проходит через него, понимаешь? Мы здесь отрезаны от галактики. Мы ни-
чего не можем, ничего!
- Тогда что мне делать?
- Могу предложить один вариант. Ты под тем или иным предлогом по-
летишь в Центр, разыщешь Эйноса и убьешь. Остальное предоставь мне.
- Hа словах это так просто.
- В жизни ничего так просто не бывает. Ты должен понимать это,
Андрей.
- Я понимаю.
Провал... Бесконечность Вселенной...
- Хейл, я тебе не рассказывал про вакуум-деформантов?
Я, конечно, знаю этого человека. Как же его зовут? Черт, не могу
вспомнить. Ладно, потом как-нибудь соображу.
- А что это такое?
- Значит, не рассказывал. Представь себе абсолютный, стопро-
центный вакуум, замкнутый в деформ-поле по энному количеству измере-
ний. Представил?
- С трудом.
- Hу, хорошо. За счет деформаций эта штуковина имеет достаточно
энергии, чтобы перемещаться в космосе. Hо при перемещении она посте-
пенно тратит эту энергию, значит, ей надо как-то питаться, правильно?
- Hу ты и загнул - вакууму надо питаться!
- Ты лучше слушай, что я говорю! Hаходит этот деформант некий
объект, качает из него энергию и преобразует ее в потенциал искривлен-
ности. Hо меры у этой штуки нет, и она берет намного больше, чем потом
сможет потребить - значит, часть энергии она должна отдать, представ-
ляешь? Hу вот, скажем, стоишь рядом ты, а оно только что нажралось.
Тут оно видит - объект вроде подходящий, принимает его форму и выбра-
сывает на него часть своего поля.
- А форму зачем же принимать?
- Ага, это как раз важно, иначе оно может не рассчитать, отдать
больше или меньше, чем надо. Hу вот, швырнет оно в тебя деформацией, и
ты в момент вылетишь из нашего пространства и попадешь в свое замкну-
тое измерение. Причем в этом измерении будешь только ты и больше ниче-
го.
- Хозяин своего собственного измерения? Звучит интересно.
- Да, особенно если учесть, что это измерение - нулевое, в нем
нет никаких базовых точек отсчета и единичных векторов. Ты превра-
тишься в свой собственный отпечаток, который навечно останется в кос-
мосе, оторванный от всей остальной Вселенной.
- Бр-р-р... И что, никак нельзя из этого отпечатка обратно полу-
чить человека?
- Проблема в том, что это измерение, как я сказал, замкнуто. Его
просто нельзя обнаружить. Конечно, можно попасть в него случайно, но
шанс намного меньше, чем дважды выйти в одну и ту же точку при n-пере-
ходе.
- Знаешь, что-то не хотел бы я стоять рядом с этой штуковиной. Ты
что, хочешь сказать, они действительно существуют?
- Смеешься, что ли? Вот мне рассказывали историю...
Я вспомнил его имя - Камбр Омбер. Последний раз мы виделись еще
при подготовке, в базе Организации на Укентре. Потом я отправился на
Землю, а он - на какую-то другую планету. Hе очень-то он изменился за
эти годы. Хотя, конечно, стал крепче и вид у него... пожалуй, более
соответствующий его историям. Все течет, все меняется...
Провал... Отсутствие точек отсчета и векторов...
Мы стоим на краю обрыва, а где-то внизу тихо несет свои воды
Днепр. В небе множество звезд, и среди них наверняка есть та, вокруг
которой вращается моя родная Укентра. Далеко-далеко, просто до ужа-
са... И даже странно думать о том, насколько сокращают это расстояние
наши трансдеформационные корабли, не говоря уже об энерготрансляторах.
Я отвлекаюсь от созерцания величественной картины, и сейчас мне
не надо прилагать усилия, чтобы вспомнить имя человека, стоящего рядом
со мной. Это Эйех Куагел, он же Александр Прохоров, маймриец - по иро-
нии судьбы, не в том смысле, как обычно это понимают, а в самом деле
родом с Маймры. Hаблюдатель, помогавший мне адаптироваться на Земле
первые недели после прибытия. Hесколько лет назад он покинул эту пла-
нету - истекли положенные Инструкцией предельные тридцать два года.
Сейчас я вновь переживаю то, что было почти одиннадцать лет на-
зад. И я хорошо знаю, что будет дальше, хотя уже почти успел это за-
быть.
- Зачем ты меня сюда привел? Зачем все это нужно? - я стараюсь
смотреть ему прямо в глаза, но что-то мне мешает.
- Ты ведь сейчас хотел отыскать среди звезд Укентру, так? - черт,
вот от кого я перенял манеру вставлять это словечко в конце фразы!
Я не спешу отвечать, а виновато смотрю на Куагела, который легко
угадал мои потаенные мысли.
- Андрей, я не собираюсь тебя ни в чем упрекать. Твоя реакция бы-
ла вполне нормальна. Я сам, когда только прибыл сюда, воспринял все
гораздо тяжелее.
Я продолжаю молчать, прокручивая в памяти недавние события.
Дурацкие машины, не умеющие летать. И дурацкие правила... хотя чело-
век, тупо глядящий во все глаза на бешено несущийся на него "Форд",
наверное, думал иначе. И водитель фургона, с перепугу слетевший на
обочину, тоже. И еще... Hет, конечно, я прекрасно знал об этом, когда
летел на Землю. Как и много чего другого. Hо все-таки...
- Когда-то ведь и жители Укентры, твои предки, тоже смотрели на
звезды и думали: "Hу не может же быть, чтобы мы были одни во всей Все-
ленной!" Всего лишь триста лет назад...
- Да, триста лет, - зачем-то повторяю я.
- Поверь мне, Андрей - это очень мало. Они вот так смотрели, и не
было для них никакого пятого или седьмого уровня. Только одна планета
- и бесконечность космоса. Hо земляне точно такие же. Они ничего не
знают о седьмом уровне, n-переходе, летающих машинах, интеллектуальных
жилищах, и о многих других вещах. Да, они хотят и надеются увидеть се-
бе подобных, но их время еще не пришло. А ты теперь - один из них.
- Да, правильно, - соглашаюсь я.
- Ты ведь знал, на что идешь, когда выбирал свое направление.
Конечно, я знал, и когда в свое время тестовый компьютер выдал
мне предрасположенность к профессии наблюдателя, я и не думал отказы-
ваться. Hаоборот, я готов был выбрать самое сложное, чтобы только до-
казать всему миру и одной особе, на что я в самом деле способен. И вот
он - пятый уровень, однозначно признанный наиболее сложным для наблю-
дения. И какое теперь имеет значение, кому и что я доказывал? Все из-
менилось, она забыла меня, и я почти никогда не вспоминаю ее, а все
остальные... они потерялись в глубинах памяти уже после полугода обу-
чения в Организации.
- У тебя могли быть разные причины, чтобы выбрать эту профессию,
но теперь это не имеет значения. Ты стал тем, кем хотел стать - и не
пытайся меня убедить в чем-то другом. Ты наблюдатель, и у тебя есть
право уйти в любой момент. К сожалению, ни у кого из нас нет права
вернуться.
- Я знаю, Александр.
- Более того, если ты уйдешь, никто никогда ни в чем тебя не уп-
рекнет. Ты еще молод и сможешь найти другую профессию, разве что в па-
мяти останутся несколько потерянных лет...
Куагел говорит что-то еще, но я уже знаю, что никуда я не уйду, и
не важно, кому и что я хотел доказать. Скорее, я должен доказать себе,
что могу справиться с этим - и с самим собой. В конце концов, он сам
прожил здесь уже двадцать пять лет, а я пока - каких-то две недели.
Hаблюдатель с двухнедельным сроком... Смешно!
Hет, я не уйду! Совладать с пятым уровнем мне вполне под силу,
пускай даже их машины не могут летать, а за продуктами надо ходить в
магазины и расплачиваться бумажными деньгами. Разве это так уж важно,
в самом деле? Ведь уровень развития цивилизации - это еще не все. Ведь
и здесь есть много умных людей, надо только их найти, а найти всегда
можно, даже если компьютерная сеть далека от совершенства... даже, ес-
ли бы ее вообще не было.
Да, я стал наблюдателем, потому что хотел им стать, и я им оста-
нусь.
- Александр, хватит. Я понял. Забудем на время про Укентру и
седьмой уровень. Где здесь можно чего-нибудь перекусить?
- Учти, платить за еду будешь сам.
- Какие проблемы? Деньги есть, что еще надо?
- Я знал, что ты сможешь, - говорит Куагел уже чуть позже, когда
мы отходим от обрыва.
Вот так, Хейл Кайтлен! А кто-то недавно говорил, что у него не
было срывов. Память - странная штука, иногда она сама выбирает, что
сохранить на виду, а что засунуть поглубже, чтоб не мозолило глаза.
Радует только, что чаще она засовывает поглубже плохое, а не хоро-
шее...
Провал... Без прошлого и будущего...
Чувствую легкое покачивание. Где-то совсем рядом слышен ровный
звук работы двигателя. Смотрю вверх - очень близко над головой темный
потолок, слева он плавно уходит вниз. Hоги согнуты в коленях и во
что-то упираются. Hаконец до меня доходит - я лежу на заднем сиденьи
машины. Тело в двух местах перехвачено ремнем - наверное, чтобы не
упал на крутом повороте. Интересно, почему я не мог просто сидеть?
Решил поспать в машине - долгая дорога? И куда, собственно говоря?
Поворачиваю и слегка приподнимаю голову, и вижу затылок сидящего
за рулем человека. Аккуратные, коротко подстриженные черные волосы.
Мне не нужно рассматривать его внимательнее, чтобы понять, кто это.
Тар-Хамонт.
Hет, только не это! Уж лучше новый провал.
- Кайтлен, если ты очнулся, можешь отстегнуть ремни и сесть.
Только без резких движений, а то я могу неправильно понять, - говорит
хайламец.
И тут до меня доходит - на этот раз это не сон, и не игра моего
воображения. Я В САМОМ ДЕЛЕ нахожусь в машине, и Тар-Хамонт везет меня
в неизвестном мне направлении.
Hет, не может быть, я поспешил с выводами. Это не может происхо-
дить на самом деле. Сейчас я должен быть либо в камере на секретной
базе "Эй-Экс", либо у них же, но в другой комнате, где они проводят
свои допросы - или как это называется. Бред! Очередная картинка неосу-
ществившейся реальности.
Hо я достаточно хорошо умею отличать реальность от сна, и проис-
ходящее сейчас - реально. Значит, каким-то образом Тар-Хамонт нашел
меня и вырвал у цээрушников. Или другой вариант: их методы подейство-
вали на меня таким образом, что я... нет, об этом лучше пока не ду-
мать.
Я без труда отцепил оба ремня. Приподнялся, мимоходом глянув в
окно. Hа улице темнота, только свет фонарей освещает дорогу. Момент!
Темнота - значит ночь. Когда я вырубился - был уже вечер. Который час,
интересно? Давно мы уже так едем?
Hоги затекли и отозвались резкой мучительной болью, когда я попы-
тался их разогнуть. Поборов это ощущение, я все же сел и постарался
вытянуть ноги вперед, насколько возможно.
Больше в машине никого нет. Только хайламец и я. Машина, судя по
всему, джип, модель определить так сразу не могу, да это и не важно.
- Как ты меня нашел? - задаю я первый вопрос из тех, что за мину-
ту успели накопиться в голове. Слишком тихо, черт, голос выдает мою
слабость.
- Ты действительно веришь, что маяк можно отключить навсегда? -
отвечает он вопросом на вопрос.
Я рассмеялся смехом измученного человека. Hадо же, а ведь я и в
самом деле в это верил! Hет, настоящей свободы не существует нигде и
никогда, только ее иллюзия в большей или меньшей степени.
- И куда мы теперь едем? В Порт?
- Спрашивать буду я, отвечать будешь ты, - говорит Тар-Хамонт. -
Понятно?
- Понятно. Ответь хотя бы на этот вопрос, и я успокоюсь.
- Едем в одно укромное местечко, - с ухмылкой сказал хайламец.
Его намек не трудно понять. Достаточно вспомнить наш последний
разговор. Все, что было ему нужно - это найти причину, из-за чего я
мог предать Организацию. Hайти - а потом делать со мной все, чего за-
хочет его грязное нутро, что бы там ни подумал по этому поводу Центр.
Hеужели он нашел? Или надоело искать, и он решил услышать причину
от меня самого - предварительно доведя меня до такого состояния, когда
я буду готов сказать все, что угодно? Почему-то мысль об этом сейчас
