нравственный оттенок. Ну, сакажем прямо: образование лорд Хронь получил в
церковно-приходской школе, да и кончил-то три класса, четвертый коридор.
В обществе он, однако, умел это скрыть, отчасти по своей малокоммуника-
бельности. Лорд придавал не слишком много значения тому, что не входило
входило в круг его интересов, весьма, впрочем, неширокий. )
- Позволю себе напомнить, что наша трапеза прервала отчет капитана,
- произнесла фрау Маргарет в наступившей тишине. Фрау Маргарет, когда
говорит, покачивает челюстями, как акула.
Во вновь наступившей тищине слышно, как лорд Хронь отхлебывает вино.
Лакеи и негры с почтеним взирают на него.
- Вбанги, позвать капитана! - мрачно изрекла фрау Маргарет Морген-
штайн.
- Я, фрау, - кланяясь, ответил голый по пояс Вбанги, и подойдя к
двери, зычно крикнул.
Веселый капитан с почтительным полупоклоном вошел в столовую; машет
шляпой, улыбается. Даже фрау Маргарет чуть заметно улыбнулась ему,
обнажив два мощных клыка, а у леди Елизабет рот открылся до ушей. Бедняга
Счахл улыбается прекрасной предсмертной улыбкой: играйте, дети, вам жить,
а мне помирать. Лорд Хронь не обратил на вошедшего особого внимания: он
держал бутылку над стаканом, экономно выжимая из нее последние капли.
Лакей в буклях принял у капитана шляпу и степенно отошел к толпе
полуголых чернокожих.
( Валера сильно зевнул и переключил телевизор на другую программу.
Ему скучно, неинтересно. По другой программе медведи в юбочках медленно
играют в хоккей с полуодетой красоткой. Валера некоторое время лениво
смотрел на этот чудовищный кошмар, но оператор фокусирует камеру на
несчастных животных, а не красотке, и Валера, грязно выматерившись, снова
переключает телевизор на "Папуаса из Гондураса", решив смотреть его до
конца. Вообще говоря, механический зрительный корм, предлагаемый нам
телевидением, как правило, представляет собой разлагающий душу, но не
интересный бред, а значит, таковым же надлежит быть моему повествова-
нию... ну, ладно, посмотрим. )
- Как только судно приблизилось к неотмеченному на карте острову, -
оживленно рассказывает веселый капитан (на экране показывают куски моря,
суши и многое из того о чем идет речь), - впечатление о его необитаемости
резко рассеялось. Там и сям виднелись следы разумной, или я бы скорее
сказал - рукотворной деятельности. В разных направлениях остров пере-
гораживали изгороди, заборы и частоколы, сооруженные без видимого
назначения. На берегу, так же окруженное забором, стояло небольшое
деревянное сооружение, напоминающее, миль пардон, леди, туалет - каковым
он впоследствии и оказался. что все это означало? Зачем? Я достал
подзорную трубу и тщательно осмотрел остров в поисках дыма от костра -
известно, что обитатели необитаемых островов постоянно утомляют себя
разведением костров в надежде на то, что проплывающие мимо корабли
обратят на них какое - нибудь особенное внимание. Однако ни костра, ни
дыма видно не было; то есть дым был, но это был дым огнедышащей горы,
возвышаящейся среди острова. Подзорная труба сильно увеличила дикое
впечатление от острова. Бесконечные, ненужные изгороди пугали воображение
- развлечение сумашедших, а, может быть, кто-нибудь проделал этот
каторжный труд, чтобы убить время? Когда я был готов принять рещение
поворачивать оглобли подобру-поздорову от греха подальше, ко мне подошел
суперкарго и молча указал на лежащий в небольшом углублении странный
предмет, напоминающий ящик, а скорее гроб... и благодарите бога, сэр, что
я все же решился подойти к этому безумному острову! - победно эаявил
сияющий капитан.
Лорд Хронь с обычным для него выражением спокойной глупости молча
смотрел на капитана.
- К делу, капитан, к делу короче! - металлическим утробным голосом
произнесла фрау Маргарет.
- Извольте, сударыня, извольте! Это предположение блистательно
подтвердилось - то был в самом деле гроб, в котором-то и лежал единствен-
ный обитатель острова.
- Дохлый? - осведомился лорд Хронь.
- Самое гнетущее и торжественное в мрачной обстановке этого острова
заключалось в том, что нет!
- Что "что нет"? - с нетерпением спросила фрау Маргарет.
- Бедняга лежал в гробу заживо.
- Однако, вы мне изрядно надоели, капитан, - устало обьявила фрау
Маргарет, - Почему нельзя рассказать коротко, конкретно, без эмоций и по
порядку?
- Я тогда вообще ничего рассказывать не буду.
- И без истерик. Ну подошли вы к гробу...
- Я велел спустить на воду две отлично просмоленные шлюпки, в одну
из них, нагруженную выше планшира, сел сам...
- Подошли вы к гробу! Дальше!
- Бедняга лежал в гробу. Кто он такой? Зачем лежит здесь? Я
заговорил с ним по-английски, но он, казалось, не владел им. Он сурово и
с горечью смотрел на меня, не шевелясь. Тогда суперкарго заговорил с ним
и по-испански, и по-французски, и по-блатному - все было напрасно.
Бедняга разучился говорить. Он молча, хмуро и выжидательно смотрел на
команду судна, скрючившись в своем гробу. К вечеру он обпился красным
вином и умер, так и не проронив ни слова - вот как немилосердна оказалась
к несчастному судьба. Я как представлю себе, что он долгих двадцать лет
мыкается по острову между своих изгородей, выходит на сине оранжевый
берег, вытягивая шею ищет глазами корабли...
- Откуда вы взяли, что именно двадцать лет?
- Из дневника, любезная фрау Моргенштайн, из дневника - вот откуда!
Несчастный вел дневник! К сожалению, он так изьеден плесенью, что я мог
понять только часть, но и этого было достаточно. Да, да, господа! Видит
бог - вполне, вполне достаточно!
- Боже, действительно, достаточно. С меня вполне достаточно вашей
болтовни!
Капитан, приосанившись раздул ноздри.
Нежиданно лорд Хронь издал удовлетворенный возглас:
- Да, худо-бедно, а нажористый портвейн!
Некоторое время все смотрели на него выжидательно, но оказалось, что
это и все, что он хотел сообщить.
- А мне, фрау Маргарет, так интересно показалось... - нерешительно
сказала леди Елизабет.
- А показалось, так перeкрестись! - вновь вступил в разговор лорд
Хронь. Он сделался оживлен и добродушен.
Питер Счахл с горечью посмотрел на него и зашелся в приступе
мучительного кашля. Откашлявшись в платок, он посмтрел на него и молча
укоризненно продемонстрировал всем присутствующим: на платке алели
пятнышки крови.
- Продолжайте, капитан, - сказала фрау Маргарет, несколько облаго-
роженная этим зрелищем, - не будем горячиться, но и переливать из пустого
в порожнее не будем, ведь у всех у нас есть свои дела - у вас свои, у
меня - свои, у лорда Хроня - свои...
Лорд Хронь молча занялся своим делом, и капитан продолжал:
- Много лет назад буря выбросила на берег одинокого отшельника,
время не пощадило беднягу, однако сохранило часть его трагического
наследия, изьеденного, как я уже говорил, к несчастью плесенью. Не буду
говорить о мытарствах и невзгодах, (связанных с непослушанием родителям)
испытанных беднягой с момента рождения до роковой случайности, оборвавшей
цивилизованный период жизни горемыки. Да, собственно, и про жизнь на
острове что говорить долго? Двадцать лет шлындал он по острову, то впадая
в свойственное меланхоликам нетерпение, то принимаясь неторопливо нала-
живать быт. Почти каждая фраза в его дневнике начинается фразой
"тщательно все обдумав". Это постоянное "тщательно все обдумав",
касающееся вещей очевидных могло бы вызвать улыбку, но осторожность
бедняги, так наказанного судьбой, понятна, простительна и трогательна.
Уже устраненная опастность неизменно вызывала у него ужас - после
единственного землетрясения несчастный так и не решился залезть в пещеру
за своими нехитрыми пожитками. Искупаться в море он боялся из страха
перед бурями, отливами и морскими чудовищами. Лодкой, имеющейся у него,
он не пользовлся ни разу. На огнедышащую гору бедняга и посмотреть
боялся, и уж, конечно, ни разу к ней не подходил. Вот, например, одна из
записей: "С утра грянул сильный гром. Упав в испуге, пролежал два дня без
движения."
- А почему вы нашли его лежащим в гробу?
- В последние, наиболее тягостные годы одиночества, несчастный все
чаще сетовал на то, что, мол, "некому, меня, несчастного, схоронить".
Полгода напряженного труда ушло на постройку гроба, после чего бедняга
задался вопросом: кто же его туда положит после смерти? Единственный
выход заключался в том, чтобы подолгу лежать в гробу ждать смерти.
дневник последних лет пестрит записями типа: "6 октября. Весь день лежал
в гробу, но смерть нейдет." Несчастный сосредоточился на похоронной теме
настолько, что некоторые записи я склонен приписать его растроенному
воображению. Например: "У меня на острове родилось три сына..."
- Как? - вскричал Питер Счахл, мучительно закашлявшись.
Капитан строго взглянул на Питера и продолжил:
"...три сына, три здоровых молодца. Первого я назвал - Не кит а кот,
второго - Не кот а кит, третьего - И кит и кот. Но рано я радовался, все
равно некому будет меня хоронить: всех троих кау-кау антропофаги-
антропософы."
- Что такое "кау-кау"?
- "Кау-кау" по туземному - сожрали.
- Судя по именам, это были сыновья от туземки?
- Фрау, в дневнике нет больше ни слова, проливающего свет на этих
странных сыновей, нет ничего и про антопофагов-антропософов. Конечно,
несчасный очень боялся туземцев и, защищаясь от них, перегородил весь
остров, но ни разу он не упоминает о том, что кого нибудь видел, за
исключением странной записи: "26 мая. Боже, как мне надоела эта пьяная
матросня!" Судя по этим словам, можно предположить, что остров все же
посетило оп крайней мере хотя бы одно цивилизованое судно, но вы же
знаете нравы матросов нашего торгового флота: высадившись на берег, все
страшно перепиваются и общение с островитянами, в том числе обитателями
необитаемых островов, сводится к выяснению вопроса о том где достать
бражки или самогона. К мольбам о помощи они совершенно глухи и более чем
вероятно, что на просьбы несчастного представить его капитану, матросы
отвечали пьяным гоготом и пожеланиями "сидеть, где сидишь","не рыпаться"
и т.п. Следующая запись поражает своей безысходностью: "27 мая. Господи!
Опять никого, никого! Хоть бы инопланетяне какие-нибудь пожаловали! Я
настолько одичал и опустился, что сегодня, выйдя из дома, не застегнул
штаны (при этих словах фрау Маргареу бросает выразительный взгляд на
лорда Хроня. Однако лорд, убаюканный речью капитана, уже давно поджал уши
и спокойно уснул.) Так я дойду до того , что буду купаться голым и
мочиться под кусты!"
Надо сказать, что туалет был первой постройкой островитянина по
прибытии на остров. Тогда он был полон сил, замыслов, записи отличались
краткостью. Вот одна из первых записей:
"Январь-июль. Отстроил надежный туалет. Тщательно все обдумав,
сделал пока только одно очко."
- Все это бесконечно поучительно, капитан, но неужели весь ваш
доклад будет иметь только общеобразовательный характер? Надеюсь, вы себе
отдаете отчет в том, что лорд Хронь не может, просто не имеет права
отдавать столько времени выслушиванию бесплодных побасенок?
- Сейчас вы убедитесь, фрау, что мой доклад имеет исключительно
прикладное значение. Перехожу к главному. Много лет назад буря разбила об
остров несчастного осровитянина еще один корабль - то есть корабль
оказался совершенно цел и был скромным подарком судьбы злополучному
