только Эйвери понимает их? Делалось ли это для Лоренцена, предупредил ли
их Эйвери, что он может знать больше, чем показывает? И, если это так, то
насколько он уверен в том, что знает Лоренцен?
С каждой минутой становилось все хуже: вопросы о вопросах. Что
делать, что делать? Лоренцен посмотрел вдоль длинного сверкающего стола.
Вокруг сидели рорванцы в своих ярких, варварских одеяниях в
противоположность тускло-коричневой запачканной одежде людей - ряд против
ряда, лицо против лица, все лица улыбающиеся и абсолютно недоступные
пониманию. Что скрывалось в этих золотых глазах? Сидел ли он за столом с
подлинными хозяевами Вселенной? Самозваными богами, играющими в простых
солдат и крестьян? Когда рорванцы улыбались, в их ртах были видны длинные
клыки.
Наконец, этот вечерний кошмар кончился. Вставая из-за стола, Лоренцен
почувствовал, что он насквозь мокрый и не может сдержать дрожи в руках.
Эйвери взглянул на него, во взгляде была лишь симпатия - но что _о_н
думал? Силы небесные, человек ли он? Хирургическая маскировка,
синтетическое тело - что скрывалось за круглой маской лица Эйвери?
- Вы плохо выглядите, Джон, - сказал психолог.
- Я... немного устал, - пробормотал Лоренцен. - Все будет в порядке
после хорошего ночного сна. - Он демонстративно зевнул.
- Да, конечно. Это был слишком длинный день. Пора отправиться на
боковую.
Они пошли в сопровождении группы чужаков. Почетный караул или
настоящая охрана? Они шли так на всем пути до их помещения, и Эйвери сам
предложил, чтобы Лоренцен и Джаммас-луджиль заняли одно, а остальные трое
- другое помещение. Если они пробудут здесь несколько дней, это послужит
тактическим способом избежать столкновений между турком и фон Остеном,
но...
- Спокойной ночи, ребята... Увидимся утром...
Лоренцен откинул занавес, закрывающий вход в их помещение. Они были в
пещере, освещенной холодным флюоресцентным светом с потолка. Стояла
глубокая тишина, которой никогда не бывает в земных городах с их
суматошной жизнью. Джаммас-луджиль с довольной улыбкой взял со стола
бутылку.
- Некоторые из этих вин слишком хороши для них, мне понадобится
ночной горшок.
Одним ударом он выбил пробку.
- Дайте. Мне надо выпить. - Лоренцен поднес бутылку к губам, но
опомнился. - Нет!
- Как? - Джаммас-луджиль удивленно смотрел на него. - Давайте, я жду!
- О, Боже, нет! - Лоренцен поставил бутылку. - В ней может быть
наркотик.
- Как? - повторил инженер. - Вы себя хорошо чувствуете, Джон?
- Да. - Лоренцен услышал стук своих зубов и замолчал, сделав глубокий
вдох. - Послушайте, Кемаль. Я надеялся, что мы останемся одни. Я хочу...
рассказать вам кое-что.
Джаммас-луджиль провел рукой по своим темным волосам. Его лицо на миг
окаменело, а в глазах читалась настороженность.
- Конечно. Давайте.
- Пока я буду рассказывать, - сказал Лоренцен, - вы лучше проверьте
пистолет и ружье. Вы уверены, что они заряжены?
- Да. Но что... - Джаммас-луджиль увидел, как Лоренцен отбрасывает
занавес и выглядывает наружу. Все было пусто и тихо. Ничто не двигалось,
ни звука, ни шороха, как будто весь поселок спит. Но где-то тут бессонные
умы, они думают, думают.
- Джон, я попрошу Эда взглянуть на вас.
- Я не болен. - Лоренцен повернулся, положил руки на плечи турку и
силой усадил его на кровать. - Черт возьми, я хочу, чтобы вы выслушали
меня. А когда выслушаете, сами решите, сошел ли я с ума, или мы в
настоящей ловушке, той, куда угодил "Да Гамма".
Джаммас-луджиль подался вперед, и его лицо стало суровым.
- Говорите, - очень спокойно сказал он.
- Хорошо. Вас ничего не удивляет в рорванцах? Нет ли в них чего-то
странного на ваш взгляд?
- Ну... конечно, есть, но не можем же мы ожидать, что чужаки будут
действовать также, как...
- Конечно. Конечно, всегда находится ответ на каждый встающий перед
нами вопрос. - Лоренцен расхаживал взад и вперед, сжимая и разжимая
кулаки. Странно, но он совершенно перестал заикаться. - Но подумайте над
этим вопросом вновь. Обдумайте все странности в целом.
Группа рорванцев, проходя через огромную пустую равнину,
с_л_у_ч_а_й_н_о_ натыкается на нас. Вероятно ли это? Они - господствующая
раса, разумная раса, они млекопитающие. Других млекопитающих на планете
нет. Любой биолог-эволюционист удивится этому факту. Они живут под землей
и не развивают сельское хозяйство, выходят на поверхность для охоты и
сбора растений. Моральный кодекс, говорим мы, но, черт возьми, любой
моральный кодекс должен иметь смысл, а этот не имеет. Наши проводники не
сумели распознать ядовитую ящерицу, которая, вероятно, широко
распространена и представляет угрозу для них самих. Даже если они никогда
лично не видели ее, они обязательно должны были слышать о ней, как
американцы слышали о кобре. Дальше - еще хуже: они попали в ловушку
прилива, потеряли одного из своих В ШЕСТИДЕСЯТИ КИЛОМЕТРАХ ОТ ИХ
СОБСТВЕННОГО ДОМА! Они ничего не знали об этом проклятом месте!
Я говорю вам, рорванцы - подделка! Они играют с нами! Они такие же
туземцы на этой планете, как и мы!
Молчание. Молчание было таким, что Лоренцен слышал отдаленное гудение
двигателей. Его собственное сердце начало так сильно биться, что заглушило
все, кроме слов Джаммас-луджиля:
- Иуды! Если вы правы...
- Говорите тише. Конечно, я прав. Только это объясняет все. Это
объясняет также, почему нас так долго вели сюда. Они должны были построить
все это! А когда прибудут их "ученые" и "представители рорванского
правительства", то они прибудут с рорванского космического корабля!
Джаммас-луджиль медленно и неуверенно покачал головой.
- Никогда не подумал бы...
- Нет. Нас вели вперед, давали гладкие подходящие объяснения, когда
мы удивлялись чему-нибудь. Вначале им помогал этот языковый барьер. Мы,
естественно, не задавали вопросов, и они не должны были отвечать прямо.
Это вовсе не такой трудный язык. Я сам изучил его, мне давали множество
неверных советов и сведений - все это ложь! Например, у них вовсе нет
вариативных изменений названий предметов, во всяком случае, не больше, чем
в английском или же турецком. Как только я отбросил ложную информацию...
- Но зачем? Зачем они делают это? Что они надеются выиграть?
- Конечно, планету. Если мы дома сообщим, что здесь есть
высокоцивилизованные туземцы, Земля утратит интерес к Трое и их люди
смогут колонизировать планету. Вот тогда все будет просто, планета на
самом деле будет принадлежать им, и мы не сможем отобрать ее у них.
Джаммас-луджиль встал. Лицо его было угрюмо; за несколько минут круто
изменился его взгляд на многие вещи.
- Хорошо сделано, Джон! Я совершенно уверен, что вы правы. Но... вы
думаете, они хотят убить нас?
- Нет. Они спасли Джоаба и Фридриха, помните, хотя легко могли
оставить их умирать. Думаю, они не убьют нас, если только не заподозрят,
что мы знаем правду. Наш отрицательный доклад дома ценнее, чем наше
исчезновение.
- Что ж... - Джаммас-луджиль улыбнулся, и белые зубы осветили его
широкое смуглое лицо. - Тогда все просто. Мы играем с ними пока не
вернемся в лагерь, а потом расскажем...
- Но это _н_е _т_а_к_ просто, Кемаль! Эйвери в сговоре с ними!
16
На этот раз инженер не сказал ничего, но его рука сама потянулась к
пистолету на поясе, как Лоренцен и ожидал.
- Эйвери... старина Эйвери... - сказал Лоренцен. Внутри у него
нарастал болезненный смех. - _О_н_ придумывал эти языковые сложности. Он
давал большинство ответов на наши вопросы. Он обучал рорванцев и
засиживался допоздна, говоря с ними... - Он кратко пересказал подслушанный
разговор.
- Вы считаете, что происшествие с "Да Гамма"... связанно с ними? -
голос Джаммас-луджиля совсем охрип.
- Все совпадает, не правда ли? Первая экспедиция исчезла. Вторая
встретила при своей подготовке множество помех, вплоть до внезапной замены
всего руководства института. Правительство помогало набрать добровольцев
для экспедиции, и мы получили самый неудачный состав, постоянно
конфликтующий, недееспособный экипаж, из всех, какие когда-либо выходили в
космос. Эйвери с самого начала был психологом экспедиции, но ничего не
сделал, чтобы уладить эти конфликты. Эйвери также занимает официальный
пост, он один из тех советников, на которых все больше и больше опирается
парламент... И когда мы, несмотря ни на что, все-таки прилетели, появились
рорванцы. А если мы возвратимся домой с положительным сообщением о Трое -
ведь "Да Гамма" исчез...
Пот блестел на их лицах, когда они стояли друг против друга. Оба
тяжело дышали, и Лоренцен вновь ощутил дрожь.
- Но _п_р_а_в_и_т_е_л_ь_с_т_в_о_... - Джаммас-луджиль почти простонал
это.
- Не официальное правительство. Парламент уподобился вазе с золотыми
рыбками. А психократы, советники - настоящая, незримая власть позади трона
- они имеют своих людей повсюду. Одного патрульного корабля, полностью
укомплектованного их людьми, вполне достаточно, чтобы позаботиться о "Да
Гамме". И для нас будет достаточно...
- Но почему? Ради Бога, почему?
- Не знаю. Может, никогда и не узнаю. Но представьте себе более
старую цивилизацию, чем наша, может быть, рорванцы и есть подлинные
хозяева Галактики, может быть, психократы на Земле лишь их оружие, а
может, и те и другие лишь игрушки в руках обитателей какой-нибудь другой
планеты. И они не хотят, чтобы люди вышли в межзвездное пространство.
Вновь наступило молчание, они думали о миллионах солнц и великой
холодной тьме между ними...
- Хорошо, - сказал Джаммас-луджиль. - Что мы можем сделать? Сейчас?
- Не знаю, - сказал Лоренцен с отчаянием в голосе. - Может, стоит
подождать, выиграть время, пока мы сможем застать капитана Гамильтона
одного и поговорить с ним. Но, с другой стороны, нам могут и не дать такой
возможности...
- Да. Может случиться все, что угодно... Если кто-то или что-то
узнает, что мы знаем... Или, возможно, рорванцы решат не рисковать, не
оставлять все на потом и уничтожат нас и лагерь, пока Гамильтон ничего не
подозревает. - Джаммас-луджиль взглянул на передатчик, стоящий в углу. -
Сомневаюсь, чтобы можно было вести передачу отсюда, здесь в стенах слишком
много металла, он будет экранировать передачу. Нужно выйти наружу.
- Почему бы и нет, - Лоренцен встал и взял в руки ружье. - Сейчас
время ничуть не хуже любого другого.
В лагере были установлены робомониторы, которые автоматически
записывали все сообщения их передатчика и в случае необходимости могли
поднять тревогу.
Астроном выглянул в главный коридор. Ничего не двигалось. Тишина,
гробовое молчание. Как сильно стучит сердце. Смогут ли они выбраться
наружу, передать сообщение и вернуться незамеченными.
А если нет - это стоило риска. Чему быть - того не миновать.
Пот заливал его лицо, он не мог унять дрожь, но это надо было
сделать. С этим связано большее, чем просто овладение Троей. И Солнечная
система, и все человечество должны узнать, кто эти тайные хозяева, ибо
никогда в оставшиеся дни Джон Лоренцен не будет знать покоя.
Джаммас-луджиль перекинул через плечо лямку передатчика и встал. В
одной руке у него было ружье, за поясом нож. Приготовления закончились,
они будут играть до конца.
Они вышли в коридор. Глаза их задержались на пологе, закрывающем вход
в соседнее помещение. Там был Эйвери. Хорошо было бы застать Торнтона и
