Рон. – Что это значит, частицы
тех, в кого мы собираемся превратиться? Я ничего такого, знаешь, с
ногтями Краббе, пить не буду!
Гермиона продолжала бормотать, как будто и не слышала его.
– Об этом можно не беспокоиться, это добавляется в последнюю
очередь...
Рон, онемевший от возмущения, повернулся к Гарри. Гарри,
впрочем, волновался совсем по другому поводу.
– Ты отдаешь себе отчет в том, сколько всего нам придется
украсть, Гермиона? Шкурка бумсленга! Уж её-то нет в ученическом шкафу.
Нам что, придется взламывать кабинет Злея? По-моему, это плохая
затея...
Гермиона громко захлопнула книгу.
– Если вы струсили, отлично, - заявила она. На щеках у нее
горели алые пятна и глаза блестели больше обычного. – Вы прекрасно
знаете, как я не люблю нарушать дисциплину. Однако, я думаю, что
угрозы людям, рожденным в семьях муглов – это гораздо более серьезное
преступление, чем изготовление сложных зелий. Но, раз вы не хотите
выяснять, кто этим занимается, Малфой или нет, то я сейчас же пойду и
сдам книгу обратно в библиотеку...
– Не думал я, что доживу до такого дня, когда Гермиона будет
подбивать нас на преступление, - сказал Рон. – Ладно, мы согласны.
Только ногти не с пальцев ног, поняла?
– А сколько это вообще займет? – поинтересовался Гарри у
Гермионы, которая повеселела и снова открыла книгу.
– Водоросли надо собирать при полной луне, а крылышки мух –
настаивать двадцать один день... Скажем так, зелье можно приготовить
примерно за месяц, если, конечно, мы сумеем достать все составные
части.
– За месяц? – переспросил Рон. – За это время Малфой успеет
перебить половину муглокровок в школе! – Но, поскольку Гермиона
угрожающе сощурилась, быстро добавил: - Хотя, раз другого плана у нас
все равно нет, то, я так скажу – полный вперед.
Однако, когда Гермиона пошла проверить, можно ли выйти из
туалета, пока никто не видит, Рон шепнул Гарри:
– Будет гораздо проще, если ты завтра случайно уронишь Малфоя с
метлы.
В субботу Гарри проснулся рано утром и лежал, размышляя о
предстоящем квидишном матче. Он нервничал, в основном при мысли о том,
что скажет Древ, если гриффиндорцы проиграют, но также и о том, что им
предстоит играть с командой, оснащенной самыми скоростными в мире
метлами. Он еще никогда не испытывал столь острого желания победить
"Слизерин". После получаса подобных размышлений он почувствовал себя
так, словно у него завязались узлом все внутренности. Он встал, оделся
и пошел на завтрак, хотя было еще рано. Тем не менее, гриффиндорская
команда в полном составе уже сидела, нахохлившись, за длинным, пустым
столом. Вид у всех был напряженный, никто не разговаривал.
К одиннадцати учащиеся школы потянулись на стадион. День был
слякотный, в воздухе витала ощутимая угроза ливня. Когда Гарри входил
в раздевалку, подбежали Рон с Гермионой – пожелать удачи. Члены
команды натянули малиновые робы, уселись и приготовились выслушать
неизбежную "бодрилку", которую Древ всегда произносил перед матчем.
– Метлы у "Слизерина" лучше чем у нас, - начал он. – Никто и не
собирается это отрицать. Зато на наших метлах люди лучше. Мы больше
тренировались, летали в любую погоду... ("О, как это верно", -
пробурчал Джордж Уэсли, - "с августа не просыхаю") ... и мы заставим
их пожалеть о том дне, когда этот жалкий червяк, Малфой, купил себе
место в команде.
Грудь Древа вздымалась от обуревавших его эмоций.
– Гарри, тебе придется показать им, что настоящей Ищейке
требуется не только богатенький папочка. Поймай Проныру раньше Малфоя
или умри, Гарри, потому что мы должны выиграть, просто обязаны.
– Никакого давления, Гарри, - ехидно подмигнул Фред.
Они вышли на поле под крики зрителей; в основном приветственные
– "Равенкло" и "Хуффльпуфф" болели за "Гриффиндор", однако, свист и
шипение слизеринцев тоже звучали вполне отчетливо. Мадам Самогони,
квидишный арбитр, велела Флинту и Древу обменяться рукопожатиями, что
те и исполнили, одарив друг друга угрожающими взглядами и сжав ладони
сильнее, чем требовалось.
– По моему свистку, - сказала мадам Самогони, - три... два...
один!
Под ободряющий рев толпы четырнадцать игроков взмыли в
свинцовое небо. Гарри взлетел выше всех и, сощурившись, стал следить,
не появился ли Проныра.
– Как дела, Шрамолобый? – проорал Малфой, еле уловимо мелькнув
внизу. Он явно бахвалился скоростью, которую легко развивала его
метла.
У Гарри не было времени ответить. В этот самый момент тяжелый
черный Нападала с угрожающей стремительностью понесся на него; Гарри
еле-еле увернулся, почувствовав, как от созданного мячом потока
воздуха взъерошились волосы.
– Еще бы немножко, Гарри... – на лету бросил Джордж. Он сжимал
в руке клюшку и был готов в любое мгновение отбить Нападалу к игрокам
"Слизерина". Гарри увидел, как Джордж звучным шлепком отправил
Нападалу прямо на Адриана Пусея, но Нападала на полпути круто сменил
траекторию и снова ринулся на Гарри.
Гарри резко ухнул вниз, сумел увернуться, а Джорджу удалось
отбить мяч в сторону Малфоя. И опять Нападала повернул подобно
бумерангу и полетел прямо Гарри в голову.
Гарри наддал "газу" и устремился в другой конец поля. Позади он
слышал свист Нападалы. В чем дело? Нападалы никогда не
сосредотачивались на каком-то одном человеке; их задачей было сшибить
как можно больше игроков...
На другом конце поля Нападалу поджидал Фред Уэсли. Гарри
пригнул голову, Фред изо всех сил шибанул по мячу и сбил его с курса.
– Так тебе! – радостно заорал Фред, но мяч, словно магнитом
влекомый к Гарри, опять полетел к нему, и мальчику пришлось удирать на
полной скорости.
Начался дождь; тяжелые капли били по лицу и залепляли очки.
Гарри не имел ни малейшего представления о ходе игры, пока не услышал
