такое короткое время сделал в этом языке; это означает, что ты
очень скоро овладеешь им в совершенстве. Должно быть, если не
считать французского посольства, тебе везде приходится слышать
только итальянскую речь, итальянцы ведь очень редко говорят
по-французски и, как правило, из рук вон плохо. Французы платят
им тою же монетой и сами говорят по-итальянски не лучше; за всю
жизнь я не встречал ни одного француза, который бы мог
правильно произнести итальянское се ci или ge gi. Твое желание
понравиться римским дамам не только побуждает тебя, но и дает
возможность красиво говорить с ними на их собственном языке.
Мне рассказывали, что принцесса Боргезе говорит по-французски
плохо и неохотно, и поэтому твои старания овладеть ее родным
языком будут знаком уважения к ней. По своего рода праву
давности (более давнему, чем, может быть, хотелось бы ей самой)
она стоит во главе римского beau monde126 и, следовательно,
может создать или разрушить репутацию молодого человека в
свете. Если она скажет о нем, что он amabile e leggiadro127,
другие будут думать, что он и на самом деле такой, а те, кто с
этим не согласятся, во всяком случае не осмелятся высказать
свое мнение вслух. В каждом большом городе есть несколько таких
дам -- их положение, состояние и красота соединили свои усилия,
чтобы обеспечить за ними главенство в свете. Им обычно
случалось заводить любовные интриги, но при этом они никогда не
переступали границ пристойного. Интриги эти учат как их самих,
так и их поклонников хорошим манерам; если бы у них не было
хороших манер, они никак не смогли бы соблюсти свое достоинство
и те же самые любовные связи, которые создают вокруг них некий
ореол, неминуемо их бы унизили. Именно эти женщины решают
вопрос о репутации человека и его месте в свете, точно так же,
как министры и фавориты двора решают вопрос о его положении и
повышении в чине. Поэтому, где бы ты ни находился, будь
особенно любезен с теми, кому подвластен весь beau monde; их
рекомендация -- это паспорт, с которым ты можешь проникнуть во
все сферы высшего света. Только помни, они требуют к себе
неотступного и пристального внимания. Насколько это возможно,
ты должен угадать и предвосхитить все их маленькие прихоти и
причуды; суметь сделаться им полезным в их повседневной
домашней жизни, быть готовым исполнять их мелкие поручения,
выказывать знаки уважения их семьям и с видимым участием
разделять все их мелкие огорчения, заботы и взгляды; они ведь
всегда чем-то бывают заняты. Стоит тебе только раз быть ben
ficcato128 в палаццо Боргезе -- и тебя скоро будут знать в
высших кругах Рима; вращаясь в этих кругах, ты живо отшлифуешь
себя, а это как раз то, о чем тебе следует сейчас очень
серьезно подумать.
Жаль, что в Риме нет хорошего учителя танцев, с которым ты
бы мог заняться и выправить свою осанку и манеры; боюсь, что в
этом смысле тебе еще надо много над собой поработать. Но тем
временем ты можешь наблюдать, -- и я надеюсь, что ты это
сделаешь, -- людей, которые обращают на себя внимание
наружностью своей и осанкой, и брать с них пример.
Непринужденность, приветливость и достоинство -- вот, что
определяет внешность и манеры светского человека, и все это
столь же непохоже на жеманные позы и Движения какого-нибудь
petit maitre129, как и повадки неуклюжего, мешковатого и
неповоротливого олуха.
Я очень обрадован всем, что мне пишет м-р Харт о том, как
ты проводишь время в Риме. Те пять часов, которые ты каждое
утро посвящаешь серьезным занятиям с м-ром Хартом, положены в
рост под большие проценты и принесут тебе такое богатство,
которого хватит на всю твою жизнь. Следующими за этим часами,
которые ты проводишь со своим cicerone, ты, по-моему, тоже
распорядился неплохо: одно в какой-то степени связано с другим,
вечерние же твои развлечения в хорошем обществе и полезны, и
необходимы. Распределив так свое время, ты приобретешь в свете
и вес, и блеск, а воспитывая тебя, я к этому и стремлюсь.
Прощай, друг мой! Желаю тебе успеха.
М-р Гревенкоп только что получил письмо м-ра Харта от 19
н. ст.
LX
Лондон, 26 апреля ст. ст. 1750 г.
Милый друг,
Близок день, когда ты поедешь в Париж; поездка эта в том
или другом отношении, но непременно будет иметь огромные
последствия для тебя, и поэтому в письмах своих я впредь всегда
буду иметь в виду этот новый меридиан. Там подле тебя не будет
уже м-ра Харта и ты во всем должен будешь руководствоваться
собственным благоразумием, а я позволю себе все же немного
усомниться в благоразумии восемнадцатилетнего юноши. В Академии
ты повстречаешь множество молодых людей, которые будут еще
менее благоразумны, чем ты. Со всеми из них тебе придется
познакомиться, но сначала хорошенько оглядись и узнай, что это
за люди, а потом уже сближайся с ними и caeteris paribus130
останови свой выбор на лицах более высокого положения и
знатных. Окажи им особое внимание -- тогда ты будешь принят в
их домах и сможешь бывать в самом лучшем обществе. Все эти юные
французы до чрезвычайности etourdis131: будь осторожен, избегай
всякого рода столкновений и ссор; даже шутя не позволяй себе
никаких фамильярных жестов; воздержись от jeux de main132 и
coups de chambriere133, -- то и другое нередко приводит к
ссорам. Будь, пожалуйста, таким же веселым, как и они, но
вместе с тем будь и немного поумней. Ты убедишься, что в
отношении изящной литературы большинство из них -- сущие
невежды; не попрекай их этим невежеством и не давай им
почувствовать свое превосходство над ними; они нисколько не
виноваты в том, что воспитаны для военной службы. Но вместе с
тем не позволяй этим невежественным и праздным людям посягать
на утренние твои часы, которые ты, может быть, сумеешь
посвятить серьезным занятиям. Никаких завтраков вместе с ними
-- это отнимает очень много времени, лучше скажи им (только
отнюдь не назидательным менторским тоном), что утром ты
собираешься часа два-три почитать, а все остальное время ты к
их услугам. Между прочим, я все же надеюсь, что и вечера свои
ты будешь проводить среди людей более умных.
Настоятельным образом прошу тебя, никогда не показывайся в
так называемой английской кофейне, -- это настоящий притон всех
английских ничтожеств, равно как и преступников, бежавших от
ирландского и шотландского суда; там нередки скандалы и пьяные
ссоры; словом, я не знаю более отвратительного места во всем
Париже. Да и вообще кофейни и таверны не делают чести этому
городу. Всячески остерегайся великого множества разодетых и
изысканных в речах chevaliers d'industrie134 и aventuriers135,
которыми кишмя кишит Париж, и старайся никого не обижать и
держаться подальше от людей, положение и репутация которых тебе
неизвестны. Какой-нибудь "граф" или "шевалье" в красивом,
обшитом галуном кафтане et tres bien mis136 подходит к тебе
где-нибудь в театре или в другом общественном месте; он, видите
ли, с первого взгляда почувствовал к тебе безмерное
расположение, он понимает, что ты очень знатный иностранец, и
предлагает тебе свои услуги и горит желанием, насколько это
будет в его скромных возможностях, помочь тебе вкусить les
agrements de Paris137. Он знаком с некими знатными дамами, qui
preferent une petite societe agreable, et des petits soupers
aimables d'honnetes gens, au tumulte et a la dissipation de
Paris138. Он получит величайшее удовольствие, если будет иметь
честь представить тебя этим высокопоставленным дамам. Допустим,
что ты согласился принять его любезное предложение и отправился
с ним, -- ты найдешь au troisieme139 красивую, раскрашенную и
расфуфыренную проститутку в затканном золотом или серебром
выцветшем поношенном платье, делающую вид, что играет в карты
на ливры с тремя или четырьмя довольно хорошо одетыми шулерами,
которых она величает маркизом, графом и шевалье. Дама эта
встречает тебя очень вежливо и приветливо со всеми compliments
de routine140, без которых вообще ни одна француженка не может
обойтись. Хоть она и любит уединенную жизнь и старательно
избегает le grand monde141, она все же премного обязана
господину маркизу за то, что он познакомил ее с таким
выдающимся и замечательным человеком, как ты, только она не
знает, чем лучше развлечь тебя: у нее дома ведь принято играть
не выше чем по одному ливру; если ты можешь заинтересоваться
игрой по такой ничтожной ставке в ожидании ужина, то a la bonne
heure142. Итак, ты садишься за эту игру по самой маленькой,
причем вся эта милая компания старается дать тебе выиграть
ливров пятнадцать-шестнадцать, и по этому случаю все
поздравляют тебя с удачей и расточают похвалы твоему уменью
играть. Подают ужин, и хороший, -- в расчете на то, что ты за
него заплатишь. La marquise en fait les honneurs au mieux143,
ведет разговор о высоких чувствах, о moeurs, et morale144,
перемежая его с enjouement145 и украдкой строит тебе глазки,
намекая, что тебе не надо терять надежду. После ужина заходит
разговор об игре в фараон, в ландскнехт или квинтич: шевалье
предлагает полчасика поиграть в какую-нибудь из этих игр;
маркиза горячо возражает и клянется, что не потерпит этого у
себя в доме, но в конце концов соглашается, после того как ее
уверяют, que ce ne sera que pour des riens146. Тогда-то и
настает долгожданная минута, и все начинается: в лучшем случае
ты проигрываешь шулерам все свои деньги, если же ты засидишься
за полночь, у тебя еще могут отнять часы или табакерку, а для
пущей надежности и убить тебя. Могу тебя уверить, что здесь нет
ни малейшего преувеличения, я только в точности рассказал тебе
то, что каждый день происходит с неопытными юнцами,
прибывающими в Париж. Помни, что всех этих любезных господ,
которые с первого взгляда проникаются к тебе такой симпатией,
ты должен встречать очень холодно и, куда бы они ни стали
приглашать тебя, уметь отказать им, сославшись на то, что вечер
у тебя уже занят.
Может статься, что где-нибудь в многолюдном и хорошем
обществе ты повстречаешь ловкача, которому захочется обыграть
тебя в карты и который уверен, что ему это удастся, если ты
только согласишься стать его партнером. Поэтому положи себе за
правило и неукоснительно этому правилу следуй: никогда не
играть в мужской компании, а только со светскими дамами, и
притом по низкой ставке, или же в обществе, где будут и
мужчины, и дамы. Вместе с тем, если тебе предложат играть по
более крупной ставке, нежели ты привык, не отказывайся от этого
с серьезным и нравоучительным видом, не говори, что было бы
безумием рисковать столь значительной для тебя суммой, сумей
отказаться от этих приглашений весело и en badinant147. Скажи,
что, может быть, и стал бы играть, если бы был уверен, что
непременно проиграешь, но так как нельзя исключить возможности
выигрыша, ты боишься l'embarras des richesses148, с тех пор как
видел, в сколь затруднительное положение был поставлен этим
бедный Арлекин, и что ты поэтому твердо решил играть только
так, чтобы за вечер никогда не выигрывать больше двух луидоров:
юноше твоего возраста гораздо больше пристало, отказываясь от
приглашений людей, пытающихся склонить его к пороку и
сумасбродствам, не вступать с ними в серьезные философские
споры, а просто превратить все в шутку; к тому же такой отказ
всегда покажется более убедительным.
Про молодого человека, лишенного собственной воли и
делающего все, что от него хотят, принято говорить, что он
