слишком поспешного, откровения слишком неотчетливого. Взор
Избирающего остановился, наконец, на еврействе.
Метаисторическое исследование Библии дало возможность
проследить, как инспирировались пророки демиургом этого народа;
как искаженно, но все-таки его голос улавливали создатели книг
Иова, Соломона, Иисуса Сираха; как вначале примешивалась к
этому откровению, снижая его, инспирация из Шалема, от стихиали
горы Синай, духа сурового, жесткого и упорного; и как потом
книги Ветхого Завета начинают все более омрачаться нотами
гнева, ярости, воинственности, безжалостной требовательности:
характерными интонациями уицраоров. Но монотеизм, как
всенародная религия, был необходим, и здесь, именно здесь он
был все-таки дан; в этом историческая и метаисторическая
заслуга еврейства. Важно то, что, несмотря на бесчисленные
подмены, вопреки спутанности инстанций, вдохновлявших разум и
творческую волю создателей Ветхого Завета, монотеистическая
религия сокрушена не была и под Я библейских книг можно, хотя,
конечно, не всегда, понимать Всевышнего.
Насколько метаисторическое познание допускает понимание
задач Христа, стоявших перед Ним в Его земной жизни, настолько
их можно определить пока следующим образом. Приобщение
человечества Духовной Вселенной вместо догадок о ней при помощи
спекулятивной философии и одиноких предчувствий; раскрытие в
человеке органов духовного воспринимания; преодоление закона
взаимной борьбы за существование; разгибание железного кольца
Закона кармы; упразднение в человеческом обществе закона
насилия и, следовательно, государств; превращение человечества
в братство; преодоление закона смерти, замена смерти
материальным преображением; возведение людей на ступень
богочеловечества. О, Христос не должен был умирать - не только
насильственной, но и естественной смертью. После многолетней
жизни в Энрофе и разрешения тех задач, ради которых Он эту
жизнь принял, Его ждала трансформа, а не смерть - преображение
всего существа Его и переход Его в Олирну на глазах мира.
Будучи завершенной, миссия Христа вызвала бы то, что через
два-три столетия на земле вместо государств с их войнами и
кровавыми вакханалиями установилась бы идеальная
Церковь-Братство. Число жертв, сумма страданий и сроки
восхождения человечества сократились бы неизмеримо.
Основанию Христом Церкви в Энрофе предшествовало низлияние
сил Приснодевы-Матери, другой ипостаси Троицы, в высшие миры
Шаданакара. Это низлияние не носило характера личного, не
заключалось в нисхождении какой-либо богорожденной монады. Не
было это низлияние Женственности и первым по времени. Первое
низлияние Женственности за период существования нашего
человечества имело место на четырнадцать или двенадцать веков
ранее, и отголоски интуитивного понимания этого факта можно
найти в некоторых мифах, где он, впрочем, нерасчленимо
сливается с преданиями о жертвенных нисхождениях соборных душ
сверхнародов в темные слои, как это мы видим, например, в
Вавилонии. Но два раза именно в Вавилонии, и второй раз именно
в эпоху первого низлияния Женственности принимала воплощение в
человеческом облике та светлейшая из богосотворенных монад,
которой впоследствии предстояло стать Матерью Планетарного
Логоса на земле. Ее жизненный путь в тот раз не вывел Ее из
пределов небольшого города в Сеннааре; Она была там великой
праведницей и претерпела казнь. В момент Ее смерти Мировая
Женственность просветлила все Ее существо, и это предопределило
то, что Она впоследствии стала Богоматерью. Еще же раньше, до
Вавилонии, Она жила в Атлантиде, где была простою прекрасной
женщиной, матерью многих детей, а до Атлантиды, на самой заре
человеческой цивилизации - в маленьком городке Центральной
Америки. Городок этот совершенно забыт, и его бедные останки
никогда не будут извлечены из-под тропических зарослей
Гондураса или Гватемалы. Раньше, в эпоху первобытных обществ,
монада грядущей Богоматери в человеческом облике не рождалась.
Второе низлияние сил Мировой Женственности в Шаданакар
вызвало, как эхо, в Энрофе как бы смягчение душевной каменности
в существе многих людей: без этого образование Церкви на земле
Иисусом Христом было бы вообще невозможно. Христианские церкви
в том прерванном, незавершенном виде, в каком они знакомы нам
по истории, суть бледные, зачаточные, ограниченные и искаженные
отображения Церкви Шаданакара, пребывающей в наивысших слоях.
В возрасте от четырнадцати до тридцати лет Иисус находился
в Иране и Индии, где Он прошел сквозь наиболее глубокую
мудрость, достигнутую тогда человечеством, и оставил ее далеко
за Собою.
Почему Иисус не облек в письменную форму изложение Своего
учения? Почему предпочел доверить эту задачу Своим ученикам?
Ведь, даже будучи боговдохновляемыми, евангелисты оставались
людьми, а великий враг не дремал, и даже на книгах Нового
Завета явственно различается местами его искажающее
прикосновение. Но Христос не мог изложить Своего учения в книге
потому, что учением были не только слова Его, но вся Его жизнь.
Учением было непорочное зачатие и Его рождение в тихую
вифлеемскую ночь, озаренную пением Ангелов; Его беседа с
Гагтунгром в пустыне и Его странствия по галилейским дорогам;
Его нищета и Его любовь, исцеления больных и воскрешения
мертвых, хождение по водам и преображение на горе Фавор. Его
мученичество и воскресение. Такое учение могло быть изложено,
хотя бы с пробелами и ошибками, только живыми свидетелями этого
божественного жизненного пути. Но в пробелы вкрался исконный
враг; проникая в человеческое сознание авторов Евангелия, он
сумел извратить многие свидетельства, исказить и омрачить идеи,
снизить и ограничить идеал, даже приписать Христу слова,
которых Спаситель мира не мог произнести. У нас еще нет
способов отслоить в Евангелии подлинное от ошибочного, нет
точных критериев, нет очевидных доказательств. Каждому,
читающему Новый Завет, следует помнить лишь, что учение Христа
- это вся Его жизнь, а не слова только; в словах же, Ему
приписываемых, истинно все, что согласно с духом любви,
ошибочно все, отмеченное духом грозным и беспощадным.
Трудно сказать, с какого момента земной жизни Иисуса в
душе Его возникла тревога, сомнение в исполнимости Его миссии
во всей ее полноте. Но в последний период Его проповеднической
деятельности все отчетливее сквозит в Его словах - насколько мы
знаем их по Евангелию - готовность к тому, что господин темных
сил может оказаться временным, частичным победителем.
Действительно, видимой формой такой частичной победы явились
предательство Иуды и Голгофа.
Субъективный мотив предательства Иуды заключался в том,
что Христос Своим вочеловечением разрушил в душе Иуды еврейскую
мечту о Мессии как о национальном царе, владыке мира. Эта мечта
горячо пылала в сердце Иуды всю его жизнь до самого дня его
встречи с Иисусом, и ее крушение было для него великой
трагедией. В божественности Иисуса он не испытывал ни малейшего
сомнения, и предательство явилось актом смертельной ненависти,
отчетливо осознанным богоубийством. Тридцать сребреников,
вообще мотив жадности был лишь наскоро предпринятой
маскировкой: не мог же он обнажать перед людьми истинных
мотивов своего преступления! Именно характер этих истинных
мотивов вызвал такую беспримерно тяжелую форму кармического
возмездия, какою было его ниспадение в Журщ.
Отсюда ясно, какое необъятное значение имели события,
развернувшиеся в Иерусалиме после торжественного вступления
Иисуса Христа в этот город. К этому моменту Планетарный Логос
еще не мог подготовить Свое воплощение к трансформе; Голгофа
обрекала Его на мучительную человеческую смерть. Избегнуть
казни Он не хотел, хотя и мог: это было бы отступлением, да и
все равно, Гагтунгр умертвил бы Его несколько позже. Но после
смерти для Него оказалась возможной трансформа иного рода:
воскресение. А между этими двумя актами совершилось то
потрясшее Шаданакар нисхождение Его в миры Возмездия и
раскрытие вечно замкнутых врат этих миров, воистину стяжало
Иисусу имя Спасителя. Он прошел сквозь все слои магм и ядра;
непреодолимым оказался только порог Суфэтха. Все остальные
пороги были сдвинуты, запоры сорваны, страдальцы подняты - одни
в миры Просветления, другие в шрастры, третьи в верхние слои
Возмездия, начавшие преобразовываться из вечных страдалищ во
временные чистилища. Так было положено начало великому, позднее
все возраставшему смягчению Закона кармы.
Физическое тело Спасителя, покоившееся во гробе,
просветлилось и, будучи возвращено к жизни, вступило в иной,
более высокий слой трехмерной материальности - в Олирну. Те
свойства плоти Его, которые были замечены апостолами между Его
воскресением и вознесением, - способность прохождения сквозь
предметы нашего слоя и, вместе с тем, способность принимать
пищу, способность необычайно быстрого преодоления пространства,
- объясняются именно этим. Та же новая, вторая, трансформа,
которая описана в Евангелии как вознесение, была не чем иным,
как переходом Спасителя из Олирны еще выше, в следующий слой из
числа тогда существовавших. Спустя некоторое время Он провел
через трансформу Богоматерь Марию, а еще несколькими
десятилетиями позднее - апостола Иоанна. Впоследствии
совершались трансформы и некоторых других великих человеческих
душ.
Постепенно восходя от силы к силе, уже девятнадцать веков
возглавляет Воскресший борьбу всех светлых начал Шаданакара
против демонических начал. В первые века христианства были
созданы новые просветляющие слои - Файр, Нэртис, Готимна, потом
Уснорм, и движение многих миллионов просветляемых через эту
сакуалу было убыстрено. Через христианские церкви низливался
могучий поток духовности, истончая и просветляя все больше
человеческих душ; возникли и расцвели блистающие затомисы
христианских метакультур с их многолюдными, все светлее
становившимися синклитами. Грандиознейший процесс превращения
страдалищ в чистилища к нашему времени достиг едва ли половины
своего пути: ждет преобразования сакуала Магм, а самые
чистилища должны постепенно измениться еще более. Элемент
возмездия из них будет устранен совсем; для душ с отягченным
эфирным телом его заменит такая духовная помощь им со стороны
синклитов, которую можно уподобить не наказанию, а только
врачеванию.
За эти века Богоматерь Мария исполнила Свое восхождение из
мира в мир. Помощница всех страждущих, особенно всех мучающихся
в преисподних, Всеобщая Заступница и Великая Печальница за всех
и за вся, Она, так же как Ее Сын, пребывает в Мировой
Сальватэрре, принимая для нисхождения в другие слои
светозарно-эфирное облачение. Спаситель, пребывающий, как
Планетарный Логос, во внутреннем чертоге Сальватэрры, уже много
столетий обладает властью облекаться в создаваемые Им
светоносно-эфирные тела: таким Он нисходит в затомисы, общаясь
там с синклитами метакультур. Его мощь возросла неизмеримо;
однако смысл процессов, совершавшихся в эти два тысячелетия в
наивысших мирах Шаданакара, мы воспринять сейчас еще не в
состоянии, хотя с точки зрения метаистории в них заключается,
очевидно, самое главное.
Но если потусторонняя борьба Иисуса Христа с демоническими
силами ознаменовалась рядом мировых побед, то недовершенность
Его миссии в Энрофе сказалась в неисчерпаемом множестве
