да пол моет, а потом спрашивает Максима: "А ты где работаешь?" Максим,
вижу, рассердился, говорит ему: "А ты где работаешь?" "В МЕХАНОБРЕ". "Ну
так и сиди в своем МЕХАНОБРЕ". ПЕТР: Ну и правильно ответил. ВАСИЛИЙ:
Все правильно, дзен дзеном, а я думаю - действительно, где это он так
работает, что деньги есть каждый день пить? ПЕТР: Ой, да сколько можно
про это? При чем здесь Кобот? ВАСИЛИЙ: Кобот ни при чем, а вот откуда
они с Федором могли в Японию поехать? Или вот такую вещь возьми: сколько
лет Федору? Лет сорок от силы. Ну, положим, родился он до войны, да хоть
в двадцатых годах. Так как же он мог быть связан с
подпольщиками еще до революции?!!!
ПЕТР: Василий, ты что? Ты все так прямо, оказывается, и по-
нимаешь?
ВАСИЛИЙ: Ладно, положим - это ладно... Но в Японии они точно
были. Ну не перебивай меня, мне самому разобраться надо.
Короче я вскоре... Ну не вскоре, а сейчас вот... Догадался, что с
Максимом в явной форме произошло то, что со многими из нас происходит
незаметно. Максим уступил свою душу дьяволу.
Не знаю, когда и почему, скорее всего быстро и необдуманно, как все
важное в нашей жизни - бац! Бац! - посмотрим, что получится? Как вчера
пил, так и сегодня пьет. ПЕТР: Да откуда, почему... ВАСИЛИЙ: По кочану!
Не перебивай, посил. А может он вообще не понял, что получает, а что от-
дает? Проснулся на утро, дьявол ждет приказаний: "Что тебе, Максим,
угодно?" - "Да вроде ничего не угодно. А нет, закурить хочу." - "На, по-
жалуйста, закури. Может, пивку?" - "А что и пивку можешь достать? Ну,
сбегай." Вот, так может, за папиросу и кружку пива Максим отдал душу.
Впрочем, бывает, что и очень умные люди отдают ее, ради красного словца.
Ну, конечно, дьявола так не устраивает, получается, что и сделки ни-
какой не было. Ведь зло и потеря души - когда дьявол может действовать
через человека. Понятно? Сам факт договора ерунда, главное - дела, свер-
шенные человеком, вследствие этого договора, понял? Дьявол готов и без
договора помогать, лишь бы помогать - человек и так потерял душу. ПЕТР:
Зло есть наказание самого себя. МОТИН (приподнимая голову со стола): Все
в мире грязь, дерьмо и блевотина, только живопись вечна. (Опускает голо-
ву на стол). ВАСИЛИЙ: А? Да. Так вот, задача дьявола - дать Максиму по-
нятие о пути зла. ПЕТР: Это все хорошо, но откуда, почему? ЖИТОЙ (появ-
ляясь в дверях, поет): А потому что водочка... Как трудно пьются первые
сто грамм! (Петр и Василий с криками приветствия вскакивают. Самойлов с
теплой улыбкой поднимается с кровати). САМОЙЛОВ (с чувством): Эх, ребя-
та! ПЕТР: Ты одну купил? ЖИТОЙ: Одну и еще одну вермута! (Петр, Василий
и Житой берутся за руки и пляшут, возбужденно вскрикивая и мыча. По маг-
нитофону в это время звучит фортепьянная вещь Эллингтона "Через стек-
ло"). ЖИТОЙ: Эй, Мотин, хватит кемарить, вставай! МОТИН (не поднимая го-
ловы): Я ничего... Хорошо, сейчас, токо пусть голова полежит... ЖИТОЙ
(хорошим, благославляющим голосом): Ну, ребята, ладно, я разливаю. (Раз-
ливает). Уплочено! Налито! (Все кроме Мотина, выпивают со словами "хоро-
шо пошла", "нормально", "воды дай"). САМОЙЛОВ: Петр, а почему у тебя баб
нет? ПЕТР: Где нет? САМОЙЛОВ: Ну вот пьем сейчас и раньше, а все баб ни
одной нет. ПЕТР (заунывно и скорбно): Хватит потому что... ЖИТОЙ: Зря. С
бабами веселее. А, хрен, с ними, нам больше достанется. (Разливает).
Нет, все-таки Эллингтон ничего. САМОЙЛОВ: А гитара есть?
ПЕТР: Нет, нету!
САМОЙЛОВ: Жаль... А у соседей есть?
ПЕТР: Нет.
ЖИТОЙ: Ну, ребята, нормально выпили сегодня. Еще бы по фуфы-
рю - и не стыдно людям в глаза будет взглянуть.
САМОЙЛОВ: Сходим за гитарой?
ЖИТОЙ: Куда?
САМОЙЛОВ: У меня парнишка знакомый рядом, может, у него
есть.
ЖИТОЙ: Ты чего? Мы пойдем, а они тут все допьют?
ВАСИЛИЙ: Зачем тебе гитара?
САМОЙЛОВ: Лешка, давай сбегаем тут рядом.
ЖИТОЙ: А! Хрен с тобой! Давай-ка на дорожку! (Пьет). Смотри-
те, без нас не очень!
ПЕТР: Хорошо Самойлов ведет себя сегодня, без выпендрона.
ВАСИЛИЙ: Да, это надо зарубку сделать.
ПЕТР: Слушай, а чего ты там плел насчет Максима? Что он душу
дьяволу продал? Притчу какую-нибудь хотел рассказать или так
с пьяну?
ВАСИЛИЙ: Почему с пьяну? А, так вот я остановился, что зада-
ча дьявола - дать Максиму понятие о зле. Это и нетрудно, мир
во зле лежит, а у Максима еще и дьявол в помощниках.
ПЕТР: Он у всех в помощниках.
ВАСИЛИЙ: Ну, вот дьявол Максима и подначивает - чего не
пользуешься? Давай, развивайся; хочешь, знание книг всех в
тебя вложу, хочешь, поедем путешествовать - по опыту все уз-
наешь. Ведь бесу для начала нужно, чтобы Максим поумнел,
чтобы было чем искушать; а во-вторых, как митрополит Антоний
говорит: зверям закона не дано, да он с них и не спрашивает.
А вот со знающих, вот с них по знанию и спросится. Незнание
закона освобождает от ответственности.
ПЕТР: Ну не думаю. Колесо санс...
ВАСИЛИЙ: Прошу, не перебивай. Сыт я твоим колесом сансары.
Конечно, не совсем так. Но где ж ты увидишь, чтобы человек
за кружку пива от Бога ушел? А Максиму, собственно, ничего
не надо, - не подкопаться - ни сокровищ, ни власти, ни сук-
кубов там обольстительных. Чист, как киник, и знает, что ни-
чего не знает, а то что пьет - чего там... Что ж, говорит,
можно и путешествовать. Отправились Максим с бесом в путе-
шествие. Поехали аж на другой конец света, видели там... Ви-
дели там индейцев настоящих: круглый год в туристских палат-
ках живут и не работают. Были в Майнце, где Майн впадает в
Рейн, видели пожар и как человек из окна на простыню прыгал.
Были в Голштинии, были в Паннонии, ничего особенного не ви-
дели. Были в Ирландии, видели мужика с бородой и грудями до
пупа. А в Амстердаме видели магазин, где бутылочного пива
одного 80 сортов, не считая баночного. Были в Саваттхи и
Джеттаване, видели как электростанция разрушилась. Были на
Сандвичевых островах, видели такую рыбу зеленую, что как
посмотришь, так и блеванешь. Были в Орехово-Зуево, там у
ларька длинная очередь. Один мужик, чтобы очередь не пропус-
тить, прямо в очереди мочился несколько раз. Из всего путе-
шествия этот мужик Максиму больше всего понравился, решил
взять его с собой. Это Федор.
ПЕТР: А! А я думал ты кончишь тем, что Федор - это Мефисто-
фель и есть.
ВАСИЛИЙ: Были потом в Приене ионическом, видели памятник Би-
анту с надписью: "В славных полях Прионской земли рожденный,
почиет здесь, под этой плитой; светоч ионян - Биант". Над-
пись была, правда, на древнегреческом, и Максим не смог ее
прочитать. Тут он впервые пожалел, что не умный. Были в Фи-
вах, видели мудрого мужа, который на вопрос, чему научила
его философия, отвечал: "Жевать бобы и не знавать забот".
Максим не понял, ну и снова захотел стать умным.
И говорит дьяволу: хочу стать умным. А дьяволу того и надо. Раз - и
стал Максим умным, как... Как два Платона. Долго сидел Максим такой ум-
ный и ничего не говорил. Открывал было рот, чтобы сказать что-то, но
снова его закрывал. (Петр разливает с нетерпением). ВАСИЛИЙ: И был его
ум так велик, что сам мог понять свою ущербность. Ведь один ум - что с
него? Разве философом делаться, или математиком, или вождем народным. Ну
и что? ПЕТР: Как, ну и что? ВАСИЛИЙ: Ты же сам говорил - помешались на
самоочевидности разума? ПЕТР (раздраженно): Видел я, куда ты клонишь...
Если бы ты, западник, не был пьян, вспомнил бы, что Фауста Мефистофель
этим и искушал:
Лишь презирай свой ум да знанья луч,
Все высшее, чем человек могуч...
Тогда ты мой без дальних слов! ВАСИЛИЙ: Вот расскажу тебе такой слу-
чай. Был я на конференции по Достоевскому - хорошо, здорово, все доклад-
чики - ученики Лотмана да Бахтина. Кончилась конференция, начались об-
суждения... Выходит старичок какой-то, аж трясется от волнения. Он вовсе
не готовился выступать, он вообще говорить не умеет "как по написанно-
му"; просто очень любит Достоевского. Этот старичок очень рад и взволно-
ван, что услышал столько мудрых речей, ну и хочет поблагодарить, как
умеет, этих мудрецов, да все не складно говорит, волнуется очень. И вот
эти мудрые люди, наизусть Достоевского знающие (ты учти - именно Досто-
евского!), начинают над ним ржать! Куда, мол, со свиным рылом в калашный
ряд! А? Вот тебе и ум. Что бы тут сказал Федор Михайлович? (Петр разли-
вает). ВАСИЛИЙ: Эти докладчики очень умные, прямо страх, какие умные! Да
не ущербен ли ум один?
Ну ладно, вот и Максим почувствовал Это. Слушай, ты мне вермута в
водку налил! А что Максиму делать? Что еще попросить? Пискнул было в от-
чаяньи, что чего там мелочиться, - раз путь Бога теперь недоступен - де-
лай меня антихристом. Бес ему: нечего, нечего, много таких желающих, - а
сам-то рад, думает - дело в шляпе.
Тут Максим очнулся, головой встряхнул, опомнился, да не совсем. Ну
тогда, говорит, хочу благодати Божьей.
Бес на него только шары выкатил. Опомнился Максим, засовестился,
улыбнулся горько. Как ему с бесом бороться? Бог-то простит... ЖИТОЙ
(входя): Да они уже вермут открыли! Самойлов, давайка! (Житой разливает,
Самойлов с мудрым видом настраивает гитару). ПЕТР: Ты нам-то налей. ЖИ-
ТОЙ: Да налью, не ссы! (разливает). Мотин, ты так до утра и проспишь?
ВАСИЛИЙ: Пусть спит, у него действительно работа хреновая. ПЕТР (Васи-
лию): И чем дело кончилось? ВАСИЛИЙ (после паузы): Да ладно... Как-то не
знаю уже. Ну
победил Максим, остался, правда, без ума, да и из Японии
своим ходом добирались.
ЖИТОЙ: Кого победил?
ВАСИЛИЙ: Да нет, я так...
ПЕТР (строго): При чем здесь Кобот? И работа?
ВАСИЛИЙ: Непричем, успокойся.
ПЕТР: А помнишь, как Максим: и ты доиграться хочешь? И с
дьяволом со своим этим вечно... Такую байку меньше всего к
Максиму можно отнести. Да ты уж пьян, вижу!
ЖИТОЙ: Нормально выпили!
(Самойлов с сосредоточенным видом играет отрывки разных ме-
лодий. Он играет очень быстро и чуть трясется.)
САМОЙЛОВ (хлопнув себя по колену): Эх, Лешка, наливай, пое-
хали!
ЖИТОЙ: А! Чего там! Давай! (разливает).
САМОЙЛОВ: Ну, начинайте, что хотите, а я продолжу. Любую
песню.
(Небольшая пауза).
ВАСИЛИЙ:
Гул затих, я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку.
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку. САМОЙЛОВ (подхватывает):
А в это время -
На столе стояли три графина.
Один - с карболовой водой.
Другой - с настоем гуталина.
А третий - и вовсе был пустой!
(замешательство, смех). ЖИТОЙ:
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные
Стеньки Разина челны. САМОЙЛОВ и ЖИТОЙ (хором):
А на столе стояли три графина.
Один - с карболовой водой.
Другой - с настоем гуталина.
А третий - и вовсе был пустой!
(общий смех). ПЕТР (с поганой ухмылкой):
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины. ВСЕ (хором, с ликованьем):
А на столе стояли три графина.
Один - с карболовой водой.
Другой - с настоем гуталина.
А третий - и вовсе был пустой!
* * *
ПОЕДЕМ В ЦАРСКОЕ СЕЛО?
Как-то вечером Василий со стаканом пива в руке говорил:
- В Пушкине, сколько раз приезжал, каждый раз в пивбаре раки бывали.
- Почем? - спросил Петр.
- По одинадцать копеек штучка.
- Крупные?
- Да нет, мелкие вообще-то... Не в этом дело, ты когда-нибудь видел,
чтобы в пивбаре раков давали?
- Видел, - из гонора ответил Петр.
- А где это - Пушкин? - спросил Федор, сворачивая ногтем пробку.
- Как где? Ты что, не был? Под Ленинградом, на электричке двадцать
минут.
- Так чего, поехали? - осведомился Федор в сторону Максима, развалив-
шегося на кресле, как Меньшиков на картине Сурикова. Максим безмолвство-
вал.
- Когда, сейчас что-ли? - спросил Петр.
- А когда?
- Надо ж с утра, в выходной; там в парк сходить можно.
- Поехали в выходной.
- Идите вы в жопу со своим Пушкиным, - прервал разговор Максим, - па-
