Дарья ДОНЦОВА
КВАЗИМОДО НА ШПИЛЬКАХ
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://www.bestlibrary.ru
#
Анонс
Хотите, расскажу дикую историю? Я, Евлампия Романова, дура
стоеросовая, согласилась лететь с соседом-предпринимателем в Таиланд. У
того заболела напарница. Там я чуть не скончалась от жары, да еще пришлось
везти назад двух живых крокодилят. Их заказал профессор Баратянский для
своих научных опытов. По прилете в Москву сосед сломал ногу, и аллигаторов
к профессору домой повезла я. Но там вместо Баратянского я обнаружила его
труп с дыркой во лбу. По подозрению в убийстве арестовали любовника его
юной жены Ирочки. Она наняла меня расследовать это дело, так как не верила
в вину любовника. В процессе я узнала много неприятного о семье профессора.
В частности, что его покойная первая жена во время блокады скупала
антикварные драгоценности, меняя их на украденные продукты. Может, кто-то
мстит профессору, думая, что он к этому причастен? Но тут прямо при мне
убили Ирочку! И что теперь прикажете делать?..
Глава 1
Если человек дурак, то это навсегда. Не подумайте, что я говорю сейчас
о ком-то из приятелей. Нет, в данном случае я имею в виду только себя,
понимаю, кабы не моя глупость и твердая уверенность в том, что дружба -
понятие круглосуточное, никогда бы не оказалась сейчас в аэропорту
Бангкока, причем с кучей узлов, сумок и тюков. Впрочем, все по порядку.
Две недели назад к нам ввалился Федя Лапиков, сосед с пятого этажа, и,
брякнувшись на стул, самым трагичным голосом поинтересовался:
- Лампа, ты мне друг?
- Ага, - кивнула я, надеясь услышать следующую фразу: "Дай в долг".
Но соседушка произнес неожиданное:
- Тогда помоги!
Я сразу же ответила:
- Постараюсь.
Федор засопел, вытащил сигареты и начал сосредоточенно прикуривать от
пластмассовой одноразовой зажигалки. Пока он возился с куревом, я
попыталась прикинуть, сколько купюр лежит в банке. Только не думайте, что я
имею в виду банк как учреждение. Отложенные деньги я держу в круглой
железной коробке из-под печенья курабье.
Стоит "сейф" в моей спальне, и никто из домашних туда не лазает, для
хозяйственных нужд имеется коробочка на кухне. Вот туда все домочадцы
частенько запускают руки. Во-первых, им нужен бензин, во-вторых, деньги на
обед, а главный кассир - я. Мне все отдают зарплату, я складываю ее,
отделяю часть на ежедневные расходы, потом...
Ну да это неинтересно! Важно другое: в банке сейчас лежит почти две
тысячи долларов, и вполне можно отсыпать Лапикову некоторую сумму. Но что
он жмется? Отчего не попросит прямо?
Наконец Федор, покашляв, провозгласил:
- Лампа!
- Да, слушаю.
- Не перебивай!
- А ты говори!
- Не мешай.
- Да начинай, в конце концов!
- Не торопи меня! - возмутился Федор.
- Если тебя не подталкивать, до утра протянешь, - обозлилась я, - а у
меня обед не готов, белье не постирано, короче, сколько?
- Чего?
- Денег!
- Каких?
Я рассердилась:
- Тебе видней: либо долларов, либо рублей.
- Зачем? Мне ничего не надо.
- Да ну? - удивилась я. - В чем же тогда дело?
- Ты должна поехать со мной в Бангкок!
От удивления у меня из рук выпала поварешка.
- Куда?
- В Банкок, это Таиланд.
- Знаю, только зачем?
Федька глубоко вздохнул и зачастил. Год назад завод, на котором он
проработал большую часть своей сознательной жизни, был перекуплен каким-то
предприимчивым мальчишкой.
Новый хозяин живо выгнал всех старых работников и нанял новых. Федор
оказался за бортом. Потыркавшись в разные места и поняв, что абсолютно
никому не нужен, Лапиков решил заняться народной российской забавой -
торговлей - и начал мотаться челноком в Бангкок.
Маршрут у него отработан до мельчайших деталей, таможенники с обеих
сторон прикормлены. Впрочем, ничего противозаконного Федор не возил, в
основном это был стандартный набор: кофточки, спортивные костюмы, иногда
постельное белье, реже бусы и всякая бижутерия. Особых доходов бизнес не
приносил, но и умереть с голоду не давал. Супруга Лапикова, Анька,
торговала привезенным товаром на рынке, а Федька вместе со своей сестрой
Натой мотался в Таиланд.
Несколько недель назад к нему обратился один очень важный дядечка,
Семен Кузьмич, ученый-биолог, и попросил:
- Многоуважаемый Федор Иванович, не возьмете ли у меня заказ?
Наивный Лапиков решил, что профессор хочет что-нибудь из мануфактуры,
и с готовностью воскликнул:
- Конечно!
Ученый пустился в объяснения, Федька захлопал глазами, такого он никак
не ожидал.
- Близ Бангкока имеется ферма, где разводят крокодилов, вы привезите
мне оттуда мозг двух юных аллигаторов.
- Господи, - испугался Федя, - с ума сойти!
- Ничего страшного, - успокоил его профессор, - мне сей материал
необходим для исследования. Мозг вам упакуют в специальные контейнеры, ваша
задача лишь доставить их сюда.
Федя хотел было ответить решительное "нет", но тут Семен Кузьмич
озвучил сумму, которую Лапиков получит за услуги.
Федька дрогнул, согласился, взял аванс и уже успел его потратить. Но,
видно, не зря говорят, что человек предполагает, а господь располагает.
Вчера Ната, компаньонка Федора, его родная сестра, загремела в больницу со
сломанной ногой, и теперь Лапиков на полном серьезе считает, что
сопровождать его должна я.
- Отчего бы тебе одному не смотаться? - я стала осторожно
отнекиваться.
- Да ты че! - подскочил Лапиков. - Ваще без понятия. В таком деле
товарищ нужен. Там только отвернись, мигом товар сопрут: ни поесть, ни
поспать не смогу. Я тебе заплачу, не обижу.
- Знаешь, я не слишком подхожу для такой аферы, - гнула я свою линию,
- вот, придумала! Обратись к Алине Роговой из двенадцатой квартиры, она
точно согласится!
- Нет, - покачал головой Федя, - Алина не годится.
- Почему?
- Больно красивая, - мечтательно заявил Лапиков, - 90 - 60 - 90,
блондинка... Моя Анька дико ревнивая, объясняй потом, что вторые девяносто
меня никак не заинтересовали. А с тобой безопасно.
Я закашлялась. Ну и воспитание! Сейчас Федор впрямую заявил мне, что я
такая уродина, такое редкостное страшилище, что не вызываю приступов
ревности у его Аньки, Причем он, кажется, не понимает, что сказал. Может,
пнуть его?
- У меня нет визы, - нашлась я наконец.
- Ерунда, - подпрыгнул Федор, - все беру на себя. Паспорт есть?
- Да.
- Неси сюда!
Не понимая, зачем совершаю эту глупость, я отдала документ Лапикову.
- Вот здорово, - засуетился он, - просто классно, первого февраля
улетим, всего-то на три дня. От тебя ничего не потребуется, будешь только
багаж сторожить.
Я хотела было предложить: "Может, тебе лучше собаку с собой
прихватить?", но удержалась.
Вечером я с некоторой опаской изложила ситуацию домашним и неожиданно
получила с их стороны полнейшее одобрение.
- Правильно! - воскликнула Юлечка. - Там сейчас тепло, покупаешься,
позагораешь.
- И фруктов поешь, - вмешался Кирюшка.
- Креветок китайских, - вздохнул Сережка, - они там десять долларов
килограмм стоят.
- А еще купишь часы, - затарахтела Лиза, - они выглядят как настоящий
золотой "Роллекс", но стоят всего тридцать баксов!
У Леши Котова в нашем классе такие, ни в жисть от родных не отличишь.
- Вообще-то, - попыталась остудить всеобщий пыл Катерина, - не слишком
полезно для здоровья лететь из зимы в лето, да еще всего на три дня.
Организм не успеет перестроиться. Лучше поехать в мае, недели на две.
И потом, боюсь, Лампе роль челнока не по плечу.
Но мне уже самой захотелось в теплые края, к гигантским креветкам и
экзотическим фруктам, поэтому я принялась успокаивать Катюшу:
- Ерунда! Я совершенно здорова и отлично себя чувствую, Федя будет все
делать сам, я только постерегу вещи в аэропорту.
- Да-а, - протянула Катя, - рисовали на бумаге, да забыли про овраги,
а по ним ходить...
- Ой, - налетела на нее Юлечка, - вечно тебе страсти чудятся, езжай,
Лампудель, повеселись!
И я в самом радостном настроении отбыла в Таиланд. Действительность
оказалась иной, чем радужные планы. В самолете, куда набилось пассажиров на
треть больше, чем положено, нервные стюардессы носились по проходам, без
устали повторяя:
- Вставайте с кресел только в случае крайней необходимости.
Еды на всех не хватило, питья тоже. Голодная, злая, невыспавшаяся, я
оказалась в Бангкоке, мечтая только об одном: добраться до гостиницы,
принять душ, выпить кофе...
Но Федор мигом вылил мне на голову ушат ледяной воды:
- Какой отель? Офигела совсем, нам нужно на фабрику, потом на рынок.
Устраиваться будем после полуночи.
- Почему? - пробормотала я, чувствуя, как липкая влага змеей ползет по
спине.
- Чтобы зря не платить, - пояснил Федя, - за фигом сейчас въезжать?
Сразу день насчитают, а после полуночи новые сутки пойдут, докумекала? Мы
же не отдыхать приехали, а работать.
Сами понимаете, что ни покупаться, ни побывать в ресторане мне не
удалось. Пришлось мотаться с Федькой по рынкам и тупо стоять на солнцепеке,
охраняя товар. Креветки я, правда, нашла и даже, решившись купить себе
порцию, подошла к грилю. Но потом увидела, какими грязными руками
повар-таец чистит сей деликатес, и отшатнулась.
Единственное, что оказалось правдой, - это фальшивые "Роллекс", до
противности похожие на настоящие, Бангкок был буквально набит эрзац-часами,
и я купила всем по штуке.
Но самый жестокий удар меня ждал впереди. Отлет в Москву был назначен
на восемь вечера по местному времени. Утром Федька, оставив меня в дыре,
которая тут считалась гостиницей, поехал на крокодиловую ферму за мозгом.
Я же, уставшая, словно цирковая обезьянка, рухнула в кровать и
попыталась заснуть.
Ни купаться, ни загорать, ни лакомиться фруктами пополам с креветками
мне не хотелось. Больше всего на свете я мечтала оказаться дома, в своей
комнате, на диване, под пледом, рядом с Мулей и Адой. Катюша была права -
роль челнока не для меня.
В комнатенке, набитой тюками, было очень душно и влажно. Старенький
кондиционер, дребезжавший всеми частями, совершенно не справлялся с
работой. С улицы доносился шум, и я впала в сумеречное состояние: то ли
сон, то ли явь...
Уж не знаю, сколько времени я провела, плавясь от жары на грубых
простынях, но вдруг дверь распахнулась и появился Федя с картонной
коробкой. Я села, попыталась пригладить торчащие в разные стороны лохмы и
спросила:
- Ну? Порядок?
- Тьфу, - сплюнул Федька.
- Что-то случилось? - насторожилась я.
- Во, гляди, - мрачно произнес Лапиков и открыл коробку.
Остатки сна мигом меня покинули. На серо-голубой бумаге лежали два
крокодильчика, сантиметров по тридцать, не больше.
- Это что? - изумилась я.
- Мозг, - криво улыбнулся Федька, - тот самый, за который Семен
Кузьмич аванс отдал.
- Но он вместе с телом, - ляпнула я, - и живой!
- Угу, - кивнул Федька, - тонко подмечено, живее не бывает. Прикинь,
что вышло.
Плюхнувшись на ободранное кресло, он стал рассказывать. На ферме, куда
прибыл Федька, крокодилов водилось видимо-невидимо, любых размеров. И
продавали их весьма охотно всем желающим, но только в первозданном виде.
Федька позвонил по телефону, который ему дал в Москве профессор, и
