была как платком повязана клетчатым шарфом; нос имел необычный
багровый цвет.
– Грязь! – проорал он, тряся вторым подбородком, и глаза его
вылезли из орбит, когда он показал на лужу жидкой грязи, которая
натекла с квидишной формы Гарри. – Кругом грязь, пакость! С меня
довольно, говорю вам! Следуйте за мной, Поттер!
Гарри мрачно помахал рукой Почти Безголовому Нику и поплелся за
Филчем вниз, в обратном направлении, тем самым удвоив количество
грязных следов на полу.
Гарри еще ни разу не попадал в кабинет к Филчу; этого места все
старались избегать. Мрачная, лишенная окон комната освещалась одной-
единственной керосиновой лампой, покачивавшейся под потолком. Вдоль
стен стояли высокие деревянные картотечные шкафы; судя по надписям, в
них содержались досье на тех учеников, которых Филч когда-либо
наказывал. Для Фреда с Джорджем был отведен отдельный ящик. Коллекция
до блеска отполированных цепей и наручников висела на стене позади
письменного стола. Было общеизвестно, что Филч неоднократно уговаривал
Думбльдора позволить ему подвешивать провинившихся к потолку за ноги.
Филч выхватил перо из чернильницы и начал рыться в столе в
поисках чистого пергамента.
– Навоз, - яростно бубнил он, - мерзкий липкий призрак
дракона... лягушачьи мозги... крысиные кишки... с меня хватит... надо
показать... где там бланк... ага...
Он достал большой пергаментный свиток из ящика стола, развернул
его перед собой и окунул длинное черное перо в чернильницу.
– Имя... Гарри Поттер. Преступление...
– Подумаешь, накапал грязью! – воскликнул Гарри.
– Это для тебя "подумаешь, накапал грязью", а для меня – лишний
час тяжелой работы! – разъярился Филч. На кончике толстого носа
противно затряслась капля. – Преступление... осквернение замка...
предполагаемое наказание...
Промокая рукой нос, Филч с неприятным выражением лица
прищурился на мальчика, который, затаив дыхание, ждал, какое наказание
сейчас последует.
Но, как только Филч опустил перо, с потолка раздалось
оглушительное "бац!", и керосиновая лампа заходила ходуном.
– ДРЮЗГ! – зарычал Филч, швырнув перо в припадке гнева. – Ну, я
до тебя доберусь, попомнишь ты у меня!
И, даже не вспомнив о Гарри, Филч, слоноподобно топоча, ринулся
из кабинета, а миссис Норрис заскользила следом.
Дрюзг, летающий школьный полтергейст, злобное, вечно
ухмыляющееся создание, был помешан на единственной цели – сеять
повсюду хаос и разрушение. Гарри не очень-то любил Дрюзга, но сейчас
не мог не поблагодарить его за своевременное появление. Оставалось
надеяться, что то, что вытворил Дрюзг (а судя по звуку, на этот раз он
сломал что-то крупногабаритное), ослабит гнев Филча по отношению к
Гарри.
Решив, что ему в любом случае следует дождаться возвращения
Филча, Гарри опустился в побитое молью кресло у стола. На столе, кроме
полузаполненного бланка, лежала одна-единственная вещь: большой,
глянцевый, пурпурного цвета конверт с серебряной надписью. Быстро
оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что Филч еще не вернулся, Гарри
взял конверт со стола и прочел:
БЫСТРОЧАРЫ
Магия для начинающих. Вводный курс
Заинтригованный, Гарри открыл конверт и вытащил содержимое.
Витые серебряные строчки гласили:
Чувствуете себя неуютно в мире современной магии? Ищете любые
предлоги, лишь бы не пользоваться элементарными заклинаниями? По
мнению окружающих, то, что вы делаете волшебной палочкой – топорная
работа?
Для ваших бед есть ответ!
"Быстрочары" – новый, беспроигрышный, результативный, простой в
изучении курс! Сотни и тысячи колдунов и ведьм нашли в нем свое
спасение!
Мадам З. Дослёз из Топшема пишет:
"У меня ужасная память, я не могу запомнить ни одной магической
формулы, любое мое зелье доводило моих близких до коликов – от хохота.
А сейчас, пройдя курс "Быстрочар", я стала центром всеобщего внимания,
друзья умоляют раскрыть им секрет моего "Блистательного Преображения"!
Ведун Д. Джей Прокол признается:
"Жена только нос воротила от моих чар, но я начал обучение по
вашему замечательному курсу, и спустя всего месяц мне удалось ее саму
превратить в посмешище! Спасибо, "Быстрочары"!"
Оживившийся Гарри с интересом пролистал и всё остальное.
Спрашивается, зачем Филчу курс "Быстрочар"? Он что, не настоящий
колдун? Гарри как раз читал "Урок первый: как держать палочку
(полезные советы)", когда шаркание ног за дверью возвестило о том, что
Филч возвращается. Гарри торопливо затолкал листы пергамента обратно в
конверт и бросил его на стол. Дверь отворилась.
Филч имел победоносный вид.
– Этот исчезающий шкаф был ужасно дорогой! – ликующе говорил он
миссис Норрис. – На этот раз Дрюзгу не отвертеться, моя доро...
Тут его взгляд упал на сидящего возле стола Гарри и на конверт
с "Быстрочарами", который, как слишком поздно спохватился мальчик,
оказался довольно далеко от того места, где лежал сначала.
Бледная физиономия Филча приобрела кирпично-красный цвет.
Гарри весь сжался, предчувствуя волну ярости, которая сейчас на него
обрушится. Филч бросился к столу, схватил конверт и швырнул его в
ящик.
– Ты... прочел?... – выдавил он.
– Нет, - поспешно соврал Гарри.
Шишковатые пальцы Филча нервно переплелись.
– Если ты посмел прочесть мою личную переписку – правда, это не
моё письмо – это для друга – так уж вышло – но всё равно...
Гарри смотрел на него встревожено; Филч никогда еще до такой
степени не выходил из себя. Глаза вылезли из орбит, на обвислой щеке
дергался нерв, даже клетчатый шарф не помогал.
– Прекрасно – иди – никому ни слова – не то, чтобы – неважно,
ты не читал – иди, мне надо составить рапорт на Дрюзга – иди!
Не веря своему счастью, Гарри вылетел из кабинета и побежал по
коридору, а затем вверх по лестнице. Отделаться от Филча, не получив
наказания – это, пожалуй, можно было считать своеобразным рекордом.
– Гарри! Гарри! Помогло?
Из стены выскользнул Почти Безголовый Ник. Сквозь него Гарри
были видны обломки большого черного с золотом шкафа, который, судя по
всему, упал с очень большой высоты.
– Я уговорил Дрюзга сбросить его рядом с кабинетом Филча, -
вдохновенно рассказывал Ник, - думал, это может его отвлечь...
– Так это ты? – благодарно удивился Гарри. – Еще как помогло,
меня даже не наказали! Спасибо, Ник!
Они вместе пошли по коридору. Почти Безголовый Ник, заметил
Гарри, все еще вертел в руках отказ сэра Патрика.
– Жаль, что я ничем не могу тебе помочь с этой твоей Безголовой
Братией, - посочувствовал Гарри.
Почти Безголовый Ник встал как вкопанный, и Гарри по инерции
прошел сквозь него. Это было неприятно – всё равно что пройти под
ледяной водной завесой.
– А ведь на самом деле ты можешь кое-что сделать для меня, -
радостно воскликнул Ник. – Гарри – могу ли попросить тебя – но нет, ты
не захочешь...
– Что? – спросил Гарри.
– Знаешь, в Хэллоуин я справляю пятисотые смертенины, -
приосанился Почти Безголовый Ник.
– Смертенины?
– Ну да, день смерти.
– А, - сказал Гарри, не зная, должен ли он выражать по этому
поводу радость или, наоборот, соболезнования, - ясно.
– Я даю званый ужин в одном из подземелий попросторнее. Приедут
мои друзья со всей страны. Для меня была бы такая честь, если бы и ты
тоже пришел. Разумеется, я буду также рад приветствовать у себя
мистера Уэсли и мисс Грэнжер – но, я полагаю, вам будет гораздо
интереснее присутствовать на школьном пиру? – в состоянии мучительного
беспокойства он ждал от Гарри ответа.
– Ну что ты, - быстро ответил Гарри, - я приду...
– Мой дорогой мальчик! Гарри Поттер у меня на смертенинах! А
еще, - он заколебался, прежде чем спросить, - как ты думаешь, не мог
бы ты невзначай заметить в разговоре с сэром Патриком, что ты находишь
меня невероятно страшным и зловещим?
– Ко... конечно, - пролепетал Гарри.
Почти Безголовый Ник просиял.
– Смертенины? – живо воскликнула Гермиона, когда Гарри,
наконец-то переодевшись, присоединился к ней и к Рону в общей
гостиной. – Готова поклясться, что среди живых людей не найдется ни
одного, кому удалось бы побывать на подобном празднике – это же
замечательно!
– Кому это нужно праздновать день собственной смерти? –
заворчал Рон. Он делал домашнее задание по зельеделию и оттого
пребывал в дурном расположении духа. – Смертельно угнетает, на мой
взгляд...
Ливень всё еще бил в окна, темнота за которыми к этому моменту
приобрела чернильную густоту, но в помещении было светло и уютно.
Пламя в камине отбрасывало веселые блики на пухлые кресла, устроившись
в которых, гриффиндорцы читали, разговаривали, делали уроки, а Фред с
Джорджем пытались скормить филибустеровскую петарду саламандре. Фред
"спас" сверкающую оранжевую огнежительницу с занятий по уходу за
магическими существами, и теперь она тихо тлела на столике в окружении
кучки любопытных.
Гарри собирался уже рассказать Рону с Гермионой про Филча и
"Быстрочары", как вдруг саламандра взвилась в воздух и бешено
завертелась по комнате, бурно искрясь и взрываясь. Вид Перси, до
хрипоты орущего на братьев, великолепный фонтан звезд мандаринового
цвета, бьющий изо рта у саламандры, а также побег последней в камин,
сопровождавшийся громкими взрывами, начисто вытеснили скучного Филча с
его конвертами из головы у Гарри.
Ко времени наступления Хэллоуина Гарри успел пожалеть о своем
поспешном обещании присутствовать на смертенинах. Все остальные
радостно предвкушали праздничный пир; Большой Зал, как всегда,
украсили живыми летучими мышами, из гигантских огридовских тыкв
вырезали фонари такого размера, что в каждом могло бы поместиться не
меньше трех взрослых мужчин, и еще, прошел слух, что Думбльдор
пригласил на вечер труппу танцующих скелетов.
– Обещание есть обещание, - нравоучительно изрекла Гермиона. –
А ты обещал пойти на смертенины.
Поэтому в семь часов Гарри, Рон и Гермиона решительно прошли
мимо дверей в битком набитый Большой Зал, заманчиво мерцавший золотом
блюд и серебром свечей, и направили свои стопы в подземелье.
Переход, который вел к месту проведения званого вечера в честь
Почти Безголового Ника, тоже был освещен свечами, но они создавали
настроение, далекое от жизнерадостного: длинные, тонкие, угольно-
черные восковые стержни горели ярко-синим огнем и бросали призрачный,
потусторонний отблеск даже на вполне живые лица. С каждым шагом
становилось все холоднее. Гарри поежился и поплотнее укутался в робу.
Тут вдруг послышался звук, похожий на тысячи ногтей, скребущих по
огромной школьной доске.
– Это что, музыка? – прошептал Рон. Они завернули за угол и
увидели Почти Безголового Ника. Он стоял в дверном проеме, красиво
задрапированном черным бархатом.
– Мои дорогие друзья, - приветствовал он ребят заупокойным
голосом, - добро пожаловать... так рад, что вы смогли прийти...
Призрак сорвал с головы шляпу с перьями и, с глубоким поклоном,
жестом пригласил их пройти.
Внутри ребят ждало незабываемое зрелище. Подземелье было
заполнено жемчужно-белыми, прозрачными людьми. Большинство из них
скользило над танцевальной площадкой, вальсируя под жуткие завывания
тридцати музыкальных пил. Оркестр сидел на небольшом возвышении, тоже
задрапированном черной тканью. Не менее тысячи черных свечей в
огромном канделябре под потолком озаряли зал полуночным светом.
Дыхание превращалось в пар; они как будто пришли в морозильную камеру.
– Пойдем, осмотримся? – предложил Гарри в основном для того,
чтобы разогреть ноги.
– Осторожно, а то еще пройдешь сквозь кого, - беспокойно сказал
