лективн ую, сама собой управляющую и сама себя оправдывающую социальную
структуру.
Это движение быстро охватило англо-саксонские народы, и сегодня они
склоняются к "католизации", т.е. к такой универсальности, которая пол-
ностью противоречит как всему римскому и имперскому, так и всему тому,
что в ограниченном смысле можно назвать собств енно позитивно церковным:
как в рамках отдельной нации они суммируют индивидуумов, уничтожая их
различие, в чисто социальном союзе, так эти народы все более склоняются
к тому, чтобы уничтожить разделение и привилегии наций, взятых в целом,
и предоставить всем им одинаковый ранг в анонимном универсализме "Лиги
Наций". Одновременно с этим религиозность все более "очеловечивается" и
все более тяготеет к тому, чтобы слиться с социальностью. Доказа-
тельствами этому служит новейшая тенденция, распространившаяс я в про-
тестантских странах, к созданию "религии социальных служб", "религии
труда" и т.д., а также все возрастающий перевес моральных интересов и
моральной нетерпимости надо всем идеальным и метафизическим.
Если сложить все эти факторы вместе, то мы получим следующую картину:
Реформация способствовала последовательному отделению от христианс-
ко-языческого зерна, еще сохранившегося в католических странах,
собственно христианского аспекта (в его умеренной форм е идеала простого
общежития) и привела к созданию нового типа общества: к демократическому
государству, к анти-империи, к самоуправлению масс, к нивелированию от-
дельных людей в анархической солидарности, с призрачными правителями -
слугами слуг, которые как простые "представители" зависимы от масс и от-
ветственны перед массами - вместо того, чтобы массы были ответственны
перед ними, вместо того, чтобы как высшие вожди являться принципами аб-
солютного авторитета.
Естественно, этим исчерпывалось еще далеко не все. Скрытыми "подзем-
ными" путями секуляризированное восстановление экклезии снова призывало
семитов, и именно в протестантских странах капитализм и плутократия раз-
вились в особенно явной форме, и именно в протестантских странах за ку-
лисами демократической "свободы" снова появился всемогущий "еврей", гос-
подин сил и людей в оскверненном не имеющи ми отечества финансами мире.
И одновременно с этим дала знать о себе последняя катастрофа, начало
чистого коллективизма, соответствующего пролетарскому мифу "третьего ин-
тернационала" и "профетической" миссии Советов.
Совокупностью этих фактов мы поставлены перед решающим ИЛИ-ИЛИ.
Бесполезно бороться со следствиями, не зная их тайных и глубинных
причин. Бесполезно мечтать о политическом противодействии, не коренящем-
ся в соответствующей духовной революции.
Церковь - это нечто половинчатое. Церковь - это слишком мало для нас.
Нам нужно намного больше. Нам нужна истинная Анти-реформация. И эта Ан-
ти-реформация состоит в возврате к изначальной арийской этике, к чистым
силам нордическо-римской традиции, к имперскому символу Орла.
Это - первый этап восстановления. Это вопрос времени, но наши нации
должны решить: либо реально стать жертвами смыкающихся сил протестантиз-
ма и еврейства и окончательно организовать общество по примеру анг-
ло-саксонских стран, выбрав присущую религии соци альность, - в которой
духовность является только средством для осуществления временных
действий, а подчас даже слугой ариманической мистики безликого "коллек-
тивного человека", - либо они должны договориться между собой и высту-
пить за новое оздоровление и восстановление, т.е. за революцию в ином
смысле, за осуществление идеала иного государства.
Как протестантская революция преодолела католический компромисс и
привела Запад к формам и ценностям демократического общества, так и мы,
со своей стороны, вопреки Реформации должны преодолеть тот же компро-
мисс, утвердив, однако, при этом иное решение ал ьтернативы: ту возмож-
ность, которая проявилась в борьбе германских императоров за Священную
Римскую Империю. На основе центрального нордическо-римского восстановле-
ния мы должны создать государство одновременно и старое и новое, основы-
вающееся на ценностя х иерархии, организации сверху, аристократии, гос-
подства и мудрости, т.е. на тех имперских ценностях, которые после двух
тысячелетий экспериментов Церкви, открыто, просто, без масок и смягче-
ний, должны быть утверждены людьми, не стыдящимися своего изнача льного
благородства и могущими, наконец, решиться - в своей верности древним
силам благородных ариев, уранически-солнечной духовности и героическим
символам - перед лицом всей падающей, социализированной и семитизирован-
ной Европы назвать себя подобно нам : языческими империалистами.
ВОЛЯ К ИЕРАРХИИ
Ниже, говоря о корнях европейского недуга, мы назовем те принципы,
посредством которых необходимая Анти-реформация сможет осуществиться
конкретно.
Здесь же мы хотим остановиться на одном вопросе - на вопросе о смысле
принципа иерархии, являющегося предпосылкой новой идеи государства. Мы
не берем в расчет здесь лозунги, партийные программы и произнесенные ре-
чи, нас интересует только решительный и твердый порыв, достаточно
сильный для того, чтобы раз и навсегда покончить с прив ычками, ставшими
второй природой современных людей, и которые еще долго будут ими пра-
вить, сколько бы их языки ни утверждали противоположного.
Сегодня часто говорят об иерархии - но одновременно, потворствуя
гражданским и анти-аристократическим настроениям, противоречащим самой
этой идее, многие готовы пойти в этом вопросе на уступки. Естественно,
прежде всего надо полностью освободиться от пер ежитков демократической
и "представительской" системы, а также от всего, что тем или иным обра-
зом выдает "социалистический" или "коллективистский" дух. Все отношения
должны стать более жесткими, более живыми и более мужскими посредством
воинского самообл адания, верности, чести и мужественного усердия в
службе. Верность (fides), бывшая одной из древних римских богинь, о ко-
торой Титус Ливиус сказал, что обладание ею отличает римлянина от варва-
ра; верность (fides), которую можно увидеть в индийских бхакти и в пре-
данности не только в действиях, но и в мыслях и в глубинах личной воли,
которую иранские воины клялись соблюдать в отношении своих обожествляе-
мых вождей, - эта верность (fides) была также духовным цементом для от-
дельных феодально-политических единиц и, позднее, для их объединения в
unum quod non est pars( единство, не имеющее частей - лат.), в сверхпо-
литический и сакральный центр средневековой Империи.
В такой верности (fides) мы нуждаемся и сегодня, и сегодня более чем
когда-либо.
В подчиненных должна проснуться гордость в служении вышестоящим. Акт
служения должен быть снова осознан как свобода и преодоление, как преоб-
ражающая преданность, не унижающая, а, напротив, возвышающая - во всем,
как в делах мира, так и в делах войны, как в частном, так и в общем.
На этой духовной основе должна образоваться структура, проходящая
перпендикулярно сверху вниз, в которой вожди будут единственными центра-
ми, а центры низших организаций, в свою очередь, будут подобны офицерам
среди солдат.
Естественно, такая система, в первую очередь, требует создания элиты,
истинной элиты, в которой не авторитет соответствует должности, а, нап-
ротив, должность авторитету, а тот, в свою очередь, проистекает из ре-
ального превосходства. Всякая иерархия, строящаяся исходя из иных пред-
посылок, является лишь видимостью и ис кусственным образованием, таящим
в себе несправедливость, а, следовательно, анархию.
Кроме того, надо твердо понять, что иерархия никоим образом не может
исчерпываться тем уровнем, который сегодня называется "политикой". Более
того, эта политика - как хозяйственно-промышленная, административная и в
материальном смысле правомочная часть г осударства - должна быть подчи-
нена ценностям более высокого порядка и служить лишь средством для опре-
деленных сверхполитических установок, реально соответствующих дифферен-
цированным формам жизни и интереса, поэтому вся сфера политической жизни
должна при знавать за вождями истинный и неоспоримый авторитет, не под-
верженный влиянию всего временного и случайного.
Этот идеал требует не только утверждения идей и прав аристократии, но
и идей и прав Монархии. Если рассмотреть все республиканские госу-
дарства, еще номинально монархические государства, и государства, управ-
ляемые диктаторами (которые, с традиционалистской точки зрения, являются
не более, чем народными трибунами), - то во всем, что касае тся реальной
Монархии, вся Европа представляет собой сейчас почти пустое место. Там,
где еще сохранилась Монархия, она стала простым пережитком, онемевшим
символом, функцией, потерявшей свой истинный смысл и утратившей ре-
альность.
Конечно, это лучше, чем ничего - но тем, кто не только по имени, но и
по духу принадлежит к королевской крови, следует пожелать мужества, что-
бы покончить с сомнительными компромиссами и соглашательством. Им следу-
ет пожелать либо отказаться от королевских титулов, которые ничему или
почти ничему более не соответствуют, либо решиться снова стать центром и
главой государства, чтобы положить конец всем "легальным" узурпациям,
произошедшим за последние столетия, и снова сделаться вождями народов в
абсолютном и трансцендентном смысле.
Там, где Монархия поставлена на колени кознями черни, "евреев" и тор-
говцев, там, где она находится в руках, которые более не могут держать
скипетр, державу и меч, там она должна быть восстановлена заново. Там,
где она продолжает существовать лишь в силу инерции, ее необходимо обно-
вить, укрепить и сделать динамичной, как органичную, центральную, абсо-
лютную функцию, воплощаюшую в себе одновременно могущество силы и свет
Духа. И вместе с этим она должна стать реальным деянием целого рода и
точкой, возвышающейся надо всем, что обусловлено землей и кровью. Только
тогда можно с полным правом говорить об Империи. Только тогда, когда она
проснется для славной, священной, метафизической реальности, вершины во-
инстве нной политической иерархии, - только тогда Монархия снова приоб-
ретет то место и те функции, которыми обладала до узурпации кастой жре-
цов.
Прежде чем, следуя этим направлением, удастся приблизиться к истинно-
му традиционному идеалу, естественно, еще предстоит проделать долгий
путь. В остальном же мы достаточно ясно выразились, чтобы четко дать по-
нять, что объединение двух видов власти (духов ной и светской) есть не
только риторическая фраза или суеверное обожествление существа, достиг-
шего высшей точки в чисто материальной организации - как это было уже не
раз в предшествующий период в случаях теократии. Мы настаиваем на ре-
альном синтезе, где дух есть не просто слово, а позитивная реальность
преображения самого себя, которое, свершившись, устанавливает между су-
ществом и массой других людей такую же дистанцию, как дистанция между
самими этими людьми и животными. Мы не хотели бы использовать п онятие
"сверхчеловек", ставшее сегодня затасканным и риторическим, но мы наде-
емся, что кое-кто поймет нас, если мы напомним о значении ритуала иници-
ации в различных древних государствах, если династии сами по себе не бы-
ли "уже божественной крови", - ритуала, который должен был сакральным
образом удостоверить реальность политической власти. Мы утверждаем в
этом случае, что дистанцию, отделяющую вождя от всех остальных, нельзя
свести до чисто "морального", "идеального" или "религиозного" уровня, до
уровня чисто человеческих достоинств или пороков. Она основывается на
ином Качестве Бытия, достигнутом в результате субстанциал ьной трансфор-
