А. Щербаков
СДВИГ
Спринглторп, еще не совсем проснувшись, уже знал, отчего просыпается.
Оттого, что сотрясся дом. Сотрясся как-то особенно противно, не целиком,
а отдельно пол, чуть позже и вразнобой - стены, потом - потолок, а в
промежутке и он сам, Спринглторп. Сотрясение уже кончилось, только
что-то судорожно постукивало в шкафу. Эльзин сервиз. Эльзу схоронил вче-
ра. Оп один, совсем, совсем один. В доме никого. Пусто и безжизненно.
Холодно. И в нем самом тоже пусто, безжизненно и холодно. Он на три чет-
верти мертв. Он никому не говорил - просто некому было сказать, - но,
когда вчера утром он открыл шкаф, чтобы найти чистую рубашку... Чистые
рубашки всегда давала ему Эльза. Жесткие пласты, еще горячие от утюга...
Он открыл шкаф, увидел немые стопки белья, потрогал и ощутил сырой хо-
лод. Эльза умерла. И он тоже мертв. На три четверти мертв... Вновь нака-
тился гром, вновь сотрясся пол. Спринглторп лежал не шевелясь, с закры-
тыми глазами и видел, как по дороге мимо дома прокатывается, сотрясая
все вокруг, стотонный рудовоз - обросший грязью горбатый ящер, лишенный
чувств и разумения. Сейчас запнулся на миг его трехметровые колеса и он
с натугой полезет на подъем.
Как же так? Как же все это вышло? Всю жизнь, всю жизнь изо дня в день
не щадить себя, не знать отдыха и срока, работать, работать. Ради чего?
Чтобы по щепочке, по песчинке собрать дом, средоточие бытия. Добиться,
воздвигнуть, посадить вокруг дома полтора десятка яблонь, три груши,
пять слив, надеяться, что когда-нибудь окунешься в невероятное чудо цве-
тения. И вместо этого бессильно смотреть, как все это вянет, корчится,
рассыпается в прах в безответно гибнет. Гибнет в маслянистом чаду тыся-
чесильных дизелей, внезапно заполонивших весь Даблфорд - Руда! Руда! Ру-
да! Миллионы лет она мирно спала, и вот доковырялись до нее, все вокруг
разворошили, испоганили в - во имя чего, во имя чего? - запятнали
кровью. Кровью! Бедный Джонни, бедвый мальчик! Эта засунутая в гробу
кукла - неужели это был ты? Плоть от плоти, душа от души? Эльза просила:
"Уедем отсюда, уедем!" И сама понимала: это невозможно! Четыре года до
пенсии! Где он нужен, кому он нужен, что будут значить их жалкие сбере-
жения в чужом краю, среди чужих людей, занятых непонятными, чужими дела-
ми? Они остались, двое стариков, они сажали цветы на холмике, они согла-
сились получать чеки, где в графе "Основание для выплаты" было написано:
"Статья 43. Премии в компенсации". Компенсация за то, что гигантское ко-
лесо перемешало человека в мотоцикл. Премии за то, что против этого ник-
то не возразил, никто не взвыл зверем и не преградил дорогу грузным
грязным чудищам, волокущим, волокущим, волокущим руду, руду, руду!
Изо дня в день видеть их, слышать их, трястись от их поступи, думать:
может быть, этот, именно этот и есть убийца Джонни, клокочущий кипящим
маслом, брызжущий сивой липучей глиной, - вот чего не выдержала Эльза,
вот чего она не вынесла. И ушла.
Теперь он один, совсем, совсем один. Со своей никому не нужной пенси-
ей, с никому не нужными чеками "Покой и компенсация", с никому не нужны-
ми остатками дома и сада, с никому не нужным старческим приварком по ни-
кому не нужному стройнадзору на сооружение никому не нужного университе-
та. Университет в этом краю семей, догорающих под рев рудовозов! Они
там, в округе, сошли с ума! Прожектеры! Бредовый прожект, бредовые день-
ги, и он сам во всем им под стать - старик, мечущийся в тяжелом сне
убийственной тряски, тряски...
Тряски.
Тряски.
Никто не едет по дороге, стынет ноябрьская ночная тьма, а дом мел-
ко-мелко трясется. Безостановочно. Что такое?
Спринглторп коснулся рукой стены и почувствовал дрожь. Нащупал в тем-
ноте шнурок выключателя и дернул. Выключатель щелкнул, но свет не зажег-
ся. Спринглторп сел на постели, опустил ноги на пол. Пол дрожал так же,
как и стены. За стеной что-то протяжно зашуршало и осело. Дом! Рушится!
Землетрясе...
От века здесь не было землетрясений. Спринглторп подумал об этом ми-
нут через десять, когда его, стоящего у крылечка, сквозь наспех накину-
тое на плечи одеяло стал пронизывать тысячью ревматических игл сырой
ночной воздух. Вокруг было тихо. Земля под ногами дрожала по-прежнему,
но дом и не думал рушиться. Спринглторп недоверчиво посмотрел на дверь.
А может, вернуться? Сколько можно здесь стоять и дрогнуть на холоду! Он
шагнул было к крыльцу и ясно увидел: вот он переступает порог, а на него
коршуном падает потолочная балка!.. Нет. Туда идти нельзя. А куда можно?
Позвонить в полицию? Телефон в гостиной. Вывести из гаража машину и от-
сидеться в ней? Но гараж под домом. И если дом рухнет...
Ну и пусть рухнет! Джонни нет, Эльзы нет. Он на три четверти мертв. И
пускай падает ему на голову это опустевшее гнездо! К черту! Все к черту!
После долгой возни в темноте Спринглторпу удалось нашарить ключи от
гаража в ящичке стенного шкафа в прихожей. Обогнув угол дома, он привыч-
но протянул руку к выключателю стенного фонаря. Но ведь света нет. А в
гараже электрический замок. И теперь снаружи его не открыть. Надо идти в
дом и пробираться, в гараж во мраке через внутреннюю лестничку. Тогда
можно и одеться почеловечески. Минутой дольше - какая разница. Который
час? И до каких пор все это будет продолжаться?
Пол под ногами и все, к чему прикасался Спринглторп, продолжали рит-
мично содрогаться. Обмирая от страха, натыкаясь во тьме на углы, которых
никогда не было, Спринглторп шарил по дому. Наконец он пробрался в га-
раж, нашарил в багажнике машины фонарь, зажег - и стало легче. Телефон
не работал. Водопровод тоже. Было два часа ночи.
Выведя машину из гаража к самым воротам, Спринглторп включил мотор и
печку, закутался в плед и замер на сиденье. Ехать? Куда? Потом ему пока-
залось, что дрожь прекратилась. Но она не прекратилась. Просто не чувс-
твовалась в машине.
Собравшись с духом, он еще раз пробрался в дом, отпер сейф, завернул
все ценные бумаги в газету, захватил два пледа и ручной переносной теле-
визор и отнес все это в машину. Спрятал пакет под переднее сиденье и
включил телевизор. Аппарат шипел, экран белесо светился, но ни одна
программа не работала.
Что же это значит? Электричества нет. Телефон не работает. Поврежден
водопровод. Все эти аварии могли случиться где-то неподалеку. Но не ра-
ботает телевидение. Значит, b там нет электричества. Где "там"? Повсюду,
что ли? Но если повсюду, то на карьере должна быть тревога. Он вылез из
машины и долго вглядывался во тьму. Там, где карьер, было темно и тихо.
Никакой тревоги. Но у него же в машине есть радио. Вот болван!
Он включил приемник. На коротких волнах тараторили иностранные стан-
ции, играла музыка. Где-то в непонятной неопределенной дали ничего не
произошло. Где? Он редко включал радио и никогда не интересовался тем,
как поймать нужную станцию. Худо дело.
Земля содрогалась по-прежнему. Время подходило к трем.
Он запер дом, захлопнул ворота гаража. Еще постоял. Затем решительно
сея в машину, включил передачу, выехал на дорогу а свернул налево. До
фермы Кэйрдов было три километра.
Он не проехал и полпути, как вдруг фары за поворотом осветили фигуру
ребенка. Мальчик! Голый мальчик! Боже мой! Визгнули тормоза, Спринглторп
выскочил и бросился к ребенку. - Ты кто? Откуда?
Мальчик молчал. Он был в одной майке. Плечо и рука его были чем-то
измазаны.
- Ты кто? Ты Кэйрд?
- Там!.. Мама!.. Папа!.. Все!.. - внезапно закричал мальчик, запроки-
нул голову и хрипло, протяжно всхлипнул.
Спринглторп подхватил его на руки, усадил рядом с собой, стал кутать
в плед, опомнился, зажег в машине свет и увидел на своих руках кровь.
Святое небо! На голове у
мальчишки от виска до затылка кровоточила глубокая ссадина. И то, что
Спринглторп принял за грязь...
- Дом упал!.. Они там!.. Стонут!.. - крикнул мальчик и забился под
пледом.
- Да, да! Успокойся! Мы сейчас едем! Успокойся. Да где же аптечка-то?
Где же аптечка? Ты Кэйрд? Куда ехать? Ты Кэйрд? ~ Туда!
Мальчик слепо ткнул окровавленной ручонкой прямо перед собой. Спринг-
лторп поспешно дал газ, машина резко дернулась вперед.
- Полковник Уипхэндл к вашим услугам. Кто вы такой и что вам нужно?
- Меня зовут Спринглторп. Ной Спенсер Спринглторп. Я живу километрах
в десяти отсюда. Бывший местный служащий. Инспектор по гражданскому в
дорожному строительству. Нужна ваша помощь. Километрах в пятнадцати от-
сюда рухнул дом, под обломками остались люди. Я привез раненого ребенка.
Нужен автокран с длинной стрелой. Бригада - три человека. Мотор-генера-
тор и пара юпитеров. B прикажите принять раненого.
- Раненого я приму. - Полковник потер подбородок.
- Господин полковник, сто первый на связи! - крикнул кто-то из урча-
щих недр транспортера.
- Одну минуту, мистер Спринглторп. Ждите меня здесь. - И полковник
легко вознесся по невидимым железным скобам на борт машины.
Спринглторп остался стоять у подножки. Без четверти пять. Земля под
ногами все так же безостановочно подрагивала. Командный пункт полковника
Уипхэндла - три бронированных шестиосных динозавра с колесами в рост че-
ловека - затаился во мраке на площадке, отгороженной от плаца строем
толстенных древесных стволов. Освещенный плац сиял, и поэтому тьма на
командном пункте была особенно густа. Посреди плаца быстро росли штабеля
ящиков. Солдаты с ящиками на плечах один за другим появлялись в светлом
пространстве, подбегали к штабелям. Каждый ящик принимала пара и переда-
вала наверх на штабель очередной паре, которая аккуратно укладывала ряд
за рядом. Близость людей, осмысленность и методичность их работы - это
было как раз то, в чем так нуждался Спринглторп после всех событий этой
ночи.
Конечно, он вел себя так, как повело бы множество людей, впервые уго-
дивших в серьезную передрягу. Мягко выражаясь, не лучшим образом. Но
ведь у Кэйрдов в доме полно народу, а он был один. И они получили от не-
го какую-никакую, а все-таки информацию; а ему приходилось соображать
самому.
Да, Кэйрды мирно спали. Богатырский у этого семейства сон. После того
как он наконец понял, что дом цел, а мальчик совсем не отсюда, минут де-
сять пришлось ломиться в двери, прежде чем распахнулось окно над крыль-
цом и женский голос спросил: - Кто там? Что случилось?
- Вставайте! Я Спринглторп, ваш сосед! Будите всех! Выходите прочь!
Дом может рухнуть! Вы что, не чуете, как трясет?
Как бы не так! Добротный, старинной постройки дом Кэйрдов устоял бы и
не в такой переделке.
Жена хозяина Марджори промыла мальчику рану и сделала укол. Он лежал
на диване, плоский и безвольный, изредка вскидываясь и всхлипывая. Млад-
ший Кэйрд, лобастый десятилетний крепыш, поглядел на него, шмыгнул носом
и, отвернувшись, сказал:
- Я его знаю. Они живут у Блаунтов. В отпуск приехали.
Чтобы попасть к Блаунтам, надо было, километра полтора не доезжая до
Кэйрдов, свернуть направо. Сприпглторп в темноте не разглядел ответвле-
ния дороги. Впрочем, он не знал ни Блаунтов, ни дороги к их дому. Он и
Кзйрдов-то знал только потому, что проезжал мимо их дома по пути в го-
род. Почему он решил, что мальчик отсюда, одному богу было известно.
Средний сын Кэйрда, Джим, пошел выводить "черепашку", - по-видимому,
трактор, - а глава семьи и старший сын, оба Мартины, внимательно выслу-
шали сбивчивый рассказ Спринглторпа. Тем временем обе дочери Кэйрдов уже
перетаскивали скарб в зимний сарай. Здесь все было свое: вода, электри-
чество, газ. Все работало. Крепкое гнездо. Не работал лишь телефон.
- Эк оно, - сказал Мартин-отец, приложив руку к подрагивающей стене.
- Вот что, Спринглторп. Давайте-ка мы трое - вы, я и Март - быстренько
подъедем b Влаунтам. Пока там "черепашка" доплетется! Может, и сами
справимся. Мать, а мать, кофе готов?
