дождешься. Где остальные?
- Там,- сказал Семка,- идут.
- Идут.- Секретарша вошла в кабинет, побыла там короткое время, вышла
и сказала сердито: - Проходите.
Семка прошел в кабинет... Председатель пошел ему навстречу - здоро-
ваться.
- А шуму-то наделали, шуму-то! - сказал он хоть с улыбкой, но и с
укоризной тоже.- Шумим, братцы, шумим? Здравствуйте!
- Я насчет церкви,- сказал Семка, пожимая руку председателя.- Она ме-
ня перепутала, ваша помощница. Я один... насчет церкви...
- Какой церкви?
- У нас, не у нас, в Талице есть церква семнадцатого века. Красавица
необыкновенная! Если бы ее отремонтировать, она бы... Не молиться, нет!
Она ценная не с религиозной точки. Если бы мне дали трех мужиков, я бы
ее до холодов сделал.- Семка торопился, потому что не выносил, когда на
него смотрят с недоумением. Он всегда нервничал при этом.- Я говорю,
есть в деревне Талице церква,- стал он говорить медленно, но уже раздра-
жаясь.- Ее необходимо отремонтировать, она в запустении. Это - гордость
русского народа, а на нее все махнули рукой. А отремонтировать, она бу-
дет стоять еще триста лет и радовать глаз и душу.
- Мгм,- сказал председатель.- Сейчас разберемся.- Он нажал кнопку на
столе. В дверь заглянула секретарша.- Попросите сюда Завадского. Значит,
есть у вас в деревне старая церковь, она показалась вам интересной как
архитектурный памятник семнадцатого века. Так?
- Совершенно точно! Главное, не так уж много там и делов-то: переб-
рать маковки, кое-где поддержать камни, может, растягу вмонтировать -
повыше, крестом...
- Сейчас, сейчас... у нас есть товарищ, который как раз этим делом
занимается. Вот он.
В кабинет вошел молодой еще мужчина, красивый, с волнистой черной ше-
велюрой на голове и с ямочкой на подбородке.
- Игорь Александрович, займитесь, пожалуйста, с товарищем - по вашей
части.
- Пойдемте,- радушно предложил Игорь Александрович.
Они пошли по длинному коридору, Игорь Александрович впереди, Семка
сзади на полшага.
- Я сам из Талицы, а точнее из Чебровки, Талица от нас...
- Сейчас, сейчас,- покивал головой Игорь Александрович, не оборачива-
ясь.- Сейчас во всем разберемся.
"Здесь, вообще-то, время зря не теряют",- подумал Семка.
Вошли в кабинет... Кабинет победней, чем у председателя,- просто ком-
ната, стол, стул, чертежи на стенах, полка с книгами.
- Ну? - сказал Игорь Александрович. И улыбнулся.- Садитесь и спокойно
все расскажите.
Семка начал все подробно рассказывать. Пока он рассказывал, Игорь
Александрович, слушая его, нашел на книжной полке какую-то папку, полис-
тал, отыскал нужное и, придерживая ладонью, чтобы папка не закрылась,
стал заметно проявлять нетерпение. Семка заметил это.
- Все? - спросил Игорь Александрович.
- Пока все.
- Ну, слушайте. Талицкая церковь Н-ской области Чебровского района,-
стал читать Игорь Александрович.- Так называемая - на крови. Предположи-
тельно семидесятые - девяностые годы семнадцатого века. Кто-то из князей
Борятинских погиб в Талице от руки недруга...- Игорь Александрович под-
нял глаза от бумаги, высказал предположение: - Возможно, передрались
пьяные братья или кумовья. Итак, значит... погиб от руки недруга, и на
том месте поставлена церковь. Архитектор неизвестен. Как памятник архи-
тектуры ценности не представляет, так как ничего нового для своего вре-
мени, каких-то неожиданных решений или поиска таковых автор здесь не вы-
казал. Более или менее точная копия владимирских храмов. Останавливают
внимание размеры церкви, но и они продиктованы соображениями не архитек-
турными, а, очевидно, материальными возможностями заказчика. Перестала
действовать в тысяча девятьсот двадцать пятом году.
- Вы ее видели? - спросил Семка.
- Видел. Это,- Игорь Александрович показал страничку казенного письма
в папке,-ответ на мой запрос. Я тоже, как вы, обманулся...
- А внутри были?
- Был, как же. Даже специалистов наших областных возил...
- Спокойно! - зловеще сказал Семка.- Что сказали специалисты? Про
прикладок...
- Вдоль стен? Там, видите, какое дело: Борятинские увлекались захоро-
нениями в своем храме и основательно раздолбали фундамент. Церковь, если
вы заметили, слегка покосилась на один бок. Какой-то из поздних потомков
их рода прекратил это. Сделали вот такой прикладок... Там, если обратили
внимание, - надписи на прикладке - в тех местах, где внизу захоронения.
Семка Рысь чувствовал себя полностью обескураженным.
- Но красота-то какая! - попытался он упорствовать.
- Красивая, да.- Игорь Александрович легко поднялся, взял с полки
книгу, показал фотографию храма.- Похоже?
- Похоже...
- Это владимирский храм Покрова. Двенадцатый век. Не бывали во Влади-
мире?
- Я што-то не верю...- Семка кивнул на казенную бумагу.- По-моему,
они вам втерли очки, эти ваши специалисты, Я буду писать в Москву.
- Так это и есть ответ из Москвы. Я почему обманулся: думал, что она
тоже двенадцатого века... Я думал, кто-то самостоятельно - сам по себе,
может быть, понаслышке,- повторил владимирцев. Но чудес не бывает. Вас
что, сельсовет послал?
- Да нет, я сам... Надо же! Ну, допустим - копия. Ну и что? Красо-
ты-то от этого не убавилось.
- Ну, это уже не то... А главное, денег никто не даст на ремонт.
- Не дадут?
- Нет.
Домой Семен выехал в тот же день. В райгородок прибыл еще засветло. И
только здесь, на станции, вспомнил, что не пил дней пять уже. Пошел к
ларьку... Обидно было и досадно. Как если бы случилось так: по деревне
вели невиданной красоты девку... Все на нее показывали пальцем и кричали
несуразное. А он, Семка, вступился за нее, и обиженная красавица посмот-
рела на него с благодарностью. Но тут некие мудрые люди отвели его в
сторону и разобъяснили, что девка та - такая-то растакая, что жалеть ее
нельзя, что... И Семка сник головой. Все вроде понял, а в глаза поруган-
ной красавице взглянуть нет сил - совестно. И Семка, все эти последние
дни сильно загребавший против течения, махнул рукой... И его вынесло к
ларьку. Он взял на поповские деньги "полкилограмма" водки, тут же осаде-
нил, закусил буженинкой и пошел к отцу Герасиму.
Отец Герасим был в церкви на службе. Семка отдал его домашним деньги,
какие еще оставались, оставил себе на билет и на бутылку красного, ска-
зал, что долг вышлет по почте... И поехал домой.
С тех пор он про талицкую церковь не заикался, никогда не ходил к
ней, а если случалось ехать талицкой дорогой, он у косогора поворачивал-
ся спиной к церкви, смотрел на речку, на луга за речкой, зло курил и
молчал. Люди заметили это, и никто не решался заговорить с ним в это
время. И зачем он ездил в область, и куда там ходил, тоже не спрашивали.
Раз молчит, значит, не хочет говорить об этом, значит, зачем же бередить
душу расспросами.
Василий Шукшин. Материнское сердце
Витька Борзенков поехал на базар в районный городок, продал сала на
сто пятьдесят рублей (он собирался жениться, позарез нужны были деньги),
пошел в винный ларек "смазать" стакан-другой красного, Потом вышел, за-
курил...
Подошла молодая девушка, попросила:
- Разреши прикурить,
Витька дал ей прикурить от своей папироски, а сам с интересом разгля-
дывал лицо девушки - молодая, припухла, пальцы трясутся.
- С похмелья? - прямо спросил Витька,
- Ну,- тоже просто и прямо ответила девушка, с наслаждением затягива-
ясь "беломориной".
- А похмелиться не на что,- стал дальше развивать мысль Витька, до-
вольный, что умеет понимать людей, когда им худо,
- А у тебя есть?
(Никогда бы, ни с какой стати не подумал Витька, что девушка специ-
ально наблюдала за ним, когда он продавал сало, и что у ларька она его
просто подкараулила.)
- Пойдем, поправься.- Витьке понравилась девушка - миловидная, строй-
ненькая... А ее припухлость и особенно откровенность, с какой она приз-
налась в своей несостоятельности, даже как-то взволновали.
Они зашли в ларек... Витька взял бутылку красного, два стакана... Сам
выпил полтора стакана, остальное великодушно налил девушке. Они вышли
опять на крыльцо, закурили, Витьке стало хорошо, девушке тоже, Обоим
стало хорошо.
- Здесь живешь?
- Вот тут, недалеко,- кивнула девушка,- Спасибо, легче стало.
- Может, еще хочешь?
- Можно вообще-то... Только не здесь,
- Где же?
- Можно ко мне пойти, у меня дома никого нет...
В груди у Витьки нечто такое сладостно-скользское вильнуло хвостом,
Было еще рано, а до деревни своей Витьке ехать полтора часа автобусом -
можно все успеть сделать.
- У меня там еще подружка есть,- подсказала девушка, когда Витька со-
ображал, сколько взять, Он поэтому и взял: одну белую и две красных.
- С закусом одолеем, - решил он. - Есть чем закусить?
- Найдем.
Пошли с базара, как давние друзья.
- Чего приезжал?
- Сало продал... Деньги нужны-женюсь.
- Да?
- Женюсь. Хватит бурлачить.- Странно, Витька даже и не подумал, что
поступает нехорошо в отношении невесты - куда-то идет с незнакомой де-
вушкой, и ему хорошо с ней, лучше, чем с невестой,- интересней.
- Хорошая девушка?
Как тебе сказать?.. Домовитая. Хозяйка будет хорошая.
- А насчет любви?
- Как тебе сказать?.. Такой, как раньше бывало,- здесь вот кипятком
подмывало чего-то такое, - такой нету. Так... Надо же когда-нибудь же-
ниться.
- Не промахнись. Будешь потом... Непривязанный, а визжать будешь.
В общем, поговорили в таком духе, пришли к дому девушки. (Ее звали
Рита.) Витька и не заметил, как дошли и как шли - какими переулками. До-
мик как домик - старенький, темный, но еще будет стоять семьдесят лет,
не охнет.
В комнатке (их три) чистенько, занавесочки, скатерочки на столах -
уютно. Витька вовсе воспрянул духом.
"Шик-блеск-тру-ля-ля", - всегда думал он, когда жизнь сулила скорую
радость.
- А где же подружка?
- Я сейчас схожу за ней. Посидишь?
- Посижу. Только поскорей, ладно?
- Заведи вон радиолу, чтоб не скучать. Я быстро.
Ну почему так легко, хорошо Витьке с этой девушкой? Пять минут знако-
мы, а... Ну, жизнь! У девушки грустные, задумчивые, умные глаза, Витьке
то вдруг становится жалко девушку, то охота стиснуть ее в объятиях.
Рита ушла. Витька стал ходить по комнате - радиолу не завел: без ра-
диолы сердце билось в радостном предчувствии.
Потом помнит Витька: пришла подружка Риты-похуже, постарше, потаскан-
ная и притворная. Затараторила с ходу, стала рассказывать, что она ког-
да-то была в цирке, "работала каучук". Потом пили... Витька прямо тут же
за столом целовал Риту, подружка смеялась одобрительно, а Рита слабо би-
ла рукой Витьку по плечу, вроде отталкивала, а сама льнула, обнимала за
шею.
"Вот она - жизнь! - ворочалось в горячей голове Витьки,- Вот она -
зараза кипучая. Молодец я!"
Потом Витька ничего не помнит - как отрезало. Очнулся поздно вечером
под каким-то забором... Долго мучительно соображал, где он, что произош-
ло. Голова гудела, виски вываливались от боли. Во рту пересохло все,
спеклось. Кое-как припомнил девушку Риту... И понял: опоили чем-то,
одурманили и, конечно, забрали деньги. Мысль о деньгах сильно встряхну-
ла. Он с трудом поднялся, обшарил все карманы: да, денег не было, Витька
прислонился к забору, осмотрелся... Нет, ничего похожего на дом Риты
поблизости не было. Все другое, совсем другие дома.
У Витьки в укромном месте, в загашнике, был червонец - еще на базаре
сунул туда на всякий случай... Пошарил - там червонец. Витька пошел нау-
гад - до первого встречного, Спросил у какого-то старичка, как пройти к
автобусной станции. Оказалось, не так далеко: прямо, потом налево пере-
улком и вправо по улице опять прямо. "И упретесь в автобусную станцию".
Витька пошел... И пока шел до автобусной станции, накопил столько злобы
