хвалебные гимны, в которых Гитлер воспел его сына и молча отк-
ланялся. Впоследствии отец никогда не вспоминал об этой встре-
че, и я также избегал его спрашивать о причинах волнения, ко-
торое столь очевидно охватило его при виде Гитлера.
"Вы совершенно сошли с ума". Когда сегодня я перелистываю
многочисленные фотографии макетов нашей тогдашней Великолепной
улицы, я вижу: это было бы не только безумно, но и просто
очень скучно.
В принципе мы отдавали себе отчет в том, что застройка
новой улицы исключительно административными зданиями неизбежно
даст эффект безжизненности, а потому и зарезервировали две
трети ее общей протяженности для частных застройщиков. При
поддержке Гитлера мы сумели отбить попытки административно-уп-
равленческих инстанций вытеснить торговые здания. Роскошный
кинотеатр для премьер новых фильмов, кинотеатр для массовой
публики на две тысячи мест, новое оперное здание, еще три те-
атра, новый концертный зал, здание для всякого рода конг-
рессов, поименованный "Дом наций", гостиница в двадцать один
этаж на полторы тысячи гостей, несколько варьете, рестораны, в
том числе - и особо большие, даже крытый бассейн в римском
стиле и по пропорциям времен императоров - все это сознательно
закладывалось в проект, чтобы наполнить новую улицу городской
жизнью. (1) Тихие внутренние дворики с колоннадами и маленьки-
ми ухоженными магазинчиками должны были как бы приглашать к
прогулке. Предполагалось широко использовать световую рекламу.
Улица в целом была задумана мной и Гитлером как сплошная
выставка - продажа немецких товаров, особенно притягательная
для иностранцев.
Когда я сегодня просматриваю фотографии и планы, то и эти
отрезки улицы представляются мне безжизненными и какими-то ра-
ционалистично заорганизованными. Когда в день моего освобожде-
ния, утром, направляясь в аэропорт, я проезжал мимо одного из
этих зданий (2), за несколько секунд я понял то, чего мы не
замечали годами: мы строили, не задумываясь над масштабами.
Даже для построек частного сектора мы считали возможными комп-
лексы протяженностью от 150 до 200 м; мы жестко определяли
высоту строений, высоту фасадов магазинов, загоняли многоэтаж-
ные дома за постройки, определявшие красную линию и перспекти-
ву улицы и тем самым опять же лишали себя одного из способов
оживления, преодоления монотонности. Рассматривая фотографии
зданий учреждений торговли, я всякий раз испытываю испуг от
монументальной застылости, которая разрушила бы все наши уси-
лия по возвращению столичной жизни на эту улицу.
Относительно удачное решение мы нашли для Центрального
железнодорожного вокзала, от которого на юге должна была брать
начало гитлеровская Великолепная улица. Вокзал выгодно бы от-
личался от всех иных чудовищ своим раскрыто-видимым стальным
каркасом, облицованным медными пластинками и распахнутыми
стеклянными поверхностями. В нем предусматривались четыре воз-
вышаюшихся друг над другом уровня для движения транспорта,
связанных между собой лифтами и эскалаторами. Он должен был
затмить нью-йоркский Грэнд Сентрал Терминал.
Официальные иностранные делегации должны были бы
спускаться по огромной внешней лестнице. Предполагалось, что
они, да и простые пассажиры, выходящие из здания вокзала, сра-
зу же должы были пережить потрясение - быть буквально "раздав-
леными" - градостроительной панорамой и могуществом Рейха.
Вокзальная площадь длиной в тысячу и шириной в триста трид-
цать метров, по подобию аллеи от Карнака к Луксору должна была
быть обрамлена трофейным оружием. Последнее было предписано
приказом Гитлера после похода во Францию и еще раз подтвержде-
но поздней осенью 1941 г., после первых его неудач в Советском
Союзе.
Площадь эта должна была на расстоянии восьмисот метров от
вокзала завершаться и увенчиваться Великой аркой Гитлера, или
- как он раз-другой ее назвал - Триумфальной аркой. Наполео-
новская Триумфальная арка в Париже на Плас д-этуаль, высотой в
пятьдесят метров, хотя и представляет собой монументальное
сооружение, придает Елисейским полям, протянувшимся на два ки-
лометра, весьма импозантное завершение. Наша же триумфальная
арка с ее масштабами (ширина - 170 м, глубина - 110 м, высота
-117 м) высоко торчала бы над всеми постройками южной части
этой улицы и просто раздавливала бы их.
После нескольких тщетных попыток я уже не осмеливался
склонять Гитлера к каким-либо изменениям в проекте. Это была
самая сердцевина его замысла. Зародившись задолго до облагора-
живающего влияния профессора Троотса, он с наибольшей (по
сравнению с другими сохранившимися источниками) полнотой отра-
жает градостроительные идеи, которые Гитлер развил в своем
утерянном эскизком альбоме 20-х гг. Он начисто отвергал все
предложения по изменению пропорций или упрощению, но, кажется,
испытывал удовлетворение, когда я на законченных планах вместо
имени архитектора проставлял три крестика. Через восьмидесяти-
метровый пролет "Великой арки" должно было просматриваться,
слегка размываясь в городском мареве, - как мы это себе
представляли - второе триумфиальное сооружение этой улицы,
удаленное на пять километров - здание для массовых собраний,
величайшее в мире, увенчанное куполом высотой в 290 м.
Одиннадцать министерских зданий должны были прерывать те-
чение нашей улицы. В дополнение к зданиям министерств внутрен-
них дел, путей сообщения, юстиции, министерства по делам эко-
номики и продовольствия я получил после 1941 г. заказ спроек-
тировать еще и здание министерства по делам колоний (3). Оче-
видно, что и во время войны с Россией Гитлер отнюдь еще не от-
казался от надежд на немецкие колонии. Тем из министерств, ко-
торые надеялись, что благодаря нашим планам они смогут собрать
под одну крышу свои многочисленные конторы, рассеянные по все-
му Берлину, пришлось пережить разочарование, когда Гитлер
распорядился о том, что новые здания должны будут служить
главным образом представительным целям, а не местом для игр
чиновничьего аппарата.
Монументальная срединная часть улицы еще раз сменялась
отрезком, с выраженным торгово-развлекательным характером,
протяженностью примерно в один километр, и заканчивалась
"Круглой площадью", на пересечении с Потсдамерштрассе. Отсюда
и далее к Северу улица снова должна была приобретать торжест-
венный облик: справа возвышался разработанный Вильгельмом
Крайзом Мемориал солдатской славы, гигантский куб, о предназ-
начении которого Гитлер никогда публично не высказывался. По-
видимому он имел в виду нечто среднее между цейгхаусом и па-
мятником. Во всяком случае после перемирия с Францией он при-
казал выставить здесь в качестве первого экспоната вагон-са-
лон, в котором в 1918 г. было подписано поражение Германии, а
в 1940 г. - разгром Франции. Предполагалось также, что здесь
же будет своего рода крипта для усыпальниц самых выдающихся
немецких фельдмаршалов прошлого, настоящего и будущего (4). За
этим павильоном должен был простираться на Запад, вплодь до
Бендлерштрассе комплекс зданий для Верховного командования су-
хопутных сил (5). Ознакомившись с этим проектом, Геринг по-
чувствовал себя и свое министерство воздушного флота ущемлен-
ными. Он привлек меня в качестве архитектора (6), и напротив
Мемориала солдатской славы, на границе с Тиргартеном, мы нашли
идеальную строительную площадку для его целей. Мои разработки
для этого нового здания, которое после 1940 г. собрало бы в
себе массу различных подчиненных Герингу учреждений под общим
названием Ведомство рейхсмаршала, он нашел превосходными, тог-
да как Гитлер высказался достаточно категорично: "Здание для
Геринга слишком велико, он зарывается. И вообще мне не по
вкусу, что он использует для этого моего личного архитектора".
Хотя он потом и не раз выражал свое неудовольствие герин-
говскими планами, он однако, не отважился поставить его на
место. Геринг хорошо знал Гитлера и успокаивал меня: "Оставим
все как есть и не берите себе ничего в голову. Мы это все так
отгрохаем, что в конце-концов фюрер сам будет в восторге".
Гитлер нередко обнаруживал такого рода снисходительность
в частном кругу; так он закрывал глаза на семейные скандалы в
своем окружении, до тех пор, пока они, как, например, в деле
Бломберга внезапно не становились полезными для определенных
политических целей. Так он мог посмеиваться над тягой своих
соратников к роскоши, делать в самом тесном кругу ядовитые за-
мечания, не намекая прямо на того, кого он имел в виду и чье
поведение считал неправильным.
Проектом здания для Геринга предусматривались длинные
корридоры, холлы и залы, на которые в общей сложности приходи-
лось больше объема, чем для собственно рабочих помещений.
Центр той части здания, что должна была служить чисто репре-
зентативным целям, образовывала помпезная взбегающая через все
четыре этажа лестница, которой никто никогда бы не стал поль-
зоваться, предпочитая, естественно, лифт. Все в целом било на
внешний эффект. В моем собственном развитии этот проект обоз-
начил решающий шаг от сознательного следования неоклассицизму,
который, вероятно, еще чувствовался в новом здании Рейхсканце-
лярии, к звучной и новаторской архитектуре парадно-репрезента-
тивного стиля. В календарной летописи моего учреждения за-
фиксировано, что 5 мая 1941 г. макет проектируемого здания был
представлен рейхсмаршалу и доставил ему большое удовольствие.
В особый восторг он пришел от холла лестницы. На ней он
будет ежегодно провозглашать перед офицерами люфтваффе главный
девиз момента. "За эту величайшую в мире лестницу, - продолжал
Геринг, и как это буквально записано в нашей летописи, - Бре-
кер должен соорудить Генеральному инженерному инспектору па-
мятник. И он будет установлен здесь же для творца этого вели-
колепия".
Эта часть министерского комплекса с фасадом протяжен-
ностью в 240 м вдоль "Великой улицы", сопрягалась с равновели-
ким крылом, развернутым в сторону Тиргартена, где разместились
бы затребованные Герингом парадные залы, которые одновременно
должны были служить и его личными жилыми помещениями. Спальным
аппартаментам я отвел верхний этаж. Выдвигая в качестве аргу-
мента соображения противовоздушной обороны, я собирался засы-
пать крышу четырехметровым слоем земли с тем, чтобы там могли
пустить корни самые рослые деревья. На высоте в 40 м над Тир-
гартеном предстояло возникнуть парку в 11800 кв. м с плава-
тельным бассейном и теннисным кортом, а также с фонтанами, во-
доемами, колоннадами, беседками, увитыми плющом, помещениями
для буфетов и, наконец, с летним театром на 240 мест над кры-
шами Берлина. Геринг был совершенно покорен и уже мечтал о
праздненствах, которые он будет устраивать в этом парке. "Я
прикажу украсить купол бенгальскими огнями и покажу моим
гостям грандиозный фейерверк".
Не считая подземных помещений. геринговское сооружение
имело бы объем в 580000 кубических метров. Кубатура только что
законченной строительством Новой рейхсканцелярии была всего
лишь 400000 метров. Тем не менее Гитлер не считал, что Геринг
его переиграл. В своей речи от 2 августа 1938 г., весьма су-
щественной для понимания его градостроительных идей, он Зая-
вил, что в соответствии с генеральным планом развития Берлина,
только что отстроенная Рейхсканцелярия будет им лично исполь-
зоваться по назначению всего лет десять-двенадцать. Предусмот-
рено возведение новой, во много раз более грандиозной прави-
тельственной и личной резиденции. Внезапное и окончательное
решение о новом строительстве на Фоссштрассе он принял после
нашего осмотра ведомства Гесса. В здании Гесса он увидел лест-
