рый нукер, в разорванном малахае, в овчинной шубе, туго подпоясанный сы-
ромятным ремнем. Подоткнув полы, он опустился на колени около костра.
Засучив длинные рукава, стал греть заскорузлые скрюченные пальцы.
На вопрос Бату-хана старик сказал:
- Впереди близко залегло в оврагах войско урусутов. В такую черную
ночь они проберутся к нам и вырежут наших воинов.
- Что ты еще знаешь?
- Слева невдалеке идет войско хана Гуюка, два тумена. Нукеры бранят-
ся, говорят, что надо зарываться в снег и выжидать, пока пройдет буря.
Иначе кони свалятся. А хан Гуюк гонит всех вперед, говорит: "Мы должны
взять Рязань раньше Бату-хана, иначе нам ничего не останется. Там много
хлеба, вина, женщин и золота".
Бату-хан спокойно сказал:
- Очень похвально, что Гуюк-хан, в пример другим туменам, рвется к
Рязани; хорошо, что он хочет захватить этот большой город урусутов. Зна-
ешь ли ты, где сейчас стоит Гуюк-хан? Сумеешь ли найти его?
- Знаю,- сказал нукер,- и найду.
- Субудай-багатур даст тебе полоску бумаги с моей печатью. Поезжай к
хану Гуюку и скажи ему: "Джихангир повелевает войску Гуюк-хана спешно
двинуться вперед, найти в степи войско урусутов, загородивших наш путь,
и раздавить его. Если же Гуюк-хан считает себя слабым, чтобы напасть на
урусутов, пусть непременно ждет меня и об этом известит. Тогда я пошлю
тумен Субудай-багатура, и он уничтожит урусутскос войско без помощи Гу-
юк-хана".
Лежавший рядом Субудай-багатур достал из-за пазухи золотую коробку с
печатью и красной краской. Он оттиснул на небольшой полоске бумаги имя
джихангира. Старый нукер спрятал полоску за подкладку своего разорванно-
го малахая и выполз из юрты.
Среди ночи добрался до юрты Бату-хана другой гонец, молодой, черног-
лазый, в синем суконном чекмене, обшитом парчовыми полосками. Он сел на
пятки, тонкий, с высокой грудью и прямыми плечами. Зоркими проница-
тельными глазами оглядывал находившихся в юрте:
- Где Субудай-багатур?
Бараний тулуп зашевелился, из-под овчины показалось красное лицо с
выпученным глазом.
- Зачем я тебе?
- Я привез тебе горе. Не казни меня.
- Говори,- сказал Бату-хан.
- Я ехал к Гуюк-хану. В пути я встретил сына Субудай-багатура, смело-
го витязя Урянх-Кадана. Он ехал с четырьмя нукерами...
- Он выехал с девятью.
- Мы спустились в овраг, тихо ехали гуськом. Напали урусуты. Их было
много. Мой конь вынес меня из схватки. Я привязал его наверху, затем
снова спустился в овраг. Я нашел трех убитых нукеров, но тела твоего сы-
на я не нашел. Может быть, его увели в плен? С ним исчез молодой кипчак
по имени Мусук.
Субудай-багатур сидел согнувшись, с искаженным от гнева красным опух-
шим лицом. Его выпученный глаз медленно зажмурился и стал похожим на
щелку. Одинокая слеза скатилась по морщинистой щеке...
Глава десятая. МЕРТВОЕ ПОЛЕ
О поле, поле, кто тебя
Усеял мертвыми костями?
Пушкин.
Утром лучи багрового солнца, как полоска крови, протянулись низко над
снежной равниной.. К Бату-хану прискакали гонцы и рассказали, что тумен
Гуюк-хана напал на войско урусутов. Урусуты дрались с отчаянной яростью,
как злые духи мангусы. Они рубили топорами и людей и коней. Войско Гу-
юк-хана не удержалось, не могло одолеть урусутов и отхлынуло обратно,
потеряв очень много воинов.
Бату-хан спросил мнение своих ханов и под конец Субудай-багатура. Все
говорили, что Гуюк-хан должен снова напасть на урусутов. Но Бату-хан
сказал:
- Если Гуюк-хан не мог взять холмы, где залегло небольшое войско уру-
сутов, то где же ему захватить Рязань с крепкими высокими стенами? Он
опозорил славу и ужас монгольского имени. Пусть он сперва нашьет заплаты
на дыры своих шаровар, лопнувших после боя с урусутами. Мы повелеваем:
наш тумен "непобедимых" и тумен "бешеных" Субудай-багатура пусть немед-
ленно выступают, нападут на холмы, где залегли урусуты, и, не задержива-
ясь, идут на Рязань. Гуюк-хана мы ждать не будем. Моя тысяча пойдет со
мной. Я буду сам наблюдать за боем. Пленных не брать! На поле битвы не
задерживаться! В пути сделать самую короткую остановку, чтобы только
подкормить коней и дать им передышку. Ханы поставят юрты только перед
стенами Рязани.
Метель кончилась внезапно. Солнце появилось на светлом бирюзовом не-
бе. Ветер угнал к югу серые тучи.
Ярко блестела равнина, гладкая, спокойная, похоронившая под снежным
покровом тысячи убитых и раненых.
Вереница волков пробиралась трусцой по прямой, как струнка, тропинке.
Каждый волк ставил лапу в след переднего. Вожак шел в ту сторону, откуда
доносился острый запах крови. На снегу чернело много трупов. Звери приб-
лижались. Иногда лежавший шевелился. Тогда вожак делал прыжок в сторону
и отходил в новом направлении.
Стаи ворон и галок летели к полю битвы. Они садились возле павших,
медленно, косыми прыжками приближались к ним. Изредка взмахивала рука.
Стая взлетала с хриплым карканьем, искала нивой поживы.
Волки повернули к оврагу. Начали спускаться. Вдруг бросились обратно.
Из оврага выехал всадник. На рослом рыжем жеребце сидел молодой воин в
блестевшей на солнце броне и стальном шлеме. Он вел за собой монгольско-
го коня. Остановившись, стал беспокойно осматриваться. Тяжелый стон
привлек его внимание. Невдалеке лежал в снегу богатырского вида воин с
седой окладистой бородой. Всадник спрыгнул с коня и наклонился к лежав-
шему:
- Ратибор! Жив ли ты, Ратибор?
Достав глиняную флягу, он прижал ее к губам раненого. Ратибор жадно
отпил, тяжело вздохнул и открыл глаза.
- Вставай, Ратибор! Очнись! Невдалеке монгольские разъезды...
- Кто ты?
- Роман, княжич рязанский... Помнишь, вместе на медведя ходили?
- Трудно встать мне! Помоги...
Ратибор, кряхтя, поднялся и с помощью Романа взобрался на крепкого
монгольского коня. Оба всадника скрылись в овраге.
На мертвом поле волки и вороны продолжали свой кровавый пир.
* 5. РЯЗАНСКАЯ ЗЕМЛЯ ГОРИТ *
...О родина святая!
Какое сердце не дрожит,
Тебя благословляя!..
В. Жуковский.
Глава первая. ДЕРЖИТЕ КРЕПКО ТОПОРЫ!
Твердым, мерным шагом Савелий Дикорос шел на север, обратно к Рязани.
Белая равнина, пересеченная голыми рощами и засыпанными снегом оврагами,
была пустынна. Иногда вдали виднелись темные точки. Это были немногие,
случайно уцелевшие рязанцы; все они тянулись к родной земле.
Когда-то здесь, на большом шляху, были мелкие поселки, торговавшие со
степняками. Они стояли теперь пустые, и ветер свистел в открытых настежь
воротах. Стаи галок и ворон опускались на безлюдные дворы и, не найдя
ничего, каркая, улетали.
В пути Савелий не встречал монголов: "Видно, отдыхают избегая боя,
отыскивают своих раненых и грабят наших упокойничков".
Его обогнали несколько плетеных коробов на полозьях. Сани везли креп-
кие лохматые лошаденки. За ними брели коровы, телята, бараны. Из коробов
выглядывали детские головки. Мужики и бабы плелись сзади, подгоняя хво-
ростиной усталый скот.
- Откуда бог несет, добрые люди?
- С заставы, за Пронском. Вовремя поднялись, едва ушли от степняков,-
ночь и вьюга нас укрыли. Спешим до Рязани, там найдем защиту. Здесь бо-
язно,-нагрянет татарва, тогда свету божьего не увидим! Ну, ходи, Пест-
рянка! Вперед, Рыжуха! Вперед!..
Савелий равномерно шагал, как привык ходить по лесу или за сохой. Он
шел и ночью и днем, отдыхая неподолгу, прислушивался к каждому шороху и
крику, опасаясь снова увидеть татар. Наконец ранним утром вдали, под на-
висшими тучами, показались засыпанные снегом высокие валы и бревенчатый
тын Рязани. За ним виднелись разноцветные церковные купола. Голубоватый
дымок вился над избами пригородных посадов. Бабы в полушубках гнали ко-
ров и коней на водопой к речной проруби. Все было так мирно, как будто
ничего страшного не происходило, как будто и не было битвы на Диком по-
ле.
У раскрытых городских ворот Савелия задержали сторожа в тулупах и же-
лезных шишаках. Опираясь на секиры, они загораживали проход:
- Кто? Откуда? По какой нужде идешь в Рязань?
Узнав, что Савелий идет с Дикого поля, где полегли рязанские полки,
сторожа кликнули отрока и поручили ему отвести Савелия к воеводе. На
улицах стояли распряженные возы с сеном, зерном, дровами и пожитками
беглецов, прибывших в надежде укрыться за стенами стольного города.
Старый хмурый воевода, накинув шубу на одно плечо, стоял на крыльце
бревенчатого дома и, печально покачивая головой, слушал рассказы нес-
кольких ратников. Все они были повязаны окровавленными тряпками: у кого
была ранена голова, у кого плечо или рука.
- Тяжело было! - говорил лохматый мужик, без шапки, с повязанной го-
ловой.- Бились-то мы крепко, да татар было больно много. На одного нава-
лится десять. Отобьемся-думаешь: передохнем! Куда там! Глядишь - опять
несутся, проклятые. Не по-людски орут: "Кху, кху! Уррагх!" Многих мы по-
рубили. Но и наших не осталось. Все полегли там! И государь наш, князь
Юрий Ингваревич, свою голову сложил на Диком поле.
- Как ты-то спасся?
- К ночи татары затихли. Я спустился в овраг, перевязал рубахой голо-
ву и зарылся в сугробе. К утру завыли волки. Я подался на север, обошел
дорогу на Пронск. Тут сбеги меня подобрали.
Воевода снял меховой колпак, перекрестился на золоченый крест собор-
ной церкви и сказал:
- Вечная память сложившим свои головы за родную землю. И внуки и
правнуки не забудут этой крови, залившей Дикое поле. Не мы напали на та-
тар. Это они пришли сюда жечь наши избы, отымать наших коней. Это они
хотят резать мужиков наших и полонить детей и жен. Будем драться,
братья! Не отдадим родной земли!
Твердая решимость была у всех на лицах. Кто-то сказал:
- Не отступим! Будем биться!
Воевода продолжал:
- Если мы и падем, то в лесах укроются наши дети и внуки. Они подрас-
тут, ответят сыновьям царя Батыги в урочный час. Чую, татары скоро прис-
качут сюда, к стенам Рязани. Они дерзки и напористы,- полезут и дальше,
на Суздаль, Ростов и Новгород. Но удержатся ли они там?.. Это мы вспаха-
ли пустыри и осушили болота. Мы вырубили древние леса, выкорчевали веко-
вые пни, а татарам здесь будет не любо. Пронесутся они по дорогам, сор-
вут зипуны, шубы и бабьи телогрейки, а затем все одно повернут назад в
свои степи. У них кони легкие, к ковылю привыкли, на болотной трясине
они завязнут, нашей сохи-кормилицы не потащат. Не опускайте рук,
братья-други, держите крепко топоры! Идите на стены рязанские! Будем
крепко биться! Выдюжим!
Глава вторая. НА РЯЗАНСКИХ СТЕНАХ
...В войне надежда светит нам,
не в мире!
Из старинной трагедии.
Расположенная на высоком обрывистом берегу над Окой, Рязань казалась
неприступной. Земляные валы были огорожены тыном из дубовых стояков.
Крутые скаты, политые водой, покрылись наледью, по которой взобраться
было невозможно. Все население города и ближних поселков поднялось на
защиту родной Рязани. Немало рассказов вспомнили бойцы о том, как в ста-
рину осаждали город и половцы, налетавшие из степей, и безжалостные суз-
дальцы, грабившие своих же русских братьев. Нелегкое дело одолеть эти
огромные откосы стен, когда сверху польется горячая вода и кипящая смо-
ла.
Нужно только дружной ратью встретить врагов. Воевода и бояре не сзы-
вали больше охочих людей,- теперь все улицы, все концы сами собрали свои
дружины. Каждый являлся в дружину, приносил с собой меч, секиру, копье
или тугой лук. День и ночь стучали молотки, кузнецы "надыманием мешным"
"творили разжение железу" и ковали добротные булатные мечи. Искусные
"ремественники" готовили шлемы, кольчуги, щиты и стрелы.
Готовились к долгой тяжелой осаде.
Савелию Дикоросу было указано место на городской стене - над обрывис-
тым скатом к реке. Сам воевода назначил его быть старшиной над полусот-
