ЮЛИУС ЭВОЛА
ЯЗЫЧЕСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ
Москва, из-во "АРКТОГЕЯ",1990
перевод А.Дугина (1980)
ЧАСТЬ I
МЫ, АНТИЕВРОПЕЙЦЫ
УПАДОК ЕВРОПЫ
НОВЫЙ СИМВОЛ
СОЛНЕЧНАЯ НОРДИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ
МЫ, ЯЗЫЧЕСКИЕ ИМПЕРИАЛИСТЫ
УПАДОК ЕВРОПЫ
Современная "цивилизация" Запада нуждается в кардинальном перевороте,
без которого она рано или поздно обречена на гибель. Эта "цивилизация"
извратила всякий разумный порядок вещей. Она превратилась в царство ко-
личества, материи, денег, машин, в котором нет больше воздуха, свободы,
света.
Запад забыл о смысле приказания и повиновения. Он забыл о смысле
действия и размышления. Он забыл о смысле иерархии, могущества духа, че-
ловеческих богов. Он больше не знает природы. Природа для западных людей
перестала быть живым телом из символов, богов и ритуалов - блистающим
Космосом, в котором, как "царство в царстве", свободно движется человек:
она стала мутной, роковой поверхностью, и ее тайны профанические науки
стараются обойти с помощью своих ничтожных законов и ничтожных гипотез.
Запад больше не ведает мудрости: он не знает благородного безмолвия тех,
которые преодолели самих себя, не знает светлого покоя тех, "которые ви-
дят", не знает гордой "солнечной" реальности тех, в ком возродились идеи
крови, жизни, могущества. На место мудрости вступи ла риторика "филосо-
фии" и "культуры", мир профессоров, журналистов, спортсменов - схема,
программа, лозунг. На ее место вступила сентиментальная, религиозная,
гуманистическая скверна и плеяда возбужденных болтунов, которые опьянен-
но восхваляют "становлен ие" и славословят "практику", потому что боятся
молчания и раздумья. Запад больше не знает Государства.
Государство как ценность, как Империя, как синтез духовного и коро-
левского, как путь к "сверхмиру", каким оно было во всех великих культу-
рах древности - от Китая до Египта, от Ирана до Рима, до Священной Римс-
кой Империи Германских Наций - потонуло в меща нской убогости общества
рабов и торговцев. Что такое война, война по своей собственной воле, как
высшая ценность (будь то в победе или в поражении), как священный путь
духовной реализации; почему доступ в небесную обитель Одина, Валхаллу,
открыт героям, павшим на поле битвы; почему в Исламе "священная война"
(джихад) есть синоним "божественного пути"; почему в арийской Индии воин
всегда уподобляется аскету, и почему в классической древности он симво-
лизировал собой mors triumphalis (победу через смерть) - что означает
такая война, не знают больше трусливые европейские "активисты". Они не
знают больше воинов, они знают только солдат, и достаточно небольшой
стычки, чтобы привести их в ужас и вызвать у них поток гуманистической,
пацифистской и сентименталь ной риторики. Европа потеряла свою простоту,
она потеряла центр своей деятельности, она потеряла свою жизнь. Демокра-
тический недуг и семистский яд пропитали ее вплоть до самых корней, -
они везде: в праве, в науке, в мышлении. Вождей - существ, которые в ыд-
винулись не посредством насилия, не из корыстолюбия, не как ловкие угне-
татели рабов, а в силу своих неоспоримых трансцендентных жизненных дос-
тоинств,- почти не осталось больше. Европа сейчас - это огромное шарла-
танское месиво, сжимающееся и трясущееся от страха, о котором никто не
смеет заявить открыто, с деньгами вместо крови, с машинами и фабриками
вместо плоти и с газетами вместо мозгов - бесформенное тело, беспокойно
бросающееся из стороны в сторону, движущееся под влиянием сомнительных и
неизвест ных сил, которые превращают в порошок любого, кто осмелится им
противостоять или хотя бы попытается уклониться от их воздействия. Все
это - плоды столь восхваляемой западной "цивилизации". Все это - прос-
лавленные результаты суеверной веры в "прогресс", к оторая противоречит
римской королевской власти, противоречит дорической Элладе, противоречит
всем остальным формам великой арийской традиции. И все плотнее смыкается
кольцо вокруг тех немногих, которые способны к великому отвращению и ве-
ликому возвышению .
НОВЫЙ СИМВОЛ
Возможно ли еще в этом сумрачном мире освобождение и обновление?
Есть ли у Европы силы, достаточные для осознания своей задачи, и есть
ли у нее воля для ее решения?
Не следует предаваться иллюзиям: только при осознании возможно
действие.
Надо отметить угрожающую реальность процесса духовного распада, ухо-
дящего корнями в недра Предистории, высшей точкой которого является как
раз то, что современные люди прославляют как свою высшую культурную цен-
ность и который затронул все области мысли и действия. Компромисса не
существует. Приспособление невозможно. Нам необходимо могущество нового
Средневековья. Нам необходим радикальный, глубокий переворот - восстание
варварской чистоты как во внутреннем, так и во внешнем. Философия,
"культура", повс едневная политика - ничего из этого. Не следует повора-
чиваться на другой бок на этом смертоносном ложе. Надо, наконец, прос-
нуться и встать на ноги. Повсюду еще остались те, которые помнят о древ-
нем благородстве, те, которые осознают всю серьезность невын осимой бо-
лезни и понимают, что все отдельно взятые области культуры слишком тесны
для противодействия.
Пока еще не стало слишком поздно, надо призвать этих разрозненных лю-
дей к осознанию основной линии - вне всех ограничений и частных интере-
сов, сдерживающих сегодня их силы. Должно свершиться неумолимое
действие, требующее развертывания всех их чистейших сил. Оно должно быть
всепобеждающим, готовым уничтожить грязную корку риторики, сентимента-
лизма, морализма и религиозного лицемерия, которой покрыто и гуманизиро-
вано на Запа де все. Тот, кто проникает в храм - пусть он будет даже
варваром - обязан изгнать оттуда всех осквернителей, сделавших в "циви-
лизованной" Европе из "духа", из добра и зла, из науки и божественности
монополию и спекулирующих этим всю свою жизнь, тогда как на самом деле,
они не знают ничего, кроме материи и того, что на эту материю наложили
людские страхи и суеверия. Всему этому надо сказать - хватит! - и при
этом некоторые люди снова будут готовы к этому долгому пути, к долгому
риску, к долгому созерцанию и к долгому молчанию; при этом снова повеет
ветер далекого - ветер древней нордической традиции - и спящие Запад а
проснутся.
Анти-философия, анти-гуманизм, анти-литература, анти-"религия" - та-
ковы предпосылки. Хватит! - надо сказать эстетизму и идеализму, хватит!
- душевной жажде, создавшей семистского бога для молитв и упований, хва-
тит! - "потребности", которая держит нищих людей в оковах общества, что-
бы, связав их взаимной зависимостью, дать им то, что не до стает каждо-
му.
Надо всем этим должно возвыситься с чистыми силами. И тогда появится
задача, намного превосходящая "политику" и социальные предрассудки, де-
лающая незначительными все трагические позы горя и внешние эмоции; зада-
ча, поставленная таким образом, что материал ьная сила, увлекающая за
собой всех людей, все вещи, не сможет более иметь какой-либо вес. В ти-
шине, в строгой дисциплине самообладания и самоопределения мы должны с
холодным настойчивым усердием создать из единиц элиту, возрождающую сол-
нечную мудрость: то мужество (virtus), о котором не следует говорить
вслух, и которое исходит из глубин души и сознания, доказывается не в
спорах и книгах, а в творческом действии.
Мы должны снова проснуться для обновленного, одухотворенного, терпко-
го переживания мира, но не отвлеченного и философского, а вибрирующего в
нашей крови: для переживания мира как могущества, для переживания мира
как ритуала жертвоприношения. Такое пережи вание мира создаст крепкую,
жестокую, активную форму, существо чистой силы; такое переживание мира
откроет то чувство свободы и величия, то космическое дыхание, даже само-
го слабого дуновения которого еще не знали "мертвые" Европы. Вместо про-
фанической, демократической и материалистической науки, относительной и
условной, являющейся рабой непонятых законов и явлений, глухой к глубин-
ной реальности человека, мы должны - в этой элите - воскресить священ-
ную, внутреннюю, тайную, творчес кую науку духовной реализации и "само-
облагораживания"; науку, которая способна управлять невидимой силой, по-
велевающей нашими существами и соединяющейся с тайными корнями рас и ве-
щей; и при этом она воссоздаст, но не как миф, а как самую позитивную
реаль ность, людей как существ, принадлежащих не к "жизни", а к "более
чем жизни", способных к трансцендентному действию. И тогда появятся вож-
ди, род вождей. Невидимые вожди, которые не говорят лишних слов и не
стремятся показываться на публике, но чьи действия не знают преград,
вожди, могущие все. И тогда опять возникнет центр на Западе - на Западе,
лишенном центра. Это глубокое заблуждение считать, что обновление воз-
можно без восстановления иерархии, т.е. без установления в низших фор-
мах, связанных с землей и с материей, с человеком и с человеческим, выс-
шего закона, высшего права, высшего порядка, которые могут быт ь оправ-
даны только живой реальностью вождя.
Это глубокое заблуждение считать, что государство может быть чем-то
иным, нежели civitas diaboli ("дьявольская организация"), если оно не
восстановлено как Империя; но так же ошибочно желать установления Импе-
рии на основе научных, милитаристских, промышл енных, "идеальных" или
национальных факторов. Империя - в традиционном понимании - есть нечто
трансцендентное, и осуществить ее может только тот, кто обладает доста-
точной силой для преодоления ничтожных жизней ничтожных людей вместе с
их аппетитами и сен тиментами, вместе с их убогим национальным
чванством, вместе с их "ценностями", "фобиями" и идолами. Это понимали
люди древности, когда чтили во главе иерархии существ, королевская при-
рода которых была сплавлена с сакральной и временная власть которых бы
ла пронизана духовным авторитетом "более чем человеческой" природы - та-
инственных носителей могущественных и грозных сил "Победы" и "Счастья".
Это понимали люди древности, когда в любой войне они переживали "священ-
ную войну", нечто универсальное, торжест вующее, все разрушающее и орга-
низующее заново, - с чистотой и неизбежностью, свойственными всякому ис-
конно великому могуществу. Понимают ли это также те, которые еще могут и
хотят оказать сопротивление? Понимают ли они, что нет иного духа, кото-
рый должен быть разбужен, - хотя, быть может, в других формах и образах?
Понимают ли они, что это является условием для того, чтобы каждая их
"революция" не осталась незначительной случайностью в рамках отдельной
нации, а стала бы универсальным началом, первым луч ом света в плотном
тумане "темных времен" - западной Кали-юги, началом истинного восстанов-
ления и единственно возможного оздоровления?
СОЛНЕЧНАЯ НОРДИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ
Мы говорили о древней нордической традиции.
Это не миф - это наша истина. Уже в древнейшие времена Предыстории,
там, где позитивистские суеверия предполагают обезьяноподобных пещерных
жителей, существовала единая и могущественная пракультура, отголоски ко-
торой слышатся во всем великом, что дошло д о нас из прошлого - как веч-
ный, вневременной символ. Иранцы знают о airyanem vaejo, стране, лежащей
на крайнем Севере, и видят в ней первое творение "Бога Света", место,
откуда пошел их род. Это также обитель "Сияния" - hvareno - той мисти-
ческой силы, которая связана с арийской расой и, в особенности, с ее бо-
жественными монархами; они видят в ней - символически - то "место", где
впервые Заратустре открылась его воинственная религия. В традиции ин-
дийских ариев также говорится о Света-двипа, где находится обитель Нара-
яны, того "Кто есть Свет" и того "Кто стоит над Водами", т.е. над слу-
чайностью происходящего. В ней говорится и об "уттаракура", нордической
прарасе; под словом "нордичес кий" там понимается солнечный путь богов -
"дэваяна" - и, в описании "уттара" преобладает идея всего благородного,
всего возвышенного, всего того, что можно назвать "арийским" в высшем
смысле и что отождествляется с идеей Севера. Предками ахейско-доричес
кого племени также считаются мифические северные гиперборейцы: оттуда
пришел почитаемый этим племенем бог или герой солнечный Аполлон, победи-
тель Пифона. Оттуда Геракл - союзник олимпийских богов в их борьбе с ти-
танами, истребитель амазонок и существ стихий, "Прекрасный Победитель",
аватарой которого считали себя позже многие греческие и римские цари, -
принес оливковое древо, и его листвой с тех пор венч ают всех победите-
лей (Пиндар).
Эта нордическая тема отождествлялась в Элладе с темой Туле, та-
инственной северной страны, называемой иногда "Островом Героев", "Стра-
ной Бессмертных", где правит белокурый Радамантис, и "Солнечным Остро-
вом", - thule ultima a sole nomen habens - лат. - вос поминания о кото-
ром долгое время оставались настолько живыми, что в преданиях говорится,
что Констанций Хлор выступил со своими легионами в Британию не столько
ради воинской славы, сколько для того, чтобы в своем апофеозе власти
приблизиться к месту, явл яющемуся "более святым и более близким к не-
бу", чем любое другое. В нордическо-германских традициях часто Асгард,
обитель Асов и преображенных героев, является образом именно этой север-
ной страны, и нордические короли, считавшиеся полубогами и Асами, - s
emidios id est ansis , - и их народы, добивающиеся победы за счет своего
мистического могущества "счастья", видели в той божественной стране ис-
токи происхождения их династии. Северным или северо-западным считается в
галльской традиции Аваллон, откуда берет свое начало род Туата де Да-
нанн, героических покорителей доисторической Ирландии, среди которых ге-
рой Огм точно соответствует дорическому Гераклу, - Аваллон, отождествля-
ющи йся иначе с Тир на мбео, "Страной Живых", царством Боадога, "Победи-
теля". И ацтеки помещают свою прародину на севере в Ацтлане, который на-
зывается также "Белой Землей" или "Страной Света", откуда они вышли под
предводительством бога войны Хуитцилопохтли.
Тольтеки тоже считают изначальным местом происхождения своего рода
Тлалокан, Толлан или Тулу, так же, как и греческая Туле, обозначающую
"Солнечную Страну", тождественную "Раю" королей и героев, павших на поле
битвы. Таковы ссылки, которые можно найти в различных традициях как вос-
поминание о нордической родине и нордической культуре, где трансцендент-
ная, нечеловеческая духовность тесно связана с героическим, королевским,
триумфальным элементом: в победоносном превосходстве формы над хаосом; в
победе св ерхчеловеческого и небесного надо всем человеческим и земным;
в "солнечности" как в основном символе трансцендентного мужества; в иде-
але достоинства и благородства, который на материальном уровне по логике
сакральных соответствий сопряжен с фигурами влас телина, героя, господи-
на.
И когда мы говорим о том, что следы передачи традиции ведут с Севера
на Юг и с Запада на Восток, тем путем, которым двигались сохранившие ду-
ховность расы, то лишь потому, что уже в новое время великие арийские
народы доказали, что они являются прямыми на следниками этой силы и этой
культуры, доказали своими чистейшими ценностями и культами, своей явной
божественностью и своей организацией, а также своей борьбой против нич-
тожных южных рас, связанных с землей и с духами земли, с "демонической",
иррациональ ной стороной бытия, погрязших в смешении, коллективизме, то-
темизме, "титанизме" и хаосе.
Кроме того - как уже явствует из всего сказанного выше - то, что было
историей, стало сверх-историей: "Страна Живых", "Крепость Героев", "Сол-
нечный Остров", с одной стороны, являют собой тайну происхождения, а с
другой - тайну пути к новому рождению, к б ессмертию, к сверхчеловечес-
кому могуществу: пути, который может привести к высшему королевскому
достоинству. И при этом исторические факторы становятся духовными факто-
рами, реальная историческая традиция - Традицией в трансцендентном смыс-
ле, стоящим над временем Вечным Присутствием. Символы, знаки и сказания
говорят нам о подземных путях этой Единственной Традиции и свиде-
тельствуют о единственной подлинной "ортодоксии", где навсегда достигну-
та высшая точка, и где "солнечная" духовность вечно властвует н ад низ-
шими силами. В соответствии с этим, в более поздние эпохи, когда уже на-
чалось роковое затемнение "божественности" (ragna-rokrr), в рассеянных
силах и в вождях арийских племен "нордический" расовый элемент, отделив-
шись от собственно "духовного" элем ента, с которым он был изначально
связан, стал особой категорией, определенным архетипом культуры.
Именно он определял в дальнейшем специфику и характер отношения к
сверхчеловеческому уровню даже там, где уже не осталось никаких конкрет-
ных этнических взаимоотношений между различными арийскими ветвями. Имен-
но этот общий тип мог бы снова объединить разл ичные культуры при восс-
тановлении духовной организующей силы, воздействовавшей ранее, в эпоху
Пратрадиции, на низшие элементы и различные материальные формы.
Именно таким мы видим языческий Рим - последнее великое творческое
деяние нордического духа, последнюю универсальную, и наиболее удачную в
течение всего цикла, попытку восстановить силы мира в форме героической,
солнечной, мужественной культуры: культуры , свободной от декадентского
мистицизма, основывающейся на арийско-аристократическом типе господ Ко-
пий и Жертв, таинственно утверждающейся в нордических символах Волка,
Орла и Топора, живущей в олимпийских воинственных культах Зевса и Герак-
ла, Аполлона и Марса, в чувстве обязанности своим величием и своим бесс-
мертием (aeternitas) Божественному, в свершении действия как ритуала и в
свершении ритуала как действия, в ясном и могущественном переживании
сверхъестественного в самой Империи, достигающем своей кульминации в
символе Цезаря как божества (numen). Падение языческого Рима было паде-
нием величайшего традиционного солнечного оплота, и в силах, приведших к
этой катастрофе, нетрудно узнать все то, что открыло путь последующим
заблуждениям и последующему вырождению, вплоть до ситуации, сложившейся
в современной Европе. Мрачная, варварская волна семитов, враждебная как
себе самой, так и всему миру, с ее непримиримой ненавистью к любой ие-
рархии, с прославлением всего слабого, неблагородного, лишенного тра ди-
ции, с ее злобой ко всему тому, что является силой, достаточностью, муд-
ростью и аристократией, была истинным ядом для Великого Рима, а также
гальванизирующей субстанцией для всех южно-азиатских элементов разложе-
ния, уже ранее проникших в структуру рома нского мира; и эта волна яви-
лась главной причиной упадка Запада.
Семитизация греко-романского, а впоследствии и всего нордического ми-
ра, произошедшая по большей части за счет распространения христианства,
в действительности была восстанием низших слоев той расы, благодаря по-
корению которой арийско-языческие народы соз дали свою блистательную
культуру. Дух Израиля, предопределяющий коллективное чувство "вины" и
стремление к "искуплению", явно проявившийся во время упадка аристокра-
тической традиции древних патриархов, вызвал к жизни самые низшие силы
эгейско-пеласгийско го теллуризма, ранее подавленные ахейскими племена-
ми; он вывел на арену борьбы касту шудра, так называемую "темную" касту
(кришна) и демоническую касту асурья, над которыми в Индии, как форма
над хаосом возвышается иерархия трех высших каст дваждырожденн ых -
двиджа - вплоть до типа брахманов и королей, почитающихся там "великими
богами в человеческом облике". Этот самый дух объединил силы, представ-
ленные в мифах в образе северных ринтурси или орд Гогов и Магогов, кото-
рым Александр Великий преградил путь символической Железной Стеной.
Эти силы, духовно воплотившиеся в раннем христианстве, уничтожили
Дух. Если, с одной стороны, в своей смягченной форме, они воссоздали в
лице католической церкви лунную духовность, т.е. духовность, архетипом и
центром которой являлся более не "Герой", не сакральный король и не сол-
нечная инициация, а святой, смиренно склоненный перед Богом, и идеалом
которой являлась более не воинственно-сакральная иерархия и "слава", а
братское общежитие и любовь к ближнему (caritas), - то, с другой сторо-
ны, в Реформаци и и в гуманизме мы видим уже откровенно анархическую,
разрушительную, анти-традиционную и анти-духовную природу этих сил.
И в политических революциях, и в "либерализме", и в коллективизации
действуют те же силы, ведущие человечество от катастрофы к катастрофе.
Во всех формах современного общества - в науке, в праве, в миражах тех-
нического прогресса и во всемогуществе машин - как это ни парадоксально
- открыто проявляется именно этот дух, торжествует именно эта нивелирую-
щая воля, воля к количеству и ненависть к иерархии, к качеству, к разли-
чию. И все крепче становятся коллективные, безличные оковы, порожденные
полным отсутс твием самодостаточности у мятежного рода рабов. Когда се-
митско-христианский мистицизм столкнулся с тем орфически-дионисийским
пафосом, (который для дорическо-нордической Греции уже означал извраще-
ние древних олимпийских культов) и с народным мистицизмом Изиды, пришед-
шим в Грецию после падения солнечной египетской традиции, то в этом сме-
шении мессианизма и хилиазма с верованиями имперского плебса и образо-
вался элемент "пассионарности" и оргазма - вместо возвышенного спо-
койствия Цезаря, вместо ровного вел ичия героев Гомера, вместо очищенной
духовности и автаркийного идеала языческого "философа" и посвященного -
тот элемент, который является корнем любого современного извращения, в
романтическом и иррациональном смысле.
После секуляризации этот же самый мистицизм породил мифы "активизма"
и "фаустизма", современную суеверную веру в прогресс, семитскую мистику
инстинктов и "elan vital" - даже в такой степени, что они вынуждают от-
дельных индивидуумов и целые народы двигать ся в направлении, в котором
сами они уже двигаться не хотели бы.
Из этой катастрофы против еврейско-христианского потока еще раз под-
нялась иная сила для того, чтобы выдвинуть решительную альтернативу
дальнейшему ходу духовной истории Запада. Это была традиция иранских
ариев, возникшая в форме воинственного культа Митр ы, аватары древнего
арийского бога светлого Неба, "Господина Солнца", "Убийцы Быка", героя с
Факелом и Топором, символа нового рождения "через могущество", которого
синкретический (но от этого не менее значительный) миф отождествляет с
гиперборейским бог ом Золотого Века. Однако более определенные невидимые
силы задушили и эту "солнечную возможность". Это было последним великим
противодействием: Священная Римская Империя Германских Наций. В так на-
зываемых "варварах" мы встречаем в действительности расы б лизкие к
ахейской, палео-иранской и палео-романской и, в целом, нордическо-арийс-
кие расы, сохранившие себя в состоянии предысторической чистоты. И хотя
нашествие "варваров" для материальной стороны уже азиатизированной и се-
митизированной Империи может по казаться разрушительным, однако, если
посмотреть с более высокой точки зрения, это объясняется просто живи-
тельным потоком героического духа, контактом с силой духовно близкой к
той, которой языческие римляне обязаны своим солнечным величием. Так в
мире с нова возродился древний римский символ, защищенный непосредствен-
но силами Севера.
Вселенскую культуру имперского феодального Средневековья, несмотря на
ее чисто номинальное христианство, мы должны, в первую очередь, рассмат-
ривать именно таким образом. В ней говорила нордическо-римская духов-
ность, войском которой было рыцарство, сверхп олитическим центром кото-
рой был имперский идеал гибеллинов, ритуалом которой было деяние кресто-
вых походов - скорее как возвращение к языческой идее mors triumphalis,
нежели как ответ на чисто внешнее религиозное побуждение - и тайной ду-
шой которой, прот ивостоявшей христианству и верной более древней и бо-
лее высокой традиции, было все то, что скрыто продолжало жить в леген-
дах, мифах и воинственных рыцарских посвящениях от тамплиеров и рыцарей
Грааля до fideli d'amore. После падения средневековой культур ы, после
потопления сияющей европейской весны в ее молодой крови, после освобож-
дения от оков тех сил, которые вели к секуляризации, партикуляризму и
разрушительному гуманизму, пути к последней катастрофе были открыты.
Сила Традиции из видимой превратилась в невидимую, стала тайным нас-
ледием, передаваемым по тайной цепи от немногих к немногим. И сегодня о
ней догадываются только единицы, сквозь неясные предчувствия, еще слиш-
ком человеческие и слишком материальные. Это - те, которые, следуя свое-
му внутреннему инстинкту, как знакам Великого Противодействия приносят
присягу символам Свастики, Орла и Топора.
Это люди, - подчас совершенно неизвестные, а подчас сверкающие, как
трагический метеор Фридрих Ницше, - не выдерживающие тяжести истины, ко-
торая слишком тяжела и огромна для них. Она ждет других - тех, кто суме-
ет ее понять и настолько проникнуться ею, чт обы заново, жестоко и хо-
лодно, предстать перед своими врагами в великом возвышении - в великой
битве: это от них скоро снова будет зависеть - погибнет ли Запад оконча-
тельно или ему посчастливится пережить новый Рассвет.
МЫ, ЯЗЫЧЕСКИЕ ИМПЕРИАЛИСТЫ
Круг замыкается, и то, что в древнем мифе - вначале иранском, а позже
ставшим еврейским - представлено символом "Страшного Суда", стремительно
приближается. Наступает время отделения "избранных" от тех, кто погибнет
в конце "мира", т.е. в конце нашего ми ра, в конце нашей культуры.
Мы призываем к решительному безусловному, интегральному возврату к
нордическо-языческой традиции. Мы должны покончить со всякими компромис-
сами, со всякой слабостью и со всякой снисходительностью по отношению к
тому, что, произрастая из семитско-христианс ких корней, заразило нашу
кровь и наш разум. Без возврата к этой традиции не существует никакого
освобождения, никакого истинного восстановления; без возврата к этой
традиции невозможно обращение к истинным ценностям духа, могущества, ие-
рархии и Империи. Эта истина вне сомнений. Анти-Европа, анти-иудейство,
анти-христианство - таковы наши лозунги.
Совершенный безумец тот, кто отождествляет язычество с материализмом
и развратом, и кто, напротив, считает все созданное экзотерической, ан-
ти-арийской религией, возникшей во времена нашего упадка, чистейшим и
исключительным синтезом всего духовного, синт езом, которым исчерпывает-
ся вся культурная история Запада. И как глубоко и крепко этот предрассу-
док укоренился в современном "научном" мышлении! Нет! Живого и имманент-
ного духа, деятельного духа как нечеловеческой мудрости и могущества,
как славы королей и победителей не знала семитская скверна - его знало
наше язычество, наша традиция несла его в великом передвижении народов с
Севера на Юг, с Запада на Восток: и тот, кто сегодня восстает против ев-
ропейского недуга и европейской религии, является не отр ицающим, а ут-
верждающим, единственным, кто знает - что означает утверждение. И мы
признаем сегодня свою принадлежность к нордическо-языческой традиции и
призываем к восстановлению ее ценностей в языческом Империализме. Наши
личности, индивидульности всех тех, кто присоединится к нам в этой ду-
ховной реальности - всех одиноких и мужественных людей, остающихся не-
исправимо благородными в этом мире торговцев, уголовников и сумасшедших
- исчезают перед величием той силы, которая через нас обращается ко всем
н есокрушимым и непобежденным воинам Европы, к тем, кто еще продолжает
оказывать сопротивление, к тем, кто принадлежит Утру.
Сознаете ли вы, что это не слова, не утопия или романтическая
абстракция, а позитивнейшая и могущественнейшая реальность, ждущая
только того, чтобы ее разбудили существа, способные решиться на все в
действии, перед величием и могуществом которого слово " сопротивление"
просто не имеет смысла? Сознаете ли вы, что тысячи сил собрались в су-
мерках и ожидают только того, кто поможет им освободиться? Смешивать на-
шу традицию с какой-либо новой фантастической псевдо-традицией или с ка-
ким-либо новым западным идей ным течением, неизбежно зараженным семитс-
ким духом, было бы абсурднейшим из заблуждений.
Древние силы нашей расы в последний раз ставят нас сегодня, в этой
решающей стадии истории Запада, перед дилеммой: Верность или Преда-
тельство.
Наша реставрация останется пустым словом, если она не будет прежде
всего "солнечной" реставрацией, реставрацией языческой духовности. Было
бы очевидным противоречием призывать к защите нордической или римской
традиции и, в то же время, не помнить о тех с илах, которые в большей
степени, нежели все остальные, способствовали их падению; было бы оче-
видным противоречием присягать идеалу Империи и не замечать того, что
все семитско- христианское мировоззрение, если сорвать с него маску, оз-
начает для Империи п олное отрицание всякой духовной предпосылки. Помимо
всех случайных целей, помимо всех эмпирических интересов, помимо всех
пристрастий и всех личных или партийных привязанностей - кто из числа
тех, кто на германской и римской земле уже готов к возвышению, достаточ-
но мужествен, чтобы нести дальше факел нордическо-языческой традиции? Мы
призываем, потому что мы должны призывать, сами мы ни надеемся, ни сом-
неваемся. То, что есть, не может быть опровергнуто тем, чего нет.
Ценности, которые мы защищаем, есть. Тот факт, что находятся люди и
складываются обстоятельства, благодаря которым станет возможным на опре-
деленный период в случайности временных и преходящих вещей придать этим
ценностям форму и содержание, нас касается намного меньше, нежели тех,
для которых истина исчерпывается только сферой случайного.
ЧАСТЬ II
УСЛОВИЯ ДЛЯ ИМПЕРИИ
ВЫРОЖДЕНИЕ ИМПЕРСКОЙ ИДЕИ
ПРОТЕСТАНТСКОЕ ИЗВРАЩЕНИЕ И НАША АНТИ-РЕФОРМАЦИЯ
ВОЛЯ К ИЕРАРХИИ
ВЫРОЖДЕНИЕ ИМПЕРСКОЙ ИДЕИ
Как живое тело пребывает в органическом порядке только тогда, когда в
нем присутствует душа, которая им управляет, так и социальная организа-
ция, не коренящаяся в духовной реальности, является поверхностной, не-
состоятельной, не способной сохранить себя здоровой и неизменной в
борьбе различных сил, и в этом случае она является более не орган измом,
но чем-тосоставным, агрегатом, неживым механизмом.
Истинная причина вырождения политической идеи на современном Западе
состоит в том, что те духовные ценности, которые некогда пронизывали об-
щественный порядок, исчезли, и до сих пор их место остается незанятым.
Все проблемы спустились до уровня хозяйствен ных, промышленных, чисто
милитаристских, управленческих или, в лучшем случае, эмоциональных фак-
торов, причем никто не отдает себе отчета в том, что все это - только
материя, необходимая, если угодно, но никогда не достаточная, материя,
решительно не спос обная установить здоровый и разумный, сам себя оправ-
дывающий порядок - подобно тому, как не могут прийти в движение механи-
ческие силы без участия живого существа.
Неорганичность и поверхностность суть основные признаки современной
социальной организации. Она строится начиная не сверху, а снизу, таким
образом, что ее закон и порядок, вместо того, чтобы иметь оправдание в
аристократии, в качественной дифференциации и в духовной иерархии, осно-
вываются лишь на случайном сплетении нивелированных интересов, на алч-
ности анонимной, лишенной всех высоких чувств толпы, - вот глобальное
заблуждение, на котором основывается вся эта организация.
Корни этого вырождения уходят в глубь времен, в те эпохи, когда про-
цесс упадка солнечной нордической традиции еще только начинался. Этот
процесс связан с разделением двух типов могущества, с секуляризацией
чисто королевского элемента социальной иерархии, с дуализмом, противо-
поставляющим, с одной стороны, чисто материальную мужественность, -
светское государство, царя как чисто временную и, можно сказать, почти
люциферическую ценность, - а с другой стороны, немужскую духовность, ан-
ти-нордическую и анти-аристократическую духовность чисто "жреческого" и
"религиозного" типа, притязавшую, тем не менее, на верховную власть.
Образование жреческой касты как особой и господствующей с необходи-
мостью привело к осквернению, секуляризации и материализации политичес-
кой идеи: все остальное - только следствие этого факта. Первой анти-тра-
диционной революцией была та, в которой жрец вы теснил "божественного
короля", в которой "религии" заняли место элит, носительниц всепобеждаю-
щей, солнечной, аристократической духовности.
Явления подобного рода случались еще в доисторические времена в дох-
ристианском и нехристианском мире: однако они почти всегда наталкивались
на противодействие, ограничивавшее их распространение и препятствовавшее
возможности дальнейшего распада. Даже в И ндии, где каста брахманов час-
то становилась жреческой кастой, несмотря ни на что сохранились отголос-
ки высшей духовности касты кшатриев, и сам Будда - как и Заратустра -
принадлежал к королевской крови.
Только на Западе с распространением семитской религии и семитского
духа произошла окончательная и бесповоротная катастрофа.
Раннее христианство с трансцендентальностью своих ценностей, тяготев-
шее к ожиданию того "Царствия", которое "не от мира сего", с характерной
семитской волей к покорности Богу и к смирению, разрушила тот "солнеч-
ный" синтез духовного и политического могуще ства, синтез королевского и
божественного, который знал древний мир.
Само по себе галилейское учение, со своим глубоким презрением ко всем
мирским заботам, могло привести лишь к тому, чтобы сделать невозможным
не только государство, но и общество вообще. Но с исчезновением того,
что было основной пружиной раннего учения, с отдалением перспективы нас-
тупления "Царствия", в котором предполагалось смешение всех ценностей и
в котором "униженные должны были возвыситься", проявился истинный дух
самого этого учения, его непримиримость. Однако новые силы восстали,
чтобы подготови ть уже в "мире сем" место тому, что "не от мира сего".
Была достигнута нормализация. Было принято компромиссное решение. Но се-
митский элемент пошел дальше и узурпировал универсальный символ Рима.
Возникла Католическая Церковь - смешанная организация, в которой романи-
зация, т.е. паганизация, некоторых сторон изначального учения, не смогла
воспрепятствовать тому, чтобы центральным стал "лунный", жреческий,
женственный идеал духовности - голос "верящих" и "л юбящих", голос "де-
тей и рабов Божьих", голос признающих высшее право за своим "фратерна-
листским", почти гинекократически понимаемым обществом (Матерью Цер-
ковью).
Мы утверждаем, что нужно отличать христианство от католицизма. Хрис-
тианство как таковое, в его изначальном семитском аспекте, находится в
мистическом соответствии с Французской Революцией и сегодняшними социа-
лизмом и коммунизмом. Христианство как Католическая Церковь, напр отив,
частично переняло формы языческо-римского строя: как нечто в высшей сте-
пени противоречивое эти формы были наполнены содержанием, системой цен-
ностей и верований, абсолютно противостоящей римскому духу.
В этом внутреннем противоречии кроется главная причина краха притяза-
ний Церкви на гегемонию, причина ее неспособности стать истинной наслед-
ницей того, что было уничтожено азиатско-семитским восстанием - мирового
господства Рима.
В действительности, Католическая Церковь была не настолько языческой,
чтобы полностью преодолеть внутренний дуализм: и она отделила духовную
область от политической, а заботу о "душе" от мирских забот. Тщетно пы-
талась она позднее снова объединить эти две стороны. Теперь уже она ока-
залась в тупике.
Следствием этого была ориентация гвельфов, недопускавших возможности
автономии светского государства по отношению к Церкви и требовавших пол-
ного подчинения Орла Кресту. Что в этом случае осталось в Церкви
собственно христианского? Что могло бы оправдыват ь теперь ее происхож-
дение от того, кто проповедовал отречение, тщету мирских забот и ра-
венство людей, которые по своей природе слуги Бога; от того, чье царство
не от мира сего? Как может быть установлено истинное господство и истин-
ная иерархия, если не ч ерез возвращение к языческим ценностям утвержде-
ния, имманентности и качественного различия? Так и произошло в Церкви в
ее золотое время, в Средние века, когда она, на одно мгновение оживляясь
нордическо-германским и, можно также сказать, истинно римским духом, ка-
залось, уже была готова снова объединить народы Запада во вселенском
единстве. Но, однако, это была лишь фата-моргана - нечто не имеющее дли-
тельной реальности - в сущности, лишь постановка вопроса в форме его ре-
шения, решение противоречия de fac to, а не de jure.
Кроме того, несомненно, что та Империя, которая действительно являет-
ся Империей, не может терпеть над собой Церковь как особую организацию.
Империя, чье господство чисто материально, может допустить наличие Церк-
ви и даже предоставить ей заботу о духовных вопросах, которыми она сама
не интересуется. Однако такая Империя будет лишь видимостью Империи. Им-
перия является Империей, лишь представляя собой имманентную духовность,
но тогда она не может более признавать никаких организаций, обладающих
преимуществом по сравнению с ней самой в духовных вопросах. Она уничто-
жит и вытеснит все церкви и при этом лишь себя объявит е динственной, не
допускающей ничего другого, Церковью: и тем или иным путем, сознательно
или бессознательно, она возвратится к языческому и арийскому пониманию,
к солнечному синтезу королевского и жреческого, к "Sacrum Imperium",
"Священной Империи".
Если мы вглядимся внимательней, то именно такой мы увидим чисто им-
перскую идею, противостоявшую в Средние века Церкви, и в первую очередь,
благодаря Гогенштауфенам: мы увидим в ней не восстание светского могу-
щества против духовных властей, а борьбу между двумя видами чисто духов-
ной власти, каждый из которых защищает свое сверхъестественное происхож-
дение и предназначение и свое универсальное сверх-пол итическое право. С
одной стороны, в Империи возродилась, хотя и не без смягчений и компро-
миссов, языческая идея божественного короля, сакрального властелина, lex
animata in terris ("Живой закон на земле" - лат.) , центра притяжения
для преображающей, вои нственной верности (fides), воплощенного мужско-
го, героического полюса. С другой стороны, в Церкви воплотился принцип
духовной кастрации, "жреческой" истины, лунного духовного полюса, и те,
кто проводили эту линию, не гнушались никакими средствами для по ддержки
и благославления рабов и торговцев в их восстании против Империи (сравни
противопоставление коммуны государству), и старались предотвратить воз-
можную реставрацию и сохранить главенство за собой.
В борьбе между этими двумя великими идеями, как мы уже сказали, и
состояла последняя вспышка духа на Западе. Затем начался период обесси-
ливания и прогрессирующего кризиса. И если современное государство, в
конце концов, осталось автономным, то лишь потом у, что оно опустилось
от универсального принципа Империи до плюралистского и плебейского прин-
ципа "нации"; потому что оно забыло, что означает царская власть в ее
традиционном понимании; потому что оно не помнило более, что политичес-
кие проблемы неотдели мы от религиозных, и оставалось безучастным ко
всему, что выходит за материальные интересы и притязания отдельных рас
или наций; и предоставив свободное поле действия гуманизму и так называ-
емому "свободомыслию", оно превратилось в чисто светскую временну ю
власть. Итак, мы приблизились к современным горизонтам, на которых, с
одной стороны, мы видим действительно светское и анти-аристократическое
государство, исчерпывающееся решением хозяйственных, милитаристских и
управленческих вопросов и напрочь лишенн ое всякой компетентности в ду-
ховных проблемах, а с другой стороны, терзаемую расколом лунную религию,
не интересующуюся политикой и якобы довольствующуюся, - как Католическая
Церковь,- великим интернациональным объединением веры, а на самом деле
способну ю лишь на вербальное пасторство в хвастливом и бесцельном
стремлении к благу народов - которые, в действительности, уже давно идут
своими собственными путями, не следуя никаким религиозным побуждениям, -
или к заботе о "душе", уже давно утратившей внутре нний, живой, конкрет-
ный, мужественный инстинкт духовной реальности.
Такое положение дел не может продолжаться дольше. Кто хочет серьезно
говорить о противодействии и не желает оставаться в положении того, к
кому относится ироническое изречение - "Plus ca change, plus c'est la
meme chose"("Чем больше это меняется, тем бол ьше это остается тем же
самым" - фр.")- не должен более мириться с подобным отречением и с по-
добным распадом.
Выход из кризиса западного мира возможен только при восстановлении
абсолютного синтеза двух видов могущества - политического и сакрального,
материального и духовного: на основе арийско-языческого мировоззрения и
кристаллизации высших форм интересов, жизни и личности - как принципов
новой универсальности.
Нас нельзя упрекнуть в анахронизме. Единому духу можно присягнуть и в
новых формах. Суть в том, чтобы преодолеть мировой распад политической
идеи, чтобы возвратить государству его сверхъестественный смысл и сде-
лать его символом полной победы формы над ха осом.
Мы тяжело больны от абстрактной "религиозности" и политического "реа-
лизма". Эта парализующая антитеза должна быть полностью отброшена во имя
оздоровления нашей традиции.
ПРОТЕСТАНТСКОЕ ИЗВРАЩЕНИЕ И НАША АНТИ-РЕФОРМАЦИЯ
Мы уже упоминали о том обстоятельстве, что мессианско-галилейское
учение по своей первоначальной природе не было предназначено для созда-
ния особой формы общественной жизни или религии. Оно несомненно имело
анархический, антиобщественный, пораженческий ха рактер, который должен
был разрушить любой разумный порядок вещей. Оно было пронизано, одержимо
одной заботой: спасением человеческой души для якобы приближающегося на-
чала "Царствия Божьего".
Но когда перспективы этого "Царствия" потускнели и почти исчезли сов-
сем, поддерживаемые надеждой силы распались, и чисто индивидуалистичес-
кий аспект этой семитской религии перерос в социалистический аспект.
"Экклезия", сообщество верующих, понимаемое как безличная мистическая
среда, основанная на взаимной потребности - любить, служить, "соучаство-
вать",- потребности во взаимной поддержке и взаимной зависимости тех,
кому не достаточно одиночества, заменила собой ускользающую реальность
"Царствия Божьего".
"Экклезию", о которой мы здесь говорим, следует отличать от католи-
ческой организации. Эта организация выросла из последовательной романи-
зации "экклезии" в ее первоначальной форме: и эта романизация в значи-
тельной мере изменила духу "экклезии", подчинила ее семитскую сторону
принципу иерархического авторитета и символически-ритуальному аспекту.
Важно понять изначальную реальность "экклезии" первых христианских об-
щин, уже вышедших из-под непосредственного влияния Иисуса и потерявших
ощущение начала "Царст вия Божьего". Именно в них скрыт зародыш той си-
лы, которая должна была привести к типу современного евро-американского
общества.
Имперский принцип - это иерархия, порядок, идущий сверху. Принципом
христианской экклезии было равенство, братство. В Империи существовали
персонифицированные отношения зависимости: там были господа и были слу-
ги. Там существовал кастовый режим в совершен ной форме. В экклезии эти
отношения обезличились: экклезия стала союзом одинаковых существ - без
вождей, без классов, без традиционных различий, поддерживаемым лишь вза-
имной зависимостью и одинаковыми душевными потребностями. Иными словами,
в экклезии за родилась социальность, форма общежития, объединения в неч-
то коллективное и уравнивающе солидарное. И как мы сказали: дух проявил
себя как разрушитель Духа.
И это привело прямо к Реформации.
Реформация - это великая катастрофа нордического человечества. Она
есть вырождение, деградация до негативного и семитского уровня силы,
вдохновлявшей ранее германских императоров на борьбу против римского
ига. В идеале Гогенштауфенов в действительности м ы видим принципы сво-
боды, независимости и индивидуальности, принадлежащие к изначальной эти-
ке германского племени. За эти ценности в Средние Века боролись, но бо-
ролись духовно
