она сквозь прижатые ко рту пальцы.
– Кому какое дело? – хором ответили Гарри и Рон.
Чаруальд неуверенно поднимался на ноги. С него слетела шляпа,
кудрявые волосы встали дыбом.
– Что ж, вот пожалуйста! – сказал он, рысцой возвращаясь на
подмостки. – Это было Разоружное Заклятие – как вы видели, я потерял
палочку – ага, спасибо, мисс Браун – да, это была прекрасная мысль
показать им это заклятие, дорогой Злей, но, если мне позволено будет
заметить, было совершенно очевидно, что именно вы собираетесь сделать.
Пожелай я воспрепятствовать вам, это было бы более чем элементарно –
однако, я счел необходимым показать ребятам этот прием...
У Злея был убийственный вид. Возможно, Чаруальд это заметил,
потому что сказал:
– Достаточно демонстраций! Теперь я разобью вас на пары.
Профессор Злей, если хотите, можете мне помочь...
Они подошли к ребятам и начали подбирать партнеров. Чаруальд
поставил Джастина Финч-Флетчи в пару Невиллю, а Злей добрался до Гарри
с Роном.
– Не пора ли разбить нашу идеальную команду? – усмехнулся он. –
Уэсли, твоим партнером будет Финниган. Поттер...
Гарри автоматически шагнул к Гермионе.
– Ничего подобного, - заявил Злей, холодно улыбаясь. – Мистер
Малфой, подойдите сюда. Давайте посмотрим, что вы сможете сделать с
нашей знаменитостью. А вы, мисс Грэнжер – вы будете сражаться с мисс
Бычешейдер.
Малфой, гордо ухмыляясь, подошел развязной походкой. Следом за
ним шла слизеринка, живо напомнившая Гарри одну картинку, которую он
видел в "Каникулах с колдуньями". Она была большая и квадратная,
тяжелая нижняя челюсть агрессивно выступала вперед. Гермиона слабо
улыбнулась ей, но не получила в ответ никакой реакции.
– Повернитесь лицом к партнеру! – распоряжался Чаруальд со
сцены. – И поклонитесь!
Гарри с Малфоем едва заметно склонили головы, не сводя друг с
друга глаз.
– Палочки наготове! – крикнул Чаруальд. – Когда я сосчитаю до
трех, наложите свое заклятие, чтобы разоружить противника – только
разоружить – нам не нужны несчастные случаи – раз... два... три!
Гарри занес палочку над головой, но Малфой сжульничал и начал
на счете "два": его заклятие ударило Гарри с такой силой, что ему
показалось, будто на голову обрушилась большая чугунная сковорода. Он
пошатнулся, но не упал и, не теряя больше времени, выставил волшебную
палочку в сторону Малфоя и выкрикнул: "Риктусемпра!"
– Я сказал, только разоружить! – в тревоге закричал Чаруальд
поверх голов, поскольку Малфой стал медленно оседать на пол; Гарри
ударил по нему Щекочарой, и Малфой так извивался от хохота, что не
смог устоять на ногах. Гарри беспечно откинул голову, чувствуя, что
будет нечестно добивать Малфоя, когда тот лежит на полу, и в этом была
его ошибка; ловя ртом воздух, Малфой ткнул палочкой в Гаррины колени и
задавленно выкрикнул: "Таранталлегра!", и в ту же секунду ноги у Гарри
абсолютно перестали его слушаться и задергались как в квикстепе.
– Стоп! Стоп! – завопил Чаруальд. Тут Злей взял ситуацию под
контроль.
– Фините Инкантатем! – проревел он; ноги Гарри прекратили свой
бешеный танец, Малфой перестал хихикать, и оба смогли взглянуть вверх.
Над сценой висели клубы зеленоватого тумана. Невилль с
Джастином валялись на полу, задыхаясь; Рон поднимал Симуса, лицо у
которого было пепельно-серым, и извинялся за всё, что натворила его
сломанная палочка; но Гермиона и Миллисент Бычешейдер все еще
двигались; Миллисент схватила Гермиону за голову, и та постанывала от
боли; обе палочки валялись забытые на полу. Гарри прыгнул и стал
оттаскивать Миллисент. Это было нелегко: она была гораздо крупнее
Гарри.
– Дорогие мои, что же это, - восклицал Чаруальд, бегая между
дуэлянтов и взирая на последствия сражения, - вставай же, МакМиллан...
Осторожнее, мисс Фоссетт... Зажми посильнее, и кровь перестанет идти
через секунду, Бут...
– Пожалуй, я лучше поучу вас блокировать враждебные заклятия, -
остолбенело пролепетал Чаруальд, стоя посреди зала. Он взглянул на
Злея, черные глаза которого грозно сверкали, и быстро отвел взгляд. –
Нам нужна пара добровольцев – Длиннопопп и Финч-Флетчи, не желаете?...
– Это плохая идея, профессор Чаруальд, - проговорил Злей,
приблизившись скользящими движениями, как огромная, зловещая летучая
мышь. – Длиннопопп способен разрушить всё кругом с помощью
элементарнейших заклинаний. Нам придется отправлять в больницу то, что
останется от Финч-Флетчи, в спичечном коробке. – Круглое, розовое лицо
Невилля порозовело еще сильнее. – Как насчет Малфоя и Поттера? –
предложил Злей, криво усмехнувшись.
– Прекрасная мысль! – обрадовался Чаруальд, жестом приглашая
Гарри и Малфоя в середину зала. Стоявшие рядом ребята расступились,
освобождая проход.
– Смотри, Гарри, - сказал Чаруальд. – Когда Драко нацелит на
тебя палочку, сделай вот так.
Он вознес в воздух свою собственную волшебную палочку, произвел
ею некие витиеватые манипуляции и тут же уронил. Злей презрительно
скривился, а Чаруальд поспешно подобрал палочку со словами: – Упс –
она сегодня перенапряглась...
Злей придвинулся поближе к Малфою и прошептал ему что-то на
ухо. Малфой заухмылялся. Гарри испуганно поднял глаза на Чаруальда и
попросил:
– Профессор, покажите мне, пожалуйста, еще раз эту блокировку.
– Струсил? – вполголоса пробормотал Малфой, так, чтобы Чаруальд
его не услышал.
– Размечтался, - прошипел Гарри уголком рта.
Чаруальд ободряюще потрепал Гарри по плечу: "Делай, как я тебе
показал, и всё будет в порядке!"
– Что делать? Уронить палочку?
Но Чаруальд не слушал.
– Три – два – один – начали! – выкрикнул он.
Малфой мгновенно взмахнул палочкой и проревел: "Серпенцорция!"
Волшебная палочка извергла залп. Гарри в немом ужасе смотрел,
как из нее вылетела длинная черная змея, тяжело упала на пол между
дуэлянтами и вскинула голову, готовая ужалить. Раздались вопли, толпа
молниеносно отступила, вокруг Гарри и Малфоя образовалось свободное
пространство.
– Не шевелись, Поттер, - лениво бросил Злей, очевидно
наслаждаясь испугом мальчика, оказавшегося с глазу на глаз с
разъяренной змеей. – Сейчас я уберу ее...
– Позвольте мне! – выкрикнул Чаруальд. Он помахал палочкой
перед змеей, раздалось громкое "бум-м!"; змея, вместо того чтобы
исчезнуть, взлетела на десять метров вверх и затем звучно шмякнулась
об пол. В ярости, со злобным шипением, она стремительно заскользила к
Джастину Финч-Флетчи и опять подняла голову, обнажила зубы и
приготовилась к нападению.
Гарри так и не понял, что заставило его действовать. Он не
успел обдумать решение, пришедшее ему в голову. Он только
почувствовал, как ноги, будто на роликах, понесли его вперед, и он
самым глупым образом закричал на змею: "Оставь его в покое!" И – чудо!
– необъяснимо – змея бессильно опустилась на пол и, похожая на толстый
черный садовый шланг, послушно улеглась, уставив на Гарри спокойные
глазки. Гарри уже не чувствовал страха. Он знал, что змея больше не
будет ни на кого нападать, хотя и не смог бы объяснить, откуда ему это
известно.
Он с улыбкой повернулся к Джастину, ожидая увидеть у того на
лице облегчение, или озадаченность, или даже благодарность – но отнюдь
не испуг и злобу.
– Что это ты затеял? – крикнул он и, раньше чем Гарри успел
произнести хоть слово, Джастин повернулся и пулей вылетел из зала.
Злей выступил вперед, взмахнул палочкой, и змея растворилась в
воздухе, став небольшим облачком черного дыма. Злей тоже смотрел на
Гарри со странным выражением: настороженным, угрюмо-проницательным,
что-то про себя вычисляющим. Гарри такой взгляд совсем не понравился.
Он также осознал, что отовсюду доносится испуганно-зловещее
бормотание. Потом кто-то потянул его сзади за робу.
– Пошли, - сказал голос Рона ему в ухо, - пошли скорей
отсюда...
Рон вывел плохо соображающего Гарри из зала, Гермиона торопилась
за ними. Когда они выходили из дверей, народ по обеим сторонам проема
отодвинулся как можно дальше, как будто опасаясь подцепить заразу.
Гарри совсем не понимал, в чём дело, и ни Рон, ни Гермиона ничего ему
не говорили до тех пор, пока они не пришли в пустую гриффиндорскую
гостиную. Там Рон втолкнул Гарри в кресло и без обиняков начал:
– Оказывается, ты змееуст! Почему ты ничего не говорил нам?
– Кто я? – переспросил Гарри.
– Змееуст! – крикнул Рон. – Ты можешь разговаривать по-
змеиному!
– А, понятно, - сказал Гарри. – То есть, я хочу сказать, я
только второй раз в жизни это делаю. Однажды в зоопарке я случайно
натравил боа-констриктора на моего двоюродного братца Дудли – это
длинная история – но этот самый боа-констриктор рассказал мне, что
никогда не был в Бразилии и я его как бы освободил, только я не хотел
– это было еще до того, как я узнал, что я колдун...
– Боа-констриктор сказал тебе, что никогда не был в Бразилии? –
слабым голосом выговорил Рон.
– Ну и что с того? – беспечно сказал Гарри. – Уверен, что тут
найдется куча народу, которые могут тоже самое!
– Ох, нет, ничего подобного, не могут, - сказал Рон, - Это
отнюдь не часто встречающаяся способность. Гарри, это очень плохо.
– Что плохо? – не понял Гарри. Он уже начинал сердиться. – Что
это с вами со всеми? Послушайте, если бы я не сказал этой змее отстать
от Джастина...
– Ах, вот что ты ей сказал?
– В каком смысле? Ты там был... ты слышал...
– Я слышал, как ты говоришь на серпентарго, - сказал Рон. – На
змеином языке. Ты мог сказать что угодно... ничего удивительного, что
Джастин перепугался, впечатление было такое, будто вы с ней
подговариваетесь или что-то в этом духе – это было страшно, понимаешь?
Гарри уставился на Рона.
– Я разговаривал на другом языке? Но – я не понимаю – как я
могу говорить на каком-то языке и не знать, что я на нем говорю?
Рон покачал головой. Они с Гермионой оба выглядели так, словно
кто-то умер. Но Гарри не мог понять, что такого ужасного произошло.
– Может, вы мне объясните, что плохого в том, что я не дал
огромной змее откусить Джастину голову? – возмутился он. – Какая
разница, как я это сделал, если в результате Джастину не придется пока
вступать в Безголовую Братию?
– Есть разница, - наконец-то вступила в разговор Гермиона. У
нее был горестный, приглушенный голос, – потому что умение говорить на
серпентарго – это одна из особенных способностей Салазара Слизерина.
Поэтому символом "Слизерина" является змея.
Гарри открыл рот.
– Вот-вот, - сказал Рон. – А теперь вся школа будет говорить,
что ты его пра-пра-пра-пра-правнук...
– Но ведь это не так, - сказал Гарри, чувствуя необъяснимую
панику.
– Это будет трудно доказать, - сказала Гермиона. – Он жил лет
эдак тысячу назад; по некоторым признакам, ты вполне можешь им быть.
* * *
Ночью Гарри лежал без сна. Через щелку между занавесями
балдахина он наблюдал за снежинками, тихо кружившими за окном башни и
думал, думал...
Может ли он в самом деле быть потомком Салазара Слизерина? В
конце концов, он ведь ничего не знает о семье своего отца. Дурслеи
никогда не разрешали задавать вопросы о колдовских родственниках.
Тихонько, Гарри попробовал сказать что-нибудь на серпентарго.
Ничего не вышло. Похоже, надо было оказаться с глазу на глаз со змеей,
чтобы заговорить с ней.
Но я же в "Гриффиндоре", думал Гарри. Шляпа-сортировщица
никогда бы не поместила меня сюда, если бы во мне текла кровь
Слизерина...
Между прочим, сказал противный тихий голос у него в голове,
шляпа-сортировщица собиралась отправить тебя в "Слизерин", не помнишь,
что ли?
Гарри заворочался. Завтра на гербологии он увидит Джастина и
