оМ* был человек пылкого нрава, но считал себя благоразумным.
Я отличалась легкомыслием, но не уверяла себя в противном, и в этом
смысле была гораздо благоразумнее, чем онп.
оПлатят, не скупясь, только наследникип,-говаривал некий врач.
Его высочество дофин, отец нынешнего короля(Людовика XVI),
страстно любил свою первую жену; она была рыжей и отличалась недо-
статком, обычным при таком цвете волос. Он долго не мог привыкнуть
ко второй дофине и оправдывался тем, что от нее не пахнет женщиной.
Ему казалось, что запах, который был присущ покойнице,-примета всего
женского пола.
Г-н Д* отверг домогательства некой хорошенькой женщины, и за это
муж ее возненавидел его так, словно Д* ответил на ее желания. Д* часто
говаривал под общий хохот: оЧерт побори, если бы он хоть понимал, как
он смешон!п.
Одна хорошенькая женщина сказала своему любовнику, человеку угрю-
мого нрава и к тому же с замашками законного супруга: оЗапомните,
сударь: когда вы находитесь в обществе, где присутствует мой муж, вы
обязаны быть любезнее, чем он, - этого требуют приличияп.
М* нередко осаждали просьбами прочесть свои стихи, и он всякий
раз досадовал на это. Он уверял, что, приступая к чтению, всегда вспоми-
нает одного фигляра с Нового моста, который перед началом представ-
ления говорил своей обезьянке: оНу, милый Бертран, теперь не до забав:
хочешь не хочешь, а надо развлечь честную компаниюп.
Про М* говорили, что он тем крепче держится за своего покровителя-
вельможу, чем больше низостей делает ради него. Он - точь-в-точь как
плюш: цепляется за то, вокруг чего вьется.
Дурнушка, которая старательно наряжается перед тем как явиться
в общество, где есть молодые и хорошенькие женщины, ведет себя -
на свой лад, конечно,-подобно тому, кто, боясь потерпеть поражение
в споре, спешит незаметно переменить его предмет. Всех интересует во-
прос, которая из женщин самая красивая, а дурнушке хочется, чтобы
всех занимало другое-которая из них самая богатая.
оПрости им, ибо не знают, что делаютп-такой текст избрал для
проповеди священник, обвенчавший семидесятилетнего д'Обинье с сем-
надцатилетней девушкой.
Мной раз меланхолия служит приметой высокой души.
Среди философов, равно как и среди монахов, встречаются люди,
которые выбрали свою судьбу не по доброй воле и поэтому вечно ее
клянут; другие примиряются с нею, но только немногие вполне ею до-
вольны. Эти последние никого не призывают подражать их примеру,
тогда как те, кто ненавидит свое призвание, всегда жаждут приобрести
последователей.
М" привел как-то слова Попа о том, что, не будь на свете поэтов.
критикам и журналистам нечего было бы есть, и, смеясь, добавил, что,
не будь в Париже честных людей, полицейские шпионы умерли бы с го-
лоду.
Некто простодушно признался другу: оСегодня мы приговорили
к смертной казни трех человек. Двое вполне ее заслужилип.
Один богач сказал о бедняках: оСколько этим мерзавцам ни отказы-
вай, они все равно будут клянчитьп. То же самое могли бы сказать о при-
дворных и многие государи.
Chi mangia facile, cаccia diavole.
I I pastor romano поп vuole pecora senza lana.
Бедность-мать всех пороков.
Не кот виноват, а служанкин недогляд.
оДуховные власти в отличие от недуховных, - говаривал М*, - на-
зываются так потому, что у них хватило духу взять и присвоить себе
властьп.
Г-н де* довольно долго не обращал внимания на женщин, а потом
страстно влюбился. Когда друзья стали вышучивать его за холодность,
которая к лицу только старикам, он ответил: оЗря стараетесь. Еще не-
давно я действительно был стар, а сейчас опять помолоделп.
Даже благодарность может быть низменной.
В собрании нотаблей (1787) зашла речь о правах, которые следует
предоставить интендантам в провинциальных собраниях, и некое влиятель-
ное лицо весьма склонялось к тому, чтобы эти права расширить. Тогда
кое-кто прибег к заступничеству одного умного человека, дружившего
Кто сыт, тот и черта посрамит (итал.).
Римский пастырь (т. е. папа) стриженую овцу не жалует (шил.).
c названным выше лицом. Тот обещал помочь и преуспел в своем наме-
рении. Когда его спросили, как ему это удалось, он ответил: оЯ, конечно,
не стал распространяться о злоупотреблениях и тиранстве интендантов.
Но, как вы знаете, мой друг прямо помешан на дворянских привилегиях.
Вот я ему и сказал, что даже весьма родовитые люди вынуждены титула-
гать интендантов юмонсеньерами" Он нашел, что это чудовищно, и
стал на нашу сторонуп.
Когда герцог де Ришелье был принят в Академию, многие начали
похваливать его вступительную речь. Однажды в многолюдном обществе
герцога стали уверять, что тон этой речи безупречен, полон изящества,.
.легкости и отличается такой приятностью, какая не свойственна заправ-
ским литераторам, хотя пишут они, быть может, и правильней, чем гер-
цог. оБлагодарю вас, господа,-ответил молодой вельможа, - я глубоко
ценю ваши похвалы. Мне остается лишь сообщить вам, что речь мне со-
ставил господин Руа, и я не премину поздравить его с тем, что тон
у него подлинно придворныйп.
Аббата Трюбле спросили, сколько времени он тратит на каждую
новою книгу. оА это смотря по тому, с кем я встречаюсь, когда пишуп, -
ответил он.
Можно составить списочек под таким заглавием: оПороки, нсобхоаи-
мые для .успеха в хорошем обществеп. Не худо прибавить к нему и другой:
оПосредственные достоинства, годные для той же целип.
Некий житель провинции, попав на королевскую мессу, сильно докучал
своему соседу вопросами.
- Кто вон та лама?
- Королева.
- А эта?
- Мадам.
- А вон та?
- Графиня д'Артуа.
- А вон эта?
- А это покойная королева,-потеряв терпение, отрезал обитатель
Версаля. .,
Маленькая девочка спрашивает М*, автора сочинения об Италии:
- Вы вправду написали книгу об Италии?
- Да, написал.
- И вы там были?
- Разумеется.
- А книгу вы написали до поездки или после?
Богиня мудрости Минерва, которая отбрасывает флейту, ибо видиг,
что этот инструмент ей не к лицу,-вот поистине прекрасная аллегория.
Вот другая, не менее прекрасная: вещие сны вылетают через роговые
ворота, а сны лживые, т. е. приятные заблуждения, через ворота из слоно-
вой кости.
Некий острослов сказал о М*, своем бывшем друге, который вновь
сблизился с ним, едва он разбогател: оЭтот человек не просто хочет,
чтобы его друзья были счастливы. - он этого требуетп.
Любовь, замечает Плутарх, заставляет умолкнуть все другие страсти.
Это диктатор, перед которым склоняются остальные владыки.
Кто-то в присутствии М* стал поносить платоническую любовь за го,
что она лишь бесцельно дразнит воображение. оА вот я этого не боюсь, -
возразил он. - Когда женщина нравится мне и вид ее преисполняет меня
счастьем, я смело отдаюсь чувствам, которые она мне внушает, ибо знаю,
что не дал бы им волю, если бы она не подходила мне. Мое воображе-
ние - это обойщик, которого я только тогда посылаю меблировать для
меня помещение, когда вижу, что мне будет в нем удобно; в ином случае
я никаких приказаний ему не отдаю. Зачем лишний раз платить но
счету ? п.
оКогда я узнал о неверности г-жи де Б*, - признавался мне
г-н де Л*, - я, несмотря на все свое горе, сразу понял, что больше не
люблю ее и что чувство мое к ней навсегда исчезло. В ту минуту я был
похож на охотника, который слышит в поле шум крыльев вспугнутой и
улетающей куропаткип.
Вы уднвляечесь, сударь, почему г-н де Л* ездит к г-же де Д*? Дело,
.-моем), в том, что г-н де Л* влюблен в г-жу де Д*, а ведь вы знаете:
он женщина-это порою тот промежуточный оттенок, который соче-
тает или, вернее сказать, примиряет два противоположных, контрастных
вета .
Кто-то сравнил неумелого благотворителя с козой, которая сперва
ют себя подоить, а потом, по безмозглости своей, опрокидывает копытом
подойник.
Не успевает этот человек утратить одну иллюзию, как воображение
же награждает его другою: он словно тот розовым куст, который в цвету
круглый год.
М* уверял, что больше всего на свете любит покой, тишину и полу-
ому. оТо есть комнату больного?п,-спросили его.
оВчера вы не слишком-то старались поддержать разговор с господами
такими-топ, - упрекнули М*, человека, умеющего блистать в свете.
Вспомните голландскую поговорку: юНе поскопидомничаешь-и гроша
не- сбережешь"п,-отпарировал он.
Сама по себе женщина-пустое место: она лишь то, чем кажется
мужчине, мысли которого заняты ею. Вот почему она так ненавидит лю-
дей, не склонных считать ее тем, чем она жаждет казаться: они как бы
превращают ее в ничто. Мужчина относится к подобным вещам гораздо
спокойнее: он всегда остается самим собой.
Величие души помогло ему сделать первые шаги на пути к карьере,
оно же отвратило его от нее.
М*, старый холостяк, любил повторять в шутку, что брак-слишком
вершенное состояние для несовершенного человека.
Г-жа де Фурк... то и дело твердила своей компаньонке: оНикогда-то
вы не умеете подсказать мне, что для меня хорошо, а что плохо, никогда
вовремя ни о чем не предупредите. Вот вы даже неспособны угадать,
когда вероятнее всего умрет мой муж. А ведь это будет страшный удар1
Значит, я должна быть заранее. . .п и т. д.
У г-на д'Омона где-то в провинции скончалась жена. Не прошло
и трех днем после ее смерти, а он уже сидел в чьеи-то гостиная за
картами.
- Д'Омон, - говорят ему, - это неприлично. Нельзя же играть
в карты через день после смерти жены)
- Ба! - отмахивается он. - Я еще не получил уведомления о ее кон-
чине.
- Все равно, это нехорошо.
- Полно! Я же играю по маленькой.
оСочинитель, - говаривал Дидро, - может завести себе любовницу,
которая умеет состряпать книгу, но жена его должна уметь состряпать
обедп.
Некий врач предложил г-ну де* сделать ему фонтанель, но тот не
согласился. Прошло несколько месяцев, и больной поправился. Врач
встретил его и, видя, что он в добром здравии, спросил, какое лекарства
он принимал. оНикакого,-ответил де *. - Просто я все лето ел за двоих,
завел себе любовницу и воспрянул духом. Но подходит зима, и я боюсь,
как бы у меня снова не загноились глаза. Как вы считаете, не при-
бегнуть ли мне к фонтанели?п.-оHeт.-c важным видом возразил
врач. - У вас есть любовница, этого довольно. Конечно, было бы разум-
нее бросить ее и сделать себе фонтанель, но вы, вероятно, обойдетесь и
одной вашен пиявкойп.
Некто, кому надоела жизнь, сказал, умирая: оНу и шутку же я сыграл
с доктором Буваром1п.'*
Прелюбопытная, однако, вещь власть условностей. Г-н де Ла Тре-
муйль, который жил врозь с женой, не любил ее и не уважал, внезапно
узнает, что у нее оспа. Он не выходит из ее комнаты, подхватывает за-
разу- п умирает, оставив ell изрядное состояние с правом вторично выйти
замуж.
Бывает излишняя скромность, которая объясняется наивностью и под-
час вредит даже людям недюжинным, препятствуя им выбиться из без-
вестности. По этому поводу мне вспоминается фраза, брошенная во время
элвтрака в обществе придворных человеком признанного таланта: оАх,
господа, как мне жаль, что я так долго не понимал, насколько больше
я стою, чем вы!п.
Завоеватель всегда будет слыть первым среди людей, равно как и
лев-почитаться царем зверей.
Возвратясь из путешествия по Сицилии, М* стал однажды опроцер-
гать ошибочное мнение о том, что чем дальше едешь в глубь страны,
тел! больше встречаешь норов. Дабы подкрепить свое утверждение, М*
добавил, что, где бы он ни бывал, всюду говорили: оВ наших краях раз-'
брйн*ков не водитсяп. Тогда г-н Б'*, мизантроп и насмешник, вставил:
о.Вот Ж: в Париже вам этого не скажут!п.
Все знают, что в Париже есть воры, которые отлично известны по'-
линии и даже, можно сказать, открыто признаны ею. Эти воры оказывают
ей всяческие услуги, а порой выдают ей своих же товарищей. Как-то
раз начальник полиции велел призвать нескольких мошенников и
объявил им:
