люди, пораженные распадом жизни, захлестнутые безумием безысходности.
Как странно! Пока они были одни лицом к лицу с катастрофой, все
как-то держались. Но вот раздался голос человечества, обещание помощи и
поддержки, и все потеряли рассудок. Дэвисон знала лишь одно средство от
этого безумия; труд, неимоверно тяжкий, непроизводительный, но осмыслен-
ный. В три часа ночи поднять лагерь, наливающийся динамитом истерии, ра-
зослать сотни людей на реквизицию сена - больше ничего не пришло им в
голову. И они сделали это. И напряжение ослабело, рассосалось. Нет, оно
не исчезло, оно просто перешло на них самих.
Спринглторп чувствовал, что весь дрожит, что чуть что - и он начнет
кричать, кидаться на людей. И он изо всех сил старался найти и для себя
какой-то труд. Не думать о других и за других, а просто схватить лопату
и копать, копать, пока не обнажится в земле пульсирующее напряжением яд-
ро - средоточие всего этого ужаса. Копать...
Было холодно, сыро и безветренно. Вокруг самолетика хлопотали люди,
чуть поодаль сбилась кучка солдат с карабинами. Капитан Двайер, которого
он, Спринглторп, назначил командовать батальоном вместо тяжело раненного
полковника Уипхэндла, видимо прошел ту же школу по предотвращению граж-
данских беспорядков, что и сам полковник. Словно это не армия, а поли-
ция. Да, кстати, полиция! Куда она подевалась? Было-то ее раз, два и об-
челся. Кому она была тут нужна? Ее надо возобновить и привести в дейс-
твие. Пусть займется... Хотя бы учетом источников воды и соблюдением по-
рядка возле них. Вода - это... Спать! Как хочется спать! Вот Гийом уле-
тит, и он пойдет спать. А кто останется за него? Памела? Нет, отец Фер-
гус. Да, он.
Мотор "Сансонне" взрезывал, стрелял, затихал и снова взрезывал. Нако-
нец кто-то побежал оттуда, и Спринглторп увидел, что это Гийом и что он
бежит к нему.
- Все в порядке, шеф. Я могу лететь. Спринглторп молча протянул ему
руку.
- Я... я понимаю, я должен вернуться, шеф. Но... не знаю.
Он хороший парень, этот француз, но шел бы он ко всем чертям. Он что,
хочет, чтобы ему пали на грудь, благодарили и великодушно дозволили счи-
тать себя свободным? От упряжи, которую сам на себя напялил? Пусть сам
разбирается. Пижен!
Подошла санитарная машина. "Сансонне" возьмет трех раненых. Один из
них - полковник Уипхэндл. У него поврежден позвоночник от удара о руко-
ять несгораемого шкафа. Они полетят без сопровождающего. Гийом, подлетая
к дому, вызовет санитарную машину, а в воздухе им все равно никто и ни-
чем не поможет.
Полковник Уипхэндл был бледен как полотно и лежал прямо и недвижно,
примотанный к неструганой доске полосами из какой-то легкомысленной тка-
ни в оранжевых цветочках.
- Слушайте, Спринглторп. Запомните адрес. ТринитиМайнор, Патрик-крес-
чент, три. Это мой дом. Двадцать километров к северу от Латании. Наде-
юсь, он цел. Я не знаю. Там жена, девочки. Скажите ей. Портфель моего
отца. Она знает. Там бумаги. В синей папке. Я слышал сообщение. Видимо,
они были правы. Вы сами поймете. И еще. Двайер - надежный офицер. Поза-
ботьтесь о его семье. Она где-то на северо-востоке. Будьте осмотритель-
нее. Не исключайте альтернатив. Вы склонны. Я желаю вам. Бумаги - там
ничего экстренного, но эту возможность не следует исключать. Простите.
Очень больно. Так глупо, глупо.
- Да, - сказал Спринглторп. - Я все понял. Мы постараемся. Доброго
вам пути, полковник. Потерпите.
Уипхэндл прерывисто вздохнул и закрыл глаза. Лоб у него был весь в
поту. Спринглторп кивнул санитарам, они подняли носилки с доской и стали
заталкивать их в самолет через боковой люк.
Гийом на прощанье высунулся из кабины, поднял руку в черной перчатке,
зачем-то стукнул два раза кулаком по борту и захлопнул фонарь. "Сансон-
не" взревел, побежал по шоссе, взмыл и ослепительно сверкнул в лучах
восходящего солнца. Его путь сегодня будет длиннее, чем вчера. Километ-
ров на двенадцать. Со спутников передали, что сползание острова в океан
продолжается...
Спринглторп медленно побрел к своему джипу. Спать, только спать. Най-
ти укромный уголок, забиться, как в нору, ощутить блаженное тепло, охва-
тывающее йоги, и заснуть. Проснуться - и чтобы всего этого не было, что-
бы по-прежнему, натужно рокоча, плыли мимо дома рудокопы, чтобы из кухни
вкусно пахло гренками, которые жарит Эльза, чтобы светило розовое солн-
це, а все "то оказалось сном. Длинным, тяжелым, связным. Когда те он на-
чался? Когда погиб Джонни?.. - Мистер капитан, вам.
Мальчик лет десяти подал сложенную мятую бумажку. Он щеголял в офи-
церской фуражке, съехавшей ему на глаза, поверх курточки на шнурке висел
игрушечный автомат. В этом аду он был посыльным. Он принес сообщение с
радиостанции. Удалось связаться еще с тремя округами на севере и восто-
ке. Он был самым настоящим гонцом с важным поручением, но этого ему было
мало. Он играл. Бездомный, может быть, потерявший родных, бегущий по не-
верной земле острова, низвергающегося в океанские пучины, он еще нуждал-
ся в чем-то, что могла дать ему только игра, только его собственная фан-
тазия. Вот так, наверное, играл и Джонни. Тогда было столько работы!
Спринглторп уезжал и возвращался затемно и редко видел, как играет его
сын. Да, у Джонни не было отца. Как он был ограблен, бедный мальчик! Во
имя чего? В нем всколыхнулась нежность.
- Благодарю за службу, - сказал он и с радостью увидел, что угадал. -
На вас по пути нападали?
- Да! - выпалил мальчик. - Целая тыща! Они стреляли отравленными
стрелами! Я их всех - паф! паф! паф!
Два округа безоговорочно присоединялись к решению пяти, с которыми
удалось установить радиотелеграфную связь часам к четырем утра. К реше-
нию создать временный правительственный совет, принимающий всю полноту
власти. Третий округ сообщал, что па его территории забило несколько го-
рячих соленых гейзеров, просил о помощи, обещал обсудить предложение.
Файфкроу молчал. Что же там случилось? Где Джеффрис?..
- Награждаю вас Большим крестом разведчика, - торжественно сказал
Спринглторп. И вдруг спохватился. Ему теперь нельзя так шутить. Он дейс-
твительно тот самый генерал-адмирал-фельдмаршал, который награждает, на-
казывает, велит: "Сделать так!". И никто ему не возразит, и все станут
делать так.
- За веру, отчизну и короля! - отрапортовал посыльный. - Прикажете
доставить ответ?
- Да, - сказал Спринглторп. - Будьте осторожны по пути и не опазды-
вайте к завтраку.
- Слушаюсь, сэр!
- А где твоя мама?
- Там. - Мальчик махнул рукой. - Они там шьют. Спринглторп вырвал
листок из записной книжки, коряво написал: "Отец Фергус, надо сообщить,
что к нам присоединились еще два округа. Я должен поспать. Не могу боль-
ше. Вы пока за меня. Дэвисон будет знать, где я. С."
- Ты знаешь отца Фергуса?
- Не, - ответил мальчик. - Я найду. Давайте. Он схватил записку и по-
бежал прочь. Земля под ногами резко дернулась, мальчик споткнулся, по не
упал и продолжал бежать, размахивая белым лис тком...
- Памела, мне нужно отдохнуть, - сказал Спринглторп, вернувшись в
бронетранспортер. - Я уже ничего не соображаю.
- Я разбужу вас в полдень, капитан. Она вывела его в коридорчик, от-
ворила боковую дверцу. Узкое помещение, одна над другой две застеленные
койки.
Спринглторп удивился, вошел, дверца лязгнула за спиной. Он сел, чтобы
снять тяжеленные ботинки, понял, что у него не хватит на это сил, ткнул-
ся головой в подушку и, чувствуя себя ужасно виноватым, потянул ноги в
ботинках на койку.
Нет, так нельзя. Нельзя позволять себе распускаться. Никому нельзя
распускаться.
Он снова сел и непослушными пальцами начал расстегивать застежки.
- Вы меня простите, Спринглторп, мой врач в соседней комнате, и вам в
случае чего придется его позвать... Зрелище не из приятных, но что поде-
лаешь?
Сенатору Джонатану Баунтону, главе гражданского комитета округа Лин-
кенни, было уже за семьдесят, и его донимал диабет. Большой, полный, се-
довласый, бледное лицо, вялые нечеткие движения, изнурительное дергание
под сенью шприца с инсулином. Единственный сенатор прежнего времени из
числа девятнадцати начальников округов - новоиспеченных членов временно-
го правительственного совета.
Спринглторп кивнул и блаженно погрузился в надувное кресло. Не с чего
было блаженствовать. Да. Не с чего. И все-таки как хорошо было просто
сидеть в кресле и не чувствовать себя давимым червем. Все, что они могли
делать и делали в Рэли, было слепой возней червяка под топочущими подош-
вами бегущих гигантов. Он понял это, и дела начали валиться из рук. Зак-
ричи он об этом, стало бы легче. Но он должен был скрывать. Ото всех. И
это стало невыносимо. В прощальных словах Уипхэндла был какой-то стран-
ный намек. Портфель, бумаги. И совещание в Файфкроу. Оно не состоялось,
но должно быть собрано. Там, в Линкенни, сенатор Баунтон. Все же сена-
тор. Надо ехать к нему. С этим согласились все. И только он сам знал,
что это - бегство. И еще Памела - у нее он был как на ладони. Бегство -
это унизительно, это стыдно, но он больше не мог. Иначе он сошел бы с
ума.
Выбираясь на бронетранспортере за пределы округа по восточной дороге,
единственной, которую еще не оборвали когти взбесившейся стихии, он го-
рел от "того стыда. Но в первом же городке соседнего округа Тлеммок ему
дано было взглянуть на вещи с другой стороны. Городок был пуст. У входа
в полуобвалившийся продовольственный магазин высилась груда картонных
коробок с овощными консервами. Когда они приблизились, раздались выстре-
лы, по броне защелкали пули. "Прекратите огонь!" - оглушительно взревел
радиомегафон транспортера. В ответ донеслась брань.
Баррикада наполовину перекрыла путь. Тратить время на объезд, перего-
воры? "А, ну его! - сказал лейтенант Хорн, командовавший экипажем. - Да-
вай вперед помаленьку".
Транспортер боком разворошил сооружение и пошел вперед. Банки хрусте-
ли и звонко лопались, обдавая машину струями томатного соуса. Сквозь
смотровую щель Спринглторп на миг увидел на пороге магазина мужчину с
двумя охотничьими ружьями, женщину с кочергой и старуху. К подолу стару-
хина платья жалось двое малышей. "Дурачок!" - рявкнул мегафон на про-
щанье.
Не было и признаков того, чтобы кто-то разбирал развалины, пытался
собрать людей, поддерживать порядок. Они проехали мимо беспорядочных,
явно самочинных лагерей. Люди жили в палатках, автомобилях, трейлерах.
В придорожном ресторанчике его владелец устроил госпиталь. Он носил
раненым воду из колодца, его жена кормила их консервами, но надолго ли
хватит? Есть три врача: стоматолог, гинеколог и педиатр. Был и хирург,
но прошлой ночью исчез. Нет, от властей никого у них не было. Какие ме-
дикаменты, что вы! Раненых человек шестьдесят. Кое-кто добрался сам, не-
которых привозят и оставляют. Кое за кем ухаживают родные. Столько рабо-
ты! Есть очень тяжелые случаи, четверо скончалось...
Только на подходе к самому Тлеммоку они встретила наконец военный
патруль. Их проводили к начальнику округа, багроволицему майору, видимо,
из тех, что приказывают выщипывать травку, проросшую в неположенном мес-
те. В гражданских делах он ничего не понимал. Опереться па профсоюзы? На
приходские советы? На лице майора изобразилось крайнее напряжение мысли.
Госпиталь? Да-да, кажется, ему говорили. Надо будет спланировать выезд.
Так, чтобы исключить возможность дезертирства.
Вот что они сделали в Рэли - они дали людям порядок веру в свои силы,
способность самим устраивать пусть примитивный, но все-таки уклад общей
жизни. Во имя им самим не ясной, но кем-то "наверху" осмысленной общей
цели. Здесь, в Линкенни, было относительно спокойно, но наметанный глаз
Спринглторпа всюду находил упущения, которые легко можно исправить: ты-
сячные очереди к цистернам с водой, отсутствие постоянных постов связи,
