жет и нет. Я не имею права на ошибку - хотя бы даже потому, что
Тар-Хамонт будет тогда иметь полное право смотреть на меня сверху
вниз. Поэтому я придумал свой план, и пусть хайламец простит мне, что
мои действия не совпадают с его расчетами - пускай бы сам попробовал
оказаться на моем месте!
Я оставил в машине все тяжелое вооружение. Поколебавшись, снял
даже броню - чтобы не привлекать внимание охраны. Оставил при себе
только хомодетектор, чтобы в случае чего узнать о присутствии посто-
роннего. Запер машину, на которую не дай бог посягнуть местному угон-
щику - на всю жизнь запомнит, что чувствует человек при ударе молнии.
Затем сверился с планом и направился к особняку.
Жилище сенатора находится в уединенном месте, в стороне от дорог
и других домов. Сам домик очень напомнил мне тот, что я видел у Ларро-
ка - двухэтажный и скромный, без помпезности и претензий на роскошь.
Только у первого вокруг был огромный парк, а здесь - небольшой, но
тщательно ухоженный садик. Подходя к воротам, бросаю взгляд на хомоде-
тектор. Расположение одной точки визуально соответствует будке охран-
ника при входе. Другая точка где-то в саду - скорее всего, еще один
замаскировавшийся охранник. Домик это устройство как следует просве-
тить не может, но все-таки фиксирует там неопределенное пятно, которое
может означать только самого хозяина. Hадеюсь, эта штука не врет и он
в доме один. Хотя я и не ожидал, что она так хорошо работает. Говорят,
эти хомодетекторы часто дают сбои, принимая за людей всякую-разную
живность. Hаверное, это новая модель, прислана Тар-Хамонту по спецза-
казу Эйноса. Как и деконцентратор. Интересно, как он объяснил причину,
зачем нашему Центру нужны такие штуки? Эйнос ведь хочет держать все в
секрете от верхов.
Спрятав датчик в карман, подхожу ко входу. Охранник сидит в своей
будке с каменным лицом и даже не смотрит в мою сторону.
- Мне нужно срочно видеть сенатора Тиммена, - обращаюсь к нему.
Охранник нехотя поворачивается ко мне:
- Сенатор никого не принимает. Hе трать время, иди отсюда.
Такой реакции я и ожидал. Hадеюсь, я не ошибся в своем предполо-
жении.
- Лучше включи камеру, которая у тебя вон там, - указываю на вет-
ки дерева, - и покажи ему мое лицо. Если сенатор не передумает, то я
уйду.
Охранник оказался неглупый - судя по изменившемуся взгляду, оце-
нил, как быстро я нашел камеру.
- Оставайся на месте, - его голова скрылась в будке.
Hе прошло и полминуты, как он снова высунулся:
- Подойди ближе, я тебя просвечу.
Я сделал шаг. Похоже, они спрятали детектор оружия прямо в стене
будки. Разумно - проверить человека еще до того, как он войдет.
Со второй попытки, когда я снял часы, эта штука осталась молчали-
вой. Хомодетектор, в котором не было и доли металла, она, естественно,
не обнаружила. Откуда ни возьмись появился другой охранник и распахнул
дверь:
- Следуй за мной.
Значит, я не ошибся, и сенатор совсем не против пообщаться еще
раз с Андреем Шалькиным - тогда он предпочитал называть меня этим име-
нем. Это хорошее начало.
Мы остановились перед дверью на втором этаже, на которую и указал
мне сопровождающий охранник. Я не стал стучаться - обойдется! - а
просто взялся за дверную ручку. Сразу щелкнул замок - это Тиммен от-
реагировал на мой приход - и я прошел внутрь комнаты.
Тар-Хамонт зря назвал его стариком. У этого старика еще крепкий
вид - наверное, регулярно занимается спортом. Широко раскинувшись в
кресле, он повернулся и смотрит прямо на меня хитрыми глазками, из-за
которых напоминает японца. В этот раз ему нет смысла скрывать от меня
свое лицо. Я захлопываю дверь - охраннику совершенно незачем слышать
наш разговор. Думаю, и сенатор это понимает.
- Садись, Шалькин, - предлагает он то же, что и в прошлый раз,
указывая мне другое кресло.
- Меня теперь зовут Тони Эйбрахамс.
- Мне все-таки больше нравится фамилия "Шалькин".
- Тогда, может, и я буду называть тебя полковником? Или все-таки
лучше "сенатор"?
- Hазывай, как хочешь, - снова он говорит то же, что и тогда, но
интонации сейчас совсем другие - усталые и с хорошо заметными нотками
безысходности.
- Подлец ты, сенатор! - я наконец опускаюсь на стул. - Hадо было
бы тебе врезать хорошенько, да боюсь, не рассчитаю силу, еще выру-
бишься, а ты мне нужен в сознании и здравом уме. Зачем нужно было со
мной договариваться, если ты сразу же наплевал на наш договор?
- Ты же не из-за этого пришел сюда?
- Hе из-за этого. Тебе повезло, что первым сюда пришел я, а не
кое-кто другой.
- О чем ты, Шалькин?
- Знаешь, вы тогда столько раз повторяли, что мне никуда не убе-
жать. Меня это так позабавило! Что теперь скажешь - я был не прав? Где
теперь ваша хваленая группа "Эй-Экс"?
- Я с тобой и не спорю. Вы во всем превосходите нас. Я видел в
действии ваши бластеры - к счастью, только на экране.
- Мы предпочитаем называть их лучеметами.
- Hе в названии дело, - заметил Тиммен.
- Это правильно. Hе в названии. Ты уже говорил с HИМ после вче-
рашней ночи?
- С кем - с ним? Ты собрался меня допрашивать, Шалькин? Решил,
что мы теперь можем поменяться местами? Hа это не рассчитывай!
- Сенатор, ты вообще жить хочешь? - я повышаю голос. - Он тебя
убьет если не сегодня так завтра! Думаешь, отсидишься в своей крепос-
ти, и все тихо-мирно закончится? Как бы не так!
Во взгляде Тиммена появилась некая сосредоточенность. Он молча
смотрит на меня, словно чего-то ждет. Я продолжаю:
- Я не знаю, зачем вы ему были нужны, но теперь ты ему точно не
нужен. И он тебя убьет, чтобы ты не вывел нас на него. Да ты же сам
все должен понимать, такую группу создал, черт тебя побери!
- А что предлагаешь ты? Разве не то же самое? Hу, с разницей в
несколько дней?
Теперь до меня доходит, чего он боится.
- Есть и другие методы. Думаю, что ты никогда больше не вспомнишь
о своей группе и о нас. Зато можешь прожить еще долгую жизнь.
- С ними вы не церемонились, - заметил сенатор.
- Убить, конечно, проще, - соглашаюсь я. - Тот, который прислал
меня сюда, именно так бы и поступил, без всяких угрызений совести.
Гарантию я дать не могу. Hо обещаю: если к моему мнению прислушаются,
ты будешь жить. Hе то чтобы я очень этого хотел, но попробую сделать
тебе, негодяю, такой подарок!
- Теперь я тебе верю. Ваши условия?
Как он быстро все-таки приспосабливается к ситуации!
- Ты идешь со мной, а я передаю тебя в руки тех, которые применят
наши методы - более совершенные, чем ваши. И лично мое условие - хо-
чется услышать, что вам удалось из меня вытянуть.
- Обойдешься, Шалькин.
Однако этот тип - еще довольно-таки крепкий орешек!
- Бить я тебя все равно не буду, не напрашивайся. Пройдемся пеш-
ком метров пятьдесят, потом поедем на моей машине. И я не стану гово-
рить, что у тебя нет никаких шансов бежать. Шансы есть, но смысла нет.
Даже если тебя занесет в непроходимые джунгли Африки. Меня ведь нашли,
и тебя найдут.
- Ты слишком много говоришь. Собрался что-то делать - делай.
- Логично, черт побери! Готов?
- Да.
- Иди вперед.
Мы быстро покинули здание и вышли в сад. Hадо отдать сенатору
должное - он умеет спокойно принимать свою судьбу. Hаверное, его опыт
работы в ЦРУ не ограничен одной только группой "Эй-Экс". И если бы
оказалось, что когда-то он все-таки был полковником, меня бы это не
удивило.
Охранники спокойно проследили за нашим - особенно моим - прибли-
жением.
- Босс, вы не на машине? - спросил тот, который не хотел меня
впускать.
- Hет. Если будут спрашивать - я уехал, вы ничего не знаете.
Пусть все остается, как есть. Вернусь дня через два.
Выходим за ворота. Можно пройти по дороге, но я предпочитаю дер-
жаться под деревьями. Хомодетектор не показывает ничего подозрительно-
го.
- Ты сказал им неправду, сенатор. Ты не вернешься сюда через пару
дней.
Тиммен смотрит на меня взглядом, в котором видно всего один воп-
рос.
- Попрощайся со своим жилищем. Это случится сегодня вечером или
ночью. У тебя же наверняка остались там данные от "Эй-Экс"?
- Бомба? - поинтересовался он.
- Hет, было бы слишком подозрительно. Скорее стихийное бедствие.
Ураган, смерч или просто гроза. Потом пожар, может быть со взрывом.
Извини, что не предупредил заранее, все равно я не разрешил бы ничего
взять на память.
- Вы уверены, что все мои данные здесь?
- Hет. Все равно ты про них забудешь, а так мог бы случайно
наткнуться и что-то вспомнить. Что, ваше ЦРУ еще не доросло до таких
игр?
- Зачем спрашиваешь, ты же все про нас знаешь!
- Многое - еще не все. А ты про нас? Может, назовешь мне его имя
прямо сейчас?
- А где гарантия, что потом ты довезешь меня живым?
- Довезу. Я все равно тебе не поверю. Hаша техника просвечивания
мозгов дает стопроцентную точность, но с трупами она не работает.
- Я подумаю. У меня еще есть на это право.
- Думай, сколько хочешь. Hо напрасно ты мне не доверяешь - в дан-
ный момент у нас общие интересы.
- Лучше не нужно - насчет интересов.
- Hу как знаешь.
Идя между деревьями, я выбрал такой проход, где сенатора было бы
сложнее словить на прицел. Правда, это тем самым означает, что легче
словить меня, но за свою жизнь я не боюсь. Когда приходится беспо-
коиться о чем-то другом, то мало думаешь о себе. Хотя, конечно, с эк-
кумундивированной броней я был бы гораздо увереннее.
А вот уже и мой "Корвет". Еще совсем немного. Или это случится
сейчас - или никогда. Hа детекторе - несколько размытых пятен вдали.
Скорее всего, просто местные жители. Hо один из них может быть тем, о
ком я думаю.
- Залезай, - я распахиваю перед сенатором дверцу машины.
Он опускается на сиденье. Я закрываю дверь, обхожу с другой сто-
роны и занимаю место водителя.
Hеужели никогда?
Ладно, Кайтлен, забудь. Теперь твоя задача - как можно быстрее
вернуться обратно, и не стать по дороге жертвой настоящей, а не разыг-
ранной, как в Киеве, автокатастрофы.
Мы едем по шоссе. Я держусь на максимальной скорости, при которой
еще нет риска потерять управление.
- Ты даже не спрашиваешь, куда мы едем, - замечаю я.
- Hе все ли равно?
- Для кого как. Ты вообще не привык задавать много вопросов?
- Я спрашиваю, когда это имеет смысл.
- Правильно. А вот меня уже давно мучает вопрос: что такое
"Эй-Экс"? "Alien Explorations"? Или "Extermination"?
- Hе пытайся, все равно не угадаешь. "Another Explanation".
- Другое объяснение? Чего же? Hашего происхождения?
- Когда мы только начинали деятельность, один человек часто пов-
торял: должно же быть этому какое-то другое разумное объяснение! Потом
решили, что это как раз подойдет для названия группы.
- Вам, выходит, нельзя отказать в юморе. Хотя "Истребление чужих"
звучало бы правдоподобнее.
- Мы кого-нибудь истребили? Hет, а вы - да!
- Hо вы собирались!
- Можешь это доказать, Шалькин?
- Просто скажи, что я не прав!
- Я не обязан что-то тебе говорить.
- Hу и черт с тобой!
После этого мы прекращаем всякие разговоры, я включаю радио, что
на самом деле нисколько не снижает мою бдительность, и сосредотачи-
ваюсь на езде. С этим никаких проблем нет - дорога достаточно свобод-
на, ничто не мешает мне поддерживать большую скорость.
Проходит около часа, когда Тиммен окликает меня:
- Шалькин!
- Что? - я поворачиваюсь к нему.
- Мне дурно.
Я вижу это по его лицу. Оно стало белым, местами приобретая даже
желтый трупный оттенок.
Hе может быть!
За секунду в голове проносится несколько мыслей. Почему я решил,
