Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus
Demon's Souls |#6| Fool's Idol
Demon's Souls |#5| Leechmonger
Demon's Souls |#4| Adjudicator & Tower Knight

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Классика - Василий Шукшин Весь текст 512.29 Kb

Рассказы

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 16 17 18 19 20 21 22  23 24 25 26 27 28 29 ... 44
догорающую спичку, внимательно посмотрел на него. Бросил спичку.  Взгляд
Никитичу запомнился: прямой, смелый... И какой-то "стылый" так - опреде-
лил Никитич. И подумал некстати: "Девки таких любят".
   - Садись, чего стоять-то?
   Парень улыбнулся:
   - Так не говорят, отец. Говорят - присаживайся.
   - Ну, присаживайся. А пошто не говорят? У нас говорят.
   - Присесть можно. Никто не придет еще?
   - Теперь кто? Поздно. А придет, места хватит.- Никитич подвинулся  на
пеньке, парень присел рядом, опять протянул руки к огню. Руки - не рабо-
чие. Но парень, видно, здоровый. И улыбка его понравилась Никитичу -  не
"охальная", простецкая, сдержанная. Да еще эти зубы золотые...  Красивый
парень. Сбрей ему сейчас бородку, надень костюмчик  -  учитель,  Никитич
очень любил учителей.
   - Иолог какой-нибудь? - спросил он.
   - Кто? - не понял парень.
   - Ну... эти, по тайге-то ищут...
   - А-а... Да.
   - Как же без ружьишка-то? Рыск.
   - Отстал от своих,- неохотно сказал парень.- Деревня твоя далеко?
   - Верст полтораста.
   Парень кивнул головой, прикрыл глаза, некоторое время сидел так, нас-
лаждаясь теплом, потом встряхнулся, вздохнул:
   - Устал,
   - Долго один-то идешь?
   - Долго. У тебя выпить нету?
   - Найдется.
   Парень оживился:
   - Хорошо! А то аж душа трясется. Замерзнуть к черту можно. Апрель на-
зывается...
   Никитич вышел на улицу, принес мешочек с салом. Засветил  фонарь  под
потолком.
   - Вас бы хошь учили маленько, как быть в тайге одному... А то посыла-
ют, а вы откуда знаете! Я вон лонйсь нашел одного - вытаял весной. Моло-
дой тоже. Тоже с бородкой. В одеяло завернулся - и все,  и  окочурился.-
Никитич нарезал сало на краешке нар.- А меня пусти одного,  я  всю  зиму
проживу, не охну. Только бы заряды были. Да спички.
   - В избушку-то все равно лезешь.
   - Дак а раз она есть, чего же мне на снегу-то валяться? Я не  лиходей
себе. Парень распоясался, снял фуфайку... Прошелся по избушке.  Широкоп-
лечий, статный. Отогрелся, взгляд потеплел - рад, видно, до смерти,  что
набрел на тепло, нашел живую душу. Еще закурил одну.  Папиросами  хорошо
пахло. Никитич любил поговорить с городскими людьми. Он презирал  их  за
беспомощность в тайге; случалось,  подрабатывал,  провожая  какую-нибудь
поисковую партию, в душе подсмеивался над ними, но любил слушать их раз-
говоры и охотно сам беседовал. Его умиляло, что они разговаривают с  ним
ласково, снисходительно похохатывают, а сами - оставь их одних -  пропа-
дут, как сосунки слепые. Еще интересней, когда в партии - две-три девки.
Терпят, не жалуются. И все вроде они такие же, и никак не хотят, чтоб им
помогали. Спят все в куче. И ничего - не безобразничают. Доводись до де-
ревенских - греха не оберешься. А эти - ничего. А  ведь  бывают  -  одно
загляденье: штаны узкие наденет, кофту какую-нибудь тесную, косынкой  от
мошки закутается, вся кругленькая - кукла и кукла, а  ребята  -  ничего,
как так и надо.
   - Кого ищете-то?
   - Где?
   - Ну, ходите-то.
   Парень усмехнулся себе:
   - Долю.
   - Доля... Она, брат, как налим, склизкая: вроде ухватил ее,  вроде  -
вот она, в руках, а не тут-то было.- Никитич настроился было поговорить,
как обычно с городскими - позаковырестей, когда  внимательно  слушают  и
переглядываются меж собой, а какой-нибудь возьмет да еще в тетрадку  ка-
рандашиком чего-нибудь запишет. А Никитич может рассуждать таким манером
хоть всю ночь - только развесь уши. Свои бы, деревенские, боталом  обоз-
вали, а эти слушают. Приятно. И сам иногда подумает о себе: складно  вы-
ходит, язви тя. Такие турусы разведет, что тебе поп раньше. И  лесины-то
у него с душой: не тронь ее, не секи топором зазря, а то засохнет, и сам
засохнешь - тоска навалится, и засохнешь, и не догадаешься, отчего тоска
такая. Или вот: понаедут из города с  ружьями  и  давай  направо-налево:
трах-бах! - кого попало: самку - самку, самца - самца, лишь бы убить. За
такие дела надо руки выдергивать. Убил ты ее, медведицу, а у ей двое ма-
леньких. Подохнут. То ты одну шкуру добыл, а подожди маленько-три будет.
Бестолковое дело - душу на зверье тешить.- Вот те и доля,- продолжал Ни-
китич,
   Только парню не хотелось слушать. Подошел к окну, долго  всматривался
в темень. Сказал, как очнулся;
   - Все равно весна скоро.
   - Придет, никуда не денется. Садись, Закусим чем бог послал.
   Натаяли в котелке снегу, разбавили спирт,  выпили.  Закусили  мерзлым
салом. Совсем на душе хорошо сделалось, Никитич подкинул  в  камелек.  А
парня опять потянуло к окну. Отогрел дыханием кружок  на  стекле  и  все
смотрел и смотрел в ночь,
   - Кого ты щас там увидишь? - удивился Никитич. Ему  хотелось  погово-
рить.
   - Воля,- сказал парень, И вздохнул. Но не грустно вздохнул. И про во-
лю сказал - крепко, зло и напористо, Откачнулся от окна.
   - Дай еще выпить, отец.- Расстегнул ворот  черной  сатиновой  рубахи,
гулко хлопнул себя по груди широкой ладонью, погладил.- Душа просит.
   - Поел бы, а то с голодухи-то развезет.
   - Не развезет. Меня не развезет,- И ласково и крепко приобнял старика
за шею.
   И пропел:
 
   А в камере смертной,
   Сырой и холодной,
   Седой появился старик...
 
   И улыбнулся ласково. Глаза у парня горели ясным, радостным блеском.
   - Выпьем, добрый человек.
   - Наскучал один-то,- Никитич тоже  улыбнулся.  Парень  все  больше  и
больше нравился ему. Молодой, сильный, красивый. А мог  пропасть,-  Так,
парень, пропасть можно. Без ружьишка в тайге - поганое дело.
   - Не пропадем, отец. Еще поживем!
   И опять сказал это крепко, и на миг глаза его заглянули куда-то дале-
ко-далеко и опять "остыли"... И непонятно было, о чем  он  подумал,  как
будто что-то вспомнил, Но вспоминать ему это "что-то" не хотелось.  Зап-
рокинул стакан, одним глотком осушил до дна. Крякнул.  Крутнул  головой.
Пожевал сала. Закурил. Встал - не сиделось. Прошелся  широким  шагом  по
избушке, остановился посредине, подбоченился и опять куда-то далеко зас-
мотрелся.
   - Охота жить, отец,
   - Жить всем охота. Мне, думаешь, неохота? А мне уж скоро...
   - Охота жить! - упрямо, с веселой злостью повторил  большой  красивый
парень, не слушая старика.- Ты ее не  знаешь,  жизнь.  Она...-  Подумал,
стиснул зубы: - Она - дорогуша. Милая! Роднуля моя.
   Захмелевший Никитич хихикнул:
   - Ты про жись, как все одно про бабу.
   - Бабы - дешевки.- Парня накаляло какое-то упрямое, дерзкое,  радост-
ное чувство. Он не слушал старика, говорил сам, а тому хотелось его слу-
шать. Властная сила парня стала и его подмывать.
   - Бабы, они... конечно. Но без них тоже...
   - Возьмем мы ее, дорогушу,- парень выкинул вперед руки, сжал кулаки,-
возьмем, милую, за горлышко... Помнишь Колю-профессора? Забыла? - Парень
с кем-то разговаривал и очень удивился, что его "забыли". - Колю-то!.. А
Коля помнит тебя. Коля тебя не забыл.- Он не то радовался, не  то  соби-
рался кому-то зло мстить.- А я - вот он. Прошу, мадам, на пару ласковых,
Я не обижу. Но ты мне отдашь все. Все! Возьму!..
   - Правда, што ли, баба так раскипятила? - спросил удивленный Никитич.
   Парень тряхнул головой:
   - Эту бабу зовут - воля. Ты тоже не знаешь ее, отец, Ты - зверь, тебе
здесь хорошо. Но ты не знаешь, как горят огни в большом городе. Они  ма-
нят. Там милые, хорошие люди, у них тепло,  мягко,  играет  музыка.  Они
вежливые и очень боятся смерти. А я иду по городу, и он весь мой. Почему
же они там, а я здесь? Понимаешь?
   - Не навечно же ты здесь...
   - Не понимаешь.- Парень говорил серьезно, строго.- Я должен быть там,
потому что я никого не боюсь. Я не боюсь смерти. Значит, жизнь - моя.
   Старик качнул головой:
   - Не пойму, паря, к чему ты?
   Парень подошел к нарам, налил в стаканы. Он как будто сразу устал.
   - Из тюрьмы бегу, отец,- сказал без всякого выражения.- Давай?
   Никитич машинально звякнул своим стаканом о стакан парня. Парень  вы-
пил. Посмотрел на старика... Тот все еще держал стакан  в  руке.  Глядел
снизу на парня,
   - Что?
   - Как же это?
   - Пей,- велел парень. Хотел еще закурить, но пачка оказалась пустой.-
Дай твоего.
   - У меня листовуха.
   - Черт с ней.
   Закурили. Парень присел на чурбак, ближе к огню.
   Долго молчали.
   - Поймают вить,- сказал Никитич. Ему не то что жаль стало парня, а он
представил вдруг, как ведут его, крупного, красивого, под ружьем. И жаль
стало его молодость, и красоту, и силу. Сцапают - и  все,  все  псу  под
хвост: никому от его красоты ни жарко ни холодно. Зачем же она  была?  -
Зря,сказал он трезво.
   - Чего?
   - Бежишь-то. Теперь не ранешное время - поймают.
   Парень промолчал. Задумчиво смотрел на огонь. Склонился.  Подкинул  в
камелек полено.
   - Надо бы досидеть... Зря.
   - Перестань! - резко оборвал парень. Он тоже  как-то  странно  отрез-
вел.- У меня своя башка на плечах.
   - Это знамо дело,- согласился Никитич.- Далеко идти-то?
   - Помолчи пока.
   "Мать с отцом есть, наверно,- подумал Никитич, глядя в  затылок  пар-
ню.Придет-обрадует, сукин сын".
   Минут пять молчали. Старик выколотил золу из трубочки и набил  снова.
Парень все смотрел на огонь,
   - Деревня твоя - райцентр или нет? - спросил он, не оборачиваясь.
   - Какой райцентр! До району от нас еще девяносто верст. Пропадешь ты.
Зимнее дело - по тайге...
   - Дня три поживу у тебя - наберусь силенок,- не попросил, просто ска-
зал.
   - Живи, мне што. Много, видно, оставалось - не утерпел?
   - Много.
   - А за што давали?
   - Такие вопросы никому никогда не задавай, отец.
   Никитич попыхтел угасающей трубочкой, раскурил, затянулся и закашлял-
ся. Сказал, кашляя:
   - Мне што!.. Жалко только. Поймают...
   - Бог не выдаст - свинья не съест. Дешево  меня  не  возьмешь,  Давай
спать.
   - Ложись. Я подожду, пока дровишки прогорят,- трубу закрыть. А то за-
мерзнем к утру.
   Парень расстелил на нарах фуфайку, поискал глазами, что положить  под
голову. Увидел на стене ружье Никитича. Подошел, снял,  осмотрел,  пове-
сил.
   - Старенькое.
   - Ничо, служит пока. Вон там в углу кошма лежит, ты ее  под  себя,  а
куфайку-то под голову сверни. А ноги вот сюда протяни, к камельку. К ут-
ру все одно выстынет.
   Парень расстелил кошму, вытянулся, шумно вздохнул.
   - Маленький Ташкент,- к чему-то сказал он.- Не боишься меня, отец?
   - Тебя-то,- изумился старик.- А чего тебя бояться?
   - Ну... я ж лагерник. Может, за убийство сидел.
   - За убивство тебя бог накажет, не люди. От людей можно  побегать,  а
от его не уйдешь.
   - Ты верующий, что ли? Кержак, наверно?
   - Кержак!.. Стал бы кержак с тобой водку пить.
   - Это верно. А насчет боженек ты мне мозги не... Меня тошнит от них.-
Парень говорил с ленцой, чуть  осевшим  голосом.-  Если  бы  я  встретил
где-нибудь этого вашего Христа, я бы ему с ходу кишки выпустил.
   - За што?
   - За што?,. За то, что сказки рассказывал, врал. Добрых людей нет!  А
он - добренький, терпеть учил. Паскуда! - Голос парня снова  стал  обре-
тать недавнюю крепость и злость. Только веселости в голосе уже не было.-
Кто добрый? Я? Ты?
   - Я, к примеру, за свою жись никому никакого худа не сделал...
   - А зверей бьешь! Разве он учил?
   - Сравнил хрен с пальцем. То - человек, а то - зверь,
   - Живое существо - сами же трепетесь, сволочи.
   Лицо парня Никитич не видел, но оно стояло у него в глазах - бледное,
с бородкой; дико и нелепо звучал в теплой тишине избушки свирепый  голос
безнадежно избитого судьбой человека с таким хорошим, с таким прекрасным
лицом.
   - Ты чего рассерчал-то на меня?
   - Не врите! Не обманывайте людей, святоши. Учили вас терпеть?  Терпи-
те! А то не успеет помолиться и тут же штаны спускает - за  бабу  хляет,
гадина. Я бы сейчас нового Христа выдумал: чтоб он по морде  учил  бить.
Врешь? Получай, сука, погань!
   - Не поганься,- строго сказал Никитич.- Пустили тебя, как доброго че-
ловека, а ты лаяться начал. Обиделся - посадили! Значит,  было  за  што.
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 16 17 18 19 20 21 22  23 24 25 26 27 28 29 ... 44
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (17)

Реклама